Удивительно, но эти двое были из тех, что когда-то пытался совершить ограбление в стенах базы. Или не удивительно, но закономерно? В конце концов тогда их минул суд, а что может быть хуже для безнравственного человека, как не ощущение вседозволенности?
— Алексей Шмелёв и Геннадий Зверев, вы обвиняетесь в совершении преступления.
— Да она врёт! Не делали мы ей ничего!– в ярости воскликнул один из обвиняемых.
— Эта сука лжёт! Блядь сама к нам лезла! — прокричал второй.
От вспышки гнева девушка испуганно отшатнулась, но была тут же придержана подругой, ласково погладившей её по плечу. Кажется, это немного помогло. Присутствовавшие же зрители отреагировали более бурно. Зал наполнили шепотки, тихие возгласы. Общую тональность при этом определить было сложно. Кажется, люди не определились со своим отношением к прозвучавшему.
— Шмелёв, Зверев, что вы можете сказать на прозвучавшее обвинения? Кратко. По существу, — Огр продолжил держать весь процесс в своих ручищах и если не судью, то прокурора отыгрывал отлично.
— Да ничего мы ей не делали, даже не подходили, — ответил Зверев. — Лжёт эта стерва!
— Почему ты, Стас, ранее говорил, что половой акт был? — теперь, словно дуло пушки, Добрынин повернулся к своему заму.
— Я? Да нет, я ничего такого…
— Ты сказал, цитирую, что «какая-то потаскуха отдалась, а потом вдруг опомнилась», было такое?
— Так это, — Стас начал стремительно терять уверенность, — просто к слову пришлось.
— То, что тебе «пришлось к слову» называется клевета. Уголовное преступление. И так как тюрем у нас здесь нет, караться оно может очень сурово.
— Я может не так выразился, — Стас сделал шаг вперёд, явно волнуясь. — Однако правда за нами. Мои люди ничего не совершали. У нас есть свидетели, что они всю ночь спали.
— Они гомики что ли, раз есть свидетели, что они ночью делали? — прозвучал из толпы вопрос.
Грянул хохот, в котором явно сквозило злорадство. Тут же прозвучали и другие, не менее острые гипотезы. Всё выглядело так, словно виновных как дичь, загоняли на охотника. Их положение становилось лишь хуже.
— Пусть назовутся те, кто готов свидетельствовать в пользу обвиняемых.
Такой нашёлся среди людей Стаса. Вот только Добрынин явно решил идти до конца и потому вцепился в свидетеля словно цепной бульдог. По тому ударила целая очередь вопросов, выясняющих обстоятельства дела. Мелкие детали. Когда тот видел обвиняемых? Как мог рассмотреть их со своей койки? Почему проснулся? Эти и многие другие вопросы заставляли свидетеля всё больше теряться. А когда они же стали формулироваться чуть иначе — ещё и путаться.
Стас пытался вмешаться, ещё как… Однако адвокатскую честь никто здесь защищать не собирался. Зама просто послали к чертям, продолжив загонять его подопечного в пропасть. Допрос продолжался почти десять минут и к его концу свидетель уже сам не знал, что же он точно хотел сказать. И в то же время пришёл черёд стороны обвинения нанести удар.
— Что же, вашего свидетеля мы выслушали, — не считая нужным скрывать насмешку, объявил Добрынин. — А теперь будут говорить другие. И сначала, пусть потерпевшая скинет покрывало.
Девушке явно было обидно и страшно, но тон Огра подействовал подобно приказу, которого невозможно ослушаться. Покрывало оказалось на полу, явив стройную девичью фигурку в синем платье.
По толпы пронёсся поражённый вздох.
Девушка была феей с золотистыми волосами, зелёными глазами, прекрасной фигуркой. Красавица. И тем больней было смотреть на её нынешнее состояние. Руки были все покрыты гематомами. Они же виднелись на шее. Лицо с тонкими чертами разбито — окровавленная губа, сломанный нос, вид запёкшейся крови. Красивое платье изорвано. Полупрозрачные крылья сломаны.
Легко говорить, что девушка клевещет. Но не тогда, когда видишь её в таком состоянии. И пусть все физические травмы могли быть исцелены за пару минут в капсуле, с психическими такого ожидать не стоило.
— Девушка подверглась насилию. Это будет кто-то отрицать? — в тишине прозвучал вопрос Огра.
— Это не значит, что виноваты Лёша с Генкой.
— Что же, тогда пусть выступит ещё один свидетель, — словно контрольный выстрел прозвучали слова Добрынина.
Вперёд выступила подруга потерпевший, всё это время воспринимавшаяся фоном. После чего, в нескольких сжатых словах поведала о том, как убираясь рядом с теми двумя сволочами и как услышала обсуждение ими изнасилования. И что голоса она узнала, а по обмолвкам смогла найти пострадавшую.
— Присяжные, ваш вердикт?
По лицу Стаса было видно, что все ответы он знал. И его ожидания подтвердились. Один за одним, все семь присяжных высказались за виновность подсудимых. Среди собравшихся поднялся гул, в котором слышалось довольство. Публика была вполне солидарна с вердиктом. Вот только всё ещё не был озвучен приговор. Хотя и за ним не стало дело.
— Тихо! — рявкнул Огр, дополнительно ударив дубиной об пол. Гул на самом деле испарился.
— Раз присяжные сказали своё слово, то и я вынесу вердикт. Алексей Шмелёв и Геннадий Зверев, если бы дело было на земле, вы бы отправились в тюрьму на долгие годы. Но у нас нет тюрем. А из камеры очень просто сбежать. Также я помню, что вам уже давали шанс. Простили одно преступление. Вы не остановились и совершили намного более чудовищный грех. Так что приговор может быть только один — смерть!
— Это слишком! — воскликнул Стас.
— Да засуньте эту шмару в капсулу, будет как новая. За что нам умирать⁈ — прокричал один из осуждённых.
Приговорённые и их товарищи выхватили оружие, в глазах двоих читалось отчаянье загнанных зверей. Я подобрался, начав наполнять мозг магической энергией, разгоняя сознание. Сейчас это получалось уже быстрее. Два десятка секунд, и мир замедлился, чувства словно бы обострились. Хотя на самом деле просто сознанию стало проще вычленять мелкие детали в окружении.
Я отметил разные эмоции в банде Стаса. Отчаянное желание драться у приговорённых и неуверенность, страх со стороны остальных. Сам же их предводитель был явно растерян, не знал, что делать. Был словно камушек, готовый упасть в любую сторону. Совершенно иные чувство испытывал Огр. Он был зол, яростен и решителен. Рука, сжимавшая оружие, бугрилась мышцами, словно уже нанося удар. Положение туловища было чуть наклонённым в сторону врагов. Ноги напряжены в готовности сделать шаг навстречу. Он ждал боя? Может быть желал его?
«Оказывается, эту способность можно использовать ещё и так» — пронеслась удивлённая мысль в сознании. Однако обдумать перспективы я не успел. Потому что внезапно всё разрешилось, причём самым странным образом.
Прятавшаяся за спиной Стаса девушка приблизилась к его уху. Что-то шепнула. И тот отступил. Стас сделал шаг назад, рука, сжимавшая оружие расслабилась.
— Хорошо, мы не будем препятствовать правосудию, — последнее слово Стас буквально выплюнул, впрочем, тон мало на что повлиял. Внезапное отступление лидера вражеской фракции ударила по присутствующим словно набат. Члены его банды уставились на предводителя с искренним удивлением и растерянностью. «Преданные» преступники оказались в ещё большем шоке. Добрынин также не выглядел счастливым. Впрочем, Огр быстро сориентировался.
— Приговорённые, бросьте оружие! — приказал Добрынин.
— Нет! Нет! Я не дамся! — с нотками истерики крикнул один из преступников. Второй промолчал, но направил трясущееся копьё в нашу сторону.
«Они мне не противники. Не в таком состоянии» — пронеслось в голове, и эта мысль подтолкнула действовать.
Я шагнул к приговорённым, сжимая своё оружие. Ступая мягко, неторопливо. Краем зрения отметил, как подались в стороны члены банды Стаса. Умирать никто из них не хотел. А вот те, кто и так были обречены, перепугались ещё сильней. Казалось, ещё немного, и они выронят оружие. И всё же сдаваться никто из них не хотел.
Я сжал копьё верхним хватом, стал двигаться ещё медленней, подходя на дистанцию атаки. Сердце заколотилось бешеным ритмом, но почему-то это не мешало. Скорее даже помогало, делая все чувства более острыми. Хотя возможно просто разгон разума смог взойти на ещё одну ступеньку. Ещё сильней замедляя мир.
— Сука! — проорал один из преступников. И, не выдержав, бросился в атаку.
«Забыл всё, чему я его учил» — пронеслось в голове, в то время как я словно на инстинктах шагнул вперёд и в сторону, ударив копьём.
Всё прошло словно на тренировке. Оружие вошло именно туда, куда я и хотел — точно под ключицу противника. В то время как его собственная атака ушла в пустоту. Ещё через мгновение раненый ощутил боль, и с диким воплем выпустил оружие из рук. А его товарищ может и хотел помочь, да только встретил на своём пути Добрынина. И это было… фатально. Один удар дубиной обеспечил перелом не только руки, но и нескольких рёбер.
— Свяжите их! — рявкнул Огр.
После такой демонстрации силы, приказ был исполнен быстро. Всего через пару минут раненые оказались скручены так, что едва могли шелохнуться. Их товарищи смотрели за этим со злобой и бессилием. И никто не собирался ждать, пока они что-то придумают.
— Не будем откладывать исполнение приговора. Казнь будет исполнена в течении часа, — объявил Добрынин. И на этих словах бросил взгляд на меня с Дмитрием. Впрочем, взглядом Огр не ограничился. А поманил лапищей, предложив отойти чуть в сторону. И как только между нами и лишними ушами оказалось достаточно расстояния, Добрынин задал вопрос, от которого стало по-настоящему страшно:
— Серый, Дмитрий, вы исполните роль палачей?
Глава 4Переступить через человеческое
В первое мгновение я подумал, что ослышался. Слишком дико, безумно прозвучал вопрос. Однако Добрынин не думал испаряться и смотрел выжидающе, хмуро. Явно требуя ответа.
— Что? — растерянно переспросил я.
— Вы готовы выступить палачами? — терпеливо повторил Огр.
— Почему мы? — это спросил Дмитрий, однако тоже хотел знать и я. «Почему мы?» А ещё «Какого хрена мы? С чего нам впрягаться в эту грязную работу?»