— Ему нужен отдых, а я вряд ли теперь усну.
— Мы на тебя рассчитываем, — благодарно поклонилась Ян.
— Рассчитываем, — с толикой сомнения повторила ее подруга, но тоже отвесила кивок, после чего обе удалились за ширму, пока Саргон задумчиво смотрел на их… им вслед.
— У вас все нормально? — для порядка спросил он остальных.
— Можешь не рассказывать, — махнул рукой Камей, когда Саргон открыл рот.
Нет, он и не собирался, но откуда такая скромность?
— Пока ты знаешь, что делаешь, пока спасаешь нас от тьмы, никто не посмеет сомневаться в твоих решениях. Мы оправдаем доверие, — удар кулаком в грудь, многообещающий взгляд на Акургаля, который предпочел ничего не заметить и просто лег на свое место.
Хуже всех по итогу чувствовал себя Юлвей. Аристократ рассыпался в благодарностях, лег на место Саргона, но еще добрый кэ не мог пошевелиться, лежал, парализованный страхом, осознанием, чуждой, недоброй энергией порождений этого места.
Саргон сменил его, чтобы назло всем правилам мрачно пялиться на огонь.
Тот выброс Ци. Слабый, почти неощутимый.
Он не нес в себе ни единого следа индивидуальности: артефакт, амулет или даже бумажный массив, воспользоваться которым может кто угодно, вплоть до того воронья, что преследует несчастного, попрекаемого каждой собакой Алтаджина.
И все же, в Саргоне крепла уверенность, что волна пришла именно из башни. Что именно здесь, у них, сидит предатель.
Он позволил себе расслабиться через несколько кэ после нападения. Теплое, радостное чувство заполнило даньтянь вместо ставшей привычной темной мерзости обратной стороны Луны.
«Я спас его. Ничего не прошло напрасно. Все же петля — это имба и не контрится», — позволил он себе задорную, ребяческую ухмылку, — «надо продолжать в том же духе! Взломать гребаные залы, как…»
Он замер, ухмылка сменилась отстраненностью. Саргон будто бы поймал нужную мысль за хвост и теперь изо всех сил тянул на себя, пытался вспомнить важную тему, не упустить
«РАЗГОВОР ЯН И АЛТАДЖИНА!!!»
Он чуть не подорвался с места, едва сдержался, чтобы не начать бормотать вслух, не ходить кругами, не бросаться раненым тигром от одной стороны башни до другой.
"Это происходит под конец каждого шичэня [2 часа] (…) Должен быть призыв к прохождению испытания от алтаря Шан-ди…Тот демонический практик развратил сигнал или дело в…
— Но здесь нет эманаций жертв!"
— Как я мог не заметить сразу⁈ — яростно прошипел он себе под нос, — безответный гаремник мне в ОЯШа, надо же быть таким слепым! И ведь хватило наглости называть их важную догадку «тупыми разговорами»… я даже не попытался его запомнить!!!
"Ладно, зато теперь действия злоумышленника обретают смысл. Смерть Юлвея запустила некую гадость, которая превратила поток видений, призыв для прохождения испытания, в массовый психоз. Версию с проделками мертвого демонолюба отметаем, в прошлый раз удары по психике начались с самого утра, просто их было тяжело заметить на фоне гибели одного из наших.
А хуже всего такие волны психоза перенес уязвимый от потери связи с Богом Алтаджин.
Кажется, смерть Юлвея несла больше последствий, чем я мог предположить".
Следующее утро оказалось менее богатым на впечатления, чем новый день его прошлого цикла. Никаких отрубленных голов, скрытых подозрений, сердечного страха и подсердечной ненависти.
Просто все хором решили взять и уйти.
Кроме недовольного таким решением Саргона и нахмуренного, потревоженного суровой тенью интуиции Алтаджина.
— Нам нужно продолжить задание, шисюн, — спокойным тоном убеждала Дун Цзе, — убийца найден и уничтожен, как и его собранный отряд.
— Каравану больше ничего не угрожает, но они не сдвинутся с места, пока не вернутся их разведчики или наша группа. Нулевая волна начнется раньше, чем через неделю: чем дольше мы ждем, тем меньше у новобранцев будет времени на подготовку.
— С каких пор тебя волнуют жизни черноногих, шицзе? — ядовито спросил Алтаджин.
— С тех пор, как со стороны Лагеря Новобранцев не прошло ни одного прорыва за месяц, — парировала она, — если среди того сброда, что скинула нам Империя, есть хотя бы один одаренный, то у него должно быть больше времени на привыкание и возможность проявить себя. Иначе это бессмысленный расход ресурсов.
Она вдруг открыла книгу и прочитала, с нескрываемым удовольствием от текста:
«Мы стремимся к красоте, и только к красоте, но если эта красота не сотворена, она не настоящая. Не является таковой и красота, сотворенная из прекрасного. Истинная красота достигается преобразованием уродливого».
— Опять твой ДУРАЦКИЙ МО ЯНЬ, КАК ОН УЖЕ ЗАДОЛБАЛ!!!
Люди рядом аж пригнулись от его вопля. Саргон рядом ухмыльнулся:
— Спасибо, что не про ослов.
Кочевник с Ян синхронно фыркнули, тогда как лицо шицзе обиженно вытянулось.
Он хотел всего лишь поколебать ее позицию шуткой, но искреннее огорчение девушки задело его — та чересчур болезненно воспринимала нападки на своих любимых авторов.
«А, плевать. Потом извинюсь, может даже заимствованным рассказиком. Раз уж Дун Цзе такая литературоцентричная. Хм, а удобно, когда знаешь, как понравиться. Может, у нас еще и получится…» — он усилием воли отогнал от себя очередное яркое видение их «схватки» на Алтаре.
«Сейчас важнее не позволять этим благодушным пошехонцам разбрестись козлами по бездорожью. Иначе выловлю потом далеко не каждого».
Что будет, если весь отряд попадется на то «очарование» проклятия Саргон не знал и проверять не собирался. Скорее всего, станет халявной пищей для паука.
Пришлось лениво пнуть Ма и отправить на разведку, пока он сам предпринял вялую попытку убедить Алтаджина исследовать главные залы мин тан.
— Когда нам еще встретится такой замечательный шанс?
Ничего замечательного в стремной постройке посреди леса, со следами разрушений, трупов и жертвоприношений не видел почти никто.
К несчастью и головной боли кочевника, компанию Саргону по убеждению неожиданно составили Юлвей и Ян-гуйфэй.
— Этот недостойный фамилии Чжан, — многообещающий акцент на последнем слове, — не может словами передать, насколько великой ценностью станет для достойных носителей упомянутого рода знание о возможном месте пребывания нового мин тан. А если некий таинственный благодетель возьмет на себя труд описать внутренние покои…
Юлвей позволил многозначительной паузе мягко обнять высказанное предложение, лучше прочувствовать возможность
— Шисюн, мы должны туда попасть!!! — тут же влезла Ян.
Девушке определенно не хватало чувства такта.
Юлвей едва удержался от страдальческого закатывания глаз.
С аристократом все казалось понятным: новая информация может оказаться настолько ценной, что опального родича примут обратно с распростертыми объятиями, осыпят почестями и торжественно вернут старое место наследника клана. А если он еще и соответствовать будет, например, все же прорвется на уровень культиватора, как обещал ему один отрядный гений…
«Неудивительно, что у засранца такая одухотворенная физиономия», — раздраженно подумал Саргон, — «а ведь чуть не сдох вчера. Трех часов еще не прошло, а он уже как огурчик — бегает по дурацкой башне да орет белугой за шанс войти внутрь. Если бы наш Чжан только знал, что его там ждет… то все равно мог пойти. Придурок».
В противоположность ему, Ян стремилась ко всему новому, «была за любой движ», искренне очарованная Ясным Залом.
Как же, настоящее приключение!
Атака прошлой ночью лишь настроила ее на боевой лад, заставила закусить удила, очаровала дорогой приключений и романтикой исследования древних мест, про которые только и шли разговоры в ее старой секте.
К большой головной боли степняка, ему пришлось прислушаться к мнению двух стукнутых на голову. Трех, но себя Саргон таковым не считал.
— Ну а тебе-то что надо, отродье всеми любимого сянь-шена?
— Вдруг там будет что-нибудь эдакое, — для убедительности он даже захлопал своими большими наивными глазами.
За шанс лицезреть на диво тупую физиономию Алтаджина он был готов повторить эту идиотскую фразу еще раз триста.
— Какое эдакое? — подалась вперед Ян.
— Саргон слегка приблизил к ней лицо, заговорщицки прижал ладонь ко рту, чтобы не прочитали по губам, после чего произнес сакраментальное:
— Кое-какое.
Глядя на лицо Ян захмыкал даже хмурый как тучка-тучка-тучка Алтаджин.
"Что с ним? Куда делась вся его апатия? Он, конечно, даже вполовину не такой деятельный, как прошлый, одаренный Богом и нарциссизмом Алтаджин с доступным абонентом, но сейчас мужик не ведет себя так, словно поменялся телами с любимой бабкой, ее кошкой Деменцией и каловыми массами на стенах.
Почему он все еще вызывает хотя бы остатки чувства надежности? Неужели смерть Юлвея в прошлый раз так сильно на него повлияла? Да нет, бред какой-то. Что означает… то убийство действительно не имело ничего общего с местью или другой фигней.
Скорее, настоящий демонический ритуал. А значит, где-то близко есть демонический практик. Все-таки предатель", — скривился практик, точно у него заныли все зубы и нерожденные дети разом.
— А еще, — Саргон отставил в сторону всякий намек на веселье, — я чувствую, как давит на мою душу то проклятие. Оно уже вошло в силу. Кажется… кажется, мы не уйдем отсюда так просто.
Кочевник поджал губы. Он сам пришел к подобному выводу, а затем объяснил это остальным рубленными, сцеженными через бессильную ярость фразами.
Следующая сцена беготни, выявления паутины и невозможности вернуться назад повторилась довольно близко к прошлой реальности.
За исключением теней, которые оказались уничтожены Саргоном и возможного присутствия паука — его испугались куда сильнее чем в первоначальной версии, где люди уже достаточно боялись самой обстановки.
Но в этот раз, после ночного нападения, они знали, что опасность — реальна.
Хотя идти в Ясный Зал людям теперь хотелось гораздо меньше.