Неужели она была такой дурочкой, чтобы верить в подобную любовь?…
– Не думаю, что он когда-либо полюбит меня снова.
Джулианна многозначительно посмотрела на Нэнси, давая понять, что не желает сейчас спорить. Они начали собирать вещи. Складывая нехитрые пожитки, Джулианна думала о том, что окончательно запуталась в сети безысходности и горя. Казалось, будто она все глубже и глубже увязает в липкой грязной трясине. Наконец Джулианна остановилась посреди спальни, глядя на одежду, разложенную на кровати. Все было кончено. Она уезжала. Но каждый наряд, который она носила, был подарен ей Домиником. Каждый предмет одежды хранил множество воспоминаний. И это было все, что у Джулианны теперь осталось. Но имела ли она право взять хотя бы одну из этих вещей?
Грустные размышления прервал стук в двери. Машинально складывавшая тонкую сорочку Джулианна застыла на месте. Она не сомневалась, что это пришла леди Катрин унизительно бранить и упрекать за предательство.
Надин вопросительно взглянула на Джулианну.
И в этот миг Джулианна осознала, что не вынесет еще одного изматывающего конфликта.
– Оставьте нас, – коротко бросила она горничной.
Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился Доминик. За его спиной маячил Уорлок.
Сердце подпрыгнуло у Джулианны в груди. В душе зародилась робкая надежда.
– Доминик?
Его лицо по-прежнему было отрешенным. Доминик вошел в комнату и, словно холодно оценивая ход сборов, посмотрел на сумки и разложенную на постели одежду. Потом перевел взгляд на Джулианну.
– Ты не уедешь отсюда сегодня ночью, несмотря ни на что, – заявил Доминик, и в его глазах отразилось глубокое отвращение.
У Джулианны подогнулись колени. «Он ненавидит меня», – гулко застучало в висках.
Доминик стоял не шелохнувшись. Уорлок кинулся вперед, чтобы подхватить ее.
– Тебе дурно?
– У меня болит душа, – ответила Джулианна, не отрывая глаз от Доминика.
Его взгляд не дрогнул. Да и отвращение по-прежнему ясно читалось на его лице. Он жестом отпустил Нэнси, которая пулей вылетела из комнаты. Потом Доминик закрыл дверь, что только усилило тревогу Джулианны.
– Ты можешь переехать ко мне, Джулианна. Мне нужен Марсель, – сказал Уорлок, предлагая ей сесть на кровать.
– Я обязательно выдала бы его вам, если бы знала, кто он и где вы можете его найти. Но он слишком умен. Сам связывается со мной. А не наоборот, – порывисто выдохнула Джулианна. – Он угрожал маме и Амелии, дядя Себастьян! Пожалуйста, пошлите за ними, их нужно спрятать в надежном месте!
– Исключено. Если я пошлю за ними, Марсель поймет, что тебя разоблачили.
Джулианна вскрикнула, не веря своим ушам:
– Вы пожертвовали бы своей собственной сестрой ради каких-то там целей?
Он улыбнулся:
– Едва ли. Сегодня же ночью я отправлю одного из своих людей в Корнуолл под видом вашего нового слуги. Это опытный и меткий стрелок, он часто служил мне телохранителем. Он защитит Амелию и Элизабет.
Чувство несказанного облегчения нахлынуло на Джулианну, заставив забыть о подступавших слезах. Ее мать и Амелия будут в безопасности! Джулианна посмотрела на Доминика.
Он на миг встретился с ней взглядом. И тут же поспешил отвести глаза.
«Он не может даже смотреть на меня», – подумала Джулианна, потрясенная до глубины души. Как же он, должно быть, ненавидел ее теперь! Нэнси ошибалась – он никогда не простит ее.
– А что насчет Тома?
– Я уже говорил тебе это прежде, повторю и сейчас. Если ты поможешь мне, я помогу Тому. – Уорлок улыбнулся так беззаботно, словно они обсуждали скачки. – Нам нужен Марсель. Когда он снова свяжется с тобой?
Джулианна вздрогнула:
– Не знаю. Теперь он хочет, чтобы я следила за Лукасом.
– Это, должно быть, потому, что он рассчитывал на мою смерть сегодня вечером, – резко бросил Доминик.
«О боже, а он ведь прав!» – подумала Джулианна. Марсель получил нужную ему информацию – и это означало, что теперь он может избавиться от Доминика. Джулианна с ужасом осознала, что несет такую же ответственность за эту попытку покушения, как и Марсель.
Уорлок изучающе смотрел на нее.
– Ты останешься здесь. Вы с Педжетом будете вести себя так, словно ничего не произошло. Мы не можем позволить Марселю думать, что тебя разоблачили.
Джулианна смутилась – конечно же она ослышалась! И взглянула на Доминика:
– О чем он говорит?
– Он говорит, что мы будем притворяться счастливыми влюбленными голубками, – сквозь зубы процедил Доминик. – Ты вернешься в мои покои. Будешь спать там. На людях, перед слугами, мы будем с нежностью улыбаться друг другу.
Доминик неожиданно потянулся к своему нагрудному карману, вытащил оттуда какую-то вещицу и бросил ее на кровать, прямо к Джулианне. Это оказалась маленькая ювелирная коробочка из ярко-синего бархата.
– И ты даже станешь носить это, потому что я купил тебе подарок сегодня днем. Мы сыграем свои роли превосходно.
Она не притронулась к коробочке. Сейчас Джулианна чувствовала себя донельзя опустошенной и подавленной.
– Он прав, Джулианна. Вы должны идеально разыграть роли любовников. Марсель не должен подозревать, что мы выйдем на него через тебя. – Уорлок вскинул бровь. – Ты выглядишь совершенно измученной. Но тебе придется принять участие в этом театрализованном представлении.
И тут Джулианна в полной мере осознала, что ей предстоит. Ее не вышвырнут с позором из Бедфорд-Хаус. По крайней мере, пока. Но лишь потому, что люди Уорлока собирались выйти на Марселя и схватить его. И теперь ей придется притворяться, что у них с Домиником все хорошо. Сейчас, когда он так презирал ее!
Джулианна задрожала. Она всей душой ненавидела Марселя. И хотела, чтобы его бросили в Тауэр, а потом повесили.
– Конечно, я помогу, – ответила Джулианна, и ее взгляд заметался между Себастьяном и Домиником. – А что будет, когда вы найдете Марселя?
Уорлок не ответил. Это сделал Доминик.
– Мы отбросим все притворство, – холодно сказал он, – и ты сможешь вернуться туда, откуда приехала.
Джулианна медленно вышла из ванной комнаты в апартаментах Доминика в розовой ночной рубашке и маленьком белом чепце. Ее волосы были убраны в косу. Никогда еще она не была в таком смятении – и в таком глубоком отчаянии. Доминик презирал ее, и она не осуждала его за это. Но как же она могла делить с ним комнаты теперь?
И как она сможет выйти из этих покоев, как сумеет даже просто спуститься вниз, как будет притворяться, что ничего ужасного не произошло?…
Джулианна не могла справиться с дрожью, сотрясавшей все ее тело. Нэнси принесла поднос с ужином, но Джулианна была не в состоянии что-либо съесть или выпить. Вместо этого она снова и снова переживала попытку покушения, предпринятую Франсуа, и реакцию Доминика на ее признание.
Выносить этот холодный гнев было достаточно тяжело, к тому же теперь Джулианна так его боялась… Разумеется, Доминик никогда не поднял бы на нее руку, но Джулианна боялась натолкнуться на очередной уничтожающий, неприязненный взгляд. Сейчас ей хотелось только одного: свернуться калачиком в своей собственной постели и остаться наедине со своим несчастьем.
По крайней мере, мама и Амелия были теперь в безопасности, и им не мог навредить этот якобинский изверг.
Джулианна спрашивала себя, как поступить, когда Доминик вернется в комнату. Возможно, стоит улечься в постель, натянуть на себя одеяло и притвориться, что она спит? В желудке все перевернулось. Неужели они действительно будут делить его постель? Может быть, ей лучше забрать одеяло и лечь спать на диване? В состоянии ли она вообще пережить все это в подобных обстоятельствах? Сколько же времени пройдет, прежде чем Марсель свяжется с ней, а потом ее в спешке отошлют подальше от Бедфорд-Хаус?
Джулианна вздрогнула, услышав, как распахнулась и тут же закрылась дверь гостиной. Медленно, в оцепенении, словно превратившись в глыбу льда, Джулианна обернулась. В комнату вошел Доминик, неся наброшенный на руку сюртук. Педжет, казалось, даже не замечал Джулианну, стоявшую у книжного шкафа. Невозмутимо прошагав мимо нее, даже не взглянув в ее сторону, он прошел через гостиную в спальню. Судя по доносившемуся шороху, Доминик раздевался.
Создавалось ощущение, будто Джулианна отныне стала для него невидимой.
Она опустилась на диван. И что теперь делать: дождаться, пока Доминик заснет, а потом решить, куда ей в изнеможении рухнуть, чтобы хоть немного отдохнуть? Но он всегда отходил ко сну поздно, точно так же, как неизменно рано вставал. Джулианна была без сил – и сомневалась, что сможет столько ждать.
Она медленно поднялась и направилась в спальню. Увидев Доминика в комнате, Джулианна почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Он стоял спиной к ней, обнаженный, и Джулианна отчетливо видела его широкие плечи и узкие бедра, его упругие и твердые ягодицы. Доминик потянулся к темно-красному халату и накинул его на плечи.
Сердце Джулианны громко забилось. Она знала каждый дюйм его тела лучше, чем своего собственного.
Как же все это могло с ними произойти?…
Доминик повернулся к ней все с тем же непроницаемо-твердым выражением лица.
И Джулианна вспомнила, что еще этим утром лежала в его объятиях, страстно лаская его, тогда как он нежно касался самых сокровенных местечек ее тела. Невероятно, но ее захлестнула горячая волна страстного желания.
– Даже не думай об этом, – предупредил Доминик, словно прочтя ее мысли. – Я не притронулся бы к тебе, даже если бы умирал, и эта ночь была бы последней для меня на этой земле.
Джулианна затрепетала:
– Что ты от меня хочешь?
Доминик пронзил ее взглядом. Потом повернулся, резко сдернул с постели самое верхнее одеяло и, прошагав вперед, пихнул его Джулианне. Она быстро схватила одеяло, когда в ее сторону яростно полетела подушка. Джулианна не успела поймать подушку, которую швырнул ей Доминик, и та упала на пол. Потрясенная этим взрывом эмоций, Джулианна попятилась.