В третьем межозерном дефиле 9-й СК немного отошел, оставив Уржум, но основные свои позиции удержал. Стрелковые части на этом участке поддерживали дивизионная артиллерия и морская батарея. Из допросов пленных немецкой 46-й ПД: «Лейтенант, командир взвода 6-й роты 397-го полка, перебежавший ранним утром 19.10 в районе высоты 18,4, сообщил: „1-й батальон 397-го полка был пополнен 4.10.41 г. за счет 8-го полка 1-й Крымской дивизии и располагается юго-западнее Уржино. В резерве 534-й полк располагается в 3 км на восток-юго-восток от Уржино на полевых позициях. 442-й полк 106-й СД в районе западнее Чигары. 1 км на восток-юго-восток от Уржино на берегу Сиваша находится 152-мм батарея, состоящая из 4 орудий в деревянных двориках“». Возможно, батарея 121 была перенесена на новую позицию. Эта информация требует перепроверки на местности, но в более поздних немецких документах отмечается захват 8 стационарных морских орудий в районе Томашевки.
Далее из того же документа: «Младший лейтенант, командир взвода 8-й роты 397-го полка, перебежавший 18.10, сообщил, что позади 3-го батальона 397-го полка севернее Уржино находится заградительный отряд. Состав неизвестен, на его позициях пулемет и противотанковая пушка. 6.10.41 г. 3-й батальон получил пополнение 400 человек из Сталино (Донецк). В основном молодые люди, крестьяне».
Немецкая 22-я пехотная дивизия явно буксовала, ссылаясь на то, что ее продвижению мешает огонь тяжелой артиллерии. В связи с этим у 73-й ПД забирают часть артиллерии и передают в 22-ю ПД. Из журнала боевых действий 73-й ПД: «Из дивизии убыли 4-й дивизион реактивной артиллерии, 737-й тяжелый артиллерийский дивизион, батарея 190-го дивизиона штурмовых орудий, штаб 49-го артполка, дивизион 818-го корпусного тяжелого артполка, румынский 54-й дивизион. Указанная артиллерия передана левофланговой дивизии корпуса»[177].
Противник отмечает над Перекопом и Ишунью вылеты 148 советских истребителей и 66 бомбардировщиков. Немецкий 4-й авиакорпус атаковал крымские аэродромы и позиции под Ишунью 122 бомбардировщиками под прикрытием 66 истребителей. По числу самолетов вроде бы паритет, но результат разный. Противник пишет о 16 сбитых советских самолетах, указывая потерю трех своих (один истребитель и два бомбардировщика «Ю-88»)[178].
Советские данные, к сожалению, отмечают даже большие потери. Шестерка «Пе-2» флотского 40-го бомбардировочного авиаполка с аэродрома Сарабуз (все исправные машины, базировавшиеся на этот аэродром) под командованием командира эскадрильи капитана Чеботарева была сбита немцами в полном составе. Их должны были сопровождать шесть «Як-1» с аэродрома Ротендорф (скорее всего, 13-й ИАП). Однако по неизвестной причине армейцы отстали в районе линии фронта. Шестерка самолетов «ДБ-3» 2-го минно-торпедного авиационного полка ВВС ЧФ с аэродрома Карагоз вылетела без сопровождения. (Все исправные «ДБ-3», базировавшиеся на этом аэродроме.) В результате ни один самолет на аэродром не вернулся. Два из них совершили аварийную посадку на своей территории, остальные погибли. Остальные четыре атакованные группы имели меньшие потери. В общем счете за один день советская сторона потеряла 18 самолетов (6 самолетов «Пе-2», 6 «ДБ-3», два «МиГ-3», два «И-16», 1 шт. «МБР-2», 1 шт. «И-5»)[179].
Допросы пленных, содержащиеся в немецких документах, дают очень интересную информацию, например, данные о заградотрядах: «Эти заградотряды имеют задачу отлавливать солдат, покинувших свои боевые порядки и сдающихся в плен. Пленные из этих отрядов сообщили, что они отлавливают „дезертиров“, покинувших без разрешения свои боевые порядки, и имеют указание передавать их трибуналу. Оба пленных из такого отряда сказали, что они лично никого не расстреливали, однако их командование, особенно когда задержанные были пьяны, расстреливало их из револьвера». Ради интереса суточный рацион советского бойца на тот момент в Крыму состоял из двух котелков супа, 900 гр. хлеба и 150 гр. водки.
Глава 8Штурм второй линии Ишуньских укреплений
20.10.41 г. Описание событий, произошедших после прорыва противника под Ишунью, в большинстве работ дается невнятно или с очень серьезными ошибками. Для примера приведу работу И. Б. Мощанского: «…После прорыва врага к Красноперекопску развернулось кровопролитное девятидневное сражение на Ишуньском плато – сравнительно небольшом пространстве, ограниченном с севера озерами Старое, Красное, Киятское, с юга – рекой Чатырлык, впадающей в Каркинитский залив, а с востока – линией села Уржин (Смушкино) – Воинка. Оборону держали соединения 9-го корпуса, это – 106-я дивизия полковника А. Н. Первушина, 271-я полковника М.А. Титова, 157-я полковника Д. И. Томилова, 48-я кавдивизия генерала Д. П. Аверкина и 42-я кавдивизия полковника В. В. Глаголева, являвшегося правым соседом 172-й дивизии полковника И. Л. Ласкина»[180]. Разбираем внимательно приведенную цитату:
– Понятия «Ишуньское плато» в географии не существует, термин «плато» в принципе неверный, но можно считать, что это придирка к терминологии. Бой на Ишуньских позициях продолжался всего два дня, а не десять. Бой на р. Чатырлык – это отдельный эпизод, но это тоже можно считать придиркой.
– 9-й корпус держал лишь одно дефиле, и по состоянию на начало обороны 157-я СД в него не входила, 271-й дивизией командовал не полковник Титов, а полковник Торопцев. Конная группа генерал-майора Аверкина в начале штурма не входила в состав 9-го СК.
– 42-я кавдивизия в бой не вводилась, она была резервом «группы П. И. Батова».
Но это все мелочи, читаем дальше: «Поскольку со стороны Уржина противник лишь прикрылся румынскими кавалерийскими частями, дивизия А. Н. Первушина не приняла непосредственного участия в боях 18–20 октября, но своим огнем оказала неоценимую помощь частям оперативной группы в районе Пролетарки». В третьем дефиле шли тяжелейшие бои, и наступали здесь отнюдь не румыны, а «элитная» 22-я ПД (дивизия 1-й волны, бывшая «воздушно-посадочная»). Количество бойцов, «поднятых» поисковиками в районе Уржино, говорит о том, что здесь шел очень тяжелый бой. Об этом же свидетельствуют и данные по потерям немецкой 22-й ПД.
Советская 106-я СД принимала самое активное участие в боях с немецкой 22-й ПД и понесла потери. Об этом четко говорят документы 106-й СД. Ее потери легко можно найти в открытых источниках, например в ОБД «Мемориал».
Читаем дальше: «Вечером 19 октября 170-я пехотная дивизия немцев, с которой действовало более 30 штурмовых установок StuG III, вырвалась к устью Чатырлыка. Контратакой 5-го танкового полка и стрелковых подразделений И. А. Ласкин отбросил противника. С этого момента на Чатырлыке не затихал бой. Сюда немцы нацелили большие силы. Но, прежде чем изложить ход событий на этом рубеже, обратимся к Ишуни.
В 15.00 19 октября – контратака на Ишунь 48-й кавалерийской дивизии силою двух полков, без поддерживающей артиллерии. Конники отбросили немецкие части и закрепились севернее Ишуни. 20 октября – яростные атаки противника, которому удалось вклиниться в расположение кавалеристов. Половина батарей, стоявших на открытых позициях, была уничтожена в течение дня непрерывного боя. То одолевали наши и теснили немцев. То немцы теснили 71-й и 62-й кавполки, бомбили их позиции». Описание явно основано на мемуарах П. И. Батова, где описание событий сильно искажено (скажем так, дабы не использовать более экспрессивные выражения). 170-й ПД в этом районе еще не было, она включилась намного позже, 30 штурмовых орудий у немцев не было, действовала лишь одна батарея штурмовых орудий (2./190), пятый танковый полк полком уже не был и вступил в бой намного позже и т. д.
На сайте музея 51-й армии (крымское с. Клепинино) дана очень интересная информация, содержащая отдельные важные сведения о событиях этого дня: «20 октября фашистское командование, введя в бой дивизии вторых эшелонов, возобновило наступление, используя для поддержки пехоты свыше 70 танков. На открытых позициях и в наскоро отрытых окопах наши части вступали в жесточайшие схватки с превосходящими силами противника и мужественно отражали их атаки. Вражеская авиация подвергла интенсивной бомбежке командные пункты нашей 157-й дивизии и ее частей. Были убиты военком дивизии полковой комиссар А. В. Романов, командир 716-го стрелкового полка полковник Д. Я. Соцков, начальник политотдела батальонный комиссар М. И. Рубанов, некоторые начальники служб и офицеры штабов. Получив ранения, выбыли из строя командир дивизии Д. И. Томилов и начальник артиллерии А. В. Васильев.
В командование дивизией вступил командир 384-го стрелкового полка полковник С. И. Аксенов, обязанности военкома были возложены на комиссара 633-го стрелкового полка батальонного комиссара П. П. Карасева, а начальником артиллерии дивизии стал командир 422-го гаубичного артиллерийского полка полковник А. В. Кирсанов. Части дивизии продолжали отражать яростные атаки противника. Батальон капитана А. М. Меерсона, поддержанный батареей 76-мм орудий, двое суток вел бой во вражеском окружении. Отбивая атаки пехоты, пулеметная рота старшего лейтенанта И. Доскина и политрука Н. Коваленко истребила несколько сотен гитлеровцев. Батареи противотанкового дивизиона А. М. Табурашвили уничтожили 13 танков, из них 3 танка подбили политруки батарей А. П. Шевков и А. А. Зюзин. Отличились и воины 716-го стрелкового полка под командованием майора А. Т. Кияшко. Батальоны этого полка, которыми командовали капитаны Н. А. Дыкленко, П. Г. Басинский, поддержанные 85-мм пушечным артиллерийским полком майора В. И. Мукинина, за два дня боевых действий уничтожили до полка пехоты противника, 9 танков и бронемашин. Самоотверженно действовал при отражении атак превосходящих сил противника личный состав дивизий А. Н. Первушина, Ф. Ф. Кудюрова, Д. И. Аверкина, В. В. Глаголева и И. С. Савинова»