Негромкий звук за спиной заставил Еву выхватить оружие. Ее настороженный взгляд упал на откормленного серого кота.
— Господи, ты-то откуда взялся? — Она облегченно перевела дух и убрала револьвер в кобуру.
Кот мигал желтыми глазищами. Она присела и погладила его по пушистой спинке. Кот заурчал, как щедро смазанный механизм. Ева выпрямилась, достала сотовый телефон и вызвала бригаду из отдела убийств.
Немного погодя, сидя на кухне и любуясь котом, с недоверием принюхивающимся к корму, раздобытому ею в буфете, Ева услышала на лестничной площадке раздраженные голоса.
Полицейский, которому она велела охранять дверь квартиры, подвергся нападению решительной дамы.
— Что происходит?
— Лейтенант! — Полицейский был рад возможности переложить проблему на плечи старшего по званию. — Гражданское лицо требует разрешения войти, а я…
— Вот именно, требую! — Женщина тряхнула красиво подстриженными темно-рыжими волосами. — Здесь живет моя мать! Что вы здесь делаете?
— Кто ваша мать? — спросила Ева.
— Миссис Касл. Джорджи Касл. Ее ограбили? — Ева видела, что женщина, пытающаяся протиснуться мимо нее, уже не злится, а все сильнее беспокоится. — Она цела? Мама!
— Пройдемте со мной. — Ева крепко взяла ее за руку и затащила в кухню. — Ваше имя?
— Саманта Беннетт.
Кот окончательно потерял интерес к миске с кормом и стал тереться о ноги Саманты. Та привычно нагнулась и почесала его за ушком.
— Где моя мать?! — Тревога сменилась страхом, голос Саманты сорвался на крик.
Эту часть своей работы Ева ненавидела больше всего. За одно это можно было проклясть службу в полиции и сменить квалификацию.
— Мне очень жаль. Ваша мать умерла.
Саманта ничего не сказала. Ее глаза, такие же светло-карие, как у матери, затуманились. Ева усадила ее на стул, чтобы она не грохнулась на пол.
— Это ошибка! — пробормотала дочь. — Ведь это ошибка? Мы идем в кино. На девятичасовой сеанс. По вторникам мы всегда ходим в кино… — Она уставилась на Еву с безумной надеждой. — Мама не могла умереть! Ей всего сорок, у нее крепкое здоровье. Она сильная женщина!
— Боюсь, здесь нет ошибки.
— Несчастный случай? — Глаза дочери наполнились слезами. — Она попала в аварию?
— Это не несчастный случай. — Ева собралась с духом: — Ваша мать убита.
— Нет! Это невозможно… — По щекам Саманты покатились слезы, голос стал хриплым, голова беспомощно затряслась. — Ее все любили. Все! Никто ее не обижал. Я хочу ее увидеть. Немедленно!
— Я не могу вам этого позволить.
— Но она моя мать! — Слезы стекали с подбородка, но голос окреп. — У меня есть на это право. Я хочу видеть свою мать!
Ева взяла Саманту за плечи и снова усадила.
— Сейчас вы ее не увидите. Ей это все равно не поможет, вам тоже. Лучше ответьте на мои вопросы — тогда мне легче будет найти того, кто это сделал. Хотите чего-нибудь? Может, кого-нибудь позвать?
— Нет, не надо. — Саманта нашла в сумочке платок. — Мужу и детям я все сообщу сама. И отцу… Боже, как я им расскажу?!
— Где ваш отец, Саманта?
— Он живет… в Вестчестере. Они развелись два года назад. Дом остался у него, потому что мама решила переехать в город. Она хотела стать писательницей. Хотела писать книги…
Ева взяла из-под фильтра стакан с водой и подала Саманте.
— Вы знаете, на что жила ваша мать?
— Да. — Саманта поджала губы, комкая ледяными пальцами мокрый платок. — Ее никто не мог отговорить. Она смеялась и твердила, что настало время встряхнуться, что до сих пор она совсем не знала жизни, а теперь изучит ее и напишет отличные книги. Видите ли, моя мама… — Саманта сделала жадный глоток. — Она очень рано вышла замуж. А несколько лет назад заявила, что хочет перемен. Мы не смогли ее разубедить. Когда она что-то вбивала себе в голову, ее уже никто не мог вразумить!
Она снова зарыдала, закрыв лицо ладонями. Ева забрала у нее почти полный стакан и терпеливо ждала, когда Саманта справится с первой волной горя.
— Как они разводились? — спросила она наконец. — Ваш отец был на нее зол?
— Он был в полном недоумении, очень страдал. Отец хотел, чтобы она вернулась, говорил, что это просто настроение. Он… — Внезапно сообразив, что имеет в виду Ева, она вздрогнула и убрала от лица ладони. — Отец бы ее пальцем не тронул! Никогда, ни за что! Он ее любил. Ее все любили. Ее было невозможно не любить.
— Хорошо. — Ева решила отложить эту тему на потом. — Вы были близки с матерью?
— Очень.
— Она рассказывала вам о своих клиентах?
— Иногда. Меня это, признаться, смущало, но она умела превратить все в повод для смеха. У нее это прекрасно получалось: она называла себя «сексуальной бабушкой» и так заразительно смеялась, что…
— Она не говорила, что кто-нибудь из клиентов вызывает у нее тревогу?
— Нет. Она умела управлять людьми. Это было частью ее обаяния. Мне бы хотелось, чтобы вы не думали о ней дурно. Мама собиралась опубликовать книгу и бросить это занятие.
— Вы когда-нибудь слышали от нее имена Шерон Дебласс или Лола Старр?
— Нет… — Саманта поднесла руки к волосам, чтобы поправить прическу, и вдруг замерла. — Старр? Лола Старр? О ней я слышала в новостях. Ее тоже убили. Господи, господи… — Она уронила голову, и рыжие волосы окончательно рассыпались.
— Полицейский проводит вас до дому, Саманта.
— Я не могу уехать! Не могу ее оставить!
— Придется. Я сама ею займусь. — Ева взяла Саманту за руки. — Даю слово, я о ней позабочусь. Идемте. — Она помогла ей встать и, придерживая за талию, повела к двери. Ева хотела спровадить дочь убитой, прежде чем явятся эксперты и примутся за обработку спальни. — Ваш муж дома?
— Да, дома, с детьми. У нас двое детей: четыре года и шесть месяцев. Тони с ними.
— Хорошо. Скажите ваш адрес.
Бедняжка едва стояла на ногах, но адрес продиктовала. Насколько Ева могла судить, жила она в дорогом квартале Вестчестера.
— Рядовой Бэнкс!
— Я!
— Отвезите миссис Беннетт домой. Я поставлю к двери другого. И оставайтесь с ней и ее семьей сколько понадобится.
— Будет исполнено! — Бэнкс участливо повел Саманту к лифту. — Сюда, миссис Беннетт, сюда, — бормотал он на ходу.
— Вы ее не бросите? — спросила Саманта, обернувшись у дверей лифта.
Ева выдержала ее полный горя взгляд.
— Даю слово.
…Спустя час Ева вошла в помещение полицейского участка с котом под мышкой.
— Что, лейтенант, поймали очередного террориста? — крикнул дежурный сержант, довольный собственным остроумием.
— С тобой не соскучишься, Райли. Шеф на месте?
— Ждет вас. Вам велено немедленно подняться. — Сержант погладил кота. — Еще одно убийство?
— Ну да!
Громкое чмоканье заставило Еву обернуться, она увидела ухмыляющегося детину в комбинезоне одного цвета с кровью, стекающей из уголка его рта. Одна его рука была прикована наручниками к скамейке, другая елозила по ширинке. Наглый глаз подмигивал Еве.
— Эй, крошка, глянь, что у меня для тебя припасено!
— Передай майору Уитни, что я уже иду, — сказала она Райли, закатившему глаза.
От скамьи на расстоянии воняло блевотиной, но Еве все равно пришлось пройти мимо нее.
— Какое милое приглашение, — бросила она, стараясь не обращать внимания на вонь.
— Смотри, киска! Видала таких малышей?
Избитый субъект уже расстегнул ширинку и теперь помахивал предметом своей гордости. Ева приподняла бровь.
— Осторожнее, кретин! Не то моя зверюшка примет твой наперсток за новорожденную мышку и откусит.
Она с удовлетворением проследила, как балбес поспешно убирает с глаз долой свое сморщившееся достоинство, вошла в лифт и нажала кнопку нужного этажа.
Начальник и Фини уже ознакомились с ее рапортом, но Ева, согласно принятой в полиции процедуре, доложила ситуацию устно.
— А вот и котик! — резюмировал Фини.
— У меня не хватило духу сунуть его дочери, когда она в таком состоянии. Оставлять его там тоже было бы жестоко. — Она запустила свободную руку в сумку. — Вот ее дискеты. Все помечено. Я успела изучить дневник ее встреч, пока ждала экспертов. Последняя была назначена на сегодня. Шесть тридцать, Джон Смит. Здесь оружие. — Она положила на стол начальника пакет с пистолетом.
Фини осмотрел пистолет и присвистнул.
— Начало девятнадцатого века. В отличном состоянии, даже печать изготовителя на месте. Проверить номер ничего не стоит. — Фини пожал плечами. — Но преступник, конечно, слишком хитер, чтобы воспользоваться зарегистрированным оружием.
— А ты все-таки проверь. — Уитни указал на компьютер. — Я установил наблюдение за вашим домом, Даллас. Если он попытается подсунуть вам очередную кассету со съемкой, мы его сцапаем.
— Уже подсунул — разве вам не доложили? Пока что он действует все по той же четкой схеме, хотя жертвы принадлежат к совершенно разным типам женщин: Дебласс — роскошь и утонченность, Старр — детская свежесть, а в этот раз он покусился на умудренную, спокойную зрелость. — Ева вздохнула. — Я продолжу опрос соседей, а потом займусь семьей, обстоятельствами развода. По-моему, Джорджи Касл решила принять этого клиента в последний момент: по вторникам она обычно встречается с дочерью… Мы не сможем скрыть это преступление от прессы, шеф. Боюсь, в этот раз за нас возьмутся как следует.
— Я уже пытаюсь смягчить удар.
— Дело хуже, чем мы думали. — Фини поднял глаза от монитора и уставился на Еву. Она похолодела. — Орудие убийства зарегистрировано. Куплено осенью на анонимном аукционе Сотби. Покупатель — Рорк.
Ева не сразу нашла, что сказать.
— Этого не может быть. Нарушение закономерности, — с трудом выдавила она. — Наконец, просто глупость! А Рорк не глупец.
— Лейтенант…
— Подстава, сэр! Это же очевидно. Аукцион-то анонимный! Кто угодно может принять в нем участие, воспользовавшись чужим личным номером. Как произведена оплата? — крикнула она Фини.
— Чтобы узнать, мне нужно запросить банк данных Сотби. Они сегодня уже закрылись.