– Я искал ее, – возразил он. – Правда, недолго. Я просил своих друзей-журналистов использовать свои источники. – Он остановился. – Но ты права. Я всегда боялся, что у нее была причина уехать.
– Например? – Скарлетт нетерпеливо взмахнула руками – ей надоело, что он ходит вокруг да около, что из него надо вытягивать каждое слово. – Вы, очевидно, усердно потрудились, чтобы создать перед всеми видимость, будто в вашем доме все счастливы, как в раю. Кажется, жизнь в шато Вентура совсем не такая, какой вы ее нарисовали?
Эмилио тяжело вздохнул, его взгляд переместился на мольберт. На переднем плане незаконченной картины были зеленые ползучие виноградные лозы и бугенвиллея, а вдали виднелся дом.
– Твоей маме не нравился Антонио. Я спрашивал себя, что, если он… ну, не знаю. Издевался над ней как-то. – Эмилио продолжал говорить, рассказывая, как его жена защищала мальчика, но Скарлетт уже не слушала. Кусочки мозаики сложились в целую картину.
Значит, мама убежала от сына, а не от отца?
И кто охраняет Пейдж Макнейлл от Антонио сейчас, когда он снимает фильм недалеко от дома? От страха Скарлетт похолодела.
– Мне надо ехать. – Она достала из кармана телефон и набрала номер Логана. – Мне нужно вернуться домой.
Радуясь, что вернулся к работе, Брок стоял у изгороди тренировочного загона и наблюдал, как главный тренер работает с новой двухлетней лошадью.
Тренер еще раньше сообщил ему, что у трех из новых лошадей отличные перспективы в соревнованиях по каттингу – виду спорта, призванному показать умение лошади отрезать бычка от стада. «Разлив ручья», имея для разведения костяк из племенных кобыл, славился именно своими победителями в этих соревнованиях, а программа Брока обеспечивала финансовую безопасность и позволяла расширять обучение на месте.
Брок и сам любил тренировать лошадей, и сейчас, стоя у ограды и наблюдая, он чувствовал себя почти самим собой и даже забывал про амнезию. Представлял, что все нормально. Во всем, кроме Ханны. Эта женщина прочно засела у него в голове, отвлекая мыслями о вчерашнем поцелуе. Она здорово удивила его, когда обняла. Особенно после того, как попыталась убежать от него в дом, даже не сказав «До свидания!».
«Моя спешка связана с тем, что я пытаюсь убежать от собственных желаний. Не от тебя».
Ее слова всю ночь не давали ему покоя, порождая сладостные фантазии с ним самим в главной роли.
Брок не мог отрицать, что хочет ее, но всячески подавлял это желание, так как чувствовал, что она что-то скрывает. Амнезия, возможно, и лишила его воспоминаний за последние шесть месяцев, но в его памяти сохранился момент, как он очнулся после травмы. Это воспоминание было ясным и четким, и в нем у Ханны были темные круги под глазами. И вела она себя нерешительно.
Как будто она взвешивала, чем поделиться, а что скрыть.
Достав телефон, Брок сделал несколько пометок о двухлетке. Ему пришлось согласиться с тренером. Тот был прав насчет двухлетки: она не проявляла интереса к корове, в то время как лучшие каттеры обычно начинали с сильной реакции – страха или агрессии. Обучить каттингу можно любую лошадь, но те, что равнодушны к корове, требуют большей тренировки. Не исключено и то, что у них никогда не разовьются необходимые инстинкты, позволяющие выдрессировать конкурентоспособного каттера.
Мысли Брока опять вернулись к Ханне. Ему уже доводилось встречаться с одной обманщицей, с женщиной, лгавшей ему по мелочам. Конечно, это было простительно. К примеру, она однажды сказала ему, что у них есть общий знакомый, а позже он узнал, что его друг никогда с ней не встречался. В другой раз она сказала, что любит лошадей, а потом выяснилось, что она никогда в жизни даже рядом с ними не стояла. Печальная истина открылась, когда Брок поймал ее на нестыковках, однако один из его друзей заявил, что Брок должен быть польщен ее старанием сблизиться ним. Но Брок-то знал, что дело было не в сближении, что та женщина просто хотела стать Макнейлл.
– Брок, – окликнули его.
Брок повернулся и увидел у сарая отца, одетого в поношенные джинсы и футболку с логотипом ранчо. Донован Макнейлл учил своих детей, что уважение можно заслужить только тяжелым трудом и преданностью делу. А не банковским счетом. Брок и пошел этой дорогой. Хотя он и вырос среди богатства и власти, после спора о земле он отрезал себя от отца и стал самостоятельным фермером.
– Дома все в порядке? – насторожившись, спросил Брок. – Как Пейдж?
– Ей лучше. – Взгляд отца переместился в тренировочный загон, где двухлетка изо всех сил старалась выполнять команды тренера. Из нее получится хорошая подседельная лошадь, демонстрирующая готовность работать. – Как продвигается обучение?
Брок кратко изложил опасения тренера. Донован никогда не проявлял интереса к программе разведения лощадей, пока она не начала приносить деньги; он просто не мешал сыну работать.
– Ты хорошо справляешься, – признал отец. Эти слова можно было расценить как высшую похвалу. – Я ненадолго оставил Пейдж с Мэделин, чтобы поговорить с тобой и братьями.
– Мы бы сами пришли в дом…
Донован отмахнулся:
– Не сомневаюсь. Но у меня создалось впечатление, что Пейдж нужно передохнуть от семейных встреч. – Отец откинул голову, прищурившись на солнце, и приподнял стетсон, чтобы почувствовать ветер. – Думаю, она чувствует ответственность за весь этот шум, хотя я ей сказал, что это не ее вина.
Брок наблюдал, как тренер снова пустил корову рядом с лошадью.
– Скарлетт обвиняет нас в том, что мы не вели переговоры с шантажистом.
– Она чертовски верно подметила. – Донован сдвинул шляпу на затылок и поставил ногу на перекладину. – Ты слышал, что она как ураган пронеслась по поместью Вентуры и набросилась с обвинениями на отца Пейдж? Спросила у старика, чем он так напугал свою дочь.
– Ей повезло, что ее не арестовали.
Донован засмеялся:
– Как он мог? Она его внучка. – Его лицо снова стало серьезным. – Скарлетт предположила, что Пейдж заставил бежать не отец, а сын. Этот проклятый режиссер, который живет с нами под одной крышей в «Разливе ручья».
– Антонио? – Брок напрягся. Он не помнил свою встречу с этим парнем, но Ханна ему описала, как это происходило. – Тогда давай прогоним отсюда съемочную группу.
– И тогда настанет еще один пиар-кошмар, если верить нашему представителю, что мы наняли. Она рекомендует не трогать их, чтобы не привлекать еще большего внимания. Пусть снимают. – Донован нахмурился: – Тем временем наш детектив усилил охрану вокруг моего дома, так что Пейдж под защитой.
– А что насчет шантажиста? – С того дня, как он оказался в больнице и когда девушка Карсона предположила, что за всем этим стоит ее неуравновешенная мамаша, Брок не слышал никаких новостей. – Детектив взглянул на это под другим углом?
– Он говорит, что над делом работает несколько человек. У него недостаточно улик для ареста, но многие факты указывают на то, что Джейн Лейтон была вхожа в семейство Вентура, когда работала у них горничной.
Брок слушал, но при этом размышлял над тем, что, возможно, Антонио Вентура был той самой причиной, по которой мачеха сбежала из дома. И ему не нравилось, что Ханна работает на этого типа. Он подумывал о том, чтобы поговорить с Пейдж и поделиться с ней своими страхами за Ханну. А вдруг ему повезет, и мачеха расскажет что-то конкретное из прошлого.
– А пока, – продолжал отец, – как предупредила Мэйзи, Скарлетт возвращается домой. По крайней мере, на время съемок – ведь ее новый парень актер.
– Хорошо. – Однако Брок не надеялся, что им удастся убедить сестру остаться на ранчо. – Я думаю, было бы лучше, если бы мы обсудили с ней все по-доброму. Хотя бы попытались показать ей, на чем основывается наше решение не вести переговоры с шантажистом.
Донован кивнул:
– У этой девочки больше мужества, чем у кого-либо из тех, кого я знаю. Думаю, если мне удастся задержать ее на ранчо, она найдет для себя занятие. Решит здесь остаться.
– Она всегда хотела стать актрисой, – заметил Брок, жестом показывая тренеру, что достаточно увидел.
– Я надеялся, что это было всего лишь этапом взросления. – Донован стукнул кулаком по перилам. – Но возможно, если ее не признают законной Макнейлл, ей понадобится эта актерская карьера.
Донован стиснул зубы, а в его глазах появился гнев.
– Пап, ты же знаешь, что мы никогда не откажем девочкам в наследстве.
– Я говорю то, что мне объяснили адвокаты. Невозможно быстро разобраться со всеми документами, где подробно описывается, на что они имеют право. – Его тон был жестким, но в нем сквозили эмоции, которых Брок никогда не замечал в отце. – Если они лишатся имени Макнейлл, которое обеспечивает им защиту, они потеряют больше чем ранчо. Если Малколм завтра умрет, они ничего не получат от его поместья. И все из-за того, что я не знал, что брак незаконный.
– Как мы можем это исправить? – спросил Брок. Курорты Макнейллов являлись глобальной корпорацией с чистой прибылью, которая намного опережала прибыль от ранчо. Но речь шла не о деньгах. Речь шла о фамилии. Семье. Наследстве. Последующих поколениях.
– Для начала я должен снова жениться на Пейдж. – Выпрямившись, Донован расправил плечи. – Она уже и так через многое прошла, так что короткой встречи с судьей будет достаточно, чтобы узаконить наши отношения. Как только я закончу с приготовлениями, чтобы сделать этот день особенным, мы устроим свадьбу на ранчо «Черный ручей».
По тону отца Брок понял, что тот считает часы до этого события. А вдруг свадьба уже завтра? Или послезавтра?
Донован пошел прочь, а Брок догадался, что тот отправился сообщать новость остальным членам семьи. Или покупать новое обручальное кольцо.
Сам он уже знал, кто будет его спутницей на этом событии. Он просто не мог представить на этом месте никого, кроме Ханны.
Глава 9
– Неужели он пригласил тебя на свадьбу? – спросила Келли у Ханны, когда они стояли в костюмерной.