– Минутка истории, если позволите, – предложил Саша, словно догадавшись о её удивлении. – Легенды гласят, что когда-то в этом месте стояла и работала, вы не поверите, довольно крупная шоколадная фабрика. Древние люди были, судя по всему, и правда самым прискорбным образом без ума от быстрых углеводов, и посему производство процветало и разрасталось.
– А потом?
– Ну, потом – известное дело… Вы историю периода Здоровых войн знаете? «Белый» закон, гликемическая полиция, двойные акцизы, чёрный рынок сладостей… Саморафинадчики в каждой деревне пошли… Короче говоря, захирело предприятие. А здания остались.
– И теперь?
– А что теперь – вы сами сейчас и увидите. – Учитель Саа послал ей через плечо прекрасную белозубую улыбку и ободряюще добавил: – Впрочем, вряд ли вы увидите особенно много. Я, разумеется, ни за что бы не привёз сюда столь милую девушку, не будучи совершенно уверен в том, что ваша оболочка чиста и невинна, как первая майская роза.
«Поспорим?» – хмыкнула Энн про себя, и их средство передвижения остановилось. Прямо перед ними высилась довольно уродливая – по крайней мере снаружи – громадина. Неровная цепочка фонарей, которые Энни без особого труда опознала как электрические, протянулась вправо и влево вдоль постройки и терялась где-то в тёмной бесконечности.
Казалось, всё строение гудит и вибрирует.
Саша махнул рукой, указывая на ржавую металлическую лестницу, прикрученную к стене и оканчивающуюся перед дверью где-то на высоте человеческого роста:
– Прошу, друзья мои. Позвольте мне временно стать вашим гидом. – И, бросив свой экипаж прямо там, где он стоял, учитель Саа поспешил к лестнице.
Джим с Энн переглянулись и, синхронно пожав плечами, последовали за ним.
Глава двенадцатая,в которой героине пару раз дают хороший совет, каковому она, увы, оказывается не способной последовать
Рядом с дверью обнаружилась панель с кнопками. Саша быстро нажал несколько штук по очереди, и через пару секунд дверь отворилась.
Энн стояла на лестнице третьей после Джима, и только поэтому шквал звука не сдул её на землю. Она отнюдь не была уверена, что вообще выдержит пребывание внутри, но выбора уже не оставалось. Задрав голову, девушка разглядела из-под Джимова локтя, как Саша обменивается фразами с каким-то человеком за дверью – очевидно, умевшим читать по губам.
Затем человек посторонился, и они беспрепятственно поднялись наверх.
Ох, ну и место это было! Даже Джим, хоть и пытался всеми силами сохранить вид тёртого калача, нет-нет да и вскидывал брови. А уж у Энн и просто не было слов.
Пройдя через небольшую – Энни назвала бы это прихожей, только она ещё не видала в жизни целиком и полностью железных прихожих, – они очутились на чём-то вроде балкона. Балкон был широкий и опоясывал, по-видимому, всё здание изнутри. Сверху глазам открывалась нескончаемая галерея каких-то футуристических заведений: их отделяли друг от друга перегородки из карбона, хромированные решётки и офисные жалюзи. Из каждого второго заведения неслись чудовищные звуки, и всё это вместе смешивалось в жуткую какофонию, настолько громкую, что аж живот резонировал.
Вторым ярусом вдоль и поперёк здания были проведены плексигласовые мостки. Довольно узкие и крайне опасные на вид, эти конструкции делили всё внутреннее пространство на неровные клетки. На мостках стояли, облокачиваясь на перила, по ним бродили и бегали; прямо на глазах у Энн какой-то тип, слишком далеко перевесившись через ограждение, полетел вниз. И это ровным счётом никого не тронуло.
Саша несколько секунд наслаждался эффектом, произведённым на спутников, а потом сказал что-то, что было никак невозможно расслышать, и призывно махнул рукой в сторону одного из мостков.
Энни, конечно, не знала, каким это всё видится Джиму. Лично у неё складывалось ощущение, что она попала прямиком на международную космическую станцию после Апокалипсиса. Низкий, ритмичный и злобный гул со всех сторон, точно в реакторном отсеке, слабые источники неонового света в виде диодных шнуров и панелей, редкостный букет ароматов палёного пластика, кофе, спирта, нагретой пыли, ацетона и коротнувших бытовых приборов…
А люди?
Мимо проталкивались люди в военной камуфляжной одежде, люди почти совсем без одежды, какие-то упыри в ночных рубашках и цепях, космонавты в скафандрах и зомби в обмотках. Люди в чёрном, люди почти полностью в чёрном и люди с ног до головы в чёрном. Бесстрастные личности, носившие долгополые пальто с высоким воротником поверх резиновых маек, и роботовидные крепыши, чьи руки и ноги были закованы в какое-то подобие лат, а тела увиты чем-то типа гофрированных шлангов. А тип, который, обратив на себя внимание Энн, теперь валялся на первом этаже, вяло шевеля конечностями, точно опрокинутый на спину жук, был вообще в костюме розового кролика.
Чем дальше они продвигались, тем больше пестрело у Энни в глазах. Но шум в конце концов, как ни странно, начал стихать. Ведомые Сашей, они миновали несколько хитрых поворотов, выдрались из лап торгашей, неслышно разевавших рот, предлагая какой-то явно недоброкачественный товар, удачно обошли буйную компанию с сине-бело-голубыми лицами и, в конце концов, каким-то непостижимым образом, кажется, перебрались в соседнее здание.
– Ну, как первые ощущения, мои добрые друзья? – обернулся к ним Саша, и Энн порадовалась тому, что вновь может слышать, что ей говорят. На лице у учителя Саа расцветала блаженная улыбка: – Впечатляет, не правда ли?
– Полный хай-тек, – выдал свою сдержанную оценку Джим.
– Куда мы идём? – слух у Энни был совершенно раскалиброван, поэтому получилось очень громко.
– В номера, – сообщил Саша, продолжая вышагивать по мосткам. – Ну, в смысле, в такое место, где прекрасная дама сможет отдохнуть и прихорошиться, а её спутники – без помех инсталлировать временную оболочку. Можно было бы сразу направиться прямо туда, но хотелось устроить вам небольшое знакомство с местными достопримечательностями.
Это крыло казалось гораздо более цивилизованным, чем та гудящая вавилонская мешанина, которую они только что покинули. Корпус был, кажется, поменьше размерами – впрочем, утверждать что-то однозначно было трудно: внутри словно поместился гибрид торгового центра и офиса «Крохоябла», доросший до размеров небольшого городка, но несколько опустившийся. Энн не могла надивиться на прозрачные шоу-румы с кухнями и санузлами, спальные оупенспейсы с индивидуальными загончиками и траволаторы разной степени крутизны, ведущие во всех направлениях.
В дальнем конце здания было тише всего. Саша уверенно двинулся к пирамиде металлопластиковых параллелепипедов (не без труда вспомнив это слово, Энни мимолётно погордилась собой), в самый нижний из которых были вварены внушительные раздвижные двери. Сидевший у двери попрошайка заученным жестом протянул ладонь, и учитель Саа дружелюбно пожал её, нажимая кнопку звонка.
Без каких-либо дополнительных уточнений створки двери разъехались. Все трое зашли внутрь. Энни вдохнула и выдохнула.
На её, по крайней мере, взгляд, уютный холл, в котором они очутились, положительно выбивался из общей стилистики Чудово. Бежевые обои с крупным коричневым орнаментом, большие мягкие кресла с потёртой обивкой, старомодный торшер с пыльным абажуром. Впечатление домашности портила только конторка из полимергранита прямо напротив входа – впрочем, на конторке возлежал, свесив хвост, вполне домашнего вида рыже-полосатый хамелеон.
Краснобородый человек за конторкой был облачён в тельняшку и выглядел бесконечно усталым – причём не конкретно от сегодня, а от жизни вообще.
– Свободны только два номера, – сообщил он в ответ на вежливый вопрос Саши. – Двухместный на первом ярусе и королевский люкс.
На лице учителя Саа отразилась тень борьбы, но галантность тут же возобладала:
– Мы берём. – Он повернулся к Энни: – Здешний королевский люкс, конечно, не достоин вашей красоты, мисс Аня, но, знаете… – Учитель Саа, кажется, подавил вздох. – Там есть ванна.
Получив ключи и расплатившись, он повёл Энн узкой лестницей, которая почему-то покидала строение через отверстие в стене и обвивала его снаружи. Перед дверью Саша торжественно вручил ей ключ:
– Располагайтесь, отдыхайте. На случай, если вам что-то понадобится – мы с мистером Бейкером в третьем номере. Увидимся позже, очаровательная.
Энн вторично претерпела церемонию рукоцелования – на этот раз, как ей хотелось верить, с гораздо большим достоинством, – после чего Саша удалился. От последовавшего за ним Джима ей достался только кислый взгляд.
В королевском люксе было… Мило. Большая икеевская кровать под антимоскитной сеткой, стеклянный столик на колёсиках, пляжный шезлонг из плетёной соломки и, внезапно, гамак на потолке. За тонкой перегородкой нашлась и ванна – распиленная вдоль цистерна из металла, уложенная на две железнодорожные шпалы.
Энни не знала, что списать на местный колорит, а что отнести на счёт новых особенностей её восприятия, поэтому мудро решила не удивляться и принимать жизнь как есть. Она почти уже осмелилась пустить в ванну воду (для этого, похоже, предназначался немудрёный механизм с бачком и цепочкой), как дверь, которую Энни, конечно же, забыла запереть, распахнулась.
– Ну, что думаешь? – Бейкеру и в голову не пришло интересоваться, не хочет ли она побыть одна, да и вообще – одета ли, например. Ввалившись в номер, он присвистнул, обошёл по кругу шезлонг, заглянул в ванную и, наконец, хлопнулся на кровать – как был, в одежде и сапогах.
– Ничего. – Энн пожала плечами. – Кроме того, что теперь мы, кажется, должны Саше немало кредитов. Кстати, где он?
– А на что он тебе? – недовольно поинтересовался Джим. – Он в нашем с ним номере, который, кстати, по части мягкости матраса сильно этому уступает. Первым делом таблетку заглотил. Теперь ждёт прихода.
– Какую таблетку?
– Снотворную. Экспресс-действия. Шла вместе со временной оболочкой – всего на час-полтора сна, для инсталляции.