– Уверена, это можно устроить, – с трудом вымолвила она, ненавидя себя за ложь.
– Ты не надела браслет, – заметил Доминик.
– Как я могу? Если кто-то увидит у меня такое роскошное украшение, сразу поймет, что это твой подарок, и придет к очевидному выводу.
– К какому же? Что я от тебя без ума? – улыбнулся он.
Ее сердце неудержимо забилось.
– Что я потеряла свою честь.
– Возможно, ты и права. Я подарю тебе что-то менее броское, – решил Доминик, взяв ее за руку.
«А ведь он действительно собирается это сделать», – подумала Джулианна, ощутив новый приступ тревоги.
– Не возражаешь, если я представлю тебя присутствующим? С большим удовольствием сделаю это. – Доминик огляделся, и улыбка сбежала с его лица. – Нас заметили.
Сердце Джулианны гулко стукнуло. Она выхватила из толпы гостей Уорлока, стоявшего рядом с темноволосым, привлекательным, великолепно одетым мужчиной. Оба дружно уставились на нее.
– Уорлок – здесь. – Напряженность сковала тело Джулианны, стоило вспомнить, что дядя прислал ей записку, обещая поговорить сегодня вечером. – А кто это рядом с ним?
– Это – отец Надин, граф Д’Аршан, – ответил Доминик. – С тобой все в порядке? Ты выглядишь взвинченной.
– Со мной все хорошо, – заверила Джулианна. Но снова заволновалась, увидев, как Надин отошла от компании знакомых и направилась в их сторону с приятной улыбкой на лице. Джулианна надеялась, что новый разговор с ней не состоится, однако Надин остановилась прямо перед ними.
– Добрый вечер, мисс Грейстоун. Вы – определенно самая красивая женщина на этом вечере.
Джулианна вздрогнула, безмерно удивленная. Комплимент прозвучал искренне.
– Благодарю вас, но я в этом сомневаюсь. Какое замечательное торжество, не так ли? – сказала она, отчаянно пытаясь завязать светский разговор.
Надин положила обтянутую перчаткой ладонь на руку Джулианны.
– Я подошла не для того, чтобы огорчать вас.
– Со мной все хорошо, – отозвалась Джулианна уже второй раз за вечер. Она твердо решила: если не сможет обрести хладнокровие, просто сошлется на мигрень и уйдет к себе. Словно чутко уловив беззащитность возлюбленной, Доминик положил руку ей на плечо. Джулианна откинулась назад, ощущая его поддержку.
– Я подошла не для того, чтобы вести пустые светские разговоры. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы предупредили мою семью о грозящей нам опасности, – сказала Надин, прямо, в упор взглянув на Джулианну.
Джулианна посмотрела на Доминика:
– Ты сказал ей?
– Да, сказал.
Надин взяла ее за руку.
– Теперь я многим обязана вам, мисс Грейстоун, и должна признать, что, очевидно, составила о вас неверное мнение.
Джулианне стало не по себе, и она выдавила из себя:
– Вы ничего мне не должны.
– Я всегда возвращаю свои долги, – только и ответила Надин. Потом улыбнулась Джулианне с Домиником и отошла к другим гостям.
– Я точно знаю, что вы обе в конечном итоге понравитесь друг другу, – сказал Доминик, и в его голосе прозвучала искренняя радость.
Прежде чем Джулианна успела ответить, она заметила приближавшуюся к ним леди Педжет. Джулианна постаралась изобразить на лице любезную улыбку.
Вдовствующая графиня улыбнулась в ответ.
– Добрый вечер, мисс Грейстоун. Счастлива, что вы присоединились к вам. Ваше платье просто великолепно – и так вам идет!
Джулианна не могла поверить своим ушам.
– Должен признать, Джулианна, я заинтригован, – бросил Себастьян Уорлок, неторопливо входя в музыкальную комнату, где его ждала племянница.
Было половина двенадцатого вечера. Ужин, состоявший из доброго десятка блюд, казался нескончаемым. Теперь, оставшись наедине с Уорлоком, Джулианна чувствовала, как тревога сковала все тело.
– Может быть, нам стоит закрыть двери, чтобы никто не смог нас заметить?
– Это не самая лучшая идея, – небрежно бросил он. – Если нас обнаружат за закрытыми дверями, люди могут прийти к неверным выводам.
– Неужели они подумали бы, что у нас с вами – роман? Вы ведь мой дядя!
– Сомневаюсь, что они приняли бы нас за любовников, но они могли бы задаться вопросом: какие же дела нас связывают? Поиграй для меня, – улыбаясь, предложил Уорлок.
«Он очень умен», – подумала Джулианна, пристально глядя на дядю.
– Твои чувства написаны на твоем лице, моя милая маленькая племянница.
Выходит, Уорлок прекрасно знает, как она презирает его, решила Джулианна, усаживаясь на скамейку перед фортепиано.
– Я предупредила Джека, чтобы держался от вас подальше.
Его темная бровь удивленно взлетела вверх.
– В самом деле? Мне нравится Джек, я очень привязан к Лукасу. Они оба любят меня. Представляю, как он отмахнулся от твоих предупреждений, назвав их пустым разглагольствованием!
– В один прекрасный день они оба поймут, что вы – аморальный, эгоистичный тип!
– О нет! А ты за словом в карман не полезешь, я просто в восторге! И какой темперамент! Впрочем, я не удивлен. У твоей матери тоже был вспыльчивый характер.
Джулианна в изумлении воззрилась на него:
– У моей матери?
Мать была самым кротким человеком, которого она знала.
– Да, именно так. Но я говорю о тех давних временах, когда она была избалованной дебютанткой, привыкшей всегда добиваться своего. – Уорлок отодвинул скамейку для фортепиано и уселся на него. – Ты играешь?
– Я не играла много лет. – Джулианна положила пальцы на клавиши, не в силах унять учащенно бившееся сердце. Да как он смеет говорить о ее матери такое! – Вы никогда не приезжаете к маме.
– Она меня не помнит.
Джулианна взяла аккорд – так резко, что Уорлок вздрогнул.
– Вам стоит навестить ее – вам стоит навестить Амелию. Она ведь тоже ваша племянница. – Джулианна принялась наигрывать сонату Генделя, удивляясь, что все еще помнит ее наизусть.
Она была сильно взволнована, но игра увлекла ее, заставив на миг забыть обо всех бедах. Музыка захлестнула Джулианну, заполнив каждую часть ее существа подобно тому, как вода заполняет вазу. Эта передышка длилась так долго…
Перекрывая голосом звучные аккорды, Уорлок произнес:
– Как я понимаю, ты согласилась на мое предложение?
– Я все еще раздумываю над ним. – Пальцы Джулианны порхали по клавишам. Она затаила дыхание, перехватив недовольный взгляд Уорлока. И, испытав нечто вроде удовлетворения, завершила сонату серией глубоких, мощных аккордов, эхом отозвавшихся в пространстве комнаты.
Уорлок резко сжал ее запястье.
– Повтори, что ты сказала?
Она медленно подняла на него глаза:
– Сначала вы должны кое-что для меня сделать.
– И в чем же заключается твой смелый тактический ход?
Джулианна стряхнула его руку и встала.
– Освободите Тома, и я стану шпионить за всеми, кто бы вас ни заинтересовал.
Она врала, не краснея. И сомневалась в том, что Уорлок пойдет на ее условия. Но стоило ему согласиться, и у Джулианны было бы одним поводом для беспокойства меньше.
– Черта с два, – тихо процедил он, холодно глядя на нее.
Острая тревога снова кольнула душу Джулианны.
– Что здесь происходит? – В комнату стремительно вошел Доминик, он был мрачнее тучи. Окинув взором присутствующих, вернулся к двери и с грохотом захлопнул ее.
– Джулианна играет для меня, – приветливо объяснил Уорлок.
Взгляд Доминика казался не просто угрюмым – прямо-таки убийственным. Если бы взглядом можно было убивать, Уорлок сейчас рухнул бы замертво.
– Оставь нас, Уорлок. Я поговорю с тобой в другой раз.
Уорлок не скрывал удивления:
– Какая преданность!
Доминик жестом показал на закрытую дверь. Уорлок улыбнулся племяннице:
– С нетерпением жду новой встречи с тобой, Джулианна. Рад был с тобой повидаться.
Она посмотрела вслед удаляющемуся Уорлоку, испытывая колоссальное облегчение оттого, что неприятный разговор закончился.
Доминик подошел к ней:
– Что вы обсуждали?
Не было ни малейшего смысла лгать.
– Мы обсуждали Тома.
– Трейтон получил то, что заслуживает.
– Тюрьмы – опасные места, – заметила Джулианна, глядя ему в глаза.
– Я не стану вмешиваться и помогать ему, – твердо стоял на своем Доминик. – А ты не будешь втянута в эти шпионские игры, Джулианна. Я этого не допущу. Я хочу, чтобы ты пообещала мне это.
Прикусив губу, Джулианна кивнула.
– Я и сама не хочу играть в шпионские игры, – ответила она, и это была чистая правда.
– Хорошо. – Доминик притянул ее к себе и тихо заметил: – Последние гости разъезжаются.
Джулианна не могла дождаться, когда же снова окажется в его объятиях.
Яркий солнечный свет резко ударил ей в веки. Джулианна проснулась и поняла, что горничная раздвинула шторы в спальне Доминика. Еще толком не проснувшись, Джулианна улыбнулась, размышляя о страстных ласках Доминика – и его любви.
А потом она вдруг вспомнила, что именно должна была сделать. Подтянув одеяла выше, она уселась, чувствуя, как внутри все переворачивается от страха. Она напомнила себе, что иного выбора просто не было. Безопасность мамы и Амелии – и, возможно, даже их жизнь – были поставлены на карту.
Джулианну мутило.
Она изо всех сил боролась с подступавшей к горлу тошнотой.
Наконец последние шторы были раздвинуты. Яркий свет утреннего солнца залил комнату.
– Я принесла вам завтрак, мадемуазель, – улыбнулась Джулианне Нэнси. – Его светлость ушел в девять утра, приказав мне разбудить вас в десять.
Джулианне было так дурно, что она даже не могла улыбнуться ей в ответ.
– Мадемуазель? Вам нездоровится?
Вскрикнув, Джулианна пулей вылетела из кровати и бросилась к ночному горшку. Там ее беспощадно вывернуло наизнанку.
По окончании неприятной процедуры Нэнси накинула халат на ее обнаженное тело. Джулианна дрожала, но тошнота отступила. Она медленно, с помощью Нэнси, поднялась. И тут же перехватила встревоженный взгляд горничной.
– Теперь вам лучше? – тихо спросила Нэнси.