Распрями спину
Итак.
Педагогика советует…
Дрессировать детей, используя метод кнута и пряника и, разумеется, непременный педагогический обман: «Я всегда советую родителям отказаться от слова “обязанность” и заменить его выражением “вклад в общее дело”»[57].
Не вышло с дрессировкой – воевать! «Позволив карапузу войти в мой дом без приветствия, я тем самым запускаю цепную реакцию: вскоре он будет прыгать на моем диване, отказываться есть что-либо, кроме макарон без соуса, и кусать мне ноги под столом за ужином»[58].
И главный совет: не видеть в ребенке человека, а видеть некое существо, которое только готовится жить и потому должно непременно брать с нас, взрослых, пример и во всем нас обязательно слушаться: «Любой взрослый – отец, мать, учитель – может быть образцом для подражания подростка, но только в том случае, если взрослый сотрудничает с подростком, а последний занимает позицию его помощника»[59].
Вот картина мира, которую так любит современная педагогика: прекрасные взрослые, которые должны подавать детям замечательный пример.
А почему бы нам, мудрым и опытным, не стать им помощниками? Почему бы нам собственным примером не показать, как это здорово – помогать другому?
Я заметил такую особенность. Когда ко мне приходят мамы (куда реже – папы) со своими детьми, которых они считают проблемными, практически всегда подростки идут с сутулой, сгорбленной спиной.
Складывается абсолютно реальное, ни разу не мистическое ощущение: дети, у которых проблемы с родителями, боятся поднять голову. Мне кажется, подростков скрючивают не проблемы, с которыми надо идти к остеопату, но проблемы психологические.
Могу повторять бесконечно:
НЕ БОЙТЕСЬ ИЗБАЛОВАТЬ РЕБЕНКА, БОЙТЕСЬ ЕГО НЕДОЛЮБИТЬ!
А что, собственно говоря, означает это столь любимое нами выражение «любить ребенка»?
ЛЮБИТЬ РЕБЕНКА – ЭТО В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ УМЕТЬ СТАВИТЬ СЕБЯ НА ЕГО МЕСТО.
Это трудно?
Трудно.
Возможно ли?
Возможно.
Надо только поставить себе такую задачу: не поучать бесконечно, не воспитывать ежедневно, не делать замечания ежеминутно, а попробовать понять и поставить себя на место другого ЧЕЛОВЕКА.
И никто в целом мире не в состоянии помешать вам поступить именно так.
И если вы так делаете всегда, если ваш ребенок знает, что его держат за человека, а не за объект воспитания, – ни ему, ни вам проблемы переходного возраста не грозят.
Ну что, дорогие мои, вот мы и дошли до разговора о том, что мучит нас и наших детей ежедневно… Точнее, о той… О школе.
Разговор предстоит жесткий, не сильно приятный, поэтому разумно, мне кажется, перед ним немножечко отдохнуть с очередной сказочной историей…
Про кошку по имени Элена
Жила-была девочка, и звали ее Ира.
Имя как имя. Но девочке оно не нравилось. Только не надо меня спрашивать почему. Девочки вообще такие существа таинственные: не сразу поймешь, что им нравится, а что – нет. Это уж я вам точно говорю.
Жизнь у девочки Иры была тяжелая. То есть сначала двигалась жизнь легко, а уж как родители начали ругаться, так и потяжелела.
Родители, когда ругаются, не думают, что от их ругани искры во все стороны летят, огонь загорается и в огне этом горит-полыхает детская душа.
Девочка по имени Ира прямо чувствовала, как душа ее становится все меньше и меньше. С каждым днем.
«Ну и ладно, – думала она в такие минуты. – С девочкой по имени Ира все равно ничего хорошего произойти не может».
Ох, как же она ошибалась! Потому что нет в этом мире ни одного человека, с которым не может произойти ничего хорошего. И если тебе, например, кажется, что такой человек – ты, то ты заблуждаешься. Точно тебе говорю.
И вот, значит, идет Ира по улице типа домой. Но идти туда не хочется, потому что родители… искры… огонь этот неприятный…
Поэтому она вроде как идет домой. А на самом деле просто идет себе и все.
И вдруг видит: кошка сидит. Великолепная восседает кошка. Большая такая, но не толстая, а значительная. Серая ее шерсть блестит на солнце и отдает синевой.
Ира, конечно, наклонилась кошку погладить. Та подошла. Не суетливо подбежала, а прошествовала спокойно: мол, если ты так уж прям хочешь меня погладить, возражений нет.
И вот Ира гладит кошку и чувствует, что душа ее подгоревшая начинает расти. Не то чтобы очень быстро, но явно.
А кошка на нее смотрит взглядом зеленым и проникновенным. Прямо в душу взгляд кошкин проникает и говорит: «Возьми меня, девочка по имени Ира, домой. Я пригожусь тебе…»
Удивительное дело: вроде рта не открывает, а все понятно.
Тут руки Ирины как бы сами собой раскрылись, кошка в них прыгнула и облизнулась по-доброму. Кошки всегда так делают, когда у них хорошее настроение.
Принесла Ирина кошку домой.
Родители сначала начали ругаться для порядка, но потом заглянули кошке в глаза и пошли искры между собой высекать. А кошку разрешили оставить.
Кошка шествовала по квартире, высоко подняв свой пушистый хвост, что не оставляло никаких сомнений в том, кто теперь в доме хозяин.
Абсолютно безошибочно кошка нашла Ирину комнату, легла в ее кровать. И девочка поняла, что даже с человеком по имени Ирина могут происходить хорошие вещи.
«Надо бы придумать кошке имя», – подумала Ирина.
Но не успела она додумать эту мысль до конца, как услышала невесть откуда взявшиеся кошкины слова:
– Сегодня я – Елена.
«Почему только сегодня?» – подумала девочка.
Но кошка ей ничего не ответила.
И пошел день. Как всегда, прогуливался он в вечер, а потом уходил в ночь.
День шел ничего себе. Без особых скандалов и криков.
А кошка Елена ходила по квартире и распространяла тепло. Как она это делала, было совершенно непонятно. Но очевидно.
Даже родители, глядя на Елену, переставали высекать искры… И вдруг обнялись, чего Ирина не видела много дней.
На следующее утро Ира проснулась не от будильника, а от услышанных кошкиных слов:
– Сегодня я – Ленка!
И сразу не туда пошел день.
В школе Иру вызвали к доске и поставили тройку. Потом она поругалась со своей подругой. Потом сломала каблук. И в довершение всего от родителей такие искры летели, такой огонь полыхал: Ира испугалась, что не только душа ее, а весь дом сгорит.
– Ленка я сегодня. Ленка! – молча кричала кошка. – Ничего не могу с собой поделать!
Ира сидела на своей постели и грустила. А кошка смотрела на нее виновато…
Такая у них пошла жизнь: как кошка себя называла – так день и шел.
Называла Ленусей – день делался нежным и томным.
Ленчиком – день получался хулиганским.
Ну а уж когда Елена – день выходил совсем прям хороший.
Меж тем кошка все ходила по квартире и распространяла тепло. И чем больше она его распространяла, тем меньше было искр. Вопреки законам физики.
И вот однажды утром кошка сообщила молча:
– Сегодня я – Элена, – и даже повторила молча, чтобы Ира ее лучше разобрала. – Элена.
И Ирина поняла, что сегодня случится что-нибудь совсем необыкновенное.
И оно случилось.
Ирины родители пришли к ней в комнату и извинились за свое поведение. И сказали, что с высеканием искр покончено раз и навсегда.
А кошка по имени Элена лежала на диване и делала вид, что ее это совершенно не касается. Только облизывалась радостно.
Кстати, с той поры она осталась Эленой навсегда. То ли имя ей понравилось, то ли жизнь такая в доме стала, что никаким другим именем характеризоваться не могла.
И вот еще что. С тех пор как душа у девочки перестала гореть, ей почему-то стало казаться, что у нее очень красивое имя.
Не такое, конечно, волшебное, как Элена, но тоже очень даже себе ничего.
Школа как каторга
Что имеем?
Что позволяет мне говорить о том, что у нас не школа, а каторга?
Ответ прост:
ШКОЛА НЕ ВЫПОЛНЯЕТ ТЕ ГЛАВНЫЕ ЗАДАЧИ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНА ВЫПОЛНЯТЬ ШКОЛА.
А именно?
Мне кажется, человек с 7 до 18 лет должен решить две задачи:
– научиться учиться. То есть понять: учение есть процесс не только очень важный и необходимый, но и чрезвычайно увлекательный. Учиться, то есть познавать мир и людей, – интересно. Это умение, необходимое человеку для жизни;
– найти призвание. То есть то дело, которому человек готов отдать всю оставшуюся жизнь.
Очевидно, что школа не только не решает эти проблемы, но даже их не ставит.
Как быть?
Решать их должны родители, раз больше некому.
Решения двух этих задач очень связаны между собой: ребенок, которому родители помогли обрести призвание (подробно поговорим об этом в следующей главе), принципиально иначе относится к получению знаний, нежели тот, кто никак не может «врубиться»: а зачем ему, собственно, все эти знания получать?
Вывод о том, что ребенок пошел в школу получать знания, работает: а) в первые четыре года обучения; б) в уникальных хороших школах и/или у уникальных хороших педагогов.
Если мы согласимся с определением Эйнштейна, что знания – это то, что остается в нас после того, как нас закончили учить, то придется признать —
БОЛЬШИНСТВО ДЕТЕЙ С 5-ГО ПО 11-ЫЙ КЛАСС НЕ НАУЧАЮТСЯ НИЧЕМУ.
Поэтому задачу образования своего ребенка и приходится решать родителям.
Как? Не могут же все превратиться в учителей своих детей…
Могут. Об этом дальше и поговорим.
А пока давайте задумаемся над простым вопросом: что такое школа, если попросту?
ШКОЛА – ЭТО МЕСТО ЖИЗНИ НАШИХ ДЕТЕЙ НА ПРОТЯЖЕНИИ 11 ЛЕТ.
И нам, родителям, надо приноровиться к школе. Просто тупо (или не тупо) кричать своему чаду: «Ходи учись!» – бессмысленно уже хотя бы потому, что чадо в школе не учится.
Почему так происходит?