– Какой-то завод или фабрика, – догадалась Иона. – Наверное, большая часть этой скалы – каменноугольная шахта.
Ее датчики продолжали работать, и она уловила несколько сильных электромагнитных полей. Оборудование, генерирующее их, стояло на неуклюжих возвышениях, которые окружали цилиндр. Они были похожи на трубы атомных двигателей.
– Кто же здесь живет? – спросила Иона у Квантука-ЛОУ. – Ведь это тиратка, правда?
– Это Лаларин-МГ. Это предназначенное для них место жительства. Я недоволен, что они еще, оказывается, живы.
– Но вы их ненавидите, они для вас – бывшие ваши рабовладельцы. Я считала, что их всех перебили. Вы же это подразумевали.
– Те, кто остались и дожили до конца времени перемен, сгруппировались на своих территориях. Их стало трудно вытеснить. Просто не стоило сражаться с их оборонительными силами. Мы исключили их из контактов с новообразовавшимися доминионами и позволили им вырождаться в изоляции. Только те, что были наиболее многочисленными, существуют и теперь.
– Это невероятно, – сказал Самуэль. – Они похожи на песчинку в устричной раковине; моздва просто наросли на них сверху.
– Это очень большая песчинка, – сказала Сара. – Посмотрите-ка повнимательнее на эту полость. Ставлю на спор что угодно: это все было астероидной скалой, когда строился город-диск, возможно, в центре находилась пещера с особой биосферой. Они должны были разрабатывать ее в течение тысячелетия, чтобы снабдить себя свежими минералами, и очень похоже на то, что этот цилиндр развился из биосферы. Они не могли распространиться, как моздва, так что сохранили прежний размер. Мы знаем, что они могут сохранить свой тип общества, и он будет функционировать бесконечно. «Танжунтик-РИ» полностью функционировал столь же долгое время, как и это сообщество. Кроме того единственного дня, когда они выбираются из скалы, чтобы погибнуть.
– Это вполне согласовывается с тем, что я вижу, кроме действующих агрегатов, – согласилась Иона. – Зачем держать их функционирующими, когда следует экономить каждое усилие, чтобы поддерживать искусственную среду во враждебных обстоятельствах?
– У них первоначально могли быть межпланетные ракеты, – догадался Лайол. – И ничего больше. Я думаю, они адаптировались к защитной системе, о которой говорит Квантук-ЛОУ. Не забывайте, что революция моздва совершилась тогда, когда города-диски находились в зачаточном состоянии. Замкнутый астероид к тому времени уже должен был присоединиться к внешней группе. Если использовать атомную бомбу в качестве огнемета, она вызвала бы полное разорение, даже взорвавшись в отдалении от астероидов, разрушила бы заново населенные трубы и терморегулирующие механизмы. Тиратка нечего было терять, но моздва – безусловно было. Так что обе стороны договорились об изоляции.
– И тиратка, лишенные воображения, все это время продолжали представлять угрозу, – сказал Эшли. – Атомные взрывы все еще могут привести к большим разрушениям в городах-дисках, даже сегодня.
– За исключением тех случаев, когда они не находятся в полной боевой готовности, – добавила Иона. – Их передо мной десять штук, и из них только у трех имеются магнитные поля.
– Да, но моздва этого не знает.
– Знает.
Квантук– ЛОУ и моздва-телохранители снова пустились в путь, пробираясь по трубам вокруг краев полости. Иона двинулась за ними.
– Похоже, что мы направляемся к втулке цилиндра, – сказала она. – Он, должно быть, собирается войти, чтобы встретиться с тиратка.
– Я начинаю уважать старину Квантука-ЛОУ, – признался Джошуа. – Он был с нами довольно прямолинеен. То, что он отправился прямо в убежище тиратка, говорит о том, что он искренне хочет добыть для нас эти хроники.
– Я бы не признала его поведение полностью честной игрой, – усомнилась Сиринкс. – После нашего появления он встал перед простым выбором. Выступать под номером первым или допустить, чтобы Анти-КЛ был поглощен каким-то объединенным союзом. Он не просто хочет добыть данные хроник, нет, он отчаянно в них нуждается.
– Что-то ты раньше никогда не была такой циничной.
– Пока с тобой не познакомилась, нет.
Джошуа хмыкнул, впервые пожалев, что у него нет индивидуальной связи. Он, разумеется, не нуждался в том, чтобы остерегаться собственного экипажа. Лайол скроет усмешечку, а Сара бросит в его сторону хитрый взгляд, тогда как Дахиби сделает вид, будто это прошло мимо его ушей.
– Поезда снова пошли, – сообщила Болью. – Спутники следят, движение началось в последние десять минут.
– Так скажи нам, почему это плохо.
– Они все на расстоянии ста пятидесяти километров от территории тиратка и направляются в нашу сторону.
– Господи! Вот удивительно. Иона, ты слышала?
– Подтверждаю. Я скажу Квантуку-ЛОУ, хотя мы таким образом ничего не ускорим.
Теперь сержанты карабкались вдоль трубы непосредственно под концом цилиндра. Позиция неудобная. Отверстие постепенно сужалось в то время, как они приближались к втулке, и чудовищная инерция цилиндра стала очевидна в своей угрозе. Иона знала, если бы она полностью была человеком, в ней постоянно жило бы воспоминание о том дне, когда ее рука застряла в велосипедном колесе (шесть лет от роду, и она бы попыталась нагнуться и сдвинуть смятый тормоз, прежде чем Транквиллити смогла ее остановить). Но все было так, что ей оставалось только оценить ассоциативную связь.
– Мы войдем сюда, – объявил Квантук-ЛОУ.
Моздва остановились вокруг шлюзового люка в очередном соединении сети. Один из них приложил электронный модуль к розетке на панели с краю. В следующий момент зеленый сигнал модуля выдал ряд цифр. Их набрали на панели, и замки люка раскрылись, давая ему опуститься в камеру шоюза.
– Мы пойдем вперед, – сказал Квантук-ЛОУ.
Иона подождала, пока не совершился полный цикл, затем оба сержанта протолкнулись в камеру. Открылся внутренний люк в сочленение. Датчики скафандра Ионы должны были высвободить фильтрующие программы, чтобы приспособиться к освещению внутри. Свет был белым. Интересно, подумала она, как с этим справится моздва. Если они вообще способны различать цвета. Не то чтобы этот вопрос был таким уж важным на повестке дня.
Сочленение представляло собой сферу тридцати метров в поперечнике, в ней было устроено семь люков. Десять тиратка из касты солдат стояли по кругу друг напротив друга, их ноги глубоко погрузились в губчатый материал, что держало их в совершенной неподвижности. Они направили тонкие мазерные ружья на группу моздва.
Чирикающая болтовня и громкий взволнованный свист зазвенели в воздухе, когда Квантук-ЛОУ настойчиво заговорил с единственным урожденным тиратка, который стоял среди солдат. Распределитель ресурсов снял шлем своего скафандра.
– Кто они такие? – спросил тиратка, его карие глаза сосредоточились на сержантах.
– Доказательство того, о чем я говорю, – произнес Квантук-ЛОУ. – Они – те существа, которые явились с той стороны туманности.
– Квантук-ЛОУ говорит правду, – подтвердила Иона. – Мы счастливы встретиться с вами. Я Иона Салдана, член экипажа космического корабля «Леди Макбет».
Несколько солдат шуршали антеннами, пока она говорила. Тиратка секунду помолчал.
– Ты говоришь так же, как мы, но ты неправильной формы, – сказал он. – Ты не из известной нам касты. Ты и не моздва.
– Нет, мы люди. Мы научились вашему языку у тиратка, который прибыл в место нашего жительства на корабле с «Танжунтик-РИ». Вам об этом известно?
– Нет, мне неизвестно. Память о той эре больше не существует.
– Ах ты, мать твою за ногу! – воскликнула Иона через общую коммуникационную частоту. – Они выкинули свои записи!
– Его слова вовсе ничего подобного не значат, – успокоил ее Паркер. – Тиратка передают полезную память через поколения посредством химически запрограммированных желез. Подробности случившегося пятнадцать тысяч лет назад едва ли так актуальны, чтобы их хранить таким образом.
– Он прав, – поддержал его Джошуа. – Мы здесь, потому что нам нужны электронные файлы, а не семейные легенды.
– Я бы хотел поразмышлять с семейством, которое управляет электроникой на Лаларин-МГ, – вмешался Квантук-ЛОУ. – Вот почему мы здесь.
– Тиратка и моздва вместе не размышляют, – возразил здешний уроженец. – Есть соглашение об отделении. Вам не следовало сюда приезжать. Мы же не ездим в ваши доминионы. Мы придерживаемся соглашения об отделении.
– А как насчет людей? – спросил Квантук-ЛОУ. – Они должны быть здесь? Они не являются частью соглашения об отделении. Вселенная за пределами Тоджолта-ХЛ изменилась для моздва и тиратка. Следует продумать новое соглашение. Я могу это сделать. Позвольте мне подумать. Все выиграют: моздва, люди и тиратка.
– Ты можешь поразмыслить вместе с Баулона-ПВМ, – согласился местный уроженец. – Тебя могут сопровождать двое из твоего эскорта и люди. Следуйте за мной.
Труба, в которую он их повел, достигала шести метров в диаметре, по центру шел кабель, поддерживающий светильники на регулярных интервалах. Все тиратка ходили вдоль стен, как если бы они находились в гравитационном поле. Они помахивали своими хлыстообразными антеннами энергичными движениями, как недостаточно выросшими крыльями. Иона поняла, что у этого уроженца здешней планеты антенны гораздо длиннее, чем у того тиратка, с которым она была знакома.
– Мы всегда полагали, что эти антенны помогают им удерживаться в равновесии, – сказал Паркер. – Так и должно было случиться, низкая гравитация вынудила приспособиться.
Датчики Ионы прошлись по здешнему уроженцу. Он был ниже, чем уроженцы миров Конфедерации, хотя казался более упитанным. Группа чешуек на его красновато-коричневой шкуре сделалась бледно-серой, а на ножных мускулах виднелись небольшие вздутия. Его дыхание казалось каким-то беспорядочным, как бывает при одышке. Когда Иона внимательно посмотрела на солдат, оказалось, что и у них те же трудности. У двоих солдат даже повысилась температура.
– Они не так хорошо перенесли изоляцию, как моздва, – заключила она.