На Крайнем Севере, в районе Петсамо, наступала 14-я Армия в составе 104-й горнострелковой дивизии, 52-й стрелковой дивизии (на начало боевых действий она была еще в пути) пограничных частей и 100-го отдельного танкового батальона Т-26, переданного из 35-й танковой бригады.
Задачей частей 14-й Армии было: «…совместно с Северным флотом разгромить противника и овладеть полуостровами Рыбачий, Средний и районом Петсамо (Печенга). Прочно укрепиться в этом районе и, обеспечивая себя с юга, не допускать подвоза живой силы и вооружения с норвежского порта Киркинес, а также не допустить высадки десантов на Мурсанском побережье».
Таким образом, задача 14-й Армии была второстепенная, основной удар наносила 9-я Армия в направлении Оулу. Именно в 14-й Армии 28 ноября 1939 года была издана директива № 001340, которая часто цитируется в финских источниках. Помимо указаний об обращении с военнопленными и мирным финским населением, в директиве говорится о действиях при выходе на норвежскую и шведскую границу:
«…при выходе к шведской и норвежской границам границу ни в коем случае не нарушать и не допускать провокаций. Военнослужащих шведской и норвежской армий при встрече на границе приветствовать, не вступая в переговоры…»
Приказ логичен, так как правый фланг наступления 14-й Армии фактически упирался в норвежскую границу.
Финские части были представлены крайне незначительными силами — 10-я отдельная рота и 5-я отдельная батарея. Финские части не смогли оказать сопротивления советским частям, и части 14-й Армии продвинулись в глубь Финляндии на 150 километров, где наступление было остановлено приказом по 14-й Армии в конце декабря 1939 года. Финны и здесь перешли к тактике активных ударов по коммуникациям советских частей лыжными отрядами, но в условиях открытой местности, в тундре, скрытно сосредоточиваться для таких ударов и скрытно уходить было сложно. К тому же после первых налетов на тыловые колонны, командующий 14-й Армией комдив В. А. Фролов приказал построить через каждые 4–5 километров блокгаузы, вооруженные пулеметами и 45-мм пушками, а дороги патрулировать броневиками.
В 300 километрах южнее от 14-й Армии наступала 122-я стрелковая дивизия 9-й Армии. Направление наступления дивизии — на Кемиярви и Рованиеми.
Сражение при Суомуссалми
Это сражение стало самым знаменитым сражением всей советско-финской войны. В том числе и потому, что на поле боя были допущены иностранные журналисты, которые разослали новости об этой финской победе по всему миру. Никоим образом не преуменьшая заслуг и достижений финской 9-й дивизии в этом сражении, разберемся в том, как развивались события и каково было значение этого сражения в истории советско-финской войны.
Поражение 163-й стрелковой дивизии
163-я дивизия в составе 662-го стрелкового полка, приданного дивизии 81-го горнострелкового полка 54-й горнострелковой дивизии и 759-го стрелкового полка начала наступление в Финляндию с двух направлений: 81-й горнострелковый полк и 662-й стрелковый полк наступали на Суомуссалми с севера через Юнтусранта, а 759-й стрелковый полк наступал на Суомуссалми по Важенваарской дороге. Командовал 163-й дивизией комбриг Зеленцов.
Уже 9 декабря части дивизии заняли Суомуссалми. 15-й и 16-й отдельные батальоны, оборонявшие границу, ничего не смогли сделать против наступающих полков 163-й дивизии.
Калеви Юнтунен, группа Контула:
«…Сначала мы только отступали. Снега было мало, русская пехота была столь же подвижной, как и мы. Их тактика была такая — пехота наступала на нас с фронта, а в это время их кавалерия обходным маневром заходила к нам в тыл. Так что нам не оставалось ничего другого, как отступать, чтобы не оказаться отрезанными. Эта первая дивизия (81-й горнострелковый полк, приданный 163-й дивизии) была хорошо обучена. Да весь наш второй погранотряд был всего человек сорок вроде бы. Сделать мы многого не могли. Потом нас собрали в Суомуссалми и перебросили на южный берег Нискаселькя. Русские заняли Суомуссалми…»
В то же самое время 662-й полк остался охранять коммуникации дивизии на участке Юнтусранта — Суомуссалми. 81-й горнострелковый полк попытался двумя ротами атаковать финские позиции на южном берегу Нискаселькя и Хаукперя, но роты были отброшены финнами с большими потерями.
С 3 декабря в район Суомуссалми началась переброска дополнительных финских войск. Первыми на фронт прибыли роты 4-го запасного батальона лейтенанта Кархунена, затем начали прибывать части 9-й дивизии полковника Сииласвуо.
Полковник Хьялмар Сииласвуо прекрасно осознавал всю шаткость своего положения. Через пару дней лед озера Нискаселькя и Хаукперя уже стал бы выдерживать танки, и парировать советские атаки из Суомуссалми на южный берег Хаукперя стало бы-гораздо сложнее. Сииласвуо также имел данные о том, что на подмогу 163-й стрелковой дивизии по дороге Раатте идет 44-я стрелковая дивизия. Против двух дивизий с артиллерией и танками плохо оснащенная 9-я дивизия финнов не имела шансов на успех. Сииласвуо принял радикальное и, пожалуй, единственно верное решение в этой ситуации: не дать двум советским дивизиям объединиться и разбить их по частям. Одновременно он решил перейти в контрнаступление, для того, чтобы вырвать у Зеленцова инициативу и не дать ему продолжить наступление.
В распоряжении у Сииласвуо на 9 декабря 1939 года был 4-й запасной батальон полевой запасной бригады, 15-й отдельный пехотный батальон, 16-й отдельный пехотный батальон, 27-й пехотный полк, отряд Контула (две отдельные роты) и 5-я и 6-я разведгруппы, сформированные из пограничных егерей. Каждая группа размерами была около взвода.
На южном берегу Хаукперя Сииласвуо оставил незначительные силы пехоты с большим количеством пулеметов — две пулеметные роты 27-го пехотного полка, часть пулеметчиков 4-го запасного батальона, и направил все девять пехотных рот 27-го пехотного в наступление на дорогу Важенваара — Суомуссалми. После выхода на дорогу полк должен был повернуть на запад и начать наступление на советский полк в Суомуссалми.
Первое финское наступление на Важенваарской дороге началось 11 декабря 1939 года. Отряд Контула оседлал дорогу, уничтожил советский конвой из шести грузовиков с ранеными и занял позиции фронтом на восток, против приближавшейся 44-й стрелковой дивизии. Отряд занял выгодную оборонительную позицию на реке между озерами Куйвас-ярви и Куома-ярви. Три батальона 27- го полка и 4-й запасной батальон тоже вышли на Важенваарскую дорогу и начали продвижение к поселку Суомуссалми, занятому 759-м полком 163-й дивизии.
Одновременно с запада на мыс Хулкониеми начал наступление 15-й отдельный батальон, а на дорогу Хулкониеми — Юнтус-ранта сделала налет легкая рота Ханнила. 81-й горнострелковый полк отбил все финские атаки.
14 декабря финские части окружили 759-й полк в Суомуссалми и в последующие дни пытались штурмовать советские позиции в Суомуссалми и в Хулкониеми, но были отбиты. 15 декабря перед позициями отряда Контула появились первые подразделения 44-й стрелковой дивизии. Батальоны 25-го стрелкового полка пытались атаковать финские позиции небольшими силами и были отброшены на исходные позиции. После этого 25-й стрелковый полк приостановил все наступления до последней недели декабря и никаких активных действий не вел. Результатом финских атак 13–16 декабря было то, что комбриг Зеленцов окончательно пал духом и считал положение дивизии в Суомуссалми безнадежным. Однако разрешения на отход он не получил, так как на подходе была 44-я стрелковая дивизия. Однако совместных действий командование 9-й Армии организовать не смогло, и 22 декабря командующий 9-й Армии Духанов был снят с должности. На его место был назначен комкор Чуйков.
Несмотря на назначение нового командующего, советские части не предпринимали активных действий и слишком долго готовились к продолжению наступления. Наступление все откладывалось и откладывалось. Тем временем полковник Сииласвуо подготовил свой план наступления, и инициатива осталась за финнами. Согласно плану наступления Сииласвуо, удар одновременно наносился по 662-му полку на дороге Юнтусранта — Па- ловаара — Хулкониеми и по позициям 81-го горнострелкового полка в Хулкониеми.
27 декабря на сильно поредевший и измотанный в боях 81-й горнострелковый полк пошли в наступление 4 финских батальона и прорвали фронт полка. Подразделения полка откатились назад, к штабу дивизии, и работникам штаба пришлось отбивать финское наступление наравне с горнострелками полка. Финское наступление окончательно подорвало веру Зеленцова в победу, и как только он получил разрешение на отход, началась подготовка эвакуации дивизии из Суомуссалми на север по льду озера Киантоярви. Отход начался рано утром 28 декабря. Дивизия построилась на льду в колонну и начала движение на север. На флангах колонны двигались танки, с воздуха отход прикрывали самолеты. К вечеру 28 декабря отход был завершен. 662-й полк, охранявший тыл дивизии, остался на дороге один и понес серьезное поражение от финнов. Проблемой было также и то, что полк был разделен на две части, и финны сумели разбить полк по частям. Командир полка Шаров и комиссар полка Под-хомутов бросили полк в самом начале боя и ушли в Юнтусранта лесами. В результате полк понес тяжелые потери, а Шаров и Подхомутов были арестованы, судимы и расстреляны перед строем полка.
Разгром советской 44-й дивизии на дороге Раатте
После отхода 163-й стрелковой дивизии из Суомуссалми 44-я дивизия осталась одна против финской 9-й пехотной дивизии. Дивизия была растянута примерно на 20 километров от границы до перешейка между озерами Куйва- ярви и Куома-ярви. В здании финской пограничной заставы расположился медсанбат дивизии. Далее, в районе 18-го километра на дороге стояли 312-й отдельный танковый батальон и 56-й дивизион ПТО дивизии. Дальше на дороге стоял 1-й батальон 146-го полка, 3-й батальон 146-го полка, 122-й артиллерийский полк и 3-й батальон 305-го стрелкового полка. 9-я рота 146-го полка охраняла левый фланг дивизии в районе Сангинахо, в 5 километрах южнее Важенва-арской дороги. На берегу озера Куйва-ярви в обороне стоял 2-й батальон 146-го полка капитана Пастухова, по реке в районе дороги держал оборону 25-й стрелковый полк двумя батальонами. На подходе был также 4-й отдельный разведбат. В районе Важенваарской дороги действовал также 3-й пограничный полк НКВД майора Львова, но фактически в распоряжении Львова было только две роты пограничников.
Командование 9-й Армии проанализировало бои 163-й и 122-й стрелковых дивизий и направило в штаб 44-й дивизии указания о том, как избежать поражения в будущем. Эти указания штаб дивизии и полков проигнорировал полностью.
Финский план наступления предполагал глубокий обход в тыл 44-й дивизии силами и удар по левому флангу советской дивизии силами 65-го, 64- го, 27-го полков, 22-го легкого отряда, 1-го батальона спецназа и 15-го отдельного батальона. Соотношение сил, таким образом, было не в пользу 44- й дивизии. Против 12 финских батальонов у Виноградова было только 6 стрелковых батальонов. Преимуществом Виноградова была артиллерия и танки, но задействовать их в тайге и глубоком снегу было крайне сложно. Самым слабым местом 44-й дивизии было распыление сил на отдельные роты и батальоны, и полное отсутствие организации тыла. В дивизии не было создано запасов продовольствия, фуража и боеприпасов.
1 января 1940 года в 14.00 финны перешли в наступление. 1-й батальон спецназа и 1-й батальон 27-го полка атаковали позиции 2-го батальона 146-го стрелкового полка. Батальон капитана Пастухова отбил наступление спецназа и нанес ему тяжелые потери, в связи с чем 1-й батальон спецназа был отведен в тыл и сменен 3-м батальоном 27-го пехотного полка.
1-й батальон 27-го полка сумел обойти советский правый фланг и поздно вечером атаковал огневые позиции 3-го дивизиона 122-го артиллерийского полка. Артиллеристы были измотаны длинным маршем. Командир дивизиона капитан Ревчук приказал батареям встать на огневые позиции и организовать охранение, но когда в ответ услышал, что люди очень устали, махнул рукой и разрешил закончить работу следующим утром. 7-я и 8-я батареи встали на огневые позиции, но орудия к стрельбе не были подготовлены. Артиллеристы поужинали и расположились на ночлег. Охранение было организовано плохо, стрелковых частей рядом не было. В 23.00 на них обрушился огонь финнов.
Личный состав дивизиона был застигнут врасплох. 9-я батарея дивизиона стояла на дороге, не успев встать на огневые позиции, и полностью погибла. Среди артиллеристов, призванных из запаса, началась паника. Командир дивизиона капитан Ревчук попытался организовать оборону, но в результате с горсткой кадровых бойцов был вынужден сам стрелять из орудий. Через несколько минут боя капитан Ревчук бросился бежать в сторону передовой в расположение 146-го полка, чтобы вызвать на помощь стрелковые части. Туда же еще раньше сбежал начальник штаба дивизиона капитан Гетманцев. Командир 146-го полка отказался послать стрелков, выделив Ревчуку два легких бронированных тягача «Комсомолец». Оба тягача были подбиты финнами. В результате 3-й дивизион потерял всю матчасть, понес тяжелые потери убитыми и ранеными. Остатки личного состава дивизиона вместе с Ревчуком вышли в район расположения 146-го стрелкового полка.
3-й батальон 27-го пехотного полка возобновил наступление на батальон Пастухова, нанес ему тяжелые потери (из строя вышло 211 человек убитыми и ранеными) и оттеснил к дороге. На помощь Пастухову пришел 1-й батальон 146-го полка, который сумел восстановить положение. С 2 января связь с батальоном капитана Пастухова ни штаб полка, ни штаб дивизии не поддерживал. Батальон был предоставлен самому себе, никакого подвоза питания и боеприпасов организовано не было.
Самым главным результатом боя в новогодний день 1940 года стало то, что финны перерезали коммуникации 44-й дивизии. Хотя прочно оседлать дорогу им не удалось, всякое движение по ней прекратилось и уже утром 2 января начальник штаба 44-й дивизии полковник Волков доложил об окружении 146-го полка и 3-го дивизиона 122-го артиллерийского полка. Для ликвидации окружения были выделены следующие силы: бронерота со спешенным кавэскадроном, две роты погранполка, два взвода третьего батальона 146-го полка и сапрота. Атака этого маленького отряда была отбита финнами. При выходе на дорогу финны сразу устраивали на ней завалы, минировали их и держали завалы под прицелом.
На левом фланге дивизии 22-й легкий отряд вышел в район Сангинахо и перешел в наступление на 9-ю роту 146-го полка. Изолированная от основных сил дивизии рота сумела отбить все атаки финнов 1 января. Полковник Сииласвуо приказал 4-му запасному батальону лейтенанта Кархунена выдвинуться в район Сангинахо, уничтожить противника и выйти к дороге Суомуссалми — Важенваара. В девять вечера 3-го января запасной батальон обошел с востока позиции 9-й роты и атаковал ее с тыла, однако и это наступление 9-я рота сумела отбить. Батальону было приказано повторить наступление 4 января. В это время на дорогу Сангинахо — Важенваарская дорога, минуя опорный пункт 9-й роты, вышел 15-й отдельный батальон. Он продвинулся до хутора Эскола, где столкнулся с усиленной 7-й ротой 146-го полка, спешившей на выручку 9-й роте. Финны легко остановили наступление роты и подбили приданный роте танк. Днем 4 января запасной батальон снова атаковал позиции 9-й роты с тыла и в двухчасовом бою уничтожил ее. Бойцы 9-й роты сражались мужественно, финнам приходилось брать штурмом каждую ячейку. Командование 44-й дивизии на Важенваарской дороге могло только констатировать: «Связи с ротой нет, огневой бой затихает…» После того, как 9-я рота была уничтожена, финны насчитали на поле боя 260 погибших бойцов. В бою, по финским данным, было взято около 40 пленных. Потери запасного батальона составили 42 человека, из которых 14 убитыми и 28 ранеными.
Уже 2 января положение полуокруженных частей 44-й дивизии стало тяжелым, подразделениям было дано разрешение забивать лошадей для питания личного состава дивизии. Стало очевидно, насколько плохо была организована работа тыла — в частях на фронте не было создано больших запасов продовольствия.
3 января начальник штаба 44-й стрелковой дивизии послал в штаб 9-й Армии запрос на снабжение дивизии по воздуху. Полковник Волков просил доставить дивизии ни много ни мало — свыше 50 тонн грузов. Всего дивизии для продолжения боевых действий Волков затребовал: винтпатронов 9 тонн, снарядов 76 мм 8 тонн, снарядов 122 мм 1,2 тонны, ручных гранат 2 тонны, ружгранат 1 тонна, сена 12 тонн, овса 10 тонн, хлеба 8 тонн, мяса 2 тонны, жиров 800 кг, сахара 270 кг, соли 240 кг сливочного масла 500 кг, консервов 8000 банок. Таких запасов продовольствия в районе действия 9-й Армии не было. Несмотря на это, командование 9-й Армии попыталось организовать выброс необходимых грузов силами четырех самолетов ТБ-3 и Р-5, но из-за нелетной погоды все вылеты были отменены. Командование армии даже начало подготовку доставки грузов передовым частям 44-й дивизии пешим ходом через тайгу к северу от Важенваарской дороги.
Вечером 3 января в 17.00 полковник Волков донес в штаб 9-й Армии, что положение восстановлено, финны сбиты с дороги и подвоз продовольствия и боеприпасов осуществляется бесперебойно. Это сообщение не соответствовало действительности — 3 и 4 января Виноградов несколько раз пытался сбить финнов с завала на дороге, но не сумел этого сделать. Не смогли пробиться к окруженным и батальон с броневиками с востока. 4 января обман раскрылся. Положение дивизии между делом продолжало ухудшаться.
Командование 9-й Армии передало в Ставку о тяжелом положении 44-й дивизии и о принимаемых мерах. Командование армии сумело сбросить несколько мешков сухарей в окруженную дивизию на самолетах У-2, и рекомендовало использовать в пищу лошадей. На 5 января было запланировано новое наступление с целью установить связь с окруженными полками дивизии. Удар должны были одновременно нанести группа Виноградова из котла и снаружи котла группа Львова, командира пограничного полка НКВД. Этому плану не было суждено осуществиться. Больше резервов для помощи 44-й дивизии у армии не было.
Вечером 4 января 2-й батальон 146-го полка капитана Пастухова оставил позиции на южном фланге дивизии и отступил в район расположения 305-го стрелкового полка. Капитан Пастухов объяснил отход тем, что батальон не ел четверо суток и был небоеспособен. Таким образом, фланг дивизии был оголен, и финны отсекли боевую группу Виноградова от остальных частей. Одновременного удара двух групп не получилось. В бою был ранен майор Львов. По некоторым данным, Львов был ранен тяжело, и его увезли с передовой на санях какой-то старший лейтенант и уполномоченный Особого отдела. За санями шел комиссар 3-го полка НКВД, который временно лишился рассудка и начал бредить. Львов, сильно страдавший от ранения, все время просил, чтобы его добили. В одном месте группе командиров показалось, что они попали в финскую засаду. Возможно, комиссар полка дошел до такого состояния, что у него начались галлюцинации. Комиссар выхватил пистолет, застрелил Львова, выстрелил в старшего лейтенанта, ранив его, и затем попытался покончить жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову, но только ранил себя.
5 января финские батальоны перешли в решительное наступление на части 44-й дивизии на Важенваарской дороге, однако почти во всех местах советские части с трудом отбили финские атаки. Тем не менее, силы дивизии были на исходе. Кончались боеприпасы. К вечеру 5 января финны уничтожили командный пункт 25-го стрелкового полка и вели активное наступление на командный пункт 146-го стрелкового полка. Вечером раненый командир 146-го полка майор Иевлиев несколько раз передал по рации открытым текстом: «Дайте помощь, погибаем», и после этого связь прервалась.
6 января Виноградов сообщил 9-й Армии, что пробиться с тяжелым вооружением он не сможет, и запросил инструкций. Командующий 9-й Армией Чуйков ответил, что раз технику не вывести, то дивизия должна держаться и ждать помощи. Одновременно Чуйков запросил разрешение Ставки на выход 44-й дивизии из окружения без техники.
Вечером 6 января радиосвязь у штаба дивизии осталась только с 122-м артиллерийским полком, командный пункт 146-го полка был уничтожен, а у рации 25-го полка село питание. Связь с танковым батальоном также прервалась. Связь с 305-м полком все еще работала.
Вечером 6 января финские части вышли на границу и сделали завал между штабом дивизии и медсанбатом в финской погранзаставе. Личный состав штаба дивизии вышел в окопы и занял круговую оборону. На выручку медсанбату были высланы саперы и стрелки. Из Юнтусранта срочно перебрасывался батальон 305-го стрелкового полка.
6 января в 16.00 Виноградов собрал командиров полков и подразделений дивизии и сообщил о решении на прорыв дивизии вечером в 22 часа. Части дивизии с артиллерией и тяжелой техникой должны были пробиться по дороге через завалы на восток. Во главе первой колонны шли две роты 25-го стрелкового пока под командованием комполка майора Плюхина, за ними по дороге должны были двинуться сорокапятки, заряженные шрапнелью. За ними по дороге шли две батареи 122-го артиллерийского полка, танки, тыловые части дивизии и грузовики с ранеными. По показаниям старшего военфельдшера 146-го полка Аси Котляр, на грузовики были погружены только те раненые, которые могли самостоятельно передвигаться. Около 200 тяжелораненых бойцов было брошено на произвол судьбы. На вопрос Аси Котляр, что делать с тяжелоранеными, Виноградов ответил: «Дайте вывести здоровых».
Вторая колонна имела в своем составе 3-ю роту 305-го стрелкового полка, комендантский взвод, пулеметную роты и оперативную группу 44-й дивизии. Эта колонна с самого начала должна была двигаться по тайге севернее дороги. Впереди шел стрелковый взвод, затем управление полка, опергруппа дивизии, пулеметная рота, восьмая стрелковая рота и тыловая застава в составе комендантского взвода, вооруженного ручными пулеметами и автоматами.
Командирам частей и подразделений были также даны указания о действиях в случае неудачи прорыва по дороге. В таком случае части должны были вывести из строя тяжелую технику и прорываться на восток к границе севернее дороги.
В темноте вечером 6 января начался отход. Финны открыли по колонне ураганный огонь, и прорваться через завалы советским частям не удалось, начался хаос, части дивизии оставили на дороге тяжелую технику и бросились в тайгу севернее дороги. Финский огонь помешал сжечь технику, артиллеристы успели только снять с орудий замки и спрятать их в снегу. Разрозненные части дивизии пошли к границе через тайгу вдоль Важенваарской дороги, на удалении 2–3 километра от нее. По бездорожью они вышли в район Важенваары. При отходе пропал без вести командир 122-го артиллерийского полка, отправившийся в хвост колонны забрать свою раненую жену. Грузовики с ранеными были оставлены на дороге, те раненые, которые могли передвигаться, присоединились к ночному отступлению по лесу.
Колонна 305-го стрелкового полка, в которой находился Виноградов, не встречая сопротивления со стороны финнов, вышла в Важенваару. В западной литературе иногда встречается миф о том, что Виноградов спасся из окружения на бронемашине или на самолете У-2, но это не соответствует действительности. Тем не менее, Виноградов действительно повел себя не как боевой командир, покинув поле боя под охраной двух стрелковых рот.
В район кордона на границе прибыл 1-й батальон 305-го стрелкового полка капитана Червякова. Из всех подразделений дивизии батальон Червякова единственный не участвовал в сражении на дороге и сохранил боеспособность. Батальон занял оборону в районе кордона и обеспечил выход других подразделений дивизии из окружения. Однако снабжение батальона было так плохо поставлено, что у 40 % бойцов не было рукавиц и перчаток.
С обеспечением вышедших из окружения частей сразу возникли проблемы, так как полевые кухни полков остались у финнов на дороге вместе со всем остальным тяжелым вооружением. В качестве трофеев финнам достались 4822 винтовки, 190 ручных пулеметов, 106 станковых пулеметов, 29 противотанковых пушек, 14 зенитных установок М-4, 71 полевое и и зенитное орудие, 43 танка, 10 броневиков, 260 грузовиков, 20 тракторов, 2 легковых машины и 1170 лошадей. Запечатлеть картину разгрома и брошенное вооружение дивизии прибыли финские и иностранные журналисты. Битва при Суомуссалми была возведена в ранг величайшей финской победы и тут же стала обрастать легендами. Пресса объявила о полном уничтожении 163-й и 44-й дивизий и богатых трофеях.
Однако потери 44-й стрелковой дивизии в личном составе были не так высоки, как это зачастую представляется в западной литературе. Общие потери дивизии за период 1–7 января 1940 года составили 4674 человека, из них 1001 убитый, 1430 раненых и 2243 пропавших без вести.
Потери частей 44-й стрелковой дивизии приведены в таблице.
Трибунал 9-й Армии провел расследование, в рамках которого были опрошены командиры и политработники, сумевшие выйти из окружения. Все командиры в один голос назвали причиной поражения дивизии распыление сил и большие обозы на дороге, которые нужно было охранять. Трибунал признал виновными в поражении дивизии командира дивизии комбрига Виноградова, комиссара дивизии Пархоменко и начальника штаба дивизии полковника Волкова. Все трое командиров были приговорены к расстрелу перед строем дивизии. Приговор был приведен в исполнение в Важенваара в январе 1940 года. Временно командовать 44-й дивизией был назначен комиссар 9-й Армии Фурт.
Значение битвы при Суомуссалми невозможно недооценить. Наступление 9-й Армии на Оулу было сорвано, части армии понесли тяжелые потери. 44-я дивизия потеряла боеспособность и сумела восстановиться только к середине марта 1940 года, когда боевые действия уже закончились. Печальная судьба 163-й и 44-й дивизий заставила командование 9-й Армии прекратить наступление 122-й стрелковой дивизии и отвести ее в район Мяркя-ярви, чтобы избежать окружения. Инициатива на фронте 9-й Армии перешла к финнам. 9-я дивизия начала переброску на юг, в район Кухмо, чтобы уничтожить советскую 54-ю горнострелковую дивизию. Отсутствие активности на фронте 9-й Армии позволило финнам перебросить из района Мяркя-ярви на Карельский перешеек 40-й пехотный полк и два запасных батальона. Фронт против 122-й дивизии передали шведскому добровольческому корпусу, который успел пробыть на фронте всего две недели, с 28 февраля по 13 марта.
Более важным было моральное значение победы. Новость о потрясающей финской победе обошла весь мир. Важенваарская дорога, забитая брошенной техникой 44-й дивизии, марш тысячной колонны пленных, замерзшие трупы бойцов — все эти кадры стали символами советско-финской войны. Репутации Красной Армии был нанесен серьезный удар, а легенда о битве при Суомуссалми живет и сейчас. Мемориал на Важенваарской дороге включает в себя 10 000 камней, каждый камень должен символизировать погибшего в битве красноармейца или финского солдата. Хотя потери 163-й и 44-й стрелковых дивизий в сражении не были столь высоки, победа финнов в этом сражении несомненна. Виноградов оказал финнам неоценимую услугу, распылив силы дивизии. Капитан Пастухов, сумевший вывести свой батальон в Важенваару, во время опроса о причинах поражения дивизии сформулировал их так: «Рассредоточение полка на батальоны, батальоны на роты, которые действовали самостоятельно».
После выхода из окружения в батальоне Пастухова осталось 7 командиров из 31, б младших командиров из 96 и 98 красноармейцев из 650.
Суомуссалми дубль два
После крупной победы финнов у Суомуссалми и на дороге Раатте активные боевые действия в этом районе закончились. 44-я стрелковая дивизия восстанавливала силы и готовилась к реваншу, финны же ограничивались патрулированием линии фронта.
Угроза наступления на Оулу частями РККА была ликвидирована, и теперь у финнов было достаточно времени и сил, чтобы нанести удар по 54-й горнострелковой дивизии, наступающей на Кухмо. 54-я горнострелковая дивизия комбрига Гусевского была остановлена в 15 километрах юго-восточнее Кухмо у озера Сауна-ярви и располагалась там в обороне.
В конце января в район Кухмо была начала переброска основных сил 9- й дивизии из Суомуссалми. К 27 января 1940 года финны закончили сосредоточение сил и приступили к осуществлению плана, который фактически повторял шаблон действий против 44-й стрелковой дивизии — мобильными группами выйти в тыл на коммуникации дивизии, перерезать их, рассечь дивизию на части и затем уничтожить ее по частям.
29 января началось финское наступление. Части 27-го пехотного полка сразу отрезали тылы дивизии от боевых частей в районе Реухкаваара, вклинившись в боевые порядки 305-го стрелкового полка и 529-го стрелкового полка. 30 и 31 января удары были нанесены в еще более глубоком тылу дивизии, в районе Леутоваара.
После первых финских ударов по коммуникациям 54-й дивизии командование 9-й Армии немедленно начало принимать меры для того, чтобы катастрофический сценарий на дороге Раатте не повторился. На выручку окруженным частям 54-й дивизии были брошены все резервы армии, в том числе импровизированные сводные группы и только что сформированные лыжные батальоны. Первой такой группой стала группа помощника начальника штаба 54-й дивизии майора Кутузова, состоящая из 3-го и 17-го отдельных лыжных батальонов и 11-го саперного батальона. Группа Кутузова начала наступление от Леутоваара на прорвавшиеся финские части уже 30 января, но успеха не добилась. Майор Кутузов не успел сформировать штаб и наладить связь, когда финны перешли в контрнаступление и почти полностью уничтожили его группу. Сам майор Кутузов погиб в бою.
Финны рассекли части дивизии на несколько котлов и начали планирование наступления для их уничтожения. Однако на выручку окруженной 54-й дивизии во фланг финнам начала выдвигаться лыжная бригада полковника Долина. Бригада состояла из 9-го, 13-го и 34-го лыжных батальонов. В период с 11 по 13 февраля бригада вышла в район штаба 65-го финского полка и продолжила движение на юго-запад, в направлении Сауна-ярви. 13 февраля передовые части бригады достигли хутора Ветко на озере Кялькянен. До окруженных частей бригаде оставалось пройти около 7 километров по тайге и льду озера. В этот момент финны нанесли по передовым частям бригады удар с трех направлений силами двух рот 65-го пехотного полка, 4-й роты 27-го полка и 3-й роты 5-го батальона спецназа. Лыжники Долина сумели отбить первую финскую атаку 13 февраля. Только вечером 14 февраля финнам удалось уничтожить части бригады на хуторе Ветко.
Капитан Юрье Хаканен, командир 1-го батальона 65-го пехотного полка:
«Лыжная бригада была отлично оснащена и вооружена, но была неопытной — в особенности это касается офицерского состава — в ведении боевых действий в лесисто-болотистой местности. В особенности это касается полковника Долина и его заместителей.
Поскольку бригада Долина полностью спутала наши планы наступления, штаб 9-й дивизии был крайне заинтересован в ходе боя у хутора Ветко на перешейке между озер. Бригаду, причинившую нам столько хлопот, нужно было прикончить как можно быстрее. Эта задача нам, фронтовикам, казалась не такой уж и легкой. Во- первых, наших было маловато, во-вторых, лыжная бригада противника растянулась на 40 километров. Чтобы их обнаружить, требовалось время, а местность была глухая, таежная. Ко всему прочему, у моего батальона забрали ровно треть сил. Я запросил прислать подкрепления. Поскольку никаких резервов не было, меня спросили, подойдет ли мне в качестве подкрепления шведская полевая пушка, которую можно например поставить на прямую наводку. Я с радостью согласился и на такую помощь. Договорились, что мои стрелки заберут пушку с ее огневой позиции в Лутъян-ярви.
Пушка прибыла, и в торжественной обстановке мы установили ее на огневую позицию справа от дороги под прикрытием гряды. Обе мои пехотные роты и пулеметные взводы сосредоточились на гряде на исходном рубеже для атаки. Таким образом, вся моя боевая группа была готова к наступлению. Резерва у меня не было, и взять его было неоткуда. Все тыловики также уже были задействованы в охранении озерных перешейков западнее Ветко.
Мой план «артподготовки» был такой — сначала открыть огонь по дому Ветко, а затем перенести его на сауну, потому что дом русские лыжники использовали в качестве огневой точки. После этого пушка должна была прямой наводкой бить по тем огневым точкам противника, которые мешали продвижению моих рот. Пулеметы должны были присоединиться к артподготовке за пять минут до атаки с целью прижать противника к земле в тот момент, когда пехота пойдет в атаку. Если я правильно помню, пушка должна была открыть огонь по дому в 14.15.
Пушка открыла огонь прямой наводкой по обеим целям согласно плану. Вскоре к ней присоединились все восемь пулеметов. Поднялся достаточно сильный шум, так как все мои огневые средства были сосредоточены на фронте в 400 метров.
Одним из недостатков узкого фронта наступления было и то, что мы были вынуждены вести только фронтальный огонь. Сопровождение пехоты огнем было также невозможно, потому что как только цепи пошли вперед, они загородили собой цели для пулеметчиков. Так что наши пулеметы почти сразу замолчали. Гряда была не настолько высокой, чтобы можно было вести настильный огонь из пулеметов через головы нашей пехоты.
Как только наша огневая поддержка ослабла, противник получил преимущество и открыл огонь. Это заставило нашу атакующую цепь открыть ответный огонь, то есть начать огневой бой на слишком ранней стадии атаки. Разумеется, это также означало, что цепи остановились и залегли. Из-за недостаточной огневой поддержки заставить цепи подняться снова было сложно.
Так и произошло. Наши чуть-чуть продвинулись и завязали огневой бой.
Левый фланг цепи сумел продвинуться дальше других. На этом направлении штурмовая группа фенрика Мякинена сумела в сумерках обойти дом Ветко с тыла. Несколько раз им пришлось сойтись с русскими лыжниками в рукопашную, но в результате штурмовая группа Мякинена сумела-таки подобраться к самому дому. Из дома и из окопов вокруг на группу дождем посыпались ручные гранаты, так что надолго задержаться там было невозможно. Перед отходом отряд сумел поджечь дом и таким образом выполнил свое боевое задание.
Пожар осветил окрестности дома, и противник потерял возможность вести прицельный огонь. Мы же прекрасно видели противника на фоне пожара. Во время пожара наша цепь снова пошла в атаку. Достаточно быстро мы зачистили весь перешеек. Из штурмовой группы необходимо отметить младшего сержанта Ринтамаа и связного первой роты рядового Катаямяки. Всяческой похвалы заслуживает и фенрик Мякинен, командир штурмовой группы. Ставлю в заслугу лейтенанту Сайкку то, что он вовремя послал штурмовую группу поджечь дом.
Лыжная бригада Долина была очень хорошо оснащена и вооружена. Форма была теплая, подбитая овчиной. Маскхалаты и лыжное снаряжение были профессиональные.
Тяжелого пехотного вооружения не было вообще. Самым распространенным оружием была обычная винтовка, но у многих она была заменена автоматом или самозарядной винтовкой. Ручных пулеметов было мало. В Ветко мы их взяли всего несколько штук. Мы столкнулись с каким-то количеством мелкокалиберных минометов и мин в специальных вьюках.
Обоза у бригады не было. Снабжению бригады по земле не было уделено особого внимания. Для эвакуации раненых не было никакого снаряжения. Но у санитаров с собой было все, вплоть до хирургических инструментов.
Никаких средств размещения с собой бригада не несла, даже палаток не было. Мы нашли несколько лодочек из фанеры, напоминающих наши волокуши. Однако они выглядели настолько по-детски, что, наверное, пользы от них было мало. Для связи у бригады были переносные рации.
У бригады, очевидно, была тесная связь с ВВС. Самолеты так плотно сопровождали бригаду, что мы их часто по этому и находили. Однако в районе Ветко уже к 15 февраля положение бригады было столь хаотичным, что даже русские летчики наверное ничего на знали о расположении частей бригады.
Русские ходили на лыжах не как финны. Тело лыжника раскачивалось из стороны в сторону, так что русского от финна можно было отличить издалека. Финны идут на лыжах прямо, по одной линии. У русских были более длинные лыжные палки, и поэтому им приходилось выше поднимать руки. Может, это и вызывало раскачивание тела лыжника из стороны в сторону.
Русские лыжи были похожи на финские, но плохо скользили. Лыжная мазь была по финским меркам просто негодной. Мы ее использовали только для смазки лодочек-волокуш.
Потери бригады Долина в районе перешейка Ветко мы оценили в 250 убитых. Так и доложили в штаб дивизии. Там посчитали, что мы завышаем потери противника. Однако позже выяснилось, что наша оценка была заниженной. После войны русские увезли для захоронения из руин дома Ветко 40 обгоревших трупов, из остатков сауны 25 трупов, с огорода 90 погибших. Из округи наши собрали и похоронили 118 погибших.
То есть всего 273 погибших. К этому числу нужно прибавить еще погибших в лесу, которых должно быть порядочно.
В начале лета хозяин дома Ветко попросил у меня денег за то, чтобы он начал хоронить погибших русских лыжников. По его словам, в лесу на его участке еще лежали трупы. Когда я ему сообщил, что на такое дело у меня денег нет, он сказал на полном серьезе:
— Трупы — это ваших рук дело, майор. Вы их и хороните.
Я сообщил, что армейские похоронные команды уже закончили работу. Если еще найдутся погибшие, то ему надо связаться с армейскими частями через старосту и солдаты похоронят погибших. Крестьянин ушел, но все еще пребывал в недоумении:
— Надо же, трупы разбросали, а хоронить староста должен…
На это я мог только сказать, что те, кто делает из людей трупы, и те, кто их хоронит, — это, как правило, не одни и те же люди.
Из лыжной бригады Долина в плен, по моим данным, сдался один лейтенант и два рядовых. Потом сдался еще один, прятавшийся среди погибших товарищей. Он лежал там в добром здравии, с оружием в руках. Когда наши его заметили, он просто сказал нашим: «Я уже считал себя мертвым».
15 февраля 1940 года раздробленные части бригады Долина сами настолько заплутали в наших лесах, что, казалось, русские сами не знали, где и кто находится. Мне сложно понять, какой логикой руководствовался полковник Долин, разделив бригаду (2100 человек) с самого начала на столь маленькие части. Может быть, таким образом он хотел избежать окружения основных сил бригады уже в начале пути. Возможно, в план Долина входило собрать разрозненные части бригады севернее Алас-ярви, когда мы, финны, посчитали бы, что бригада уже рассеяна. Это бы спасло бригаду от окружения в конце пути.
У нас появилось представление, что русские до смерти боялись попасть в окружение. Из-за этого они придумывали разные меры, только бы не попасть к нам в мешок.
Русские летчики изо всех сил старались быть в курсе дел бригады. Уже тогда нам показалось вероятным, что 13 февраля в Ветко прибыли штаб и командование бригады Долина. Мы еще больше утвердились в верности нашего предположения, когда с 15 февраля русские самолеты особенно упорно стали летать над Ветко. Они не стреляли по нам, хотя летали так низко, что почти задевали ветки деревьев. Очевидно, они не могли поверить, что ситуация так резко изменилась. Разумеется, они ждали, что с земли им подадут условные сигналы, но даже когда сигналов не последовало, огня они не открывали. Когда наши это заметили, то вообще стали ходить в открытую. Это, очевидно, еще больше озадачило русских летчиков.
15 февраля мы фактически выполнили поставленную нам 13 февраля боевую задачу по уничтожению лыжной бригады полковника Долина».
Во второй половине февраля 1940 года части 9-й дивизии неоднократно переходили в наступление против окруженных частей 54-й дивизии, но сумели уничтожить только один котел в районе Реухкаваара. Остальные части дивизии стойко держались и отбили все финские атаки. Связано это с тем, что 54-я горнострелковая дивизия до войны базировалась в Кандалакше и была прекрасно подготовлена к ведению боевых действий в лесисто-болотистой местности. Среди личного состава дивизии было много карел, знакомых с местными условиями. Командирский состав дивизии после окружения принял энергичные меры к организации обороны. Были расчищены секторы обстрела, вырыты окопы, оборудованы огневые позиции, построены дзот и землянки.
Лейтенант Крутских, 16-й отдельный саперный батальон: «…Нужно было создать фронт так, чтобы наши позиции не простреливались хотя бы из пулеметов. Я-то, лейтенант, не понимал этого, но комбат Куркин был очень опытный. Как он говорил: «Оттуда станкач и оттуда станкач, чтобы не простреливали». Раздвинули роты. Отрыли три ряда траншей. Перекрыли их лесом в три слоя. Землянки отрыли и в три наката перекрыли. Минные поля поставили, проволоку натянули. У нас были две установки зенитных счетверенных пулеметов. У финнов авиации не было — за всю войну над нами только три раза пролетали их самолеты. Эти счетверенные пулеметы мы поставили в траншею на открытых участках. Они косили пехоту на хер! После нескольких попыток финны по открытым участкам перестали ходить — старались по лесам. Мы наладили взаимодействие с 337-м полком майора Чурилова. В общем, оборону создали как надо! Поэтому нам и удалось выстоять. Плюс, конечно, взаимодействие с пограничниками, которые хорошо знали и местность, и финнов».
16-й саперный батальон находился в окружении вместе с 337-м горнострелковым полком и частями 118-го горнострелкового полка. Гарнизон был настолько сильным, что финны не пытались штурмовать и уничтожить его. Все свои усилия финны сосредоточили на уничтожении трех советских гарнизонов на северной оконечности озера Сауна-ярви. 25 февраля финны перешли в наступление на так называемый штабной холм, но атака была отбита с потерями для финнов. 27 февраля финны попытались силами двух рот уничтожить западный гарнизон, но также потерпели неудачу. 2 марта батальон майора Хаканена начал новое наступление на штабной холм после чрезвычайно мощнойпо финским меркам артподготовки — всего по советским позициям было выпущено около 4500 снарядов. В 20.00 вечера 2 марта финские роты двинулись в наступление. После ночного боя они сумели захватить советские позиции. Часть советских бойцов сумела отступить в западный или восточный гарнизон под покровом ночи. После зачистки котла финны насчитали на поле боя около 80 убитых красноармейцев. В плен финны взяли около 60 человек. 3 марта финны начали наступление на восточный гарнизон. Трижды бойцы 54-й дивизии отбивали финские атаки. Только 8 марта финнам удалось сломить сопротивление восточного гарнизона. По финским оценкам, около половины защитников восточного гарнизона вышли из боя и перешли по льду в западный гарнизон. Финны оценили общие потери 54-й дивизии при штурме штабного и восточного гарнизона в 420 человек. Всего с 25 февраля по 8 марта финны взяли 215 пленных. Потери батальона Хаканена выросли до 460 человек ранеными, убитыми и пропавшими без вести.
В конце февраля на Ребольское направление Чуйков перебросил дополнительные силы — сюда прибыла восстановленная 163-я стрелковая дивизия. В начале марта 1940 года дивизия начала наступление на запад с целью соединиться с окруженными частями дивизии. К концу войны 163-я дивизия сумела продвинуться на километр
11 марта началась финская артподготовка наступления на западный, последний гарнизон 54-й дивизии у Сауна-ярви. В этом гарнизоне находился штаб 54-й дивизии. После долгой артподготовки финские роты пошли в атаку вечером 12 марта. Всю ночь шел огневой бой, во время которого финнам удалось приблизиться к советским траншеям на расстояние в 40 метров. В 10 утра 13 марта 1940 года передовые части получили сообщение о прекращении огня и окончании военных действий в полдень 13 марта 1940 года. Тем не менее последние два часа войны на фронте продолжалась оживленная перестрелка.
В боях против 54-й горнострелковой дивизии части полковника Сииласвуо понесли тяжелые потери. По финским данным, они составили 4595 человек, из которых 1340 убитыми, 3123 ранеными и 132 пропавшими без вести.
Потери 54-й горнострелковой дивизии также были тяжелыми. Всего за время войны дивизия потеряла 6431 человека, из них 2118 убитыми, 3732 ранеными, 573 пропавшими без вести и 8 обмороженными. После окончания боевых действий в районе гибели лыжной бригады полковника Долина было найдено 720 тел погибших лыжников. Они были вывезены и похоронены на территории Советского Союза.