несколько дальше. Пристрелянность окопов противника той роли, которую она играла раньше, не имеет. Кроме того, в подразделении не было лопат, чтобы окапываться после штурма.
После начала боя использовались аналоговые рации типа «Баофенг», так как опасения за перехват информации не было. В контактном бою она слишком быстро устаревает.
1.6. В ходе наступления были случаи, когда отдельные позиции противника задерживали наше продвижение на несколько дней. В этих случаях выжигали посадку, использовали термобарические выстрелы из РПГ, которые переделывали под использование с дронов. Сжигание посадки имеет негативный эффект для наступления своих войск, так как теряется закрытая местность, по которой впоследствии самим можно было бы наступать, но выбора не оставалось, если позиции противника в посадке были слишком сильными.
1.7. При ведении неактивной обороны летом 2023 года получалось выводить военнослужащих один раз в неделю во вторую линию обороны, находившуюся примерно в 5 км от первой, для помывки в душе, отдыха, получения возможности позвонить по Wi-Fi. Целесообразность помывок была очень условная, так как по дороге обратно на передовую человек сильно потел, но это тем не менее позволяло психологически разгружать солдат. Там же, во второй линии находились склады. Важно отметить, что в тот период ФПВ-дроны-камикадзе атаковали только крупные цели — либо бронетехнику либо разведанные блиндажи. К охоте за отдельными солдатами они тогда ещё не приступили.
1.8. Максимальное количество солдат противника, единовременно принимавшее участие в атаке на наши позиции (примерно 6–7 сентября 2023 года), составляло порядка 15 человек, разделённых на тройки. Тройка противника двигалась в построении, похожим на треугольник. Дистанция между тройками была порядка 20 метров. Передвигались они быстрым шагом. В бронезащите практически невозможно перемещаться бегом. Во время артобстрела наших позиций противником тройки сделали рывок на 250–300 метров. Атака была отбита за счёт того, что на нашей стороне была оборудована скрытая позиция пулемёта Корд, которая до боя никак не проявляла себя. С неё передовая тройка противника была расстреляна, что сорвало атаку. Смена дежурного пулемётчика на указанной позиции осуществлялась два раза в сутки, в утренние и вечерние сумерки («по-серому»), то есть в то время, когда только начинает рассветать, и сразу после заката, когда дневные дроны уже/ещё видят плохо, а ночные ещё/уже не видят хорошо. В остальное время пулемётчику запрещалась выдавать себя движением. Для контроля маскировки позиции пулемёта облетались нашими БПЛА на предмет возможности обнаружения с воздуха. Наличие невскрытых позиций позволяет отбивать атаки.
1.9. Для засад на агродроны противника типа «Баба-яга» делались ложные позиции. Они оборудовались печкой, в печку ставили 4 окопные свечи. Окопные свечи создают сигнатуру, похожую на сигнатуру человека. Это создавало иллюзию занятого блиндажа. На крышу ложного блиндажа размещалась мина МОН–50. В момент взрыва сброшенного боеприпаса дрон противника находится над целью для контроля попадания. В этот момент делался подрыв МОН–50 командой по проводам. Так было сбито 3 «Бабы-яги».
1.10. Для стрельбы по дронам противника эффективен РПК, если на него установить глушитель и тепловизионный прицел. Но важно, чтобы пулемётчик имел возможность после поражения дрона уйти с поста воздушного наблюдения и скрыться в убежище, так как по местам, где потеряны дроны, противник часто открывает огонь мести.
1.11. На одном участке местности около года противник использовал два «кочующих», а точнее, «выезжающих» из подземного укрытия танка. На позицию для стрельбы они выдвигались, прикрываясь посадками. После обстрела танки тут же уезжали. Подловить эти танки не получалось, как и обнаружить их укрытие. Они исчезли без контролируемого поражения с нашей стороны. Предположительно, случайно были завалены их позиции при обстреле артиллерией других целей.
1.12. Организация одновременных наступлений по множеству направлений затруднена тем, что имеющийся человеческий ресурс не вытягивает нагрузки. Слишком много знаний и координации требуется. Поэтому по возможности следует переходить на войну технологий, а не людей. Сейчас обычно от батальона наступает одна рота количеством около 100 человек, и это почти предельное количество одновременно задействованых военнослужащих, которым получается управлять. Имеющаяся нормативная база предполагает, что будут наступать полки, а этого не происходит.
1.13. Надежных карт минных полей не имеется, так как все подразделения пытаются заминировать любые подступы к своим позициям.
1.14. Тактика «кавалерийского налёта» на позиции противника, когда БМП на большой скорости сближается с позицией противника и высаживает десант фактически непосредственно на саму атакуемую позицию, практически гарантированно означает потерю БМП. На пути отхода БМП, как правило, подбивают. Отмечается также, что посадка десанта на, а не в БМП в текущий момент более безопасна для десанта, так как основная угроза — это ФПВ-дроны-камикадзе противника, а не миномётно-артиллерийский обстрел.
2.1. В ходе наступления в начале СВО военнослужащий застал способ атаки нашим подразделением, похожий на уставной. Батальон на БМП из колонны развернулся в линию, примерно параллельную обороняемой противником позиции. Боевые машины остановились на дистанции 200–300 метров от позиций противника и вели огонь по окопам противника. Пехота спешилась с БМП и наступала фронтально на эти позиции, примерно находясь в одной линии. При этом наступающая пехота действовала в двойках-тройках, сближаясь условно зигзагами, то есть применяясь к местности насколько возможно и ведя огонь из стрелкового оружия по противнику. Так перемещаясь, пехота выходила на рубеж от 10–50 метров, после чего переходила в ближний бой, то есть делала рывок до атакуемого окопа и использовала ручные гранаты. Артиллерийской (в т. ч. миномётной) поддержки не было. Потери в атаке составили примерно половину личного состава.
2.2. При бое в городе основной единицей была группа из 9–12 бойцов, которая делилась на соответственно 3 или 4 тройки. В линии наступления между зачищающими группами по 9–12 бойцов интервал составлял 150–200 метров.
2.3. При перемещении от дома к дому рывок делала одна тройка под прикрытием остальных, которые вели огонь по окнам, хотя в целом рывок делался наудачу. Артиллерийского подавления не было. Все окна и двери подавить просто невозможно. После завершения перебежки одной тройки за ней следовала следующая. Обычно рывок делался к одному из углов атакуемого дома.
2.4. После того как первая тройка достигала угла дома, она практически сразу же начинала заходить в ближайший подъезд. Перед входом делался прострел внутрь подъезда и метания гранат. Первая тройка начинала зачищать первый этаж сплошным последовательным досмотром квартир. Если двери были закрытые, их взламывали. Вторая тройка заходила вслед за первой и контролировала выходы из подвала в подъезд. Так как противник в основном находился в подвалах, важно было не дать ему выйти из подвала, чтобы он мог напасть на зачищающую тройку. 2-я тройка образовывала базу удержания здания, контролируя входную группу первого подъезда. 3-я и 4-я тройки (при наличии) приступали к зачистке соответственно второго и третьего подъездов.
2.5. При обороне многоэтажных зданий позиции противника находились в основном в подвалах и изредка на первом этаже. Оборонительные позиции на остальных этажах зданий не оборудовались, так как их слишком просто уничтожить огнём из тяжёлого оружия. В частности, окна песком, чтобы сделать амбразуру, никто не закладывал. Так бы они представляли слишком очевидную цель. Если у атакующих возникала необходимость, здания разрушались танками и артиллерией. Огонь с верхних этажей вёлся, но это в основном был огонь просто из окон. На крышах позиции не располагались, так как они легко считывались БПЛА противника и по ним делались сбросы или наводилась артиллерия. В некоторых случаях для пробивания бойниц в стенах по ним стреляли подкалиберными боеприпасами пушек бронетехники, а потом образовавшиеся отверстия использовались для ведения огня, а стену с внутренней стороны получившегося отверстия укрепляли мешками с песком.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ. В наставлениях и рекомендациях по ведению обороны в населённых пунктах обычно очень много внимания уделяется оборудованию многоярусных позиций на разных этажах в зданиях. Это практически не использовалось.
2.6. Зачистка подъезда с первого до последнего этажа осуществлялась одной тройкой, которая проходила последовательно все квартиры в подъезде. Перемещение по лестнице осуществлялось таким образом, что двое солдат контролировали сектора впереди-вверху по ходу движения, один контролировал тыл.
2.7. Перед заходом в квартиру солдаты кричали, есть ли кто-то в помещении. Если противник был внутри, фактически всегда навстречу зачищающим им сразу же открывался огонь или бросались гранаты. Случаи, чтобы вопрос о наличии людей в квартире оставался без ответа, а потом зачищающих впускали в квартиру, чтобы внезапно их поразить, практически не встречаются. В квартиры и в комнаты в квартире входили без прострела и метания гранат, если только не было контакта с противником. Комнаты в квартире зачищались последовательно по-одному: либо по часовой стрелке, либо против часовой стрелки. Последовательность действий при входе в комнату была следующая: один солдат подходил к дверному косяку, делал маятниковое движения (наклон вбок с резким оттдёргиванием назад) для осмотра комнаты и, если не видел противника, смещался чуть вбок, чтобы открыть больший обзор внутрь комнаты (элемент «нарезания пирога»). Потом делалось ещё одно такое же движение. После чего осуществлялся вход. После этого следующий номер из группы зачистки проходил мимо дверного проёма зачищенной комнаты и в той же последовательности досматривал следующую комнату (использовался принцип «конвейера» («ручейка») с постоянной сменой передового номера).