Странно. Керк орудует на кухне, а ее это не раздражает, ей даже нравится. И поспешила напомнить себе: «Он скрыл от тебя, кто он. И спал с тобой, зная, кто ты».
И они зачали ребенка.
Надо поговорить с ним о той ночи, послушать его объяснения. Им ведь предстоит общаться и дальше. Но не сегодня, не сейчас. Прежде она подумает о том, как сказать отцу, что она ждет ребенка Керка.
Керк сам убрал посуду, когда они закончили ужинать. Салли слишком устала, чтобы спорить с ним по этому поводу. От еды сил у нее прибавилось, но сейчас ей пора спать.
Она проводила Керка до двери.
— Спасибо за ужин, — сказала она.
— Мне было приятно это сделать. Я… — Он замялся. — Мне приятно быть с вами.
Салли не нашлась, что ответить. Ей тоже приятно, ее тянет к нему… физически, но она многого о нем не знает… и не доверяет ему. Салли открыла замок на двери.
Он стоял близко, слишком близко. Тепло его тела смешивается с соблазнительным запахом одеколона. Запах Керка окутывает ее. Салли подняла лицо и увидела, как расширились у него зрачки. Она не поняла, кто сделал первый шаг, но… вот она стоит перед раскрытой дверью, а в следующий момент дверь закрылась, спиной она прижата к деревянной створке, а губы Керка с жадностью впились ей в рот.
Глава 8
Секунда, и Керк легко, словно пушинку, приподнял ее. Его напрягшийся член вдавился ей в низ живота. Она обвила ногами ему бедра, сильнее прижимая к себе. Салли смутно сознавала, что она уже не прижата к двери и что Керк несет ее в спальню.
Он опустил ее на кровать и склонился над ней.
— Я хочу видеть тебя. Всю, — прошептал он, осыпая поцелуями ей лицо и горло.
Салли находилась словно в тумане. Только что они попрощались, а в следующий момент они здесь, стаскивают друг с друга одежду, словно одержимые. Самое главное для нее сейчас — это забыться в его руках, окунуться в водоворот ощущений от его ласк.
Керк положил ладонь ей на голую грудь.
— Твоя кожа… я помню, какая она мягкая.
— Ты помнишь мою кожу? — задыхаясь, спросила она.
— И много другого.
— Тогда расскажи.
И он это сделал, сопровождая каждое слово языком, ртом, ловкими пальцами. Первый оргазм сотряс ее тело — она не ожидала, что это произойдет так быстро, но затем он не спешил, давая ей время прийти в себя.
Керк языком касался всех изгибов ее тела. А когда его голова оказалась у нее между бедер, она изогнулась, приподнимаясь на кровати. Он осторожно облизывал набухший бутончик у нее внутри. Во второй раз накал чувств буквально лишил ее сил.
Он чуть отодвинулся и достал презерватив.
— Излишняя предосторожность, — поддела его Салли и тут же ощутила его у себя внутри. Она раскачивалась под ним в такт с его движениями, сначала медленными, затем напор рос по мере того, как росло у обоих нетерпение. Они достигли пика наслаждения одновременно, общий восторг сотрясал их.
Спустя минуту, истощенная, Салли погрузилась в сон, а Керк с нежностью продолжал обнимать ее и гладить.
Керк лежал и ждал, когда утихнет стук сердца. Если он не остережется, то это ему, а не Орсону понадобится место в отделении кардиологии. Черный юмор. Керк прислушивался к глубокому дыханию Салли, рассеянно рисуя пальцами кружки у нее на спине. Надо оторваться от ее теплого, расслабленного тела, встать, одеться и уйти. На расстоянии голова прояснится, и он сможет заняться работой.
До сих пор считается вполне возможным, что именно Салли поставляет информацию самому главному конкуренту, а Керк больше не желает в это верить. Кто угодно, только не мать его ребенка. Только не дочь человека, которого он уважал, как никого другого.
Новая сложность — беременность, но они все решат. Салли пошевелилась, и Керк инстинктивно прижался к ней. Он ведь собирался встать и уйти? Но он не в силах отодвинуться, поддавшись накатившей сонливости. Уснуть с ней рядом — это то, что ему нужно.
Было еще темно, когда Керк проснулся. Скоро рассвет. Рядом крепко спала Салли. Надо встать, а тело сопротивлялось, не желая уходить от нее. Но ему нужно вернуться домой, переодеться и успеть в офис к утреннему совещанию. И еще ему нужно разобраться в растущем чувстве к женщине, крепко спящей на смятых простынях. Он быстро и неслышно надел рубашку и брюки и, держа в руке пиджак и ботинки, направился к двери.
Что‑то заставило его обернуться и посмотреть на Салли. Простыня сползла, и была видна спина и очертание груди. Он призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не бросить на пол вещи и снова не обнять ее.
Он вышел из дома Салли и увидел лимузин, въезжающий на паркинг. Он узнал шофера — это охранник Салли. Есть о чем задуматься. Через него вполне может утекать информация. Возможно, именно этого человека он ищет. Легко сделать деловой звонок с заднего сиденья, не обращая внимания на того, кто за рулем. А этот человек все слышит и все знает.
Бентон вышел из машины, посмотрел в сторону Керка и прищурился — Керка он узнал. Надо брать быка за рога! Он не желает сплетен в офисе о своих отношениях с Салли, и ей это тоже ни к чему.
Он подошел к Бентону и поздоровался:
— Доброе утро, — и протянул руку.
Пожатие Бентона было крепким, пожалуй, даже слишком крепким.
— Доброе утро, сэр.
— Полагаю, что интересы мисс Харрисон у вас на первом месте, мистер Бентон.
— Разумеется, сэр.
— В таком случае рассчитываю на то, что вы никому не расскажете, что видели меня здесь этим утром?
Бентон заколебался:
— Это от многого зависит, сэр.
— От чего?
— От того, на первом ли месте у вас ее интересы.
Керк кивнул:
— Справедливо замечено. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить мисс Харрисон. Будьте уверены на этот счет.
— Тогда нам не о чем беспокоиться, правда, сэр?
— Согласен, не о чем. Всего хорошего, мистер Бентон.
— Просто Бентон, сэр.
Керк снова кивнул и направился к своей машине. Нет. Охранник, который так серьезно относится к своим обязанностям, не мог стать кротом, но все равно не мешает проверить.
В тот вечер после работы Бентон отвез Салли к отцовскому дому. У дверей ее уже ждала экономка.
— Добрый вечер, мисс Харрисон, — с улыбкой поздоровалась она. — Мистер Харрисон в библиотеке.
— Как он сегодня, Дженнифер?
— Почти полностью восстановился, но нам приходится убирать все солонки в доме.
Салли грустно засмеялась. Несмотря на указания кардиолога, отец по‑прежнему сопротивлялся диете.
— Уж и не знаю, что бы мы без вас делали.
— Для меня честь работать у мистера Харрисона. Мы все рады, что он поправляется.
Салли была растрогана. Она прошла в библиотеку, где перед зажженным камином сидел отец с бокалом красного вина в руке — один бокал в день ему разрешили. Увидев дочь, он отставил бокал, встал с кресла и обнял ее. Нет ничего на свете чудеснее отцовского запаха, его тепла. Страшно представить, что она едва его не потеряла.
— Привет, папа. Ты опять огорчаешь прислугу, нарушая режим?
— Просто не даю им расслабиться, — проворчал он. — Налить тебе вина? Очень неплохой пино‑нуар. Попробуешь?
— Я… нет, не сейчас, спасибо, папа. Выпью минеральную воду.
Придется рассказать отцу, почему она не выпьет вина. Она не жаждет начинать этот разговор, но хочет, чтобы он услыхал эту новость от нее, а не от кого‑то еще. Особенно после вчерашнего обморока.
Щеки у нее покраснели.
— Здесь слишком жарко? — спросил отец, передавая ей стакан воды.
— Нет, нет. Все хорошо.
— Тебя что‑то беспокоит?
Вот в чем беда, когда близка со своим родителем, — он знает тебя слишком хорошо и видит насквозь.
— Да так, кое‑что.
— Это работа? Слышал, что Керк действует некоторым на нервы. Рад слышать, что он дал зеленый свет твоей инициативе. Пора переходить от слов к делу.
Он уже узнал? А что еще ему известно?
— Ну, я всегда хотела, чтобы меня поддержали. Ты сам, кажется, не очень интересовался моими идеями.
— Как я мог поддерживать собственную дочь? Это невозможно. Я всегда считал, если ты чего‑то очень захочешь, ты этого добьешься. — Орсон сделал глоток вина и отставил бокал. — А теперь скажи, что ты думаешь о Керке.
Салли чувствовала, что от неловкости сейчас сгорит изнутри. Керк… мужчина, с которым она снова спала после того, как отвергла его предложение о браке, зная, что беременна от него. Выглядит хуже, чем мыльная опера. А напротив сидит отец и ждет от нее ответа.
— Он производит впечатление очень целеустремленного человека, — пролепетала она.
Орсон фыркнул:
— И к тому же хорош собой, не так ли?
— Папа!
— Целеустремленный… — Отец снова фыркнул. — Парень выглядит так, словно сошел с обложки мужского журнала, у него лучший IQ по шкале Менса, и ты говоришь, что с таким интеллектом он всего лишь целеустремленный! Он ведь тебе нравится?
— Папа!
Орсон засмеялся:
— Прости, милая, не смог удержаться и не поддеть тебя. Ты последнее время такая замкнутая. Не вини отца за то, что я тебя немного подколол. Но ты ведь не будешь отрицать очевидного?
Салли перевела разговор на другую тему:
— Сейчас, когда тебе стало лучше, не мог бы ты объяснить мне, почему ты пригласил его в свою компанию?
Орсон взял бокал с вином, покрутил содержимое, потом снова отставил в сторону.
— Думаю, что в какой‑то мере это из‑за чувства вины. Отец Керка, Фрэнк, был моим лучшим другом в колледже. Мы вместе начинали бизнес. Я не обращал внимания на его пристрастие к гулянкам — мне казалось это безобидным. Но и после колледжа он от этого не отказался. И зашел настолько далеко, что уже не мог обходиться без порций наркотиков. Я не сразу понял, что он превратился в наркомана. У него была жена и сын, но он упорно отказывался от помощи. В конце концов, он согласился отправиться на лечение, но так этого и не сделал. Вместо реабилитационного центра он накачался наркотиками и бросился вниз с моста Обмана. — Отец помолчал, потом тяжело вздохнул. — Я чувствовал себя ответственным за это. Мне следовало увидеть проблему раньше, раньше вмешаться, помочь ему более действенно.