— Кстати, насчет логики, — продолжил маркиз. — Вы ведь уже остановили лошадей. Они бы никуда не сдвинулись с места. Нужно было просто удерживать их.
— Вы же сами говорили, что они не любят неожиданностей!
— И потому бросились им под ноги?
— Девочка уже оказалась перед лошадьми! Именно вы сказали мне, что у них маленькие мозги. Я испугалась, что они воспримут произошедшее как опасность. Так и получилось! Они пришли в бешенство. Вы же видели!
— Они слегка заволновались, вот и все.
— Лошади не стали бы стоять на месте. Даже вы ничего бы с ними не сделали.
— Потому что вы выпрыгнули из коляски, как ненормальная!
— А как бы вы поступили, лорд Всезнайка?
— Почему вы не доверились мне? Вы могли пострадать. Что если бы лошадь угодила вам копытом по голове? Но, если подумать, возможно, это было бы к лучшему. Ведь вы бы перестали заниматься расчетами, как минимум.
— Минуту назад вы обвинили меня в том, что я вовсе не пользуюсь головой.
— Потому что это так.
— Сначала разберитесь со своими мыслями! — перешла она на крик. Потом развернулась и направилась прочь.
В два шага Лисберн нагнал ее и преградил путь. Леони попыталась обойти его. Схватив мисс Нуаро за запястье, он остановил ее.
— Уберите руки, — возмутилась она. — У вас нет никаких прав на меня. Я не ваша собственность и не служу вам. Вы не имеете надо мной никакой власти…
Вместо ответа Лисберн привлек Леони к себе и, заключив в объятия, поцеловал.
Глава 7
Покорность — черта характера, настолько необходимая для женщин, что некоторые считают ее одной из главных добродетелей… Если мужчина, являющийся опорой для женщины, — само совершенство, тогда это, вне всякого сомнения, так и есть. Но будучи человеческим существом, ответственным перед своим Создателем, и одаренным разумом, женщина не должна быть покорной человеку, который способен увлечь ее на путь, полный жизненных ошибок.
«Книга для юной леди», 1829 г.
Может, это было глупо. Может, и того хуже — банальной мужской реакцией, что Лисберн ненавидел всей душой. Он слишком умен — уж не говоря об изобретательности! — чтобы разыгрывать подобное представление. Сначала он подумал об этом.
Но потом, когда их губы встретились, лорд вообще ни о чем не мог больше думать.
У ее губ был вкус дождя.
Такой вкус, какого не было больше ни у кого на Земле. Вчера он получил лишь намек на это и потом не мог заснуть полночи. Сейчас ночь уже объяла вселенную, а Лисберн одновременно бодрствовал и пребывал во сне.
На вкус мисс Нуаро сладкая, как невинность и в то же время как грех. Она промокла насквозь, и все ее вычурные жабо, складки и оборки обвисли. Однако она оказалась такой легкой и воздушной, словно пена. И такой полной жизни. Начав сопротивляться ему, тут же прекратила и с безрассудством встретила его поцелуй. Прижалась к нему губами, приоткрыв их по его первому побуждению. А когда Саймон захотел продлить поцелуй, Леони полностью подчинилась ему. Легкое колебание, и кончики их языков сплелись вместе.
Как на удивление тонким оказался вкус бренди, который он глотнул, когда в первый раз переступил порог ее кабинета, так и вкус ее поцелуя был сладким и жгучим. Это удивительно — такая изящная, женственная и, несомненно, хрупкая женщина в то же время скрывала в себе столько страсти. И опасности! Он понимал это. Понимал совершенно точно.
Сейчас ему стоит избегать опасности. Нужно отдавать себе отчет в том, что, зайдя на эту территорию, выбраться оттуда будет очень трудно. Но он не мог мыслить трезво, в голове крутились лишь какие-то фантазии. И только чувства продолжали свою работу, сообщая ему о тепле ее тела, о форме этого тела, о том, как удобно она устроилась в его объятиях и как ее губы прижимаются к его губам.
Лисберн отстраненно воспринимал, как мокрый муслин и кружева обвиваются вокруг него, как влажные ленты ее шляпки щекочут ему подбородок. Так же отстраненно он понимал, что его рука лежит у нее на затылке и стягивает вниз шляпку. Словно в полусне ощущал шелковистость ее волос, и бархатистость кожи на шее, и ее аромат — смесь лаванды и запаха, присущего только мисс Леони Нуаро. Он не мог насытиться им до конца. Ему хотелось погрузиться в этот аромат полностью.
Одна его рука скользнула вниз к ее талии, другая легла еще ниже — на бедро. Он притянул Леони к себе.
Несмотря на свою мечтательную отстраненность, Лисберн ощутил ее хрупкость и невинность. Голос где-то в глубине сознания начал скорбно причитать о нарушении границ допустимого, но ему было трудно трезво оценивать ситуацию. Какая польза в логике, если он пил этот поцелуй как бренди, горячий и сладкий? И, кроме того, она обхватила его за плечи, всем телом прижимаясь к нему и возбуждая сильнейшее волнение.
Он еще ближе притянул мисс Нуаро к себе, расположив колено между ее бедер и подмяв тем самым нижние юбки ее платья.
Задохнувшись, она подняла голову и посмотрела него. Огромные голубые глаза, полные изумления.
— Нет, — сказала Леони и оттолкнула его. Оттолкнула с силой.
Ничего не поняв, он пошатнулся. А может, пошатнулся, потому что испытывал легкое головокружение.
Но это абсурд! От просто поцелуя у него перестала кружиться голова с того времени, когда он мальчишкой сумел украдкой поцеловать девочку, о которой тогда мечтал.
И испытал такое сильное возбуждение, что пришлось собрать воедино всю свою мужскую гордость, чтобы не упасть в обморок.
А сейчас?
Ладно!
Возбуждение было, да. Но еще был… жар. Вожделение. Тщетное вожделение.
Ее голубые глаза пылали яростью.
— Это так типично! — задыхаясь, произнесла Леони. — Когда не можете одолеть логикой, тогда прибегаете к обольщению.
— Ни к чему я не прибегал, — возмутился Лисберн. Он тоже задыхался, но по какой-то другой причине. Наверное, из-за того, что пришлось повозиться с неугомонной девчонкой, хотя его так и подмывало закинуть ее в ближайшие кусты. — И не делайте вид, что стояли в стороне.
— Я сражалась с вами вашими же средствами, — воскликнула мисс Нуаро. — Это вы считаете себя всезнайкой.
— Так это было сражение? — удивился он.
— Да! — подтвердила Леони. Она развязала ленты, на которых повисла шляпка, что получилось не без труда, ведь ленты промокли. Потом вернула ставшую бесформенной шляпку на макушку и раздраженно завязала ленты снова. — Я, возможно, человек неопытный, но учусь очень быстро. Все, чему уже научилась, я использую исключительно хорошо. Вы думаете, что можете сбить меня с толку вашими мужскими уловками, но я владею такими уловками, которые вам и не снились. И как вы осмелились сделать это, — добавила она со злостью, гневно посмотрев на его бедро, которым он всего лишь на секунду приблизился к ее самому сокровенному местечку, насколько позволили это сделать восемьдесят пять слоев нижних юбок, белья и чего-то там еще. — Вы решили, что можете взять меня прямо под деревом в Гайд-парке? На пешеходной аллее?
— Я ни о чем таком даже не подумал, — сказал Лисберн. — И как бы мне это удалось, когда вы набросились на меня?
Она закатила глаза, развернулась и пошла по аллее.
— Поверить не могу, вы еще разыгрываете оскорбленную невинность. Я что, кинулась к вам на шею, милорд?
— Нет, но с вашей стороны было весьма опрометчиво — не поступить так, когда я столько сил не пожалел, чтобы понравиться вам. Почему именно мне нужно делать авансы? Почему бы и вам не приложить немного усилий?
— Я занятой человек, — отрезала Леони. — У меня нет времени разъезжать по Лондону и совращать невинных джентльменов. Мне приходится тащить на себе магазин, а кроме того, есть женщины, которых я должна сделать красавицами.
— Подождите, — сказал он. — Всего две недели, мадам. И тогда мы увидим, на что вы способны, когда не заняты.
«Черт! Черт! Черт!»
Леони захотелось стукнуться лбом о ближайший фонарь.
Она полностью потеряла контроль над собой. За какие-то три секунды! Он лишь дотронулся до нее, и она вспыхнула. Причем первыми в этом огне сгорели ее мозги.
Чудо, что она вообще сумела остановиться. И то, как показалось ей, только от изумления, когда вдруг обнаружила мужское бедро у себя между ног.
В следующий раз, однако, она не испугается и, как все Нуаро и Делюси до нее, весело двинется навстречу несчастью, если не передумает.
Он проник в ее душу. Он заставил ее захотеть!
Она — самая разумная из сестер Нуаро, та, которая всегда обеими ногами стояла на земле! — каким-то странным образом позволила этому джентльмену сделать из себя мечтательную идиотку.
— Что вы сотворили с моим зонтом? — вдруг спросил Лисберн.
Леони выкинула его и забыла об этом, пока спорила и отчаянно желала завладеть им. Целиком и полностью!
— Не знаю, — отмахнулась она. — Мне все равно. Вы считаете, что теперь он поможет нам не так сильно промокнуть?
— Я просто полюбопытствовал. У меня пропала шляпа. Вообще-то я знаю, где она. Но я лучше повешусь, чем снова надену ее.
Сквозь пелену бесконечного дождя Леони посмотрела на лорда Лисберна. Волосы у него блестели. Несмотря на то что они прилипли и к голове, и к шее, это только подчеркивало их естественную волнистость.
И почему бы и нет? Римские боги — мужчины не из простых смертных. Даже промокнув до костей, они волшебным образом превращаются в неотразимых красавцев.
Леони отвернулась. Они вышли к дороге для конных прогулок. Недалеко стоял экипаж лорда Лисберна, ожидая их, теперь кожаный верх был поднят. Возле лошадей находился Винс, относясь к дождю стоически индифферентно, как и его капризные хозяева.
— Продолжим уроки езды как-нибудь в другой раз, — предложил лорд Лисберн. — К несчастью, в такую теплую погоду вы можете подхватить простуду. Не очень приятно носить на себе так много мокрой одежды. Это как таскать корзину с мокрым бельем, на мой взгляд.
— В чем у вас есть богатый опыт, вне всякого сомнения.