Еще интересная информация из допросов пленных: «Два солдата из 869-го полка 271-й дивизии показали, что ранее они служили в составе 360-го полка 74-й стрелковой дивизии, сражавшейся под Каховкой. В середине сентября их с Тендровской косы в составе группы из 500 человек перебросили в Ак-Мечеть (Черноморское). 10.10.41 их в составе 50 человек передали в район Бессчастное в состав 3-го батальона 869-го полка».
Вечером 21 октября по приказу представителя Ставки в Крыму вице-адмирала Г. И. Левченко была начата переброска отдельных частей Приморской армии к линии фронта.
Первой перебросили на фронт 2-ю кавдивизию. Из ее журнала боевых действий: «21.10.41 г. По распоряжению командующего войсками Крыма через командующего Приморской армией генерал-майора Петрова 2-я кавдивизия получила приказ немедленной переброске частей со станции Курман-Кемельчи на станцию Воинка и по прибытию на станцию Воинка расположиться в районе с. Воронцовка и с. Онгар-Найман. Данный приказ был осуществлен, и части дивизии заняли указанный рубеж 22.10.41 г. согласно приказа. 15-й кавполк оборонял Воронцовку, 20-й кавполк восточную часть хутора Калинин, 7-й кавполк с. Онгар-Найман»[194].
Второй частью, начавшей движение к месту боевых действий, стал 54-й стрелковый полк 25-й Чапаевской дивизии. Из журнала боевых действий полка: «…21.10.41 г. после двух дней отдыха полк получил приказ срочно грузиться в эшелон на станции Биюк-Онлар для следования до ст. Воинка. К 4.00 22.10.41 г. приказ был выполнен, и полк в составе 1192 человек при 4 орудиях прибыл на станцию Воинка, для следования к с. Джелишай».
Третья часть, получившая приказ о начале движения, – это 95-я стрелковая дивизия. Боевой приказ № 044 по 95-й СД содержал строки: «95 сд в ночь с 21 на 22.10.41 сосредотачивается по жел. дор. в районе: Монастырка, Воинка, Долинка, Ново-Николаевка, Акташ в готовности с 22–23.10.41 выполнять боевую задачу. Всем частям до наступления темноты 21.10 отдельными подразделениями / не более б-на / сосредоточиться в районах станции погрузки»[195].
Остальные части Приморской армии оставались в местах своего сосредоточения и приказов о начале движения не получали.
22.10.41 г. В этот день произошла смена руководства 51-й армии. Ф. И. Кузнецов был снят с командования, вместо него назначен вице-адмирал Левченко, но, судя по документам, это произошло не в начале дня, т. к. в 14.45 Ф. И. Кузнецов подписывает боевой приказ № 018, и этот приказ поступил в войска.
Приказом предусматривалось нанесение удара левым флангом 9-го СК в отсекающем, западном, направлении. Приказ содержал строки: «3) 9 СК прежними силами оборонять фронт Геническ, Куксакал 106, 271,157, 156 СД и одним полком 276 СД нанести удар в направлениях Уржин южный – Карпова Балка и Ишунь – участок № 8, обеспечивая себя с направления выс. 21,8 заградогнем, выйти в тыл частям, действующим западнее р. Чатырлык.
95 СД сосредоточить в район Ново-Ивановка, Бозгане, Ак-Таш, в готовности для направления в район Дер-Эмез, Мангит»[196]. То есть 95-я СД, прибыв в Воинку утром 22-го числа, находилась южнее ее в готовности к дальнейшей переброске. Стоит обратить внимание на то, что части Приморской армии, прибыв в Воинку, сразу не перебрасываются на запад, а находятся в районе станции. Исключение составляет 2-я кавдивизия П. Г. Новикова, усиленная батальоном 90-го СП на грузовиках.
В описании событий в районе Ишуни очень часто упоминается дивизион гвардейских минометов под командованием капитана Черняка. По факту у 51-й армии таких дивизионов было два. Вторым дивизионом реактивной артиллерии командовал капитан Небоженко, и его работа была гораздо более активной, но он действовал на участке 9-го СК, и потому его дивизион оказался забытым историей, как и имя командующего 9-м СК генерал-майора И. Ф. Дашичева. Всему виной тот факт, что И. Ф. Дашичев, хоть и действовал успешно, не имел «навыков» ухода от ответственности, часто принимая всю вину на себя, за что и был дважды арестован и осужден. Один раз на четыре года, второй – на десять лет.
Видимо, теми же качествами обладал и командующий 51-й армией Ф. И. Кузнецов. С одной стороны, сохранились негативные отзывы о нем его бывших сослуживцев, а с другой – по сохранившимся документам четко видно, что он был грамотным офицером, очень четко оценивавшим обстановку и принимавшим правильные решения. Можно отметить только одно его неправильное решение: он доверился своему заму П. И. Батову, который, объективно говоря, провалил ВСЕ свои операции по обороне Крыма, но, как ни странно, наказания не понес.
Командующий 51-й армией Ф. И. Кузнецов был снят директивой Ставки № 004055, подписанной в 18.35 22-го числа. В командование войсками Крыма вступил вице-адмирал Г. И. Левченко. Нужно отметить, что момент для смены командования был выбран не самый удачный. Г. И. Левченко пришлось взять на себя командование в достаточно сложной ситуации. Войск было много, но противник на участке «опергруппы Батова» очень глубоко вклинился в оборону советских войск, и времени для их переброски не хватало.
Попробуем понять, что же происходило в этот момент в обороне Крыма. П. И. Батов описывает события 22-го числа очень кратко: «Сводки штарма 51-й за эти дни гласили: „К исходу 22 октября. На всем участке Ишуньских позиций в течение дня продолжались ожесточенные бои. Противник вводит новые резервы. На участке М. А. Титова в результате неоднократных атак противнику силою до двух полков удалось выйти к отметке 18,2 (то есть к южной оконечности озера Киятское), на участке Д. И. Томилова атаки отражены. На участке И. А. Ласкина противник проявляет особую активность. С 7.30 наши войска были подвергнуты ураганному огню минометов и артиллерии: авиация крупными группами в буквальном смысле слова утюжила нашу пехоту, особенно сильно в районе Воронцовки…“»[197].
Информация сайта музея 51-й армии за 22-го число: «В те трудные дни на направлении главного удара фашистских войск, в полосе 172-й стрелковой дивизии полковника И. А. Ласкина, поистине стальную выдержку проявили бойцы и командиры 514-го стрелкового полка подполковника И. Ф. Устинова, 383-го полка полковника П. М. Ерофеева, 747-го полка майора Шашло. Эти части, взаимодействуя с 71-м кавалерийским полком подполковника Городовикова, 62-м кавалерийским полком А. Ф. Цветкова и поддерживаемые 853-й зенитной батареей капитана И. Ляха, сдерживали натиск превосходящих сил противника, неоднократными контратаками изматывая его, и заставляли переходить к обороне»[198].
По немецким данным, 73-я ПД сначала залегла перед фронтом 172-й СД из-за сильного минометного и пулеметного огня. Из документов 73-й ПД: «Ударные группы 186-го полка были остановлены перед позициями противника сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Позиции противника сильно укреплены»[199]. Но затем, подтянув артиллерию, противник начал продвижение на своем правом (западном) фланге.
50-я ПД (с приданным 213-м полком): «…в 9.00 захвачен Бой-Казак Татарский, взято множество пленных. Противник на южном берегу р. Чатырлык уклонился от боя. 213-й пехотный полк совместно со 173-м пионерным батальоном начал подготовку к атаке на советские позиции в районе моста (по линии Англо-Индийского телеграфа) в помощь 186-му полку». Интересна фраза: «уклонился от боя». В боевом донесении 121-го пехотного полка она чуть шире: «Противник, начав атаку, при первых же потерях вышел из боя…»[200]
Из воспоминаний И.А. Ласкина: «С утра 22 октября противник снова всеми силами обрушился на дивизию. Атаки его стали еще более яростными. Авиация бомбила нас с каким-то остервенением. Видимо, Манштейн решил во что бы то ни стало прорвать нашу оборону. Ведь четыре дня немцы, по существу, топтались на одном месте. Командиры стрелковых полков подполковники И. Ф. Устинов, В. В. Шашло и П. Д. Ерофеев удачно маневрировали артиллерийским и минометным огнем. Метко накрывали врага батареи 340-го гаубичного артиллерийского полка.
Однако на стыке дивизии с правым соседом – 42-й кавалерийской дивизией полковника В. В. Глаголева – явно определился прорыв обороны. И часть сил врага стала обходить правый фланг 514-го полка»[201]. На самом деле никакого фронта у 42-й КД не было, и стыка с ней быть не могло. Прорыв немецких войск возник на фронте 3-го батальона 747-го полка, а части 40-й и 42-й кавдивизий должны были контратаковать прорвавшегося противника, закрывая брешь. Атака должна была вестись совместно с мототанкетным полком (два батальона танкеток «Т-27»). Противник упоминает об атаке, поддерживаемой танками и танкетками, но пишет о том, что удар был отражен.
Из журнала боевых действий 54-го корпуса: «22.10. Средний Сарай удержан против атаки танков и пехоты, 450 пленных, захвачены 2 пушки 13-см, установленные стационарно на бетонных основаниях». Отдел 1С 54-го корпуса: «Пленные относятся к 42-й кавалерийской дивизии (154-й полк) и 484-му полку. 484-й полк (т. е. 747-й) находился: 3-й батальон в районе Средний Сарай, 2-й батальон Кизил-Бай, 1-й в районе Сары-Булат. Захвачены Бой-Казак Татарский и Биюк-Кичкары, захвачены 450 человек, тяжелая моторизованная батарея, 8 тягачей, 1 легкий танк, 30 пулеметов. Всего по 3 дивизиям корпуса захвачено 983 пленных, 1 легкий танк, 6 пушек, 2 птп».
В немецких допросах пленных указан 484-й стрелковый полк. На первый взгляд ситуация непонятная, но если копнуть глубже, все встанет на свои места. 484-й полк 321-й СД (2-я Евпаторийская КДНО) – это как раз тот полк, личный состав которого был влит в 172-ю СД и послужил основой для формирования нового, 747-го полка дивизии.