Когда мы впервые замечаем своего Нарцисса, нам хочется отвернуться от него. Мы смеёмся над его эгоистическим стремлением видеть собственное отражение. Однако постепенно милосердие начинает проникать в наше сердце, ум успокаивается и замечает собственное отражение. Тогда приоритеты меняются. Мы снова идём к пруду, в котором так долго отражалась наша печаль, и ныряем в него. Мы бросаемся в неизвестность. Мгновение страха – и мы разрушаем своё отражение, погружаясь в целительные воды, в Возлюбленного, и ощущаем покой, в котором гаснет наше стремление к контролю, наше стремление быть Богом для других – в желании видеть мир так, как видит Бог. Мы ощущаем покой – он возникает, когда мы перестаём творить мир по своему образу и подобию или настаивать, чтобы нас признали его творцом.
Когда малый ум начинает ясно себя сознавать, признавать свои иллюзорные отражения, за которые он с таким трепетом и страхом держался, он становится большим умом. Когда Нарцисс проникает в глубину своего отражения, ныряет в игру теней и света на поверхности воды, он делает первый настоящий вдох. Преодолев границы своего стремления, он становится священным пространством, где это желание присутствует.
Пора перестать стыдиться Нарцисса. Он – побочный продукт ментального процесса, который воображает себя отделённым от Великого процесса, но, конечно, является лишь его выражением. Нарцисс смотрит в зеркальный пруд, чтобы подтвердить своё существование. То, что мы принимаем за нарциссическое самолюбование, – в сущности, всего лишь проверка реальности, мы пытаемся убедиться, что наши мечты воплощаются во внешнем мире. Когда Нарцисс смотрит на своё отражение, он уже не может понять, спит он или бодрствует. Мысли и мечты образуют скелет воображаемой самости.
Тем не менее мы не сможем обнять Возлюбленного, пока не обнимем Нарцисса. Стоит перестать относиться к своей самовлюблённости слишком пристрастно. С открытым сердцем наблюдайте за происходящим. Исследуйте убеждённость ума в том, что, если существует восприятие, должен существовать и воспринимающий – нечто или некто отдельный от воспринимаемого, так ум создаёт пропасть между раем и адом, между двумя людьми, сидящими за одним столом, – Я и другим.
Когда мы принимаем Нарцисса как естественное проявление существования ума, наличие Я и другого больше не усиливает страх и недоверие, а становится предметом взаимного сосредоточения – сосредоточения на тех взаимоисключающих чертах Я и другого. Нарцисс часто предпочтёт играть с самим собой, чем с другими.
Когда мы принимаем Нарцисса, мы прекращаем войну. Мы кладём конец самоосуждению и гневному неодобрению, которые следуют за нами, словно скулящий зверь. Нарцисс не противостоит Возлюбленному. У него на это не хватит смелости. Нарцисс сражается только со своим собственным образом. Это борьба с тенью. Танец во сне.
В духовных и психологических кругах давно бытует следующая фраза: «Прежде, чем освободиться от себя, нужно кем-то стать». Речь идёт о том, что невозможно сразу же, пропустив необходимые процессы психологической интеграции, пережить беспредельность своего истинного бытия. Это несомненная истина: действительно, не имея определённого уровня психологической целостности, мы не сможем интегрировать возникающие у нас духовные озарения. По этой причине некоторые восторженно рассказывают о своём просветлении, а другие просто открываются ему. Эту идею – что нужно стать кем-то, прежде чем становиться никем, – мы выражаем другими словами: нельзя обнять Возлюбленного, пока не обнимешь Нарцисса.
Исследование этого элемента ума требует доброты. Применение силы здесь неуместно. Если встречать Нарцисса без осуждения или ужаса, с понимающей улыбкой и олимпийским спокойствием человека, готового ко всему, то со временем вас перестанут удивлять его привычные проявления. Какая неожиданность, ум обладает собственным умом! Нарцисс – совсем не такой, каким мы его себе представляли. Вот это да. Наблюдая за Нарциссом с милосердным вниманием, бесстрастно и невовлечённо, мы наконец позволим ему просто присутствовать. Являться ещё одним отражением на поверхности ума.
Однако Нарцисс не ограничивается теми поверхностными отражениями, которые нам удалось обнаружить. Эгоизм – одно из его проявлений, но другое его проявление – интерес к себе. Эгоизм – это изоляция, гордость, высокомерие, притворство и тысяча других недолговечных масок. Интерес к себе – почти полная противоположность эгоизму. Он срывает маски. Он побуждает изучать природу того, кто зовёт себя Нарциссом. Им движет исследовательский дух. Из-за эгоизма мы остаёмся погружёнными в малый ум, остаёмся под его неумелой защитой. Интерес к себе обращает ограничения малого ума в целительную силу большого ума.
Пришло время обнять Нарцисса. Открыться ему всем сердцем. Принять его таким, какой он есть. Более милосердно и игриво взглянуть на природу обусловленного ума – на эту «полную катастрофу», по выражению грека Зорбы[5]. Нарцисс нам не враг. Страдание порождает лишь наша привязанность, наши защиты, наше нежелание исследовать его природу.
Взаимодействуйте с этой болью, как с любой другой: принимайте её с милосердием и сознаванием – они исцеляют, а не отстраняйтесь от неё со страхом и ненавистью к себе, ведь они способны лишь породить новую боль. Нарцисс является врагом лишь для самого себя. Лишь наше хрупкое представление о себе чувствует угрозу и оскорбляется, когда его называют «Нарциссом». Малый ум осуждает себя за свою ничтожность.
Нарцисс – это призрак, стремящийся воплотиться в мире. Он является случайным порождением непрерывного Большого Взрыва сознания – процесса, который очень часто истолковывают неверно; порождением миров и бездн, вспыхивающих в этом Взрыве, чтобы индивидуальный ум смог взрастить в себе вселенское сердце. Нарцисс может воображать, будто является зрителем этого «фильма», но, в сущности, он лишь очередной персонаж на экране. Приглядевшись поближе, можно заметить, что этот «я», который будто бы наблюдает за потоком сознания – всего лишь воображаемый момент в потоке образов. Сама идея о том, что есть нечто или некто, отличный от сознания, сознающего себя, – очередной дешёвый фокус в безграничном потоке состояний. Сознание сознаёт себя. Мысли возникают спонтанно из глубин внимания.
Да, Нарцисс снова и снова пытается доказать, что является центром Вселенной, и терпит крах; тогда мы замечаем, как он рыдает у глухого пруда. Стоит приблизиться к нему с милосердием, показать, что нам не безразлична его судьба. А затем обнять его, ведь известно, как выразился бы мистик, что «Нарцисс – тайная невеста Возлюбленного, рождённая для брака с ним». Они «помолвлены» с рождения.
Нарцисс – тот, кто обручён с Возлюбленным.
20Принятие Нарцисса
Принять Нарцисса – не значит начать потакать каждому его капризу. Это значит взглянуть на него трезво и отнестись к нему с теплотой и беспристрастностью. С милосердием и пониманием принять те проявления ума, которые мы то проклинаем, то возносим до небес. Нужно лишь наблюдать за эгоистическими проявлениями нашего обыденного мышления. С бдительностью и любящей добротой сосредоточиться на процессе, который порождает иллюзорную самость.
Интересно отметить, что термин «Возлюбленный» появляется даже в контексте тех духовных практик, которые искренне поддерживают идею о необходимости убийства эго. Поскольку эго – этот глубоко обусловленный ментальный конструкт зацикленного на «Я» ума, вызывающий поглощённость собой – привязывается ко всем возникающим явлениям, мы убеждены, что его следует подавлять. Мы забыли, что его можно просто отпустить. Проявить милосердие к тому, кто часто бывает безжалостен. «Убить его своей добротой».
Пришло время закончить кошачий концерт ума, чтобы ясно зазвучало сердце. Хватит убивать эго – пора отпустить его на волю. А именно – позволить ему быть. Позвольте малому уму пребывать в большом уме, не испытывая потребности вмешиваться, оценивать или отвергать. В этом случае наша жизнь обретёт настоящий масштаб.
В сущности, и Будда, и Нарцисс вдохновляются одним и тем же стремлением: стремлением к подлинности.
Когда человек ищет исцеления, выводящего за пределы обусловленности, он больше не нападает на своё эго, ведь такое нападение означает, что мы отрицаем себя и защищаемся. Такое «воинствующее сознание» относится к обусловленному уму так, словно он является единственным уровнем бытия, и оценивает каждую мимолётную мысль в попытке отделить зёрна от плевел. Оно забывает об основах алхимии: о том, что всякая пыль – это золото в неприглядном обличье.
Люди, которые подавляют эго вместо того, чтобы растворить его в сердце, так же жестоко ошибаются в своих представлениях, как и те, кто, желая вылечиться от серьёзной болезни, пытается «избавляться от всех негативных мыслей», чтобы таким образом исцелиться. Почему-то такие люди убеждены, что обрести целостность можно, только оставаясь частью. Они не сознают, что «негативный осадок» оставляют отнюдь не мысли, неважно, насколько они тёмные или пугающие, но негативная реакция на такие проявления (привязанность), противоположностью которой является исцеляющий отклик (принятие). «Негативные» мысли, к которым мы относимся с милосердием, скорее способны исцелить, чем «позитивные» мысли, за которые мы цепляемся. Позвольте им раствориться в золотом потоке сознания. Какие ничтожные мысли – и какое огромное рождают сопротивление!
Если вы не хотите больше потворствовать этой убийственной жестокости по отношению к себе, примите Нарцисса, освободите его из пут вины, которая является одной из ветвей Древа жизни. Не нужно распинать Нарцисса; омойте его стопы и исцелите его от ран. Пригласите его присоединиться ко всем прочим «порождениям души» – ангелам и призракам, Буддам и ворам-карманникам, искренним и бессердечным существам – чтобы прийти к Возлюбленному, как Дороти, которой пришлось пройти через страну Оз на пути домой.