– Для меня не будет лучше, Ханна. Мне жаль, что я вынудил тебя думать, что отъезд – единственное решение.
Он казался таким искренним. Возможно, он и был искренен, но это уже не меняло того, что между ними произошло.
– В конце концов, у нас разные привязанности. Моя семья у меня на первом месте. И всегда будет. – Она снова почувствовала, как подступают слезы. – Я приняла решение, и мне надо спешить. Ты не против, если мы продолжим наш разговор на ходу?
Брок свистнул лошади, и кобыла последовала за ним.
– Я знаю, что слишком бурно отреагировал, – сказал он. – Неделя выдалась напряженной. С тех пор как мы встретились, моя голова была занята скандалом и шантажистом. Затем амнезия здорово осложнила мне жизнь, причем в тот момент, когда семья нуждалась во мне больше всего. И когда утром ко мне вернулась память, я сорвался.
– Ты защищаешь свою семью. Я защищаю свою. Из-за этого у нас сегодня разногласия.
– Так будет не всегда.
– Я не понимаю, о чем ты. – Ханна ускорила шаг, желая убежать от боли.
– Я восхищаюсь тем, что ты ставишь свою семью на первое место, даже ценой наших с тобой отношений. Но разве такие вещи случаются часто? И каждый раз семьи будут разводить нас по разные стороны?
Ханна покачала головой:
– Нет, не часто, может, никогда. Но какое это имеет значение, если мы сломали ту хрупкую вещь, которую построили? Если ты с самого начала перестал доверять мне? Ты бросил меня под колеса автобуса, Брок.
– Как идиот, – согласился он. – Но пойми, я тоже думал о своей семье. Я решил, что ты являешься врагом Макнейллов, когда детектив захотел поговорить с тобой. Я долго в это не верил. А если бы у меня было больше времени, я бы все обдумал и понял, что ты никогда не навредишь моей семье.
– То есть ты хочешь заключить перемирие? Мы пожмем друг другу руки и расстанемся на дружеской ноте? – Ханна остановилась, ожидая ответа. – Скажи мне, пожалуйста, чего ты хочешь добиться, следуя за мной, Брок? Что бы ты там ни думал, я не люблю секретов. Я предпочитаю говорить открыто. Сразу выкладывать карты на стол.
Позади них Аврора остановилась, чтобы понюхать траву. Ханна смотрела на нее, потому что так было легче, чем смотреть на Брока и вспоминать о прошлой ночи.
– Ты хочешь напрямик? – сказал он. – Получай. Я позволил печальному опыту омрачить наши отношения, Ханна, и очень сожалею об этом. – Он подошел ближе. – Я кичусь тем, что не повторяю ошибок, так что, если ты сможешь меня когда-нибудь простить и дать мне второй шанс, обещаю, что не причиню тебе снова боль.
Птичка защебетала, призывая Ханну рискнуть. Впустить в свою жизнь надежду и, может быть, даже счастье. Искушение поверить было чертовски сильным. Брок смотрел на нее так, словно она была единственной женщиной в мире, которая имела для него значение.
– Давай на минутку представим, что я тебя простила. Что я сказала: «Хорошо, давай попробуем снова». – Говорить с Броком о таких вещах было все равно что поднять крышку ящика Пандоры, и Ханна опасалась, что теперь она нескоро доберется до дома. – Как это будет выглядеть? Хоуп живет в Лос-Анджелесе и нуждается во мне. Ты успешный фермер, у тебя семья, которая нуждается в тебе. Я просто не вижу смысла пробовать.
Ханна надеялась, что у него есть ответы, потому что всем сердцем желала, чтобы Брок присутствовал в ее жизни.
Он взял ее руки в свои.
– Это всего лишь организационные вопросы. Мы можем их решить. И если дело дойдет до того, что ты и Хоуп захотите жить на Западном побережье, я с радостью найду способ переселиться туда, чтобы быть с тобой. Программа по разведению подседельных лошадей не закончится, если я покину ранчо.
– Ты это сделаешь ради меня? – Она на мгновение представила, как это будет.
– Не задумываясь.
– Я никогда не думала о том, чтобы перевезти Хоуп сюда. Возможно, она готова начать жизнь заново.
Месяцы терапии не помогали. Может быть, переезд даст сестре шанс исцелиться?
– Давай обсудим это позже. Я буду летать туда-сюда, пока ты не примешь окончательное решение. Обещаю тебе, Ханна, у нас все получится. – Он сжал ее руки. – Может, для начала позвонишь сестре? Посмотрим, захочет ли она приехать в Шайенн, как только мы уберем этого ублюдка Вентуру с земель Макнейллов навсегда.
– Я бы приехала. Я думаю, Хоуп согласится. – Ханне захотелось закрыть глаза и удерживать видение, в котором Хоуп рядом с ней. Вот только если бы она закрыла глаза, то не смогла бы смотреть в глаза мужчине, которого любит. А это видение ей тоже хотелось сохранить.
– Как я сказал, все это мы можем выяснить по пути. Главное тут, хотим ли мы – то есть ты – попробовать. Что до меня, то я очень хочу. – Брок поцеловал ей одну руку. Потом другую. – Я люблю тебя, Ханна.
Его слова вмиг уничтожили все ее сомнения.
– Я тоже люблю тебя, – призналась она. – Вот почему было так больно.
Выпустив ее руки, Брок притянул ее к себе. Ханна ощутила, как стеснение в груди ослабевает под натиском душевного тепла. Ее переполняло счастье.
– Я больше не хочу причинять тебе боль, – сказал Брок, целуя ее в макушку, потом в лоб, а затем в губы. – Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива, а сестра в безопасности.
Ханна улыбнулась ему:
– Я верю, что ты сдержишь обещание.
Она обвила руками его шею, прижалась к нему всем телом и отдалась поцелую. Они не отрывались друг от друга, пока не начали задыхаться. Радужная перспектива только разжигала их страсть. И Ханна уже знала, чего она хочет.
Остаться с Броком Макнейллом навсегда.
– То есть мы пришли к согласию?
– Однозначно. Я позвоню Хоуп, как только доберемся до дома. – Ханна хотела еще позвонить Скарлетт. У нее было ощущение, что сестра Брока будет ярым борцом за интересы Хоуп. – Может, поедем верхом?
Она перевела взгляд на Аврору, вспомнив ту первую ночь с Броком. А его усмешка подсказала ей, что он помнит каждую восхитительную деталь.
Эпилог
Спустя девять месяцев
Чемоданы Ханны были упакованы. Ее голова была забита списками и приготовлениями к первой неделе без Хоуп, которая прошлой осенью переехала к ней в Шайенн.
– Ты уверена, что взяла все? – спросила Хоуп, сидевшая за туалетным столиком Ханны. В течение последних нескольких месяцев Хоуп работала над сценарием. К ней вернулась жажда писать, что, по словам терапевта, свидетельствовало о ее эмоциональном выздоровлении. – Что-то слишком мало вещей для отдыха в стране вина и для голливудской премьеры фильма. Ты, Ханна, теперь ведешь образ жизни Макнейллов и заслуживаешь дополнительной роскоши, – поддразнила она.
Ханна посмотрела на сестру. Она видела, как с каждым днем в ее глазах все ярче горит огонь счастья, и была благодарна за это. В последнее время она благодарила судьбу за многое. Антонио Вентуре грозила тюрьма по обвинению в домогательствах и растлении малолетних. На сегодняшний день, после того как мачеха Брока поделилась своей историей с полицией, больше пятидесяти женщин, включая костюмершу Келли, уже присоединились к обвинению.
Хоуп пока не решилась открывать свою историю общественности. Она сказала Ханне, что раз он за решеткой, то она чувствует себя отомщенной. Здесь, в Шайенне, она расцвела, тренируя неполный рабочий день лошадей и занимаясь онлайн в колледже. Она поговаривала о том, чтобы осенью вернуться на очную форму обучения, но пока у нее была своя комната в доме Брока и Ханны.
– Наверное, у меня нет инстинкта светской львицы. – Ханна находила радость в более приземленной жизни на ранчо, и в ней пробудилась особая любовь к ковбойским сапогам, которые ей подарил Брок на новоселье, когда она согласилась переехать.
Как и Хоуп, она нашла себе занятие и стала продвигать программу Брока, постоянно обновляя веб-сайт с фотографиями животных на тренировках и отслеживая прогресс каждого животного для заинтересованных покупателей. Брок говорил, что скандал привел к увеличению продаж на ранчо, но Ханна подумывала о том, чтобы, как сестра, найти свое призвание. Для нее это могло быть режиссурой. Она горела желанием создавать для большого экрана фильмы о женских судьбах.
Хоуп выключила планшет и положила его на туалетный столик.
– Забавно, что ты, бывшая голливудская актриса, переехала в Шайенн и забыла, как быть светской львицей. В то время как Скарлетт, дочь фермера, переехала в Голливуд и прославилась под псевдонимом Дива Ковбой.
Хоуп ссылалась на популярный аккаунт Скарлетт в социальных сетях, который привлек последователей по всему миру. Все бурно обсуждали отношения Скарлетт и Логана и следили за фотографиями с их свиданий. Если Брок хотел знать, чем занимается его младшая сестра, он просил Хоуп показать ему самые свежие фотографии из аккаунта Скарлетт.
Кроме того, Скарлетт сыграла важную роль в падении Антонио Вентуры, проведя массированную атаку на него в СМИ. Ханна полюбила ее всем сердцем.
– Дива она или нет, но она все равно приезжает сюда по выходным, – сказала Ханна, давая понять Хоуп, что та сможет приезжать в Шайенн когда захочет, если все же решит вернуться в Лос-Анджелес.
– Это из-за Шарлотты, – сообщила Хоуп, нюхая духи Ханны. – Она с ума сходит по малышке Коди и Джиллиан.
Их ребенок стал для них благословением, так как Джиллиан перенесла рак груди и думала, что у нее никогда не будет детей. Мать и ребенок процветали, и вскоре после рождения Шарлотты Эмма и Карсон объявили, что тоже ждут ребенка. Эмма сияла от счастья.
К сожалению, шантажистом все же оказалась мать Эммы. Джейн Лейтон не судили, так как ее признали недееспособной. По словам Эммы, она стала намного спокойнее после того, как ее начали лечить от ранее не выявленного психического заболевания.
– Конечно, она сходит с ума. Мы все в восторге от малышки, – согласилась Ханна.
В комнату вошел Брок.
– Это вы о ком? – спросил Брок.
– О ребенке твоего брата. Шарлотта такая прелесть, просто словами не описать. Думаю, я навещу ее, если вы наконец выкатитесь отсюда, чтобы успеть на свой рейс. – Хоуп встала и направилась к багажу Ханны. – Хочешь, я отнесу сумку вниз?