Организация обороны традиционно ориентировалась на остановку атаки противника перед передним краем обороны. Именно поэтому создавалась система многослойного огня, включавшая распределение секторов обстрела, использовались позиции для ведения кинжального огня и т. п. Ранее принятые фортификационные формы подразумевали, что на обороняемую позицию будет наступление в развёрнутом боевом порядке. Было два основных подхода к открытию огня по такому развёрнутому боевому порядку. Отечественная традиция основывается на открытии огня по атакующему противнику с приближением его на дальность действительного огня оружия обороняющихся, то есть практически на максимальной для данных условиях дальности. Тактические воззрения в ряде зарубежных стран (например, немецкая тактическая школа) предписывают открывать огонь при входе атакующих в зону максимальной эффективности огня обороняющихся, то есть практически со 100–150 метров. Такая дальность открытия огня, помимо использования эффекта внезапного близкого огневого нападения, значительно ограничивает поддержку атакующих огнём тяжелого оружия из-за близости своих солдат к позициям обороняющегося противника. Но и в том и в другом подходе оборонительные позиции рассчитаны на остановку атаки, прежде всего перед передним краем обороны.
В условиях разрежённости фронта нет развёрнутого боевого порядка атакующего противника, если не считать таковой «стайку» из 3–5 человек. Нет ни броска цепью до окопа, ни наступления шагом с прострелами. Бой развалился на столкновения изолированных расстоянием друг от друга малых групп. Сейчас основным использованием для оборонительной позиции в пехотном бою стало ведение боя на дистанциях 3–7 метров, когда атакующему противнику удалось выйти на сверхкороткую дистанцию. Причём бой ведётся зачастую внутри оборонительной позиции. Окопы практически всегда штурмуются вдоль, а не поперёк. «Классическая» оборонительная позиция зачастую просто неудобна для ведения оборонительного боя на таких сверхкоротких дистанциях. Мешают брустверы, которые создают много непросматриваемых зон, не хватает стрелковых ячеек для обстрела пространства, непосредственно прилегающего к обороняемому окопу, и для внутреннего маневрирования.
Также следует отметить, что боевые позиции бронетехники в местах расположения пехотных окопов не оборудуются. Техника прячется отдельно, зачастую за несколько километров от позиций пехоты, чтобы вести огонь в режиме краткосрочных выездов либо краткосрочного снятия маскировки со стационарных позиций. При этом следует учитывать, что зачастую огонь может вестись только с закрытых позиций. Если бронетехника выдвигается вперёд для производства выстрелов прямой наводкой, то на обратном пути в укрытия её могут преследовать дроны, которые обнаруживают укрытие. Оно впоследствии поражается.
Минирование зачастую осуществляется в непосредственной близости от окопа или даже на бруствере окопа, при этом нормы безопасности игнорируются. Мины установленные в 100–150 метрах, не всегда эффективны при обороне позиции, поэтому используется «обкладное» минирование окопа.
Второе изменение: учитывая риски применения БПЛА и корректировки огня одиночных орудий с БПЛА, окопы зачастую делаются с полным или частичным покрытием сверху. Существуют разные точки зрения, насколько полное перекрытие окопов с оставлением только бойниц для стрельбы и выходов эффективно, но такое применяется, особенно при заблаговременном оборудовании позиций.
В ходе СВО войска столкнулись с ситуациями, когда эффективное подавление огневых средств противника в ходе наступления, оказалось невозможным. Не хотелось бы углубляться в вопрос о причинах такой ситуации, это очень большая и потенциально спорная тема. Примем это как вводную.
Ответом на такую ситуацию стали атаки «наудачу». Наступающие «осыпают» противника массой малых атак, большая часть из которых оказывается неудачными. Мне приводили очень примерные оценки. На одну удачную атаку приходится до восьми неудачных. После неудачи атаки повторяются. Однако рано или поздно противник пропускает удар, теряет определённую позицию, что ведёт к изменению конфигурации линии боевого соприкосновения, создаёт угрозы подходам к другим боевым позициям, и это вынуждает противника отступать. Масса неудачных атак, если они проводятся с надлежащей подготовкой и обеспечением, тоже в каком-то смысле небесполезна. Она вскрывает расположение огневых и наблюдательных средств противника, которые уничтожаются, истощает часть его людских ресурсов и запасы боеприпасов. Тем самым создаются условия для пропуска противником какого-то очередного удара. По сути стирается грань между разведкой боем и атакой.
Расчёт строится не только на подавлении противника огнём, которое обеспечит возможность сближения с ним, а на пропуск удара противником из-за невозможности идеальной организации наблюдения за обширным, рассредоточенным полем боя и, в какой-то степени, на перегрузку системы управления противника информационными сигналами, среагировать на каждый из которых невозможно.
Следует отметить, что опыт СВО в очередной раз показал возможность «систематической внезапности» при ведении боевых действий. Казалось бы, повторение одних и тех же схем рано или поздно, а скорее рано, должно было бы привести к организации такой системы наблюдения, которая делала бы невозможной атаки, основанные на позднем обнаружении атакующих обороняющимся противником. Однако боевой опыт показывает, что организовать идеальную систему наблюдения, предупреждающую о каждой атаке, особенно когда система наблюдения подвергается воздействию огневых и электронных средств атакующих, не получается. Часть ударов всё равно пропускается. Здесь можно вспомнить американский опыт войны в Корее, когда ночные пехотные атаки китайских войск были ожидаемыми, а порядок их реализации был предсказуемым, но обороняющиеся американские войска всё равно часть ударов пропускали, как ни пытались усовершенствовать систему предварительного оповещения.
Разумеется, сам по себе подход с «осыпанием» противника массой малых атак не означает, что не нужно перед атаками и в их ходе организовать выявление и подавление огневых и электронных средств обороняющихся, и особенно позиций операторов ударных и разведывательных БПЛА. Но здесь следует понимать, что такие атаки проводятся при заведомо недостаточной подавленности средств обороны противника. Для успеха атакующих на стороне противника должна возникнуть какая-то ошибка.
Как бы то ни было, подход к наступательным действиям, основанный на множественных малых атаках «наудачу», сейчас является фактически единственным.
Если Россия не сможет вырвать господство в «нижнем небе» у противника, а пока до этого очень далеко и противник в нём господствует, то придётся ориентироваться на повторяющиеся атаки «на удачу», а это означает необходимость достижения значительного количественного превосходства над противником, так как такие атаки очень затратные в плане потерь личного состава и техники.
Последовательное развёртывание из походных колонн не применяется. Сейчас основная схема — это создание исходного района базирования, где подразделения рассредоточиваются. Этот район находится вне зоны действия большей части основных огневых средств противника. А далее подразделения осуществляют постепенное накапливание на рубежах, на которых осуществляется либо оборона, либо с которых начинается наступление. Накапливание возможно только просачиванием малыми группами или отдельными единицами бронетехники. В качестве примера, на одном из участков фронта в текущий момент с глубины 8–9 километров до передовых позиций движение на позиции возможно только пешком, где-то это 2–2,5 километра. В зоне просачивания даже одиночные машины не могут проехать. С увеличением дальности проникновения БПЛА противника эта зона, где возможно только просачивание на передовые позиции, будет увеличиваться. С точки зрения перспективы развития тактики, это очень проблемная ситуация, так как бесконечно отодвигать ближние тылы невозможно.
Важную роль играют системы дистанционного минирования, которые в состоянии в очень короткий промежуток времени воспретить движение сколько-нибудь крупных подразделений. Скорость минирования всегда выше скорости разминирования, а доступность средств дистанционного минирования оставляет мало шансов крупному подразделению выйти на рубеж атаки, не столкнувшись с минным полем, которое является фактически непреодолимым к тактически нужному сроку.
В ходе осуществления атакующих действий опытным путём выявлено, что при остановке в ходе наступлений пехотных подразделений на необорудованных позициях совокупные потери выше, чем при штурмах. Стационарное нахождение на одном месте более одних суток приводит к тому, что противник вскрывает места нахождения позиций и открывает эффективный огонь. Рекомендуется либо двигаться с постоянным «прогрызанием» фронта противника, либо, при невозможности продвижения вперёд, отходить, разрывая дистанцию с противником. Исключение составляют ситуации, когда остановиться можно, зацепившись за зону, где много укрытий. Возможно, в будущем «пластичный» контакт с постоянным движением вперёд-назад заменит оборону, опирающуюся на систему окопов, а при наступлении нужно будет указывать не только рубеж, который должен быть достигнут, но и дистанцию отрыва от противника при остановке наступления.
Некоторые единицы техники ПВО находятся в постоянном круглосуточном движении и днём и ночью по хаотично проложенным маршрутам, за исключением краткосрочных заездов в места для технического обслуживания.