осходство над той частью подразделения противника, которая оказывается неподавленной в результате смещения огня на подавление от огневой подгруппы. Учитывая стандартные размеры полей, обрамляемых лесопосадками в степной зоне Украины, подавление пехотными средствами просто невозможно. Размер поля составляет в среднем 800 м на 1200 м. Огневую подгруппу, вооружённую штатным оружием отделения или взвода, просто не получится разместить так близко к атакуемой позиции, чтобы получилось вести сколько-нибудь эффективный огонь, который приведёт к подавлению позиции противника. Пытаться же стационарно расположить огневую подгруппу вне лесополосы крайне опасно. В условиях прозрачного поля боя позиция быстро будет поражена. Использовать БМП/БТР со стационарной позиции в роли огневой подгруппы не получится из-за их заметности. Можно использовать расчёты 12,7-мм пулемётов и АГС в роли огневой подгруппы, но это требует выхода за стандартную организационно-штатную структуру низовых пехотных подразделений. В любом случае, когда манёвр ограничен лесополосами, выйти во фланг маневренной подгруппе не получится. Она натолкнётся на противника в соседней лесополосе.
По сути, ничего больше «стандарты НАТО» тактически предложить не могут. Это, кстати, не отрицает ряд положительных моментов в алгоритмизированном подходе к обучению, применяемом в странах НАТО, когда тактические приёмы представляются через алгоритмы/протоколы. Однако в целом натовский «уставной» подход оказался столь же малоэффективным применительно к условиям СВО, как и отечественный.
Завершая этот подраздел, следует высказать предположение, что проблема, возможно, не только и не столько в действующей редакции Боевого устава по подготовке и ведению общевойскового боя 2017 года, сколько в концепции боевого устава как таковой. Он моделируется под наиболее вероятные боевые сценарии наиболее вероятной войны. Трудность заключается в том, что развитие научно-технического прогресса настолько непредсказуемо, а соотношение технологических ресурсов с противником настолько динамично, что угадать сценарии будущей войны просто невозможно. Если попытаться перенести в Боевой устав опыт СВО, то с большой вероятностью он будет непригоден или даже вреден в следующей войне.
От регламентов на вероятные боевые сценарии нужно переходить к альбомам тактических схем, описывающих различные варианты тактических решений и условия их применения. Альбомы должны давать солдату и офицеру достаточные фоновые знания, чтобы он мог адаптировать тактику действий под конкретные условия боя. Впрочем, эта тема заслуживает отдельного рассмотрения. Рассмотрим далее иные несоответствия между довоенными тактическими представлениями и боевой практикой СВО.
2.2. Вместо подавления огнём — послешок.
Не менее фундаментальным несоответствием является ограниченное использование подавления огнём для реализации пехотных атак. Речь идёт о подавлении, понимаемом как непрерывное огневое воздействие на противника, не позволяющее во время обстрела ему эффективно стрелять по перемещающимся. Подавление, заставляющее противника спрятаться в укрытие, не позволяющее высунуть голову для прицельной стрельбы из окопа. Такое подавление позволяет пехоте сблизиться на минимально возможную дистанцию, чтобы вступить в ближний бой на дистанции метания гранаты. Переход от концепции уничтожения противника к концепции подавления его позиций был важный вехой, позволившей в Первую мировую войну преодолеть позиционный кризис и вернуться к относительно маневренным боевым действиям. Военные обеих противоборствующих сторон обратили внимание на то, что вне зависимости от интенсивности и продолжительности артиллерийской подготовки, после её завершения у обороняющихся практически всегда оставалось достаточное количество огневых средств, чтобы замедлить, а после ввода резервов и остановить продвижение атакующей пехоты. Решением этой проблемы стала тактика огневого вала, когда атакующая пехота сближалась с позициями противника во время, а не после артиллерийского обстрела. После того как пехота выходила на рубеж безопасного удаления от разрывов своих снарядов (100–150 метров по тем временам), огонь артиллерии переносился на сотню-другую метров вглубь обороны противника. Пока обороняющиеся осознавали, что их позиции более не обстреливаются, пока они выбегали из блиндажей для занятия стрелковых позиций, атакующая пехота рывком успевала преодолеть указанное расстояние и оказаться над окопами противника раньше, чем обороняющиеся могли начать им эффективно противодействовать. Сложностью при использовании этой тактики является необходимость синхронизации переноса (прекращения) огня на подавление и движения пехоты вперёд. Не сразу, но данные вопросы были решены всеми противоборствующими сторонами.
Нельзя сказать, что данная схема совсем не используется в ходе СВО. Особенно эффективным является использование огня автоматических гранатомётов и миномётов малого калибра для достижения того же эффекта. Рубежи безопасного удаления для их боеприпасов относительно невелики, что позволяет преодолевать дистанцию до окопов противника одним рывком. С орудиями больших калибров ситуация чуть сложнее. Так, уставной рубеж безопасного удаления в 400 метров не позволяет преодолеть дистанцию до окопа противника одним рывком. Нужно на завершающем этапе артиллерийской подготовки подключать малые калибры. В отдельных случаях используется эффект подавления из малокалиберных пушек и крупнокалиберных пулемётов БМП/БТР.
Однако в значительной части случаев подавление со смещением (прекращением) огня перед атакующей пехотой не используется. Используется другое — последействие шокового состояния от обстрела (послешок). Причём в условиях атак малыми группами используется не только и не столько обстрел артиллерией, сколько обстрел из РПГ, в том числе с помощью 82-мм мин вместо штатных выстрелов. В момент обстрела страх парализует организм, препятствует что-либо делать, подавляет волю к сопротивлению. Этот эффект сохраняется некоторое время после прекращения огня. Вот им и пользуются. То есть общая схема состоит в том, что позиции противника обстреливаются, потом огонь прекращают и только затем начинают сближаться. Если противник оказывает сопротивление, то откатываются, чтобы повторить накат позднее. На первый взгляд, этот подход менее надёжен и рискован. Шоковый эффект сильно зависит от индивидуальных качеств солдат противника. Кто-то, особенно опытные солдаты, может вообще не входить в шоковое состояние. Кто-то от него быстро отходит. Постоянное подавление выглядит на этом фоне более предпочтительным вариантом. Однако его не используют.
Этот вопрос, конечно, заслуживает более детального изучения, учитывая, какая доля тактических приёмов пехоты завязана именно на подавление огнём. Однако можно предположить, что перенос роли подавления с тактики крупных подразделений на тактику малых групп ошибочен. Бои в ходе СВО приобрели характер столкновений малых и сверхмалых групп. Организовать подавление не так просто, что уже отмечалось выше. Но более существенным может быть другой фактор: качественно синхронизировать перенос (прекращение) огня и рывок пехотинцев на уровне тактики малых групп практически невозможно. Уровень образованности и подготовки большей части пехоты, за исключением условно элитных подразделений, не позволяет это сделать. И мы имеем дело с довольно типичной «ошибкой в размерности», когда тактический приём для одного уровня организации переносится на другой уровень, хотя на этом другом уровне он неэффективен.
Автор не берётся здесь выносить окончательное суждение, является ли неиспользование, точнее ограниченное использование, огневого подавления последствием недостаточного обучения военнослужащих или представления о его реализуемости на уровне тактики малых групп не подтверждаются боевой практикой.
2.3. Никакой групповой зачистки помещений (и, в какой-то степени, окопов).
Ещё одним тактическим сюрпризом стала невостребованность групповых способов зачистки помещений. Одно только перечисление способов групповой зачистки помещений демонстрирует, как много внимания в методиках подготовки уделяется групповому подходу. Мы имеем: а) динамический штурм четвёркой (все четверо входят в помещение), б)динамический штурм пятёркой (четверо входят в помещение, пятый остаётся прикрывать коридор), в) динамический штурм тройкой (двое входят в объём, один контролирует центр объёма, не входя в него); г) последовательная зачистка объёма снаружи методом «нарезания пирога» парой солдат, с последующим входом в слепые углы «крючком» или «крестом»; д) вход на три шага, когда на третьем шаге стоящие спина к спине пара бойцов физически не входят в объём, а только вывешиваются внутрь, направляя оружие в противоположные стороны. И это только один элемент — вход в помещение. А ещё есть разные способы перемещения по коридору (с последовательной сменой ведущего номера у каждого опасного сектора, «ручейком») или с фиксированными позициями в группе. И всё это тактическое великолепие не востребовано.
Учитывая переход на тактику малых групп при штурме сельских населённых пунктов, просто не собрать нужное количество людей для групповой зачистки. При действии в городах слишком большое количество квартир нужно осмотреть за слишком короткое время. В реальности зачистки помещений осуществляются по одному, иногда, если сильно повезёт, по два солдата. А реально применяемой тактикой является немедленное отдёргивание себя назад после обнаружения противника, с последующим подтягиванием подкрепления и огневым выбиванием противника из помещения. То есть по помещению, где обнаружили противника, стреляют, стреляют, стреляют, забрасывают гранатами, пока противник психологически не сломается и не отойдёт или не будет поражён осколками или рикошетами пуль. Нередко огнь ведётся снаружи здания.
Чуть менее выпукло сходное явление проявляется в зачистке окопов. Тут всё же окоп зачищается преимущественно группой. Однако в реальности зачистка окопа ведётся по одному. Каждый солдат из группы зачистки ведёт условно свою войну. Она просто происходит в одно время и в одном месте с «войной» других членов группы. Особенно это характерно, если зачистка окопа сопровождается БПЛА. В этом случае оператор БПЛА занимается управлением практически исключительно передового солдата группы зачистки.