те таз!» и «Бегите к соседям!», а тут вдруг… Все, наверное, Влад окончательно «дошел», выяснение отношений с этим пьяницей стало просто-таки последней каплей – как в переносном, так и в буквальном смысле.
– По «Скорой»? – взвился бывший «призрак». – Я так и знал, что это ты!..
И он снова полез на Влада с кулаками, но тот оттолкнул его так, что «призрак» оступился и грохнулся на ступеньки.
Господи, еще только драки сейчас не хватало! Надо что-то немедленно делать…
Вот чему Александра в жизни научилась, так это обращаться с пьяницами. Высоковские закоулки давали в этом смысле материал богатейший, уникальнейший! Единственный способ пробиться к сознанию пьяного вдрабадан, а также в дупель, втемную, вмертвую, в сиську человека, – это заставить его посмотреть тебе в глаза. Усилие, которое потребуется, чтобы сфокусировать взгляд, и будет той лазейкой, в которую могут проскользнуть разумные слова. Хотя чаще всего лазейка оказывается слишком тесна и чересчур быстро захлопывается…
– Я сама вызывала «Скорую»! – крикнула Александра, рывком поворачивая к себе пьяницу и впиваясь взглядом в черные блуждающие глаза. – Врача звали Ольга Ивановна, Влад тут совершенно ни при чем! А увезли Гелия в Пятую градскую. Он, кстати, очень беспокоился, мол, надо брату позвонить, сообщить, что случилось. Наверное, он вам звонил, звонил, а вы в это время наливались почем зря в какой-нибудь забегаловке!
– Почему-у? – внезапно обиделся «призрак». – Я пью только в морге!
Да, юмор…
Александра растерянно оглянулась. Влад смотрел на нее странно расширенными, остановившимися глазами. А может, это вовсе и не юмор, вдруг промелькнуло в голове. Может, перед ней и впрямь оживший мертвец из морга?! Недаром же от него так приторно несет формалином!
Рука сама собой поползла ко лбу, чтобы спастись за крестным знамением, и вдруг внизу громыхнула дверь, по ступенькам затопало множество ног и на лестнице показалась худенькая девушка в тяжелой куртке, но с непокрытой головой. Черные волосы, постриженные а-ля Мирей Матье, обрамляли маленькое личико, сверкали большущие любопытные глаза, но еще ярче сверкал глазок объектива телекамеры, которую держал в руках спутник девушки – столь же субтильный молодой человек с длинными волосами, стянутыми на затылке.
Александра, у которой с видеокамерами были с некоторых пор связаны только неприятные ассоциации, невольно отпрянула, но сверху стоял Влад, слева валялся на ступеньках «призрак», справа качались перила, к которым нельзя было прислониться без риска ухнуть вниз, а снизу напирала девушка с черными волосами.
– Снимай! Все время снимай! – велела она и поднесла поближе к губам сетчатый шарик микрофона, шнур от которого тянулся к третьему парню, несшему какой-то чемоданчик. – Здравствуйте, я Ирина Плетнева. Наш репортаж мы ведем непосредственно из «дома с привидениями», вот перед вами их сразу трое, прошу любить и жаловать. Только они почему-то мокрые. Что, трубы прорвались, наконец? – с некоторым ехидством спросила она и проворно подсунула микрофон Владу, который от изумления только пожевал губами, но так ничего и не смог сказать, растерянно водя взглядом по неожиданным гостям.
– Трубы тут ни при чем, – сказала Александра и даже отпрянула, с такой скоростью металлически пахнущий микрофон оказался притиснут к ее лицу. – Соседи заснули, не выключив воду в ванной.
– Давно вы тут… обитаете? – таинственным шепотом спросила Ирина Плетнева. – А если не секрет, трудно проходить через заколоченные двери? Или вы предпочитаете прямиком сквозь стены?
Теперь настала очередь Александры терять дар речи, и, видя ее растерянность, теледевушка решила наконец смилостивиться. Стиснула маленькой лапкой микрофон, повернулась к камере:
– Как вы уже, наверное, догадались, дорогие зрители, привидения тут ни при чем. Вы видите перед собой обитателей дома номер 15 по Нагорному переулку – того самого дома, который городская администрация намерена передать под приют для бездомных животных. Из наших репортажей вы знаете, какие усилия пришлось приложить нам, активистам, чтобы заставить администрацию раскачаться и решить, наконец, этот наболевший вопрос. Однако мы никак не можем приступить к ремонту здания, потому что здесь до сих пор остаются жильцы, нипочем не желающие переезжать в новые, благоустроенные квартиры и освободить дом. А все это время десятки бездомных животных бродят по улицам, становясь жертвами службы санитарной очистки города, работники которой не делают различия между одичавшими дворовыми животными и случайно оказавшимися на улице домашними. Наши телефоны буквально разрываются от возмущенных звонков тех, кто потерял своих четвероногих друзей. Понимаете, ведь о судьбе пропавшего животного совершенно невозможно узнать! Если люди, к примеру, могут прийти в морг для опознания близкого человека, то…
При слове «морг» пьяный, доселе продолжавший сидеть на ступеньках и как бы даже задремавший, вдруг встрепенулся и принялся озираться с выражением внезапно разбуженного человека.
Ирина Плетнева покосилась на него, но продолжала так же бойко:
– …то хозяевам пропавших собак и кошек обратиться некуда. Наш приют и кабинеты стерилизации, которые мы намерены открыть, сделают содержание саночистки практически ненужными. Как вы думаете, почему в развитых странах не существует проблемы бродячих животных? Потому что их там нет! Бездомные животные стерилизованы, поэтому они не размножаются! Мы призываем к…
– Это как же? – перебил пьяный, с немалым усилием сводя разбегающиеся глаза в одном направлении. – Кобелям яйца стричь будете?
Ирина выронила микрофон. Александра, у которой за жизнь выработался великолепный навык ловить падающую посуду (почему-то у нее вечно все сыпалось из рук, Карина даже называла ее чемпионом мира по разбиванию чашек и блюдец!), проворно нагнулась и поймала его у самого пола.
– Пошел вон! – яростно крикнул Влад. – И не смей больше появляться в таком виде, понял?
Пьяный послушно поднялся, цепляясь за перила, и на какой-то миг Александре показалось, что сейчас он рухнет прямиком на первый этаж, прихватив с собою несколько балясин, однако обошлось: кое-как, шатаясь, он сполз-таки по ступенькам, и вскоре в подъезде хлопнула дверь, возвещая о том, что, по крайней мере, один из призраков покинул «дом с привидениями».
– Спасибо, – сказала Ирина, принимая у Александры микрофон. – Спасибо большое! А вас как зовут? Вы давно живете в этом доме? И почему не переезжаете?
– Меня зовут Александра Синцова, – пробормотала она, сосредоточенно уставившись в сетчатый шарик и испытывая тот священный ужас, который неминуемо овладевает всяким нормальным человеком при общении со средствами массовой информации, особенно – техсредствами. – И я тут вообще не живу, я просто пришла навестить своего знакомого. Вот он, его зовут Влад Рутковский. – Она махнула в сторону Влада, и тот сделал какое-то конвульсивное движение, не то пытаясь отпрянуть, не то шаркнуть ножкой. – Он не переезжает потому, что никак не может найти человека, у которого снял квартиру. Нельзя же просто так все бросить, правда? А соседи, которые нас залили, – старики, они живут в этом доме шестьдесят лет, вы представляете?!
– Нет, – честно ответила Ирина, которой и самой-то было небось раза в три меньше. – А им самим тогда по сколько?
– Да под восемьдесят, наверное, – ответила Александра, все еще не в силах преодолеть этот непонятный приступ словоохотливости, вдруг овладевший ею. – Ну разве можно таких людей срывать с места? Да они просто не перенесут переезда, вы понимаете? Не лучше ли оставить в покое, тем более что их совершенно не напрягают ни облупившиеся стены, ни протекающий потолок. Почему надо непременно выселить? Лечебница ваша и приют могут разместиться в остальных квартирах, старики вам еще помогать будут. Цели у вас благие, да, но ведь и о людях надо думать, не только о собаках!
Она прикусила язык, решив, что обидела хорошенькую репортершу, однако та улыбалась.
– Как видите, проблема приобрела новый, неожиданный оттенок, – с откровенным удовольствием сказала Ирина, поворачиваясь к камере. – Городская администрация, как всегда, оказалась на высоте, не только сунув старую развалину Обществу защиты животных, но и поставив нас в очень непростое положение. А ведь мы искренне верили клятвам Лома Исааковича Летящего, нашего мэра, что жильцы этого дома просто-напросто шантажируют администрацию, пытаясь вытянуть квартиры не только для себя, но и для своих близких, которые здесь не прописаны. Мы даже планировали явиться сюда завтра с нашими питомцами и провести демонстративное облаивание этих шантажистов. Оказывается, все не так просто, и это не первый случай, когда господин мэр пытается манипулировать СМИ, скармливая им заведомо неточную информацию, чтобы направить общественное мнение в нужном для себя направлении. О том, как разрешилась проблема по расселению «дома с привидениями», вы узнаете из наших следующих репортажей. Ирина Плетнева, Алексей Урванцев и Семен Барушкин – специально для телестанции «Золотой дождь».
Красненький глазок видеокамеры погас.
– Здорово получилось! – жизнерадостно сияя глазами, сказала Ирина Александре. – Классно! Сейчас же, немедленно, пойду к этим вашим божьим одуванчикам и возьму у них интервью. Хотя, вы говорите, там какое-то затопление? – спохватилась она, скользнув взглядом по мокрому Владу, зябко обхватившему плечи. – Наверное, им не до нас? Ну ничего, завтра приедем. Уходим, ребята! – махнула она рукой, и ее команда покорно начала отступать, путаясь в проводах и сматывая их на ходу.
А личико Ирины вдруг сделалось озабоченным:
– Слушайте, как же вы будете здесь ночевать? Если у вас такой вид, значит, все в квартире вообще промокло? Может, вас пристроить где-нибудь? Если хотите, поехали ко мне, у нас, правда, всего одна комната, но ничего, в тесноте да не в обиде.
Какая же прелесть эта оголтелая защитница собачьих прав Ирина Плетнева!
– Спасибо, – ласково сказала Александра. – Мы лучше ко мне поедем, правда, Влад? Здесь и в самом деле невозможно будет ночевать, так что давайте – переоденьтесь, включите колонку, заприте дверь – и пойдем ловить такси.