– Ты что-то недоговариваешь, не так ли? – спросил Доминик.
Джулианна покачала головой, придя в ужас от собственной двуличности.
– Я рассказала тебе все.
– Лгунья из тебя плохая.
Он отрывисто прошагал к буфету.
Путаясь в сомнениях, Джулианна рассеянно наблюдала, как Доминик налил два бокала бренди. Вернувшись, он вручил ей один из бокалов.
Дрожь снова пронзила ее тело.
– Ты предал меня в Корнуолле, но я никогда не хотела предавать тебя.
– Хорошо. Тогда не делай этого. – Он невозмутимо глотнул бренди.
Джулианна же была вне себя от беспокойства.
– Что ты намерен предпринять в отношении Уорлока?
– В данный момент – ничего. До тех пор, пока ты остаешься в стороне от его игр.
– Он очень точно описал шпионаж, Доминик, – это страшная, опасная, смертоносная игра. Этот Уорлок – глава шпионской сети? Наверняка так и есть! Неужели и Лукас – шпион?
– Ты не пьешь свой бренди.
Доминик явно не собирался отвечать на ее вопросы.
– Как ты можешь оставаться таким спокойным?
– Истерикой ничего не решишь.
Нужно сосредоточиться на том, что требует незамедлительного решения, подумала Джулианна. Итак, Уорлок был главой разведгруппы, Лукас оказался каким-то образом втянутым в шпионскую деятельность, а ей самой стоило поразмыслить о Марселе и о том, что может предпринять якобинец. Но именно сейчас на чашу весов была брошена жизнь Тома.
– Я боюсь, что Тома повесят. Ты помог мне. Ты освободил меня из Тауэра прежде, чем мне даже успели предъявить обвинение. И ты, разумеется, можешь сделать то же самое и для Тома.
Доминик снова хлебнул бренди.
– И почему это я должен помогать Трейтону?
У Джулианны перехватило дыхание, и она поставила нетронутый бокал на столик для закусок.
– По всем тем причинам, которые я перечислила!
– Мне очень жаль, Джулианна, но мне решительно плевать, что он – твой друг. Я считаю, что он должен сидеть в тюрьме, где уже не сможет представлять никакой угрозы, – отрезал он, давая понять, что тема исчерпана.
Джулианна чувствовала, что он верит в каждое слово, которое произнес. Она пришла в ужас.
– Я не могу позволить ему отправиться на виселицу, Доминик! Я просто не могу – и не позволю. Доминик, умоляю, если я хоть что-то для тебя значу, постарайся, приложи усилия, закрой глаза на свои принципы и помоги ему!
– Это – удар ниже пояса. Ты значишь для меня очень много, но мой ответ остается прежним: нет!
По выражению лица Доминика Джулианна видела, как решительно он настроен против Тома.
– Боже праведный, тогда единственным моим выбором остается сделать то, о чем просил меня Уорлок.
– Черта с два, – отрезал Доминик с такой убийственной бесстрастностью, что она содрогнулась. – Ты не будешь играть в эти шпионские игры, Джулианна.
И он резко взглянул на нее.
Джулианна знала, что он думал о том, как обнаружил ее утром у своего стола. Доминик неожиданно поставил свой бокал и направился к ней. Джулианна напряглась всем телом, когда он подошел ближе и притянул ее к себе. Очень тихо, так что дыхание легонько защекотало ее щеку, Доминик спросил:
– Ты хочешь рассказать мне что-нибудь еще, Джулианна?
Она боязливо подняла на него взор, думая о Томе с Марселем и Надин.
– Я хочу доверять тебе, – прошептал Доминик, приподняв ее подбородок указательным пальцем. – Ты делишь со мной постель.
И Джулианна почувствовала, как вместе со страданием и страхом ее захватывает волна неистового страстного желания.
– Мы занимались любовью прошлой ночью, – тихо произнесла она. – Мы занимались любовью в Корнуолле.
Он выжидающе смотрел на нее.
– Мы занимались любовью этим утром, – сокрушенно вздохнула Джулианна. Она чувствовала, что должна признаться в глубине своих чувств к Доминику. – Ты спас меня из Тауэра, пришел на помощь, когда я была в состоянии полной безысходности…
– И ты занимаешься со мной любовью, потому что теперь считаешь себя обязанной мне?
– Нет. Я занимаюсь с тобой любовью, потому что у меня к тебе чувства.
– Ко мне – или к Шарлю Морису?
Она почувствовала, как вспыхнула до корней волос.
– У меня чувства к тебе, Доминик.
Он взглянул ей в глаза:
– Раньше ты никогда не признавалась в этом.
– Ты знаешь, что стал моим первым любовником. Я не смогла бы заниматься любовью, если бы не питала глубоких чувств.
– Но это было прежде – когда я прикидывался революционером. Теперь я – тори. Как тебе может быть небезразличен такой консерватор, как я? – Его взгляд даже не дрогнул. Доминик смотрел твердо, требовательно.
– Ты думаешь, что я играю с твоей привязанностью? – вскричала она.
– Я хочу тебе верить. Что ты делала за моим письменным столом сегодня утром?
Напряжение сковало Джулианну.
– Я собиралась написать Тому. – Вне себя от отчаяния, Джулианна облизнула пересохшие губы. – Я прочитала твое письмо Берку, Доминик, и мне очень жаль!
Теперь, когда Доминик пристально смотрел на нее, сердце Джулианны оглушительно колотилось.
– Я презираю этого человека! Я увидела его имя на конверте – и не смогла удержаться.
– Я ценю твое признание.
– Я была удивлена, узнав, что наши с тобой политические взгляды не настолько противоречат друг другу, как казалось поначалу. Я поразилась, осознав, что ты – совсем не реакционер!
Некоторое время Доминик молча смотрел на нее.
– Нет, наши взгляды не настолько расходятся.
Джулианна коснулась его руки.
– Но есть кое-что еще, в чем я должна признаться. Пожалуйста, не злись… Я сунула свой нос в твои личные бумаги. И даже прочитала одно из писем Надин.
Выражение его лица не изменилось.
– Я так и думал. Ты говоришь о письмах, которые были перевязаны лентой и спрятаны в ящике?
– Да. Но я не специально рылась в столе – я действительно искала перо.
– Я искренне хочу верить тебе, Джулианна. Мне было неприятно застать тебя за моим столом.
– Обещаю, ничего подобного впредь не повторится!
Доминик, казалось, хотел улыбнуться, но не сделал этого, лишь легонько коснулся ее щеки. И вдруг посерьезнел.
– Я тоже должен сказать тебе кое-что. О Надин.
Джулианна застыла на месте. Страх мгновенно захлестнул ее. Ну разве она не подозревала, что к этому и шло?
– Она мертва, не так ли?
– Нет.
Значит, его невеста жива…
И осознание еще одного невыносимого предательства ножом полоснуло по ее сердцу. Она безвольно осела ему на руки.
– Это была еще одна твоя ложь? – Джулианна отчаянно пыталась его понять – она знала, что просто не выдержит еще одного обмана.
– Нет. Эта ложь исходила не от меня, – твердо произнес он, поддерживая Джулианну за спину. – Все вокруг считали, что Надин погибла во французском мятеже в 1791 году. Я думал, что она погибла в том восстании, потому что исколесил всю Францию в поисках ее – и не смог найти. Очевидцы мятежа сообщили мне, что она просто исчезла в толпе. Моя мать решила, что ее затоптали до смерти. До своего возвращения в Лондон на прошлой неделе я искренне верил, что она мертва.
Его невеста была жива. Надин была жива. Как такое могло произойти? Как могла она, Джулианна, находиться сейчас в объятиях Доминика, в то время как Надин была жива?
Мысли лихорадочно метались в голове, но при этом Джулианна услышала каждое слово Доминика – и по-настоящему ужаснулась испытаниям, выпавшим на долю этой женщины.
– Слава богу, что она не умерла, – что ее не постигла такая страшная смерть.
– Очень великодушно с твоей стороны.
– Ты любишь ее? – вскричала Джулианна.
Он привлек ее к себе еще ближе.
– Не так, как ты думаешь. Я люблю ее, как сестру.
Джулианна едва могла дышать. К глазам подступили слезы, но это были слезы облегчения.
– Ты действительно уверен в этом?
– Абсолютно уверен. – Доминик взял лицо Джулианны в свои ладони, но не поцеловал ее. – Мы разорвали помолвку.
Потеряв дар речи от очередного потрясения, Джулианна во все глаза смотрела на него.
– Я отношусь к ней с большой теплотой. Я знаю ее большую часть своей жизни. Она привязана ко мне точно так же, как я – к ней. И я всегда буду заботиться о ней, защищать ее. Но мы оба изменились, и ни меня, ни ее больше не интересует брак. Она согласилась со мной.
Мысли лихорадочно заметались в голове Джулианны.
– Я рассказал ей о тебе.
Шок буквально оглушил ее.
– Что ты сделал?
– Кем бы я был, если бы делил с тобой постель, будучи обрученным с ней? Я должен был открыть ей хотя бы часть правды. Я ни словом не обмолвился о характере наших с тобой отношений, но, предупреждаю тебя, она проницательна. Она предположила, что ты – моя любовница. Я, разумеется, не стал подтверждать ее догадку.
Ошеломленная, Джулианна никак не могла прийти в себя.
– Не могу поверить, что ты рассказал ей обо мне.
– Мне было важно сделать это, потому что ты стала очень ценной для меня.
Джулианна потрясенно выдохнула, все еще пошатываясь, и Доминик наконец-то поцеловал ее.
Глава 14
Джулианна медленно спускалась по лестнице. Близился полдень, и она только что вышла из своей комнаты. Несмотря на то что Доминик занимался с ней любовью прошлой ночью, она не смогла потом заснуть. Джулианна могла думать лишь о Томе, брошенном в тюрьму Эдинбурга, омерзительном предложении Уорлока и ошеломляющих новостях о том, что Надин оказалась жива. И теперь Джулианна начинала тревожиться о том, что опрометчиво выложила Тому всю правду о Доминике. Она боялась, что когда-нибудь Педжет узнает о ее поступке.
В душе Джулианны надежда боролась со страхом. Доминик явно питал к ней нежные чувства. Это было очевидно. Он разорвал свою помолвку, он рассказал Надин о ней, Джулианне. Искренняя привязанность сквозила в каждом его прикосновении, каждой его ласке. Но быть привязанным к ней и любить ее – между этими двумя понятиями существовала большая разница. Был ли хоть малейший шанс на то, что их отношения могут развиться в нечто более серьезное и стать законными? Джулианна желала гораздо большего, чем участь просто любовницы. Но это страстное желание наслаждаться ег