— Что мне делать? — потерянно спросил эльф.
— Тяни, я выдержу!
«Должен выдержать, должен. Я из стольких передряг выбирался и сейчас выживу» — проносилось в голове. И под эту мантру пришла боль. Сильная боль.
Я плохо помнил те минуты. Начав здраво мыслить только тогда, когда доспех всё же получилось снять, а сам Макс подрагивающими руками принялся срезать липкую от крови ткань. За ней наконец открылись раны. Не такие и серьёзные, можно было сказать, но боль не позволяла разбрасываться подобными фразами. Благо, обмыв раны водой, обработав по краям перекисью и забинтовав, удалось унять кровотечение. Повезло, что вены на руке не были задеты. Внутреннего кровотечения, кажется, тоже не имелось. А вот ребра были не в порядке. Насколько — я не знал, но боль говорила о нехорошем.
Правда, это самое нехорошее могло нас настичь ещё раньше, чем это сделают раны. Ведь, если после падения тираннозавра лес застыл в испуганной тишине, то теперь он начал оживать. А ведь мы находились в месте где покоились две большие туши. В точке, куда могли прийти падальщики, сделав то, что не удалось двум первым монстрам.
— Нам надо уходить. Найти убежище, –произнёс, медленно и осторожно поднимаясь с земли.
— Но куда идти? Вы сможете добраться до форта?
Я прислушался к себе и понял, что нет, сил на это не хватит. Ноги едва держали. Преодолеть полтора десятка километров по горной местности не стоило и надеяться. Но по пути сюда я не находил укромных мест, где можно было бы остановиться. А в этом лесу…
— Пойдём по запаху первой ящерицы. Если повезёт, она ушла недалеко от своего логова.
Макс не стал возражать, и вскоре мы выдвинулись в путь, ведомые моим чутьём. Хотелось надеяться, что оно и в этот раз не подведёт, указав путь к спасению.
Доступные очки:
Алексей Серов (Серый): 59,1
Дмитрий: 72,3
Меритолас (Макс): 107
Глава 16Отвернувшаяся Фортуна
База.
— Что же мне делать? — тоскливо произнёс Андрей, невидяще глядя в пространство.
Его тело ощущалось, как одна сплошная гематома. Кажется, не было ни одного места, куда бы не пришёлся удар надзирателей. Притом, сволочи явно били не жалея сил. Трусливые свиньи, как же он их ненавидел! У Андрея в ушах до сих пор стояли мольбы не успевших забежать в укрытие людей. Их крики, когда монстры стали разрывать тела. И в то же время трусливая реакция стражников, сбежавших, закрывших двери раньше появления угрозы, обрёкших несчастных на смерть.
Да, Андрей сразу понимал, каковы эти защитники. Был уверен в том, что при настоящей угрозе они ровно так и поступят. Что эти ничтожества храбры будут только к безоружным. И всё же одно дело — предположения и совсем иное убедиться во всём лично. Ведь как бы Андрей не был уверен в ублюдочности людей Стаса, в нём сохранялась надежда на то, что они могут помочь. Теперь же она была выжжена калёным железом.
Устало вздохнув, оборотень пошевелился, стараясь устроиться чуть удобней. Дабы меньше болели ушибы. Это было его главным развлечением в последние часы. Ещё была еда, максимально дрянная, какую только могли найти надзиратели и на этом всё. От такой жизни хотелось натурально взвыть на луну, но пока что Андрей сдерживался. Берёг силы.
Жаль, болезненные ощущения нисколько не мешали, а даже помогали в течении неприятных мыслей. Благо, и поводов было с избытком. Он не знал, что случилось с Женькой и Виталиком, его напарниками, но подозревал наличие товарищей в камерах неподалёку. А ещё доподлинно знал о судьбе Кристины, их молчаливой Волчицы.
Несколько часов назад, когда Андрей только очнулся после побоев, до него донеслись знакомые голоса из коридора. Помимо голоса девушки, удалось различить ещё и стасовских надзирателей. Разобрать, о чём они говорили, у Андрея не получилось, но сам тон был настораживающий. От охранников слышалось нечто весёлое, издевательское, в то время как Кристина отвечала коротко и зло. Что там творили с девушкой, было не понятно, однако ничего хорошего с ней точно не происходило. И становилось очевидно, что её, как и остальных оборотней, бросили в тюрьму. Может из-за каких-то действий, попытки им помочь, а может, просто решив перестраховаться, законопатив всю компанию в казематы. И теперь, помимо всех прочих терзаний, Андрея мучила совесть ещё и на предмет того, что из-за него друзья оказались в беде. Тогда ведь, во время нападения монстров, оборотень мог сдержаться, остаться на своём месте не пытаясь открыть ворота и тем самым не подставлять остальных. И возможно так было бы правильней. А может и нет. Может все они оказались в нынешней заднице ровно из-за того, что каждый думал о «своей хате с краю»? Держался за свою шкуру, не пытаясь объединиться, помочь попавшим в неприятности товарищам?
Андрей вновь вспомнил группу Серого, от которого отвернулись, списали в потери, посчитав неизбежной жертвой Стаса. А ведь могли тогда поддержать, встать рядом, разом скинув одного наглого урода. Могли, но не сделали! И вот теперь расплата. Сам Андрей, его товарищи в тюрьме, десятки людей погибли, а уроды, в этом виновные, остались на свободе, нисколько не пострадав. Горько осознавать, что собственные проблемы есть результат твоего же бездействия.
Дёрнувшись в раздражении, Андрей тут же скривился, почувствовав всплеск боли. Но на эти ощущения оборотень обратил не слишком много внимания. Злость, раздражение на себя, страх за товарищей — эти чувства серьёзно перекрывали физические невзгоды. И конечно больше всего беспокоила неопределённость. Андрей попросту не знал, какая судьба ждала оборотней. И эта неизвестность напрягала особенно сильно. А люди Стаса, будто специально держали его в неведении. Хотя почему «будто», они явно делали это нарочно. Андрей в первое время орал в пространство вопросы, пытаясь допытаться хоть каких-то ответов. Получил лишь пожелание заткнуться. Помнил он и выражение лица тюремщика, принёсшего еду, ну или те помои, что можно было так назвать. Услышав вопрос о том, как долго их будут держать в заключении, этот ублюдок только весьма довольно усмехнулся, а затем, опустив наполненную тарелку на пол, ногой пододвинул ту к заключённому, будто кормил собаку. У Андрея ещё оставалась надежда на то, что тюремщики будут сменяться и новый окажется не такой гнидой, но надежда слабая, можно сказать отчаянная. Как и само положение.
Из горла сам собой норовил вырваться стон, но прежде чем Андрей окончательно погрузился в депрессию, до его уха донесся какой-то необычный звук. Откуда-то сверху раздался шум и это было настолько странно, что разом выкинуло прочие мысли из головы.
Почему странно? В настоящий момент Андрей находился в подвале Базы, рядом с регенерационными капсулами. И важным был тот факт, что сверху располагался лишь большой зал, в котором редко кто появлялся и уж тем более задерживался. Из-за чего даже с превосходным слухом оборотня звуки до него доносились очень редко. А даже когда что-то слышалось, то напоминало лишь тихий шелест на грани чувствительности. Но сейчас было по другому. Звуки раздавались явственно, чётко. Пусть невозможно было различить слова, но это точно были крики множества людей. Крики, которые раздавались ночью, когда все должны были спать.
Андрей не знал, что вызвало такое оживление у обитателей Базы, но подозревал худшее. И, наверное, впервые обрадовался, что оказался взаперти. Кто знает, возможно те, кто сейчас был наверху, могли ему позавидовать?
…
Неопределённое время спустя.
— Вот, попейте, — разбудил меня знакомый голос.
Хотя «разбудил» — не совсем верное слово. Я не спал. Скорее пребывал в забытьи, чувствуя боль в ранах и жар, вдыхая сыроватый, пропитанный чем-то тухлым воздух. Не самые лучшие ощущения, хотя могло быть и хуже. Мы с Максом вовсе могли остаться на том местечке в лесу, сожранные тираннозавром. Могли скончаться затем, по пути через лес. Наконец, нас способны были обнаружить дикие звери уже во время стоянки. Но нет, Фортуна словно бы решила на миг вернуть своё расположение, проведя через лес мимо всех угроз, к оказавшемуся совсем недалеко убежищу убитого ящера. Ещё и от хищников успешно скрыла.
Упокоенный ящер обитал в пещере. Немного сыроватой, устланной костьми, провонявшей тухлым мясом, но все эти неудобства отметались на фоне одного достоинства — здесь было безопасно. Единственный вход позволял не бояться атаки исподтишка, а царившее зловоние лучше любых ухищрений скрывало от местного зверья. Костёр, разведённый Максом на входе, тем более поспособствовал безопасности, а также принёс немного тепла в это неуютное место.
Вот только даже с ним меня от жара постоянно бросало в холод. Голова была тяжёлой, мысль ворочились вяло, порой обрываясь. Давно я не чувствовал себя так плохо.
— Давайте, выпейте. Мама всегда говорила, что если заболеешь, надо много пить, –произнёс эльф, осторожно прислоняя к моим губам чашку.
В горло полился тёплый бульон, приготовленный только что на том самом костре. Благо, запас мяса, взятый из форта, пока ещё оставался. Это очень радовало, ведь попытка «выйти за мясом» в ближайший лесок грозила обернуться тем, что на мясо разберут охотника. Вон, меня почти разобрали. И это ещё всерьёз повезло, что раны оказались не смертельными. Ну как повезло, во многом спасла броня, да и от удара получилось частично заслониться, частично уклониться. Хотя даже так было страшно подумать о том, насколько могло затянуться выздоровление. Без капсулы регенерации меня могло приковать к постели на целый месяц и хорошо, если за это время не случится беды, которую не удастся встретить во всеоружии.
— Сколько… — горло запершило, потребовалось несколько секунд, чтобы продолжить. — Сколько прошло времени?
— Сейчас утро, минуло часов пятнадцать, — был ответ.
Я сделал ещё один глоток бульона, чувствуя, как утихает першение в горле, а по телу разливается живительное тепло. Состояние быстро становилось лучшим, однако было очевидно, что это временное облегчение. Уже очень скоро паршивое самочувствие вернётся, как бы не сильней прежнего. Мои раны пусть и не были смертельными, раз уж я был до сих пор жив, но и слабыми тоже не являлись. Та сволочь явно не дезинфицировала когти, отчего меня сейчас и бросало в жар. А вместе с плохим самочувствием приходили и хреновые мысли.