Сам Саргон ощущал усталость и довольство. Он урвал себе абсолютно все необходимое и даже чуток сверху. Правда, его верная палка сломалась о спину несговорчивого Юлвея, но тот сам виноват: пытался забрать кольцо, которое содержало в себе толику темной энергии. Не спектра Нингаль, но нечто родственное все равно ощущалось. После путешествия в перекрестке теней парень стал весьма чувствителен на подобные вещи.
"И почему в интернете писали, что удары тяжелым предметом чрезвычайно опасны? Сотрясение, потери сознания, жуткие головные боли, треснувшие кости от удара? Опять наврали, гады. Мне только отдачей в локоть стреляло, да плечи болят после стольких махов".
Итогом внезапной барахолки остались довольны все. Каждый получил одежду разной степени изношенности, замызганности и защищенности, но тут главное — сам факт наличия. А уж постирать, зашить или укрепить чем-нибудь куда меньшая проблема. Кань, вдобавок, получил весьма интересный материал для пращи: старая просто не выдерживала его махов и обладала низкими характеристиками.
Его отец и Уру поделили несколько амулетов, один из которых достался и Ма. Вор, вдобавок, нашел себе несколько тонких железок — украшений, элементов одежды и Бог знает чего еще. Саргон не сомневался, что все полученное тот будет использовать в качестве отмычек либо других инструментов своего воровского ремесла. Камей щеголял новым копьем, Юлвей — несколькими комплектами одежды, а также посеребренными ножнами для ятагана. Акургаль забрал остальную мелочевку для продажи.
Сам Саргон оказался счастливым обладателем богато украшенного халата всего на какой-то размер больше своей комплекции. Более того — ворох одежды был снабжен поясом и повязками подмышками, что весьма облегчало движение, и расшит неким затейливым узором с причудливым орнаментом. Причем узор ощущался не как ткань, а походил на металлические шарики его кнута — парень чувствовал, что может напитать орнамент своей Ци без фатальных последствий для материала.
Кроме верхней одежды, он получил нечто вроде сапогов, кучу ткани на портянки, плотные штаны с начесом, то самое кольцо с темной энергией и целых четыре флакона с неизвестными там жидкостями. Акургаль опознал лишь один из них — Липучий отвар.
Вопреки названию, он не являлся аналогом клея. Лишь придавал особую пластичность энергии Ци, которая выводилась во вне, не давал ей бессмысленно растечься в пространстве. Довольно специфичный состав: культиваторам он был не особо нужен, остальным — подавно. Использовали его лишь практики с окрашенным в Пурпур сердцем для большего КПД некоторых своих техник. Достаточно дешевый в изготовлении, он имел высокую цену из-за редкости, но и только. Остальные же зелья опознать не удалось, поэтому члены отряда единогласно решили отдать фармацевту когда и если тот очнется.
Возвращался в казарму Саргон усталым, но довольным. Казалось бы, всего лишь одежда. Ничего не стоящая мелочь, особенно перед угрозой смерти от голода. Однако он лишь сейчас понял, как ему не хватало того душевного комфорта, к которому он привык в прошлом мире. Бытие нищим оборванцем достаточно сильно било по его самолюбию, а сейчас он словно расправил крылья. Не хватало лишь одной малости.
— Помогите, Саргон сошел с ума! — Закричал Кань, вбегая в казарму.
К его удивлению, никто даже не почесался. Большая часть новобранцев как пришла, так и упала на свои шконки и задрыхла. Акургаль пошел отчитываться перед куратором, а Иккагецу, тем временем, промывал рис для будущего ужина. Мешок приволок Камей, а на все вопросы делал таинственный вид, но пара побрякушек на его поясе куда-то пропала. Впрочем, происхождение еды никого не интересовало. По крайней мере, до тех пор, пока никто не предъявлял претензии.
— Ничего нового, — Меланхолично отозвался Ма и с причмокиванием выпил воду из-под риса, — Иди лучше, помоги мне приготовить жратву на всех этих проглотов.
— Почему я должен тебе помогать? — Тут же набычился Кань.
— Чтобы я не насыпал тебе в порцию еды вместо сушеных трав мышиный навоз.
С этим аргументом спорить оказалось трудно, поэтому подросток с преувеличенным вздохом принялся раздувать огонь под котлом.
— Аха-ха, ха-ха, ха-а-а, — Тем временем, виновник небольшого переполоха смеялся от радости и шумно фыркал, пока опрокидывал на себя очередной черпак с ледяной водой. А еще — яростно тер въевшуюся грязь самодельным мылом. Благо, золу с пепелища на Насыпи он успел захватить с собой еще до всей этой катавасии с отражением волны демонов-паразитов, а смешать с небольшим количеством растительного масла из запасов Юлвея (тот пользовался им как натиркой для клинка) не составляло труда.
— Вот теперь я чувствую себя человеком, — Пьяно улыбнулся он двум кашеварящим соратникам. Те повернули к нему чумазые рожи и одновременно скривились, но Саргону было плевать на чужое мнение.
"Теперь хоть не стыдно показаться перед Ба Мяо. Надо будет продумать возможность мытья хотя бы раз в пару дней, благо с водой сейчас проблем куда меньше. После начала кураторства Чжэня лао сянь-шена, ее нам дают без особых вопросов и практически в любых количествах. Просто таскать ее ведрами… Эх, что не сделаешь ради любимой женщины. Разумеется, любимой исключительно в платоническом смысле, мне еще дорога жизнь и собственное достоинство".
Саргон вздохнул. Все это время он как мог откладывал выполнение известной ему проблемы. Ему было банально страшно: вдруг он что-то напортачит с телом Юншэна и тот не сможет очнуться? Или вовсе — умрет? Как тогда быть? Пытаться откатывать назад, убивать себя, переживать допрос еще раз? Стоит признать, в этом цикле ему тупо повезло. Он смог отвлечь внимание, перескочить с опасной темы на просто неприятную.
Играл словами как карточный фокусник, дергал свою мимику по системе Станиславского, вживался в роль и лишь слегка менял свою истинную реакцию. Больше на каком-то кураже и вдохновении, чем от личного мастерства лицедейства. И даже так постоянно лавировал в разговоре на грани фола. Одно неосторожное слово или жест могли обрушить всю картину и отправить его на еще одну попытку в призрачном шансе на успех.
"В любом случае, мне необходимо сначала отдохнуть, восстановить свои силы и так далее. Приниматься за настолько ответственное дело следует на пике своей работоспособности", — Подумал он, и не мог ответить даже самому себе, сколько в таком решении приходилось на долю холодного рацио, а сколько — на преступное малодушие и страх потери.
Медитация ощущалась холодным компрессом на его усталое, исходящее лихорадкой тело. Он не стал пытаться выполнять какую-нибудь из своих модификаций: медитацию в пустоту, с оружием или нечто другое. В этот раз он пытался максимально уйти в себя, как можно четче представить работу собственной духовной системы.
Гонял внутреннюю энергию по всем тонким каналам тела, вытаскивал Ци тонким ручейком из печени, отправлял укреплять связки, лечить микротравмы в мышцах, освежать и наполнять энергией внутренние органы. Пополнял запас в даньтяне, спускал туда свои сомнения, злость на самого себя и другой негатив.
Саргон даже попытался вытащить из тонких каналов налипший на них побочный продукт Ци Нингаль — ту самую плесень или налет, которая осела на стенках эдаким мазутом. Остаточная энергия прилипла к шлакам, токсинам и последствиям генетических ошибок в его меридианах. Убрать их, разумеется, не получилось, однако половинчатая концентрация силы Богини Чанъэ могла потихоньку разъедать ненужные, а то и опасные для здоровья полипы, наросты и вредные элементы.
Даже удалять их полностью, вместе с налипшей на них дрянью. Вот только сам попаданец еще не хотел форсировать свое становление культиватором через очищение. Не время, не место, да и хочется сперва попытать счастье в Дао Меридианов. Поэтому он лишь отметил тот факт, что уже способен на подобное.
"Какое облегчение, что простая Лунная Ци настолько легка в "эксплуатации". Впрочем, это как раз объяснимо. Если та солнечная Ци, которую я впитывал по ночам, являлась лишь отраженным, ослабленным светом далекой звезды, то Лунная еще на порядок ниже. Всего лишь тень от тени. Почти флуктуация. Поэтому ее столь трудно выделить.
Подозреваю, мне в принципе удалось это сделать только из-за собственных невеликих запасов Ци, а также факта того, что я даже не практик. Из культиваторов ее способны ощутить наверняка разве что монстры контроля. Такие, как я — "тусклые", "негорящие", "непрактики" и так далее вообще не могут работать с внешней Ци. По крайней мере, так считается.
Однако такое убогое состояние тоже имеет плюсы. Это как со зрением — при серьезной близорукости очень сложно различить что-то даже в пяти метрах от себя, зато вблизи глаз видит немного больше, чем способен здоровый человек. Правда, этот эффект почти незаметен. Особенно самим владельцем, ведь нужно понимать разницу. С лунной энергией тоже самое.
Сила Нингаль на совершенно другом уровне. Она слишком тяжела для моего организма и может поступать лишь извне. Как и солнечная энергия, сколько бы я ни пытался ее выделить. Впрочем, пока темп моего развития даже выше, чем можно было надеяться".
В итоге, Саргон провел в медитации больше шести часов. Транс, пограничное состояние между сном и бодрствованием, захватил его настолько, что тот никак не отреагировал ни на зов десятника, ни на запах еды. Его товарищи успели пообедать, снова завалиться спать, Акургаль пришел и опять ушел, а парень все сидел и сидел в своей медитации. Раз за разом он пытался выделить, усилить именно очищающие свойства силы Чанъэ, пытался просчитать возможный маршрут Ци в чужом организме, сделал пару уточнений по поводу ее работы. Жаль, энергетика мертвых тел не подходит для изучения. Гниение делает свое дело, да и без естественного тока Ци понять там почти ничего нельзя.
Впрочем, Саргон все же сумел добиться некоторых успехов после своей медитации: наметилась даже оценка успешности предприятия. Примерно пополам жизни и смерти, провала и успеха. Шансы могли увеличиться от укрепляющих зелий, коими Акургаль поил аристократа перед пробуждением, от еды, от выносливости самого Юншэна, его психоэмоционального состояния. А также от того, насколько равномерно энергия Саргона окутает тело товарища.