роблемой являлось удержание захваченных окопов противника. Дело в том, что после начала огневого боя противник поднимал наблюдательные БПЛА, и к моменту его окончания он практически гарантированно находился над окопом. В случае если окоп занимался нашими штурмовыми группами, по нему сразу наносился удар ствольной артиллерией, АГС, миномётами, а если штурмовая группа отходила, то её преследовали обстрелом, корректируемым с БПЛА. Пока шёл стрелковый бой на близкой дистанции, огневые средства поддержки противника не работали, но как только дистанция разрывалась, то они начинали стрельбу по штурмовым группам. Решения данной проблемы на уровне пехотной тактики найти не удалось. Наши неоднократно брали одни и те же позиции пехотной атакой и выбивались огнём тяжёлого оружия, корректируемого с БПЛА, после чего на позиции заходила украинская пехота.
Впоследствии, например, отмечалось целенаправленное использование противником схемы запуска наших штурмовых подразделений на свои позиции с целью их дальнейшего уничтожения огнём тяжелого оружия, корректируемого с БПЛА.
4. По мнению военнослужащих, успех атак в условиях господства противника в нижнем небе в большинстве случаев зависит не от собственных действий, а от наличия ошибок у противника или нехватки на его стороне каких-либо ресурсов для ведения боевых действий во время и по месту нашей атаки. То есть атака получается, когда получается проскочить на скорости, пока противник не успел задействовать свои БПЛА. Сами военнослужащие в текущий момент времени полагают, что успешность их действий лишь на 10% зависит от их навыков и на 90% от везения. Отмечается, что имеются проблемы с организацией одновременных атак на несколько позиций противника. Атака практически всегда направляется на одну точку, что позволяет противнику концентрировать ресурсы БПЛА в месте нашей атаки.
5. Военнослужащий, воевавший с октября 2022 по март 2023 г., сообщил, что основная тактика применения ПТУР была в том, что никаких стационарных позиций под ПТУР не подготавливалось. После получения информации от разведки о направлении движения бронетехники противника расчёт ПТУР выходил на необорудованную позицию, с которой было возможно поражение техники. Производил один-единственный выстрел, тут же бросал установку и быстро убегал с позиции. За установкой возвращались после того, как становилось понятно, что ответного обстрела ожидать не приходится. Время возвращения за установкой ПТУР колебалось от 15 минут до 2–3 дней. Расчёт использовал ПТУР «Метис» и «Фагот». Установки «Фагот» забирались всегда. В некоторых случаях установки «Метис» не забирались. Каких-либо незаводских средств усиления бронирования противник в то время не применял. Целями были БМП и танки советской разработки, при попадании цели выводились из строя всегда.
6. Самое большое подразделение, которое видел тот же военнослужащий (см. предыдущий пункт), применяемое одновременно на поле боя, состояло из 3 БМП и 18–20 военнослужащих, максимум до взвода.
7. Летом 2023 года имел место случай использования противником утюжки окопа танком. Танк противника на большой скорости подъезжал к нашему окопу, в котором находилось 6 человек. Недалеко от окопа танк снижал скорость движения, чтобы позволить десанту спрыгнуть с танка. После чего танк доезжал до окопа и примерно в течение 5 минут его заваливал гусеницами. Как только танк покинул район расположения окопа, тут же следовала атака спешенного ранее десанта. В описанном случае танк повторно вернулся примерно через час и повторно отутюжил окоп, вместе с нашим подкреплением из ещё 6 человек, которое успело подойти к окопу.
8. Был случай, когда блиндаж выдержал удары 15 дронов-камикадзе и 2 попадания 120-мм мин. Перекрытие блиндажа выдержало. Однако удары ФПВ-дронов направлялись на опорные столбы, находившиеся в углах блиндажа. И, учитывая сыпучесть грунтов в месте нахождения блиндажа, он завалился и стал непригодным для дальнейшего использования.
9. На одном из направлений в период с марта по ноябрь 2023 года использовалась следующая тактика миномётной батареи. Было установлено 3 позиции для 120-мм миномёта. Интервалы между позициями, находившимися в одной лесополосе, составляли примерно 50–80 метров. Все три обслуживал один расчёт, который большую часть времени находился в блиндаже. Когда поступала команда, расчёт выбегал к одному из миномётов и начинал вести огонь. Успевали сделать от 2 до 8 выстрелов, иногда до 14 выстрелов. Как только начинался ответный контрбатарейный огонь либо в воздухе показывался БПЛА противника, расчёт укрывал миномёт масксетями и ветками и убегал в блиндаж. Укрывание миномёта занимало 20 секунд. Расстояние до блиндажа с позиции было примерно 50 метров. За указанный период были разбиты противником 8 миномётов, но батарея продолжала функционировать. Когда у противника удалось разбить радар контрбатарейной борьбы, результативность такой борьбы у противника резко снизилась. Всё, что мог предпринять противник, — это примерно обстрелять место ведения огня из миномётов и «Града». Результативность такой стрельбы была невелика.
10. В настоящее время в отношении некоторых позиций ближайшие точки, куда ещё возможна доставка грузов на автомобиле УАЗ–452 («Буханка»), находятся в 7,5–9 км от передовых позиций. Дальше доставка любых грузов осуществляется переносом в пешем порядке. Военнослужащие выражали пожелание, чтобы перенос грузов на себе был заменён на их доставку беспилотными тележками, которые могли бы ездить, ориентируясь на маячки, соединённые оптоволоконными кабелями. Раньше можно было подъезжать на автомобилях на 2–3 км к передовым позициям. Однако увеличение дальности полётов ударных БПЛА противника увеличило указанную дистанцию. При этом из-за господства в нижнем небе на том же участке фронта противник может подъезжать на 600 метров к своим передовым позициям.
Стандартной последовательностью действий, когда на открытой местности автомобиль атакует БПЛА противника, является остановка машины. После чего все военнослужащие покидают машину и отбегают на 25–30 метров в разные стороны, а один военнослужащий, который не отбегает от машины, сразу после выхода из автомобиля стреляет из ружья по дрону картечными выстрелами. Если атака происходит рядом с посадкой, то автомобиль загоняется внутрь лесопосадки.
В крайней точке, где происходит выгрузка грузов, автомашина также загоняется под кроны деревьев. Находиться она там может 1–2 часа.
11. При удержании одной из высот на Донбассе оборонительные позиции представляют собой ячейки (окопы) на 3 человека, разнесённые между собой на расстояние от 50 до 200 метров. Глубина таких ячеек может составлять всего 0,5 метра.
Такие окопы стараются полностью укрыть маскировочной сетью не только для укрытия, но и в качестве механизма отдаления точки подрыва ФПВ-дронов-камикадзе от личного состава, находящегося в окопе. В этом случае окоп находится как бы под куполом размером примерно 2 м на 3 м. Высота купола примерно 1 метр. Имел место случай, когда ФПВ-дрон пытался подлезть под маскировочную сеть, облетая окоп с разных сторон. Когда это не получилось, он ударил в край окопа. К счастью, военнослужащие в окопе отделались легкими ранениями и контузиями, взрывная волна и осколки большей частью прошли над головами.
При нахождении в таких окопах зачастую приходится лежать неподвижно буквально сутками, так как движение очень быстро обнаруживается с БПЛА противника. Над собой днём приходится натягивать укрывающий материал, например, ночью используется толстая чёрная полиэтиленовая плёнка, такая же как используется при изготовлении мешков для тел погибших.
При выходе на позицию стараются ходить по тропинкам, так как противник рассыпает много мин с помощью кассетных боеприпасов. На тропе их всегда можно увидеть, в траве и кустарнике — не всегда.
12. При смене подразделений на позициях нужно по аналогии с передачей карт минных полей передавать данные о радиочастотной обстановке и о применении средств РЭБ. Нередко средства РЭБ, находящиеся на позициях, затачиваются под те частоты, которые использует противник на данном участке местности. При смене местоположения те же средства могут оказаться бесполезными. Как правило, каждый 2–2,5-км участок фронта имеет свои особенности по применяемым противником средствам ведения боевых действий.
13. Даже при наличии в подразделении некоторого количества ружей для стрельбы дробью по БПЛА противника, их не всегда могут использовать. Дело в том, что противник старается активно бить по позициям, с которых ведётся такая стрельба, как бы наказывая за применения ружей. То есть после факта обстрела дронов из ружей на точку, откуда велась стрельба, направляют много БПЛА с целью ударов по ней. Поэтому либо нужны позиции рядом с крепкими блиндажами, куда стрелок из ружья может спрятаться после стрельбы по БПЛА, либо использовать тактику мобильных групп, которые стрельбу ведут не из оборонительных позиций (окопов).
14. Процедуры списания боеприпасов создают определённые сложности. Например, в подразделении имеется многоцелевая артиллерийская платформа «Козерог–1», которая представляет собой станок с установленной на нём пусковой направляющей от БМ–21 «Град». Службы снабжения не могут проводить списание ракет от «Градов», так как самих «Градов» нет, хотя возможность стрелять ракетами для них имеется. Аналогичные проблемы возникают при разборе боеприпасов, например для извлечения суббоеприпасов.
К сожалению, иногда для получения свободы распределения боеприпасов подразделения устраивают ложные склады, которые сами же и подрывают, указывая, что такой склад поразил противник. Так образуется неучтёнка, которая в дальнейшем распределяется без ограничений на списание.
15. Для стрельбы по БПЛА типа «Баба-яга» удобно использовать РПК с установленными на них тепловизионными прицелами и глушителями.
16. Отмечается, что в последнее время БПЛА противника сместили акцент с выбивания техники на охоту за личным составом, предположительно понимая, что основная уязвимость в российской армии — это недостаточность личного состава.