Расслабься, так чудесно,
Что мы сегодня вместе.
48Кто здесь главный?
Власти ищут только из чувства беспомощности. Чтобы скрыть гигантское сомнение в том, что хоть кто-то в этом мире обладает стабильностью и устойчивостью, мы скрываем ощущение собственной неправильности, как и все другие люди. Мы цепляемся за власть, чтобы спрятать то и дело возникающее ощущение, что наша душа – это бурный поток. Мы пытаемся как-то облагородить берега бурлящего водоворота.
В раннем детстве, научившись контролировать себя, мы научились не пачкать одежду. Немного повзрослев, мы стали устанавливать границу неконтролируемому потоку. Находясь в тайном заговоре со страхом, который порождён неподконтрольным непостоянством реальности, мы стремимся к власти. Когда мы пытаемся контролировать настоящее, оно ускользает из наших рук, и мы испытываем разочарование, недоверие и страх, которые вызывают потребность в безопасной территории, на которой можно укрыться. Когда мы покидаем безопасную территорию, мы часто чувствуем, что «теряем контроль». В силу отождествления с беспомощностью, жаждущей контролировать реальность, взрослые люди становятся стариками. Наше стремление к контролю определяет границы рая и ада. Мы воображаем, что рай – воплощение порядка и контроля, образец безопасности. И мы называем адом то, что не поддаётся контролю. Напомню, что Сартр определял ад как безвыходность, отсутствие контроля. Даже в Аду Данте над аркой, ведущей в нижний мир, написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Эти слова – не проклятие, а благословение, способное преобразить ад в небеса. Они побуждают отпустить всякие привязанности, что позволяет принять происходящее. Осознать, что одно из болезненных состояний, которое мы небрежно называем «надеждой», – безнадёжная реакция на беспомощность, чувство, что мы не можем контролировать ситуацию, недоверие к настоящему, которое заставляет нас желать другого будущего. Тогда оставить надежду, построенную на страхе, устремиться к почве уверенности, доверия происходящему – значит преобразить адские мучения в божественное блаженство.
Отпускать и с доверием делать следующий незаметный шаг за собственные пределы – значит открывать живую истину, благодаря прекрасному неведению обнаруживать её проявления. Это значит оставлять позади недоверие, свойственное малому уму, и открываться реальности, которая, возможно, ждёт за следующим неведомым поворотом, чтобы большой ум мог изумляться неповторимости каждого движения. Малый ум молится о том, чтобы всё было под контролем. Однако с точки зрения большого ума – это вторжение в реальность. Когда мы культивируем доверие через «отказ от понимания», нас может посетить благодать – проблеск невероятного процесса, который порождает все мысли и формы жизни. Тогда человек обретает уверенность, позволяющую ему отказываться от контроля и всем сердцем принимать даже страх, который тщетно стремится господствовать над непостоянством.
Работая с физической болью, можно непосредственно соприкоснуться с удивительными тайнами природы страдания, порождаемого контролем.
Когда мы пытаемся контролировать свою боль, напрягаемся в ответ на неё, изгоняем её из своего тела, наша жизнь превращается в постоянное бегство. Боль становится страданием. Многие годы на семинарах мы предлагали выполнить следующее упражнение: мы просили участников группы занять чрезвычайно неудобное положение и просили их удерживать его в течение пяти минут. Поначалу, когда неприятные ощущения вызывали мышечное напряжение и некоторую боль, мы с чувством обращались к группе: «Боритесь с болью! Ни в коем случае не поддавайтесь ей. Сопротивляйтесь ей! Сопротивляйтесь!» Когда люди изо всех сил пытались контролировать боль, стоны боли, наполнявшие помещение, становились громче и сливались в хор, полный страха и трепета. Попытка контролировать боль вызывала неконтролируемое страдание… Тогда мы говорили членам группы: «Теперь расслабьтесь. Отпустите. Не держитесь за боль. Не отталкивайте её. Просто позвольте ей присутствовать. Не пытайтесь её контролировать. Позвольте ей быть». И напряжение в хоре страдальцев сменялось вздохом облегчения. Когда все стали спокойно относиться к боли, отпускать её, боль – ощущение напряжения, которое участники учились принимать – становилась вполне терпимой, переставала сразу же порождать страдание.
Стоит признать, что в некоторых обстоятельствах, которые мы в состоянии физически контролировать, мы можем пораниться или попасть в несчастный случай – такова реальность. Именно поэтому учитель дзен говорит, чтобы мы «соблюдали осторожность». Однако обычно мы имеем в виду другие случаи, и наши попытки контролировать происходящее больше касаются ментального, чем физического уровня, они лишь делают наше сердце закрытым, не позволяя нам приблизиться к тому, что мы любим. Когда мы снова и снова расслабляем живот и осознаём напряжение, которое там присутствует, мы начинаем замечать следы слёз, оставленные неадекватным стремлением к власти – они отпечатались в нашем теле. Мы расслабляемся и наконец принимаем происходящее. Никто не владеет ситуацией. Не нужно ни к чему стремиться. Ничего делать. Быть кем-то. Есть лишь само присутствие, которое проявляется в своём совершенстве в бескрайнем пространстве нашей глубочайшей подлинности.
Когда мы наконец отказываемся от ментальных игр в превосходство и телесной напряжённости, когда мы в конце концов начинаем дышать, мы видим сущность всех игр во власть: это тирания над сердцем, и если мы пытаемся держаться за неё, то чувствуем невыносимую боль, а если отпускаем – ощущаем почти невероятную свободу.
Иногда стремление контролировать, возникающее из-за чувства беспомощности, ведёт к тонкому насилию, когда мы стремимся победить или лишить власти другого, чтобы казаться себе более реальным. Насколько часто мы перестаём контролировать своё стремление к власти и раним другого? Или самого себя?
Конечно, освободиться от контроля не так легко на деле, как на словах. Это постепенный процесс, в котором мы учимся доверять почве под ногами. В этом процессе мы готовы – хотя и не всегда сразу способны – постепенно отказываться от привязанности к результатам своих мнимо спонтанных и тщательно отрепетированных проявлений. Исследуя стремление к власти, мы соприкасаемся с его истоками – оно возникает из-за невыразимого ужаса перед существованием в мире непрерывных изменений, который совершенно нам неподвластен. Непосредственный контакт с этим страхом ведёт к свободе, такой же дикой и безудержной, как сердце Возлюбленного, как сама Безграничность.
Одно из качеств истинно любящего – такая искренняя готовность просто быть рядом с другим здесь и сейчас в этом непрерывном исследовании сердца.
Мы обнаружили, благодаря частому и бдительному созерцанию страха, присутствующего в нашем процессе, что подобный отказ от потребности в контроле ведёт к более глубокому чувству взаимозависимости и взаимосвязанности между нами и в конечном итоге между всеми чувствующими существами. Мы заметили, что, когда из-за страха мы начинали контролировать ситуацию, наше сердце становилось закрытым не только для другого, но и для самого себя. Мы чувствовали себя как никогда беспомощными, лишь только возникала необходимость контролировать происходящее.
Именно так, за долгие годы, посредством осознанности и различных экспериментов с сознанием, мы обнаружили, как можно взаимодействовать с этой глубинной потребностью и освобождаться от неё.
Одно из первых упражнений, которое показало нам, как можно работать с этой слабостью и исцеляться от неё, пришло нам в голову однажды во время танца, когда мы экспериментировали, то и дело меняясь ролями ведущего и ведомого. Неожиданно, когда вела Ондреа, я словно разучился танцевать и стал спотыкаться. Я настолько привык направлять других, что не умел следовать за ними. Мы до слёз смеялись над совершенным абсурдом ситуации: над тем, насколько наш мозг привык к определённым ролям. Я понимал, как танцевать, только тогда, когда вёл партнёра. У Ондреа не возникало никаких проблем… Эта практика подойдёт всем. Человеку, который обыкновенно ведёт другого в танце, нужно стать ведомым. Пусть он отпустит привычную роль. Пусть он наблюдает за тем, как ум реагирует на смену ролей, за вспышкой беспомощности, которая вызывает зависимость от власти.
Попутно хотелось бы заметить, что нас всегда поражало и казалось странным, что каждый хочет стать президентом. Кто может хотеть таких полномочий, кроме человека, который испытывает глубокое чувство беспомощности? Возможно, по этой причине мы избираем политиков, а не лидеров. Мы избираем самых испуганных из всех: тех, кто нуждается во власти для поддержки своего хрупкого образа. Мне интересно, как Джордж себя чувствует, когда Барбара «у руля»? Не начинает ли он нервничать и чувствовать потребность в президентской власти?
Один учитель однажды мне сказал: если ты перечислишь все области, где у тебя «всё в порядке», все моменты, которыми ты управляешь, все твои «полномочия» в мире, ты получишь список вещей, которые отделяют тебя от Возлюбленного. И добавил, что, по его опыту, большинство людей, которые говорят, что «держатся на плаву», на самом деле почти утонули. Он понимал, что освобождение от власти ведёт не к беспомощности, а, напротив, к чувству связи с миром, неотделимости от него, вовлечённости в него. Такая самоотдача – не поражение, но отказ от сопротивления совершенству следующего мгновения. И тогда, если вы включите в свой список моменты, когда в отношениях всё было «под контролем», когда вы создавали стратегию своей жизни, были единственным инициатором событий, вы можете обнаружить, что перечисляли моменты страха перед смертью, страха перед полнотой жизни.
Если танцевальный эксперимент, где партнёры меняются ролями, приносит свои плоды, помогает замечать проявления контроля и освобождаться от них, вы можете попробовать другие эксперименты с сознанием, которые также помогают «выходить за рамки». Человек, который в большинстве случаев следует за другим или пробуждает у него интуитивное видение, может стать визионером и лидером благодаря следующему эксперименту: тот, кто обычно является инициатором, учится беспомощности, сохраняя совершенную неподвижность, сложив руки на коленях, пока возлюбленный кормит его с ложки. Обратите внимание, что возникает желание поднять руки, чтобы вытереть с подбородка суп. Наблюдайте за тем, как начинаете думать: сколько ещё это может продолжаться? Наблюдайте за смесью ужаса и тошноты, которые возникают при мысли, что так можно жить. Наблюдайте за страхом старости, немощи и сильным желанием контролировать происходящее, возникающим, когда ваш партнёр вытирает вам губы или убирает кусочек спагетти из уголка вашего рта. А как вы себя чувствуете, когда другой вытирает вам нос, из которого течёт?