Данько и Храмов отошли от дерева и двинулись следом.
— Эй, мужики! — позвал Антон на ходу.
Рыжов и Воронов остановились.
— В чем дело? — неприветливо спросил Рыжов.
— Сигареткой не угостишь? — улыбнувшись, спросил Данько, заметив в руке у Рыжова запечатанную пачку.
— Свои надо иметь! — ответил тот, недружелюбно глядя на обоих друзей.
— Ну что ж так негостеприимно-то! — ничуть не обидевшись, сказал Антон. — Мы к вам погостить приехали, хотели отношения наладить, насчет рыбалки поговорить… Слышали, что вы в этом деле специалисты, вот и хотели попросить: не устроите ли нам экскурсию по реке? Разумеется, не за так. Мы заплатим хорошо.
— Мы не экскурсоводы, — процедил сквозь зубы Николай.
— Как же так? — искренне удивился Антон. — А народ говорит, вы главные спецы по рыбалке!
— Народ… — недобро усмехнулся Николай. — Народ тебе не то наговорит. Нечего его слушать, народ-то.
— У нас тут друг живет, Серега Воеводин, — пошел в открытую Данько. — Он вроде бы с вами вместе рыбачил?
Павел Воронов бросил быстрый взгляд на своего спутника. От Антона и Ильи не укрылось, что глаза его забегали. Занервничал и Николай, изо всех сил стараясь этого не показывать: щеки его покраснели еще больше, став похожими на два спелых помидора, а на покатом лбу выступили капельки пота.
— Ты что-то перепутал, парень… — тихо проговорил Рыжов. — Мы с Воеводиным никаких дел не имеем. И он рыбалкой не увлекается. Вы бы получше сначала человека узнали, прежде чем другом его называть!
И он грузно повернулся всем своим приземистым, широким корпусом, собираясь уйти.
— А вы когда его в последний раз видели? — спросил Антон.
Николай даже не обернулся. Он уходил прочь, твердой и тяжелой поступью. Следом за ним на длинных ногах вышагивал Павел, размахивая руками и сутуля длинную спину.
— М-да, — заметил Данько невесело, когда парочка скрылась из поля зрения. — Такие точно ничего не скажут!
— Зря ты засветился перед ними, — высказал свое мнение Илья. — Нужно было осторожнее действовать.
— Но как осторожнее-то? — воскликнул Антон. — Я и так издалека зашел, про экскурсию заговорил, думал, они согласятся, на деньги купятся. А там, на реке, наедине, можно будет и по душам поговорить!
— Зря надеялся, — сказал Илья. — Они не дураки. И на твои деньги не купятся. Они и так наверняка хорошо имеют и будут молчать, оберегая свой бизнес.
— Что дальше-то делать будем? — уныло спросил Антон. — Нельзя же на полпути все бросать, мы уже все-таки кое-что выяснили, только-только проясняться это дело стало!
— Как раз не проясняться, а все больше запутываться, — сказал Илья. — Давай-ка вернемся домой, Славку с Натальей проведаем и узнаем — вдруг от Сереги какие-то вести пришли?
— Давай, — ухватился за эту мысль Антон, и они повернули к дому Воеводиных.
Там, к сожалению, все было без изменений. Славик по-прежнему спал мертвым сном, иногда тоненько постанывая. Наталья в кухне готовила ужин, рядом с ней в манеже копошился Егорка. Данько шумно приветствовал пацана, взял его из манежа и несколько раз подкинул в воздух. Егор радостно повизгивал, Наталья наблюдала за этой сценой с улыбкой, за которой прятала тоску. По ее виду было ясно, что никаких новостей от Сергея нет, и друзья не стали утомлять ее дурацкими расспросами. Наталья сама спросила, что им удалось узнать, но Антон с Ильей сочли, что сейчас не время рассказывать что-либо, и ограничились общими сведениями. Про стреляную гильзу ни один из них даже не заикнулся.
Глава восьмая
— Ашот! Ашот! — возбужденно выкрикивал Воронов, размахивая длинными руками. — Тут новая беда!
— Что такое? — нахмурился Ашот.
Перед ним стояла тарелка с деревянными шампурами, на которых аппетитно дымились румяные кусочки шашлыка. Он только что вознамерился вкусно пообедать, как подъехавшие Павел и Николай лишили его такой возможности. Они позвонили Ашоту полчаса назад на сотовый, сказав, что есть новости и нужно срочно встретиться. Ашот, из головы которого не шел недавний эпизод на берегу, главную роль в котором сыграл он, и сыграл весьма бездарно, не стал оттягивать встречу и велел немедленно ехать в Астрахань, где сам и находился в этот момент.
Сидя в летнем кафе в ожидании заказа и приезда своих подручных, он предавался мрачным раздумьям. Операция по подставе лохов провалилась, и виноват в этом был только он. Не выстрели он тогда в Сергея, все прошло бы как по маслу. В конце концов, плыл бы себе на хрен, все равно далеко не ушел бы. Куда ему деться посреди Волги? Ну, к берегу подастся, как бензин к концу подойдет. А там его по причаленной моторке вычислить — плевое дело. Обезумел Ашот, на нервах был, за лодку забеспокоился, вот и не сдержался. Да понять можно: «Ямаха» на пол-лимона тянет! А если бы этот дуралей Серега ее изуродовал? Кто ущерб возместит, Воеводин, что ли? Пять лет ждать замучаешься!
«Ну вот зато теперь вообще никакой лодки!» — горько подсказал ему внутренний голос.
Ашот выругался сквозь зубы. Все пошло прахом! Все, к чему готовились! Теперь и этих оставшихся двух лопухов не подведешь под статью о браконьерстве — вмиг сдадут! И рыбы лишились — уплыла вместе с моторкой, — еще и на бабки Ашот попал. Бабки немаленькие, но за язык никто не тянул — сам предложил такую сумму. А меньшей и не обойдешься.
И еще одна проблема осталась: кого-то надо сажать. Кравченко уже звонил, интересовался, что Ашот сделал, чтобы уберечь собственную шкуру. Ашот, конечно, отговорился, что работа в этом направлении ведется, ни словом не заикнувшись о том, какого маху дал в тот злополучный вечер. Но Кравченко на этом не остановится: на него самого давят сверху. Чинуши эти, что бумажки липовые выдают, сами за свои задницы испугались, как услышали о президентской программе. А разгребать все предстоит им: таким, как Ашот, и тем, кто под ним. Сейчас высокопоставленное начальство, спасая свою шкуру, будет беспощадно избавляться от мелких сошек. Малейшая оплошность — отправят в расход. А он, Ашот, допустил грубейшую ошибку. Если Кравченко узнает об этом, а за ним и Богатырев, то его, Ашота, песенка спета. Сдадут с радостью и еще благодарность получат. А потом на его место поставят нового человека, вот и все.
Эта схема была Ашоту хорошо знакома. Он и сам в случае чего действовал бы подобным образом. Если бы его проверенных браконьеров приказали повязать и посадить, он пошел бы на это. И когда участковый Круглов намекнул, что к тому все и идет, решил подставить других лишь потому, что искать новых — дело долгое. Договариваться о цене, вводить в курс дела… Опять же, доверие нужно заслужить… Кто знает, что у них на уме, у новых работничков? Вдруг начнут стучать? А если в целях программы ему рыбнадзор из другой области своего человечка подкинет? Да и местная рыбоохрана продажная: кто больше заплатит, на того и работать станут. Так что тоже любой Ашота предать может. А с Николаем, Павлом и Михаилом все было отлажено. Но придется расстаться и с ними, если другого выхода не будет. А в том, что ему удастся найти еще каких-то людей, чтобы подставить вместо себя, Ашот уже сильно сомневался. Людей в Бережном немного, а из других краев брать сложно: там свои ашоты имеются и свои люди у них наперечет.
В таких невеселых размышлениях проходило время, пока Ашот сидел в летнем кафе. Шашлык был готов одновременно с приездом Павла и Николая, которые, добравшись в Астрахань на автобусе, теперь сидели рядом с Ашотом на пластиковых стульях.
— Что за беда? — хмуро спросил Ашот, поблескивая глазами.
— Парни какие-то чужие появились! Про Воеводина расспрашивают, разыскивают его!
— Кто такие? — нахмурился Ашот.
— Говорят, туристы, но это вранье! — взахлеб говорил перепуганный Павел. — Мы узнавали: они и к Дарье Семеновой подкатывали, Тольку ее искали, и к Лариске, и даже к деду Харитону! Много кого в селе обойти успели, и это за один день! А живут у Воеводина, вернее, у жены его! Она им многое может рассказать!
Ашот забарабанил пальцами по столу. Шашлык остывал в тарелке, но сейчас у него пропал аппетит. Новости одна хуже другой! Какие-то левые люди интересуются делами, в которых он сам завязан по уши. Только их еще не хватало! Кто они такие? А если и есть те самые стукачки, засланные рыбоохраной? Прикидываются туристами, друзьями Воеводина…
Вдруг мелькнула мысль, от которой лоб Ашота покрылся испариной: а что, если это Воеводин все спланировал заранее? Он же никогда раньше не занимался браконьерством! Договорился влиться в их компанию, а потом всех и заложить. И если бы Ашот не пристрелил его, так бы оно и было! А эти его «друзья», не дождавшись его с рыбалки, теперь кипеж поднимают, ищут. И будут искать! Землю рыть будут, если они из проверяющей организации и у них установка — посадить людей Ашота и его самого!
Павел продолжал что-то говорить, но Ашот уже погрузился в другие мысли, не менее тревожные, чем те, что посещали его полчаса назад. Надо было искать поддержку, но где? Срочно нужен план. И нужный человек. Но пока что, кроме участкового Круглова, на ум никто не приходил. Надо бы для начала задействовать его. А то старый хрыч совсем ничего не делает, только бабки сгребает! Должна же и от него какая-то польза быть, зря, что ли, Ашот его кормит здесь четвертый год?
— Так, понятно, — резко оборвал он Павла. — Вы давайте теперь чешите обратно и помалкивайте, но кто будет подходить с расспросами, ведите себя спокойно, чтобы подозрений не возникало, что вы что-то скрываете. Ясно?
Он вперил взгляд в Николая, отлично зная, что именно Рыжов отличается агрессивным и враждебным характером.
— Я сам вам позвоню и скажу, что и как дальше, — пообещал он и выкрикнул зло, видя, что помощники, не удовлетворенные результатом беседы, продолжают ерзать на стульях: — Валите, я сказал!
Павел с Николаем поднялись и с мрачным видом покинули кафе. Ашот резко воткнул вилку в кусок шашлыка, сунул в рот… Шашлык, конечно, уже успел остыть, и, доедая его без всякой охоты, Ашот набрал номер Круглова, кратко сказал, что нужно встретиться, и договорился на три часа дня.