«Надо позвать его домой, – смутно проплыло в голове. – Пусть будет так, как он захочет, но я больше не могу быть одна! Мне так страшно!»
Кому она все это объясняет? У кого словно бы просит прощения?
– Сашенька, ну, всё… – бессвязно шептал Влад в ее приоткрытые, влажные губы. – Ах ты, милая моя… Всё… Сейчас…
Ба-бах! Дверь подъезда так шарахнула о косяк, что дом содрогнулся. Александра с ужасом отпрянула от Влада, уставилась в чужое веселое лицо, вдруг возникшее рядом.
– Са-ашка! – завопил хмельной голос, а в следующую минуту Александру оторвало от Влада, стиснуло так, что она жалобно пискнула, а веселое лицо расплылось в слезах.
– Сережка? – всхлипнула она и закричала радостно, недоверчиво: – Сереженька! Ты вернулся!
– Вернулся, вернулся! – орал он на весь подъезд, тычками гоня перед собой совершенно потерявшихся Влада и Александру. – И, заметьте себе, живой вернулся! Целый и невредимый! И ребяток своих живыми привез! И невесту себе в Ставрополе отхватил, да какую! Так, сейчас все идем ко мне, отметим это дело. Нет, даже и не спорьте! Ко мне! Ко мне!
Это был Сережа Володин, сосед Александры и командир Нижегородского ОМОНа, отвоевавший в Чечне свой срок. Александра знала его, чудилось, с рождения, во всяком случае, она не помнила времени, когда бы Сережка не был соседом бабушки, а потом, после ее смерти, – соседом их с Кариной. Друг детства – именно так следовало называть этого веселого парня, которому она сейчас была рада, как родному брату. Живой Сережка! Вернулся из этой кошмарной бойни! Не говоря уже о том, что вернулся он как нельзя более кстати, чтобы прервать затянувшийся поцелуй, после которого, очевидно, Влад перешел бы к более активным действиям…
Не давая ни мгновения передышки, Сергей втолкнул обоих в дверь своей квартиры. Александра попыталась что-то сказать насчет необходимости заглянуть к себе домой, переодеться, Влад тоже слабо пытался возражать – напрасно. Не прошло и минуты, как они уже сидели за огромным, изобильно накрытым столом, распиханные между крепкими парнями в форме.
Пирушка была в полном разгаре – Серега и его приятель, очевидно, отлучались только затем, чтобы пополнить боезапас.
Перед каждым стояла полная тарелка всякой еды, наполненные всклень[4] стаканы и рюмки с выпивкой, а сидевший напротив Александры чернокудрый парень по имени Василий (гостей моментально со всеми познакомили) бил по струнам гитары и дурашливым голосом кричал:
Не води гранатой по усам —
Это грозный вызов небесам!
Мину не клади зимою в печь —
Можешь по частям в могилу лечь!
Кинжалом длинным ковырять в зубах
Нам, ваххабитам, не велит Аллах![5]
– Что это? – изумленно спросила Александра у тоненькой девушки с длинными косами, которая поставила на стол блюдо с жареной курятиной и втиснулась рядом с Александрой. Это была невеста Сережки, Олечка, – никак иначе было невозможно называть это нежное создание, которое тем не менее оказалось медсестрой запаса и ушло в армию добровольно.
– Песенка? – усмехнулась Олечка. – Ну, это у нас называется «Десять заповедей ваххабита». Говорят, они были найдены под стелькой сапога, который вместе с ногой потерял Басаев.
Чесать за ухом пистолетом —
Случайно мертвым стать при этом.
Фугасом спьяну упирать в пупок
Нам, ваххабитам, возбраняет бог.
Зубами грызть бикфордов шнур
Способен грязный лишь гяур, —
пел черноволосый молодец, играя глазами и так откровенно красуясь перед девушками, что Сережка то и дело принимался грозить ему кулаком, а Влад вообще сидел мрачнее тучи. – Да ты покушай, покушай, – окая совершенно по-волжски, уговаривала Александру Олечка, подкладывая ей на тарелку сразу две куриные ножки. Впрочем, на блюде явно лежала смесь курицы с сороконожкой, так что окорочков здесь хватило бы каждому. – Вот только боюсь, я маленько недосолила. Но если что, вот солонка. – И Олечка поставила перед Александрой хохломскую мисочку, доверху наполненную крупной, сероватой солью.
Она молча уставилась в мисочку. Подняла ее, но рука задрожала, и соль рассыпалась. Александра тут же проворно смела ее со стола на пол.
– Ох, – испугалась Олечка, – что ж мы будем делать? Больше у нас ни солинки, я и эту у соседки заняла. Сережка, ты соль купил?
Но тот не услышал, самозабвенно подпевая Василию:
По полю минному бежит
В безлунье – глупый ваххабит!
Бить топором большой снаряд —
Услать к Аллаху весь отряд!
– За победу! – завопил Сережка, поднимаясь. – За нашу победу! Бей гадов!
За столом кричали, чокались.
– Кранты, – сказала Олечка. – Теперь весь дом спать не будет. А курицу я точно недосолила.
– Ничего, – прошептала Александра, которой, наконец, удалось справиться с припадком страха, овладевшего ею при виде соли. – У меня дома аж две пачки. Сейчас принесу.
Она встала и начала пробираться к выходу из тесной комнаты, краем глаза отметив, что Влад тоже поднялся из-за стола.
– Куда?! – грозно заорал Сережа.
– Да на минуточку, за солью! – успокаивающе махнула рукой Александра.
– Ну, смотри! Через минуту приду и притащу сюда за руки, за ноги! – неслось вслед, заглушенное дружным хором:
Ружье засовывает в рот
Не ваххабит, а идиот!
Не жарь на детонаторах шашлык —
Сам шашлыком ты станешь в тот же миг!
– Ну и крут же твой сосед, – выдохнул Влад, вываливаясь вслед за Александрой за дверь и прижимая к себе взятый с бою трофей – собственную куртку. Ей же удалось добраться только до кармана пальто, в котором лежал ключ, но вытащить с вешалки само пальто было бесполезной затеей.
– И не говори, – рассеянно усмехнулась она, думая сейчас только о том, удастся ли ей спросить у Сереги: на самом деле есть у него друг Ростислав Казанцев или и это окажется таким же враньем, как все, что связано для нее с этим человеком. – Да ты не закрывай, сейчас обратно пойдем, – сказала Владу, который в эту минуту задвинул защелку.
– Я бы предпочел не возвращаться.
– Да я бы тоже. Но от Сережки ни за каким бруствером не отсидишься. К тому же я обещала Олечке принести соль.
Александра прошла на кухню, открыла висячий шкафчик и вытащила оттуда два пакета с солью. Один был обыкновенный полиэтиленовый, соль в нем лежала меленькая-меленькая, йодированная. Этот пакет Александра отставила в сторону, а другой, бумажный, со зловещей надписью «Сiль кам'яна», вытрясла весь, до последней солинки, в унитаз, дважды спустила воду, сам пакет выбросила в мусорное ведро, а потом тщательно вымыла руки с мылом.
– Не понял, – осторожно сказал Влад, который ходил за Александрой след в след и внимательнейшим образом наблюдал за всеми ее манипуляциями.
Она беспомощно оглянулась, только сейчас сообразив, что Влад еще ничего не знает о смерти Эльдара.
Но неужели именно ей придется сообщить об этом? Нет. Только не сейчас!
– Слушай, у меня к тебе просьба, – глухо сказала она, отводя глаза. – Вон там, на тумбочке, телефонный справочник, позвони, пожалуйста, в приемный покой Пятой больницы, узнай, как состояние Ростислава Казанцева.
– Ко-го? – тихо спросил Влад, сводя брови так, словно никак не мог поверить услышанному.
– Его фамилия Казанцев, да, – шепнула Александра, – Пожалуйста, позвони, я тебе потом все объясню.
Он еще мгновение смотрел на нее исподлобья, потом пожал плечами и подошел к тумбочке с телефоном. Александра, отвернувшись, слушала, как он шелестит страницами, потом заскрежетал диск старенького аппарата, и Влад угрюмо спросил:
– Приемный покой? Я хотел узнать насчет Ростислава Казанцева. Что? В каком отделении? А черт его знает, в каком! – рявкнул он так, что Александра испуганно вздрогнула.
– Наверное, в хирургии… – шепотом подсказала она, ненавидя себя за эту глобальную, невыносимую дурь – и как заслуженную кару получая недоверчивый смешок Влада:
– Что? Нету такого в хирургии? Нигде нету? Не поступал сегодня? А вчера? Точно не поступал? Спасибо, извините. До свидания…
Он брякнул трубку на аппарат так, что Александра испуганно сгорбилась.
– Н-ну?
– Ну… – Она прижала руку ко лбу, чувствуя себя такой несчастной, как никогда в жизни. Все это время она надеялась – глупо, безумно надеялась, что сообщение Кости было правдой! Надеялась, несмотря ни на что.
– Влад, понимаешь… я хотела тебе сказать…
Он громко хохотнул, и Александра испуганно вскинула голову:
– Дело в том, что мне вечером позвонили и…
– Нет! – Он вдруг махнул рукой и обошел Александру, словно ненужную вещь. – С меня хватит.
– Влад!
– Хватит. Все. Извини, я сразу не сообразил, что ты просто мазохистка! Разбирайся сама со своим сумасшедшим Ростиславом.
Он с силой дернул защелку и выскочил на лестницу.
– Нет, Влад! – Александра выбежала следом. – Не уходи! Ты не понимаешь…
И осеклась, когда из-за приоткрытой двери Сережки Володина вдруг грянул мощный хор:
Долой полевых командиров,
Бандитов звериный оскал.
Мы будем мочить их в сортирах,
Как Путин отважно сказал.
Влад облокотился на перила и хрипло рассмеялся. Александра робко потянулась к нему, но он даже не обернулся и пошел вниз по лестнице так неторопливо, словно непременно хотел послушать оглушительный хор:
Не зря же отцы пол-Европы
Прошли со звездой на груди.
В Чечне залегли мы в окопы —
А Путин лежит впереди.
Пускай, как подлюка Распутин,