– Ты – мой друг, и ты нужен мне, Том.
– Что случилось?
Она покачала головой:
– Ты был прав насчет Мориса. Он лишь притворялся офицером французской армии. На самом деле он… Бедфорд. – Выпалив это, Джулианна с нетерпением ожидала реакции, чувствуя, что потребность сделать больно Педжету стала теперь неудержимой, беспощадной.
Глаза Тома изумленно округлились. Он был потрясен.
– Погоди-ка, граф Бедфордский – британский агент?
Внезапно Джулианна ощутила укол тревоги, смешанный с легким чувством стыда. Она только что разоблачила Педжета. Том не был глупцом, и он моментально понял весь смысл этого обмана. Неужели она действительно хотела уничтожить Бедфорда? Неужели и в самом деле желала, чтобы он вернулся во Францию, был разоблачен – и отправился на гильотину? Множество воспоминаний нахлынуло на Джулианну – с такой силой, что она потеряла дар речи, – и в каждом из этих мгновений она была в объятиях Педжета.
– Выходит, все это время – целый месяц – ты выхаживала графа Бедфордского, а не обычного солдата? – не мог поверить своим ушам Том.
Когда Джулианна ничего не ответила – просто потеряла дар речи, – он вскричал:
– Боже! Я чувствовал: что-то не так. Я всем своим существом ощущал его обман!
Джулианна отбросила мучительные воспоминания и крепко обхватила себя руками за плечи. Педжет был лжецом. Он самым постыдным образом воспользовался ею. Этот негодяй не достоин ни капли волнения с ее стороны. И он получит то, что заслужил.
– Ты был прав, а я ошибалась. Я была такой глупой!
Том ободряюще сжал ее плечо:
– Джулианна, ты – самая умная женщина, которую я только знаю. Это не твоя вина. Во всем виноват только он. Педжет – привлекательный, обаятельный мужчина – и он сам знает это. Где он сейчас?
Джулианна колебалась, не желая больше ничего рассказывать. Она ни за что не признается Тому, что Лукас тоже был втянут в войну против Франции, что именно он увез Педжета в Лондон. Но стоит ли ей говорить Тому, что Педжет вернулся в Лондон?
– Он уехал, – вдруг пошла на попятную Джулианна.
Что же с ней творилось, почему она сомневалась? Разве она не хотела, чтобы Педжет получил по заслугам?
В сознании вдруг всплыли его слова: «Я пробуду в Лондоне несколько недель – на тот случай, если тебе понадоблюсь. Я очень привязался к тебе».
«Лжец!» – хотелось во весь голос крикнуть Джулианне. Но вместо этого она лишь пристально смотрела на Тома.
– Я немедленно напишу Марселю, – решил Том. Он направился к столу, но потом вдруг обернулся. – Джулианна, он говорил, куда поедет? Он вернулся во Францию?
Ее сомнения усилились. Джулианна совсем растерялась. Неужели она и в самом деле желает Педжету смерти?
– Джулианна?
Если она скажет Тому, что Педжет отправился в Лондон, потрудится ли он написать об этом клубу роялистов в Париже? А может, лучше будет подождать и спокойно решить, что делать дальше, попозже, когда она немного успокоится?
– Полагаю, он поехал в Лондон. Но он никогда не будет использовать то же вымышленное имя, если вернется во Францию.
Том изучающе смотрел на нее.
– Если он в Лондоне, это достаточно просто выяснить. Уверен, полгорода знает, где он живет.
– Что ты собираешься предпринять? – спросила Джулианна, ощущая смутную тревогу.
– Определить его точное местонахождение, если смогу. И разумеется, передать информацию Марселю.
Ее охватило необычайное смятение, а еще в душе зародился страх. Теперь Джулианна уже жалела, что рассказала Тому о Педжете. Она никогда не верила в эффективность отмщения, просто ей было слишком больно. Определенно, решение о возмездии следовало принимать осторожно – не в сердцах.
– И что они сделают? Пошлют к нему… наемного убийцу? – Ее снова бросило в дрожь.
– Я в этом сомневаюсь. Но у них, вероятно, есть агенты в городе, которые наверняка внимательно понаблюдают за ним. По крайней мере, именно так поступил бы я, а потом приготовился бы продолжить слежку уже по его возвращении во Францию. – Том ухмыльнулся. – Такая информация – редкая удача, просто манна небесная!
Джулианне хотелось плакать. Она отвернулась, чтобы Том не видел ее состояния.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил он, подходя сзади.
Если бы Джулианна не была осторожной, обязательно кинулась бы в объятия Тома, ища утешения. Она из последних сил пыталась обрести хоть немного былого хладнокровия.
– Да.
Том пристально взглянул ей в глаза:
– Что именно произошло? Как тебе удалось разоблачить его? Он ведь явно не признался тебе в этом по доброй воле.
Она подвергла опасности Педжета, но никогда не поставила бы под угрозу жизнь Лукаса.
– Я подслушала, как он разговаривает с мальчиком-конюхом – на безупречном английском, – солгала она. – Я была так взволнована, что бросила обвинение прямо ему в лицо, и он не смог отрицать правду.
– Но как тебе удалось выяснить, что он – Бедфорд? – тут же спросил Том.
Джулианна застыла на месте. И явственно вспомнила свою последнюю беседу с Педжетом.
– Он сам признался в этом, – ответила она, трепеща всем телом. – Он признался, а потом приказал мне хранить его тайну.
Это объяснение устроило Тома, и он задал новый вопрос:
– А тебе известно, сколько он пробыл во Франции, шпионя для Питта?
– Нет.
Джулианна подошла к одному из стульев, стоявших перед столом, и буквально упала на сиденье. Бедняжка вдруг осознала, насколько опустошенной была. Сегодня она призналась Амелии в своей любовной связи с Педжетом и сообщила Тому, что Бедфорд был агентом.
Том обошел стол и оказался рядом, положив ладонь на плечо Джулианны. Она подняла на него взор, благодарно улыбнувшись.
– Я больше не могу отвечать на вопросы, только не сегодня.
– Ты была к нему сильно привязана, – задумчиво произнес Том. – Меня слишком взволновал тот факт, что он оказался агентом, поэтому я совершенно упустил из виду, что ты сейчас должна чувствовать.
– Пожалуйста, не стоит об этом. Со мной все в порядке.
– Как ты можешь быть в порядке? Одно дело – предать идею, и совсем другое – предать человека.
– Я зла… и обижена. Я думала, что мы были друзьями. Но я приду в себя.
Том погрузился в молчание. Наконец, после долгой паузы, он сказал, тщательно подбирая слова:
– Ты смотрела на него не так, будто он был лишь другом. Ты смотрела на него, словно он был принцем всех твоих грез.
Джулианна резко вздрогнула.
– Ты влюбилась в него, не так ли?
Она снова обхватила себя руками, чувствуя, как подступают слезы.
– Да.
– Черт его возьми, – в ярости бросил Том. – Я так и знал! Что ж, я позабочусь о том, чтобы Бедфорд получил по заслугам. Он еще пожалеет о том дне, когда ненароком разоблачил себя перед тобой!
Джулианна мгновенно вскочила:
– Возможно, нам не стоит вмешиваться. Возможно, нам стоит оставить все эти военные игры шпионам и агентам, которые прекрасно знают, как в них играть.
Том скептически воззрился на нее:
– Ты, разумеется, хочешь, чтобы он понес заслуженное наказание?
– Я не знаю, чего хочу! – вскричала Джулианна.
Доминик улыбнулся сам себе, когда они миновали высокие готические шпили Вестминстерского аббатства, и с наслаждением вдохнул не самые приятные ароматы летнего Лондона.
– Боже, как я скучал по этому городу!
Лукас сидел, закрыв нос платком.
– Полтора года – это очень долго.
Их экипаж продолжал ехать по тряской, ухабистой дороге. Доминик ни словом не обмолвился Лукасу о своей деятельности во Франции. Но они ехали уже целых два дня, останавливаясь только для того, чтобы сменить лошадей и кучеров и наспех перекусить, и успели узнать друг друга достаточно хорошо. Они говорили о войне, революции и последних событиях внутри страны. Грейстоун был в курсе всех мало-мальски важных деталей о войне на континенте и довольно много знал о расстановке сил во французской политике. Доминик уже нисколько не сомневался в том, что Лукас Грейстоун был вовлечен в работу для военных нужд, хотя чем именно занимался его спаситель, Педжет не знал. Он не спрашивал, а Лукас об этом не распространялся. Грейстоун, очевидно, придерживался таких же консервативных взглядов, как и Доминик, и был настроен категорически против революции, которая могла достигнуть берегов Англии. Педжет дружески расположился к Лукасу, но это доставляло ему некоторое неудобство – он чувствовал себя так, словно предал Грейстоуна, вступив в любовную связь с его сестрой.
Они не разговаривали о Джулианне. Понимая, что поездка в Лондон растянется на два-три дня, в зависимости от состояния нанимаемых экипажей и погоды, Доминик делал все возможное, чтобы осмотрительно сохранять беседу в безличном русле.
Карета повернула на север, оказавшись на Парламент-стрит, и Доминик бросил беглый взгляд на реку, которая была привычно полна тяжело передвигавшихся паромов и барж всевозможных форм и размеров. Последняя стычка с Джулианной все еще беспокоила Педжета. Точно так же, как и момент, когда она узнала правду о нем и его обмане. Доминик знал, что никогда не забудет ни ее абсолютного недоверия, ни ее праведного гнева. Педжет очень жалел, что их роман закончился вот так, а еще больше он жалел о том, что Джулианна узнала: ее герой никогда не существовал в реальности.
Спустя несколько минут карета остановилась перед зданием адмиралтейства, и Доминик с Лукасом выбрались из кареты. Грейстоун приказал кучеру подождать.
Доминик хранил молчание, пока они поднимались по широким ступеням из светлого камня и пересекали просторный вестибюль. Вокруг то и дело сновали военно-морские офицеры и дипломаты, пэры и государственные служащие.
– Бедфорд!
Обернувшись, Доминик увидел графа Сент-Джаста, стремительно шагающего через вестибюль. Гренвилл был высоким темноволосым мужчиной, который, казалось, был вечно погружен в раздумья, что заставляло одних обвинять его в холодности, а других – уличать в высокомерии. На нем красовались великолепный, с иголочки, темно-коричневый сюртук, светлые бриджи и белые чулки. Как обычно, граф не носил парик, его темные волосы были убраны назад в косу. Пропустив Грейстоуна вперед, к приемной, Доминик дождался, когда Сент-Джаст подошел ближе и без улыбки поприветствовал е