Светлая Ци казалась опасной. Горячей, пронизывающей, острой. Падающие стрелы, озеро кислоты, жгучий лед обламывается под пальцами — поток ощущений и образов от духовной энергии инь. Таран, меч и кинжал — острая, опасная, непредсказуемая, неподходящая для инструментов познания, для тонких манипуляций, для сложных форм.
Ци темной стороны луны на фоне агрессивного собрата выглядела мягкой, податливой… недоброй. Змея в темном углу избы, цветы Бодлера с запахом мертвечины, шепот с соседней койки в сумасшедшем доме.
Бесполезная сама по себе, она воплощала темные намерения, первейшие человеческие проклятия, тихое пожелание зла в спину недруга. Работать с ней будет сущим мучением, это Саргон представлял себе четко.
Его опыт поиска геометрических форм, выверенность рисунка через камеру-обскуру, холодное удовлетворение аналитика — все это подходило лишь для острой Ци светлой стороны луны. Единственный опыт для взаимодействия с темной стороной духовной энергии — та последняя атака, которая расплавила мозг несчастному демонопоклоннику, старику Гэ.
«Стоит запастись терпением» — Он почти улыбнулся. Проблема избытка знаний и возможностей выглядела самым приятным затруднением с момента попадания в Форт, пока все это время он брел в потемках без направления и замысла.
Оставался еще один новый навык, связанный с Ци — «познание».
Очередное дополнение к инстинктам управления Ци, теперь насчет взаимодействия духовной энергии с другими объектами и субъектами.
Чужие техники, чужая Ци, плоть, камень, погодные явления. Он чувствовал примерный результат столкновения, как муравьи чувствуют направление. Как пчелы чувствуют пчелу-пьяницу еще на подлете к улью. Как Венечка Ерофеев чувствует открытый ликеро-водочный ларек на полустанке.
Его интуиция, его натуральные, природные ощущения, его инстинкты. Все это удалось осознать и дальше прогресс будет зависеть от долгих, мучительно долгих часов экспериментов, выдвижения и проверок теорий, медитаций и прочих нудных, но необходимых любому исследователю вещей, особенно если объект исследований — собственное тело.
"Подытожим. У меня поменялись свойства Ци — они повлияют на драки и техники. У меня поменялась природа Ци — она влияет, гм, на драки и техники. У меня поменялись и обострились некоторые инстинкты и духовные ощущения — они повлияют… на драки и техники… Да блин!!! И так понятно, на что они здесь повлияют! Как это все быстро переварить, добавить в свою колоду навыков?
Дракой, очевидно. Долгой и разнообразной. Хм. Например, против толпы более слабых людей, но не на порядок. Скажем, опытных бойцов земного ранга с не особо мощными, но разнообразными техниками.
Решено. Завтра обрадую своих ленивцев.
А еще это смутное ощущение конструкции. В спарринге с заклинаниями химичить все же не стоит, если бой не идет насмерть. Если я смогу проклясть, то вряд ли выйдет сходу вернуть все обратно.
Гм, может спросить у Юншэна? Или потренироваться через теневых друзей Айры? Если они вселятся в живое существо, а потом она посмотрит на ощущения или узнает у них, эм, как-нибудь.
Ладно, оставлю план на резерв. Пока просто выкуплю комнату с трупами у господина распорядителя. В прошлый раз, когда потрошили хорнов, туда приходили тренироваться люди из Старого Города. А заплатить…
Хм, помнится, мои товарищи хорошо так обчистили казну Главной Казармы, после того, как мы втроем позаботились о подручных Цзяо. Вот пусть и оплачивают мне обучение. Никакой безнаказанной халявы: без толики здорового восточного деспотизма на моей шее будут кататься даже искренне любящие меня друзья. Просто потому, что могут. Загадочная восточная душа, ага".
Несмотря на все неприятные, тревожные мысли и знаки, результатами своей медитации Саргон остался очень доволен. Он не смог выделить особенность Дао Пурпура, однако…
Со всеми новыми возможностями, изменениями и потенциалом?
На ближайшее время этого хватит для полной загрузки, а потом, когда он все освоит и переживет куда более серьезные разговоры… Тогда можно подумать о будущем.
Он покивал себе. Ощущение загнанности от множества масштабных задач начало меняться на осторожный оптимизм под гнетом твердого, цельнометаллического расслабления от выполненной задачи.
Словно долгий, страшный последствиями запор, который прошел и оставил после себя лишь пот, немеющие ноги и глубокое удовлетворение.
Размышления Саргона все сильнее теряли остроту, ослабляли концентрацию. До тех пор, пока он не вернулся окончательно в тварный мир и не заметил небольшую фигуру горбуна, сидящего на коленях поодаль от его шконки.
Пока юный практик подбирал формулировки под свои смутные, неясные, подозрительные ощущения, пока он записывал их себе в виртуальный блокнот, пока классифицировал их, расставлял по местам, пытался разобраться в причинно-следственной связи, залипал на зрелище циркуляции Ци и многое другое, остальные успели окончательно израсходовать силы и терпение после медитации.
Горбуна оставила Айра, чтобы он дождался господина и накормил его горячей едой. Сама рабыня ушла по (подозрительно-)неотложным делам, которые не могли ждать до завтра, а остальные бойцы, по большей части измотанные и злые, все более нервные от вины и напряжения после вестей об Акургале — стали потихоньку расходиться.
Он застал их уходящими ко сну и настоял на часовом. Люди поныли, однако спорить не стали.
После странных движений десятника, никто больше не мог относиться к легкомысленно к угрозе бывшего пленника. Удайся прошлому лидеру Лагеря Новичков застать их казарму врасплох — и не поможет явно более высокий уровень таланта и силы, а также более продвинутое основание культивации.
Их казарма, как воронья слободка, загорится сразу со всех концов. А если Первый Отряд будут атаковать во время побега, то станет кисло даже самому Саргону. Он не сможет защитить всех. Максимум — устроит бойню среди подручных Цзяо.
С другой стороны…
"А не много ли чести? После того перфоманса, который я устроил — с демонстративным унижением самого десятника со стороны всех его бывших подчиненных и соратников, он не сможет сколотить из бывших союзников новую банду.
Нет, теперь само их существование будет восприниматься всеми, в том числе и самими «обидчиками», как посягательство на авторитет. Цзяо должен отомстить каждому, кто принял участие в данной постыдной акции. Или хотя бы всей общности, что для него куда выгоднее — можно закрыть вопрос без необходимости карать персонально каждого, и при этом он может вновь набрать обратно к себе тех, кто выживет после масштабной мести.
В первую очередь для этого нужно подтвердить свое право на власть, ранее уничтоженное мной и моими присными. Отряды Лагеря Новобранцев не подходят. Мужского. На женский ему не будет ходу, здесь с этим строго. А даже если будет — их там, кажется, то ли вдвое, то ли втрое меньше, чем мужского состава. Плюс они женщины, то есть физически их средний боец будет уступать мужчине.
Нет, только связи в Старом Городе. Вопрос: есть ли они у Цзяо.
Скорее всего есть, без прикрытия он не смог бы творить такую дичь, какую описывал Акургаль, абсолютно безнаказанно. Все же новобранцы, какими бы бесполезными они не являлись по сравнению с рядовым составом Старого Города, все равно оставались активом, нет, ресурсом Облачного Форта.
Позволять заправлять на достаточно внушительной территорию какому-то удачливому и беспринципному черноногому — нонсенс. Но почему тогда сам Чжэнь лао сянь-шен ничего не делал?
Не знал? Чушь, не мог он не знать. Выполнял другие функции? Возможно, но за прошедшие несколько недель уж всяко должен был догадаться.
Хотя… Слишком много всего свалилось на них за такой короткий срок. Мог, вполне мог пустить-упустить ситуацию на самотек. Какая разница, когда именно пришибить наглеца? Сейчас или через полгода? Второй случай даже лучше — авось сам сдохнет и никаких действий предпринимать будет не нужно.
Знаменитое недеяние Дао. Чем-то похоже на работу ментов. Еще Лао-цзы писал: «когда убьют, тогда и приходите», «состава преступления не найдено» и глубокомысленное: «щас поедешь в обезьянник».
Мудрый человек, ведь по традиционным воззрениям китайского народа, «обезьяна сулит долголетие и повышение социального положения». Что там сулят в камерах предварительного заключения — знать как-то не хочется, даже в обертках китайских ченъюев.
Ага, хотя если судить по итогам: как были в глубочайшей жопе, так и остались. Поэтому я и попал в раба гребаного Форта. Согласно Дао Дэ Дзин, «Переход от одного глубочайшего к другому — дверь ко всему чудесному». Мне бы калитку какую. Чтобы дверцы в глубочайшее раз за разом не открывать. А то надоело"
Саргон хмыкнул, когда вспомнил момент с унижением Цзяо. Он не гордился самим поступком — только задумкой и четким исполнением плана.
Комичная в своей уродливой, людоедской, типично «облачнофортовой» справедливости, она убрала нервозность, смягчила тяжелые мысли. Та самая гадость, от которой сладко на сердце, а совесть берет самоотвод.
«Гм, а так ли сильно ему попустительствовал куратор? Все свои самые уродливые поступки Цзяо, к моменту новой волны новобранцев и, соответственно, назначения Ксина, уже совершил, самые темные делишки обстряпал. То, что получилось в итоге, не слишком выходит за рамки строгого, озлобленного на весь мир десятника с долей здорового садизма».
Да, перегибы налицо, однако Саргон попал в мир восточного деспотизма, а не в восточной сказки. В драке Али-Бабы с сорока разбойниками побеждают сорок разбойников, а сам Али-Баба гниет, завернутый в ковер, вместе со своей макакой, пока джина пускают по кругу обязанностей, заставляя выполнять желания каждого из группы. Жасмин просто засушат в чай.
Про Робина Гуда и говорить нечего: монах Тук отпоет его душу за лишнюю монетку награбленного, а всем бедным он вместо денег раздаст благословение и прочтет проповедь.
"Добро пожаловать в реальный мир.