тельно на руках, лошадях, дороге и лорде Лисберне, который своим низким голосом тихо поправлял ее.
— Удивляюсь, как вы еще не забрали у меня вожжи, — усмехнулась она.
— Мне нельзя этого делать, потому что я должен производить впечатление, что абсолютно уверен во всех своих действиях, — сказал он. — Лошадям тоже нужно, чтобы мы проявляли спокойствие. Это очень умные животные, но даже те из них, кто вышколен наилучшим образом, терпеть не могут сюрпризов. Чего нам совершенно не нужно, так это чтобы огромные сильные животные вдруг решили понестись вскачь.
— Тогда мне лучше не делать никаких глупостей.
— Я этого не говорил, — улыбнулся он. — Только подумал. Если вы сделаете какую-нибудь глупость, мне придется спасать вас героическим образом, мисс Нуаро.
— Вы уже спасли меня в Британском Институте, — напомнила Леони. — Но потом, наверное, были настолько заняты, помогая девицам, попавшим в трудную ситуацию, что полностью забыли об этом.
— Вы явно недооцениваете мою память, — не уступал Лисберн. — Каждый миг той случайной встречи врезался в нее намертво. Не говоря уже о вашей пустяковой мысли насчет героизма.
— Это не по-спортивному — соблазнять меня, когда я полностью сосредоточена на том, чтобы не убить нас.
— Я вас соблазняю? — делано удивился он. — Я даже не понял, что уже перешел к этой части партии. Какой я смышленый, однако! А вот здесь будьте особо внимательны. Мы подъезжаем к Камберлендским воротам.
Лисберн стал объяснять, как заставить лошадей повернуть, чтобы ехать дальше в западную сторону вдоль северной кромки парка. Вдруг он прервался, посмотрел вверх и выругался.
— Вот черт!
И тут все вокруг потемнело.
Он настолько увлекся, подсказывая ей, как осторожно проехать мимо соседних экипажей, чтобы не задеть всадников и пешеходов, что лишь чисто инстинктивно обратил внимание на неожиданно изменившуюся атмосферу вокруг. Потом увидел, как люди бегут из парка в их сторону. Посмотрел вверх и выругался. В этот момент небо из свинцово-серого превратилось в черное, и хлынул дождь.
Несмотря на то что большая часть общества уже разъехалась, в парке было полным-полно народа. В особенности сегодня, когда многие решили понаблюдать за представлением, которое устроила Глэдис.
Одни из тех, что сидели в колясках и верхом на лошадях, кинулись укрываться под деревьями, другие повернули к парковым воротам, чтобы вернуться домой. Забыв обо всем и не обращая внимания на экипажи и всадников, пешеходы стали перебегать проезжую часть дороги.
Тем временем дождь припустил еще сильнее. Потоки воды хлестали по его шляпе, стекали с полей, залили шляпку Леони — он так торопился увезти ее от «Модного дома Нуаро», что не дал Винсу поднять кожаный верх коляски.
Не дожидаясь инструкций, Леони придержала лошадей, а Лисберн потянулся забрать у нее поводья. В этот момент маленькая фигурка вылетела с пешеходной дорожки и упала прямо перед лошадьми.
Животные отпрянули в сторону. Мисс Нуаро закричала:
— О нет! Ребенок!
Бросила ему вожжи и, не обращая внимания на беснующихся животных, выскочила из коляски.
Резко натянув поводья, он взял лошадей под контроль. Это было совсем не просто, потому что Леони накинулась на них, чтобы они не затоптали ребенка. Потом она схватила маленькое тельце на руки и перешла с ним на обочину под дерево.
Кинув поводья груму, Лисберн бросился за ней. Дождь стоял стеной. Мир вокруг стал зыбким. Леони промокла насквозь. Шляпка, совершенно потеряв форму, прилепилась где-то на затылке.
— Это было очень глупо, — сказал он.
— А вы что, хотели, чтобы я переехала его?
— Я совершенно не хотел… Черт! Он дышит, я возьму его.
— Да, но не…
— Давайте его сюда. — Лисберн протянул руки.
— О, ведь это девочка!
При ближайшем рассмотрении он убедился — ребенок действительно был женского пола. Девочка оказалась хорошо одета и совсем не походила на тех уличных оборванок, которые заполняют парки, чтобы щипать карманы зевак. И ее явно хорошо кормили.
— Значит так, — сказал он. — Отдайте ее мне. Она для вас слишком тяжелая.
Должно быть, у Леони заныли руки, потому что она безропотно передала ему ребенка. Стоило Саймону принять девочку, как та широко открыла глаза и точно так же широко открыла рот. И издала пронзительный вопль.
— Нееет! Пусти! Пусти! Мне мокро! — Девочка принялась вырываться, колотя его руками и ногами. Она была слишком мала, чтобы сделать ему больно, но это чертовски раздражало. Его так и подмывало откликнуться на ее просьбу и скинуть малышку с рук. В ближайшую лужу.
— Прекрати верещать, — приказал он. — Тебя пальцем никто не тронул.
— Я промокла!
— Идет дождь. Если не хотела промокнуть, нечего было бегать под дождем.
Она опять зашлась в крике.
— Лучше отдайте ее мне, — предложила Леони.
— Она весит стоуна четыре, — сказал Лисберн. Потом обратился к девочке: — Замолчи! Нельзя себя так отвратительно вести. Тебя никто не обижает. И мы собираемся как можно скорее отправить тебя туда, откуда ты появилась. Я — Лисберн. А тебя как зовут?
Девчонка продолжала вопить, вырываться и брыкаться.
— Это становится утомительным, — вздохнул он и крикнул: — Винс, не глупи! Брось раскладывать верх коляски, лучше принеси мне зонт.
Грум вручил ему зонт, а потом бегом вернулся к экипажу.
— Мисс Нуаро, окажите любезность, подержите зонт над нами. Нужно придумать, как вернуть это исчадие ада ее нянькам.
Дождь продолжал лить. Правда, стал ослабевать. Но в любом случае они уже промокли насквозь. Начнись сейчас ураган, Лисберн отдался бы на его волю, лишь бы не видеть этого отвратительного ребенка.
— Она выскочила из аллеи, — вдруг сообразил он. Две пешеходные аллеи сходились у Камберлендских ворот. Он кивнул головой в сторону одной из них. — Вот из этой?
— Да, — подтвердила Леони. — Если бы девочка выскочила у меня из-за спины, я бы не увидела ее, пока она не оказалась на дороге.
Мисс Нуаро правила коляской очень внимательно, потому что маркиз предупредил ее об этом. И ей хватило сообразительности сразу остановить лошадей. Паника захлестнула ее, когда она увидела ребенка, но Леони не растерялась окончательно.
Однако она была в панике из-за ребенка и чуть не погибла сама, спасая маленькую мерзавку. Не говоря уже о том, что это создание вывозило в грязи роскошное платье мадам.
— Посмотри, что ты наделала, — сказал Лисберн орущей девочке, которая не обращала на него никакого внимания. — Ты испортила прекрасное платье мисс Нуаро.
— Нееет! Пусти меня! Я вся мокрая.
— Я ведь все-таки портниха, — перекрикивая ор, сказала Леони. — Сошью другое.
— Но платье не будет таким же, — возразил Лисберн. — Оно уже будет по завтрашней моде. А мне нравится это.
— Вы ведь не ожидаете, что я одно и то же платье надену дважды?
— Ненавижу тебя! Я хочу домой! Мне мокро. Отпусти меня. — Девочка опять начала вырываться из рук.
Может, ненароком уронить ее?
— О, леди Сара!
Повернувшись на голос, они увидели промокшую служанку с зонтом, которая торопливо шагала к ним.
— О боже! Я была просто вне себя, непослушный ребенок.
— Это ваше сокровище, я правильно понял? — спросил он.
— Нет! Нет! Нет! — опять завопила леди Сара. — Ненавижу тебя, противная ведьма!
— Извините, сэр, — сказала служанка. — Я заберу ее.
— Нет! — Когда Лисберн попытался передать девочку няньке, та вцепилась в его шейный платок. — Нет, я не пойду к ней.
— То ты терпеть меня не можешь, — заметил он, — то от груди не оторвать. О, женщины!
Нянька попыталась завладеть предметом своих забот. Ребенок начал отбиваться от нее, а потом влепил служанке пощечину. Потребовались усилия троих взрослых, чтобы оторвать девчонку от лорда Лисберна. И то это стоило огромных трудов. В процессе борьбы она вырвала зонт из рук Леони и сбила шляпу с маркиза, которая мягко спланировала в лужу. Когда они наконец справились с девчушкой, на поле боя остался порванный шейный платок и помятые лацканы с огромными грязными пятнами. Лисберн посмотрел на свою многострадальную шляпу и пнул ее в сторону.
Нянька не выразила никакого желания взять девочку на руки, а просто поставила на землю. Ее светлость тут же уселась на траву и, засучив ногами, стала визжать. Когда служанка попыталась поднять ее, она начала вырываться, не переставая орать.
Лисберн уже решил вмешаться, хотя не представлял, как еще можно привести капризничающего ребенка в чувство, кроме как отвесив ему подзатыльник. Но тут заговорила мисс Леони.
— Все, достаточно, юная леди! — сказала она по-французски. — Ты уже большая девочка, чтобы таскать тебя на руках, как грудное дитя. Более того, настоящие леди никогда не орут как резаные и не бьют взрослых. Ты сейчас встанешь — немедленно! — возьмешь свою няню за руку и уйдешь отсюда. Время твоего чаепития уже прошло. Ты, кстати, совсем не заслужила своей чашки чая. На месте няни я отправила бы тебя прямиком в постель, маленькая негодница.
В какой-то момент ее речи девочка замолчала.
— Теперь вставай. — Леони взмахнула рукой. — Быстро!
Крикунья смотрела на мисс Нуаро во все глаза. Леони ответила ничего не выражающим взглядом.
Ее светлость поднялась и, подойдя к няньке, взяла ее за руку.
И они удалились.
Саймон даже не подозревал, что все это время был в ярости. И осознал свой гнев, когда няня с девочкой отошли на довольно большое расстояние. Он повернулся к Леони, которая ничем не отличалась от него — стояла такая же мокрая и грязная.
— О чем вы только думали? — возмущенно воскликнул он. — Вас чуть не растоптали лошади!
Ее голубые глаза сверкнули.
— Ее тоже могли растоптать. На тот случай, если вы не заметили, она упала. И сразу перестала соображать, что к чему.
— Это ее постоянное состояние, — отрезал он.
— Девочка была напугана, а потом у нее началась истерика, — возразила Леони. — Дети не всегда ведут себя логично. Чаще даже наоборот. Как некоторые мужчины, которых я не стану называть поименно.