На промежуточных рубежах
Обычно в советской литературе принято описывать события так, как будто советские части, не имея связи с командованием войск Крыма, приняв самостоятельное решение, напрямую двигались к Керчи и Севастополю. В реальности картина событий оказалась совсем иной.
Связь никто ни с кем не терял, это четко видно по документам – они перекликаются между собой (так, как и положено). Документы вовремя поступают в войска (это четко видно по спискам рассылки). Во всяком случае, так было на начальном этапе отступления.
И отходили части не сразу, не напрямую на Керчь и Севастополь. Противника планировали остановить на промежуточных рубежах. К сожалению, такое решение было ошибочным. Вопрос отхода армии после прорыва Ишуньских позиций подробно не прорабатывался. Во всяком случае, документов по этому вопросу обнаружить не удалось.
Были общие идеи, рожденные директивой Ставки Верховного Главнокомандования, которая требовала создания промежуточных рубежей. И их создали, затратив огромные трудовые и материальные ресурсы. Но…
Переоценка собственных сил и возможностей всегда являлась причиной наших поражений. Оценивая трезво ситуацию, сложно предположить, что армия, не удержавшаяся на узком, хорошо оборудованном участке шириной от 5 до 20 км, сможет остановить противника на необорудованном рубеже длиной более 200 км. Видимо, создатель этих рубежей генерал-майор А. Ф. Хренов считал иначе. А мог ли он считать иначе, если сама Ставка этого потребовала? Другое дело, что выбрать их можно было бы чуть иначе и сосредоточить усилия на наиболее перспективном направлении. Распыление сил – еще один наш недостаток, мы считаем, что наши ресурсы безграничны, но это далеко не так. В обороне Крыма огромные ресурсы были израсходованы впустую.
Я не затрагиваю в этой работе «гражданские» аспекты обороны Крыма, не затрагиваю узкоспециальные темы. Я просто «рисую сюжетную линию» там, где ее кто-то грубо стер. Одним из таких «стертых» эпизодов стала оборона на промежуточных рубежах Крыма.
Традиционно принято считать, что это отступление однозначно окончилось бы полным разгромом, если бы не флот. Оборона Севастополя и Керчи морскими частями (при всех недостатках этой обороны) спасла войска Крыма, удержав плацдармы, на которые отступили армейские части.
Это как бы полуправда. В Керчи 9-й СК обошелся почти без помощи флота, на его участке не было прорыва моторизованными частями, хотя, объективно, захватив Керчь моторизованными частями, 11-я армия нанесла бы более серьезное поражение войскам Крыма.
Что касается Севастополя, то город Севастополь и флот спасли Приморскую армию, которая в результате ошибок ее командования оказалась в очень сложном положении.
Но в чем причина возникновения этого положения? Прежде всего, отход заранее обдуман не был, решение на отход в том или ином направлении принималось в оперативном порядке.
Директива на отход поступила в войска вечером 29-го. Дорога на Севастополь оказалась перерезана в 11 часов 31-го числа. Для совершения марша у частей Приморской армии было две ночи и один день. Армии нужно было совершить марш длиной около 150 км. Время на пределе. Это означает, что командование войск Крыма несвоевременно приняло решение на отход и не приняло мер к ликвидации (или хотя бы блокированию) моторизованной бригады. Выбросив заслоны на ее пути, можно было бы замедлить темп ее движения, но этого тоже сделано не было.
Это послевоенное «послезнание», но история и существует для того, чтобы учитывать ошибки прошлых лет. На самом деле на начальном этапе Севастополь не рассматривался в качестве отдельной единицы обороны. Его оборонительные рубежи рассматривались как левый, хорошо укрепленный фланг большого оборонительного рубежа, охватывающего южный берег Крыма. Удержать его было чуть более реально, чем рубеж Саки-Окречь, но рубеж имел серьезный недостаток: прорыв его в любой точке рассекал обороняющиеся части (что в дальнейшем и произошло). В связи с этим его оборона тоже была нецелесообразна, но понимание пришло слишком поздно. Впрочем, что произошло, то произошло.
30.10.41 г. Погода: солнечно, тепло, дороги подсохли.
Из приказа по немецкой 11-й армии (2.00 ночи 30.10.41 г.)
«1) фронт противника к 30.10.41 г. полностью прорван. Бригада Циглера в 13.45 находилась в Бузав-Актачи (совр. Дедово). Противник, прикрывшись мощными арьергардами на шоссе, ведущем к Симферополю, отступает на юго-восток. Основная масса частей отходит через Симферополь на Севастополь.
2) Армия начинает преследование убегающего противника всеми силами, пресекая всякие возможности к отступлению.
3) 54-й корпус обходит противника с двух сторон от шоссе на Симферополь и частями наносит удар с общим охватывающим направлением с запада с выходом к Бахчисараю.
Задача бригады Циглера – двигаться к Альминской позиции, частью сил захватив Евпаторию, преграждая противнику пути отступления к Севастополю…»[252].
Директива штаба командования войск Крыма, предписывающая советским частям осуществлять отход на рубеж Саки-Окречь, поступила в войска в ночь на 30-е число, и в штабе Приморской армии подготовили приказ об отступлении в точном соответствии с директивой командующего Крыма (исх. № 00288). Смысл его сводился к следующему:
Приказ предусматривал к утру 30.10 отход на линию рубежа Айбары-Джанкой (Кончи-Шава, Старый Кудияр, Айбары, Аджи Атман), далее, к утру 31.10.41 г. на линию перед рубежом Саки-Окречь (Ново-Ивановка, Бай-Когенлы, Джума-Аблам, Биюк-Ток-Саба.). И далее, к вечеру 31.10 занять этот рубеж[253]. То есть приказ вполне согласовывается с положениями директивы, что подтверждает тот факт, что связь у штаба Приморской армии со штабом командования войск Крыма была.
О том, что противник обтекает фланг Приморской армии, в штабе тоже знали. Армия оказалась в очень сложной ситуации. С одной стороны, армии нужно было как можно быстрее отступать, занимая рубеж, до того, как его пройдет противник. С другой стороны, немецкие части сформировали несколько «отрядов преследования», которые могли «порвать» отступающие части Приморской армии. В связи с этим армии приходилось отступать медленно, останавливаясь на промежуточных рубежах и совершая ночные марши.
Варианты действий были: можно было направить 40-ю и 42-ю КД с целью задержать продвижение «бригады Циглера» или бросить части 421-й СД, находящейся на рубеже Саки-Окречь, наперерез бригаде (или и то и другое), но…
Первое сделано не было, второе было сделано слишком поздно, сутки спустя. Вместо этого было принято достаточно странное решение: перехватить бригаду обычным, не моторизованным подразделением: 7-й бригадой морской пехоты. Бригада получила приказ сняться с рубежа в районе Айбары и пешим маршем отойти на рубеж Саки-Окречь, заняв ее левый фланг. Была ли это попытка перехватить немцев или это было исполнение 5-го пункта директивы от 29.10.41 г., который от 7-й бригады требовал занять рубеж «Кадыр Баллы, Калиновка, Тюмень, имея до роты разъезд Кара-Тобе»? Сейчас сказать сложно. Можно было бы отсечь прорвавшуюся бригаду (чего очень боялись немцы), но этого тоже не сделали. Тем временем бригада Циглера продолжила движение.
Группе фон Боддина была поставлена задача на 30.11.41 г.: «…продвигаться в южном направлении до Булганака, захватив плацдарм в долине Булганака, и далее продвигаться на юго-восток, в направлении высот севернее Альмы, перехватив дорогу с Симферополя на Севастополь». Группа фон Боддина в районе 6 утра должна была выйти из Бузав-Актачи и двигаться к первой своей цели – району деревни Темеш (современное с. Шелковичное). Вторая цель Булганак. Группа Корнэ должна была выступить около 8 часов и следовать с получасовым отставанием.
Из журнала боевых действий бригады Циглера: «Ночь с 29 на 30 октября прошла спокойно. Во время сбора для выступления восточнее Бузав-Актачи перед Улан-Эли наблюдалась колонна противника численностью 2–3 роты. Группа фон Боддина начала движение, не обращая внимание на противника. Группа Корнэ в районе 7 часов получила задачу: возможно малыми силами уничтожить этого противника в районе Улан-Эли и догнать основную группу. В связи с отходом противника на восток бригада Корнэ после короткого боя продолжила движение. В ходе следования в районе Евпатории утром 30 октября наблюдались мощные взрывы и сильное пламя». Вероятнее всего, в районе Улан-Эли бригада Циглера видела отходящие части 5-го батальона 7-й бригады морской пехоты.
К утру 30.10.41 г. части Приморской армии в основном отошли на рубеж, проходящий через Айбары. Этот факт подтверждают журналы боевых действий 95-й и 25-й СД.
Из журнала боевых действий бригады Циглера: «В районе Старого Карагута в 12 часов авангардом группы фон Боддина захвачено 350 пленных, в основном бессарабцы из строительного батальона». Эти данные совпадают с воспоминаниями ветеранов Приморской армии, которые пишут о том, что недалеко от Евпатории в окружение попал 826-й строительный батальон Приморской армии, занимавшийся строительством укреплений по линии Саки-Окречь. Любопытно, но начинж 51-й армии генерал-майор Хренов еще накануне получил приказ отвести все строительные части, но выполнить его, скорее всего, не успели.
Бывший командир 7-й бригады морской пехоты Е. И. Жидилов указывает: «Новый командный пункт бригады решено развернуть в районе железнодорожного разъезда Темеш. Туда отправились на штабной танкетке заместитель начальника политотдела полковой комиссар Сергеев и инструктор политуправления флота старший политрук Карпов»
Воспоминания Е. И. Жидилова: «Что там с нашим КП под Темешем? В полдень штаб бригады на трех автомашинах со взводом охраны подошел туда с востока. Их заметил вражеский самолет-бомбардировщик и, спикировав, сбросил бомбы, но промахнулся на добрых триста метров. У восточной окраины Темеша наши товарищи обнаружили знакомую штабную танкетку. В разбитой машине лежали бездыханные тела политработников Сергеева и Карпова. А от группы связистов, которые ехали сюда первыми, чтобы оборудовать командный пункт, и следа не осталось. По-видимому, они тоже все погибли. Возглавляли эту группу начальник связи бригады майор Бекетов и его заместитель старший лейтенант Белозерцев.
Нашему штабу и несколько минут не удалось провести в Темеше. С севера к селению подходила колонна вражеских бронемашин. Заметив наши штабные машины, немцы открыли огонь из пулеметов. Наши товарищи покинули Темеш»[254].
Из журнала боевых действий бригады Циглера: «Около 10.30 авангард фон Боддина столкнулся с противником у д. Темеш. После получасового боя сопротивление противника было сломлено. Один броневик уничтожен, на земле уничтожено 2 самолета, захвачено несколько пленных»[255].
Противник сформировал из состава 132-й ПД два отряда преследования: «усиленный разведывательный батальон» и «отряд преследования Киршнера», которым ставилась задача двигаться вслед за бригадой Циглера, производя разведку путей движения 132-й ПД, которая двигалась к Евпатории.
К вечеру бригада Циглера уже пересекла линию обороны Саки-Окречь, и отход на нее терял уже смысл. Можно было бы попытаться отсечь бригаду от остальных сил противника, но такая попытка была предпринята слишком поздно. Вслед за бригадой двигались отряды преследования 132-й ПД и достигли д. Богай (севернее Евпатории).
Отряд преследования 50-й ПД («группа ротмистра Бернарди») действовал восточнее, перед фронтом Приморской армии. Были сформированы моторизованные «отряды преследования» и в других дивизиях. Моторизованные отряды преследования стали той «волчьей стаей», которая преследовала советские отступающие части с фронта.
Если 29.10 немецкая авиация из-за плохой погоды действовала слабо, совершив всего 25 самолето-вылетов бомбардировщиками и 29 истребителями[256], то 30.10 она вновь активизировалась, совершив 127 вылетов бомбардировщиками (из них 70 «Штуками») и 126 истребителями. По данным немецкой авиации, уничтожен бронепоезд в районе станции Курман-Кемельчи (почти наверняка идет речь об «Орджоникидзевце») и 40 товарных вагонов. О бронепоезде противник пишет, что «произошел очень сильный взрыв, вагоны объяты огнем». Второй сильный удар авиации был нанесен по береговым батареям на Чонгарском полуострове и в районе Сальково. О советской авиации противник пишет, что ее активность ночью была ничтожной, а днем наблюдался 41 истребитель[257].
Румынские части в 18 часов достигли южной части Чонгарского полуострова, в донесении указано: «Все мосты взорваны, устанавливается немецкий военный мост в районе Чогарского пролива, захвачено 150 пленных».
30-й немецкий корпус доносил, что при попытке прорваться через Джанкой корпус столкнулся с сопротивлением советских войск, поддерживаемых артиллерией, об этом донесли все три дивизии, на тот момент входившие в корпус: 46, 72, 22-я ПД. Части 9-го СК остановили противника на этом рубеже, давая возможность отойти остальным частям. 30-й корпус доложил о 2800 пленных и захваченных 6 орудиях и трех противотанковых пушках. В районе Ади-Кигач попал в плен командир 156-й СД полковник А. И. Данилин.
По легенде, вечером 30.10.41 г. (около 17 часов) И. Е. Петров собрал совещание, на котором решалось, куда отступать Приморской армии: на Севастополь или на Керчь?
На данный момент, имея на руках все документы Приморской и 51-й армии, возникает вопрос: а было ли то совещание? Все дело в том, что, как выясняется, связь со штабом 51-й армии была, и на тот момент вопрос стоял не об отходе в Керчь или Севастополь, а о выходе на рубеж Саки-Окречь. Приказ штарма 51 № 0023 от 17.00 30.10.41 г. говорит об этом однозначно.
Да и не было уже возможности у Приморской армии отступать на Керчь. Дорога уже была перехвачена немецким 42-м корпусом. Донесение 42-го корпуса в штаб 11-й армии за 30.10.41 г.: «Противник оказывает местное сопротивление, поддерживаемое артиллерией. Перед д. Бослак (?) оказывается жесткое сопротивление. 170-я дивизия достигла линии Джангара – Царкевичи – Иоханнесфельд. 73-я ПД достигла линии Джамбулда – Яркое Поле – полустанок Каранкут»[258].
Если нанести позиции немецких войск на карту, то станет ясно, что противник перехватил дорогу Симферополь-Джанкой, отрезав пути отступления остаткам 51-й армии на Севастополь и частям Приморской армии на Керчь. Выбора, по сути, и не было.
Дальнейшие действия Приморской армии соответствуют положениям приказа № 0023 командования войск Крыма и директивам штаба 51-й армии, значит, связь между штабами была.
Более того, в 3.00 ночи в штабе Приморской армии, который располагался не в д. Эки-Баш, а в Сарбузе Болгарском, был подписан приказ № 0042, в котором ничего не было сказано об отходе в Севастополь.
Приказ достаточно подробно оговаривал расстановку частей Приморской армии (включая и 156-ю СД) на рубеже Саки-Окречь (западная его часть). Приказ предусматривал переформирование 2-й КД в один полк (7-й, под командованием майора Петраша) и включение его в состав 25-й СД (все в точном соответствии с указаниями вышестоящего командования). Приказ содержал указания 184, 271 и 421-й СД, которые ранее Приморской армии не подчинялись, а были переданы армии только 30.10.41 г.[259].
В списке рассылки есть все подписи, включая 421, 271 и 184-ю СД. То есть отсутствие связи со штабом командования войск Крыма не более чем выдумка. В противном случае следует признать, что штаб Приморской армии действовал отдельно от генерал-майора И. Е. Петрова и тот не имел связи со штабом.
Но приказ поступил в войска, т. к., к примеру, 421-я СД 31.10 начала двигаться на запад, как и требовал приказ, перекрывая путь «бригаде Циглера». Правда, сделано это было слишком поздно: румынская колонна ночевала уже в Контугане (совр. Тепловка), а «отряд фон Боддина» еще дальше – в Булганаке (совр. Кольчугино). Противник упредил развертывание советских частей на рубеже Саки-Окречь.
31.10.41 г. Отступление Приморской армии проходило почти без боестолкновений. 95-я дивизия к 6.00 вышла в район д. Джума Аблам (район сов. с. Симоненко), 25-я СД располагалась в том же районе. Отступление 9-го СК тоже шло без соприкосновения с противником. Корпус успел оторваться от противника и вышел основными силами в район рубежа Саки – Окречь. Немецкий 42-й корпус еще только подходил к его линии.
Выполнить положения приказа войск Крыма не удалось, не удалось реализовать и положения приказа № 0042 по Приморской армии. В 11 часов части бригады Циглера перехватили дорогу Севастополь – Симферополь в районе ст. Альма. Бронепоезд «Войковец» прорваться из Симферополя в Севастополь не смог и был вынужден взорвать подвижной состав. Двигавшаяся следом 132-я ПД захватила Евпаторию, выйдя разведбатом в район Саки. Из журнала боевых действий бригады Циглера за 31.10.41 г.: «Слабые силы противника восточнее Булганака были отброшены. Попыток восстановить сообщение Севастополь – Симферополь со стороны Севастополя не предпринималось. Бригада заняла фронт Булганак – Терек-Эли – Будке. В 19 часов задача бригаде была изменена: поставлена задача разведки в направлении Севастополя. Первая задача группы фон Боддина – захват моста в 6 км южнее Бахчисарая. Группа Корнэ получала задачу удерживать дорогу при содействии одного взвода зенитной батареи № 18 и одной тяжелой батареи. Обеспечение путей снабжения бригады возлагалось на части 132-й ПД».
Мы не будем подробно останавливаться на отступлении Приморской армии в Севастополь, осветив его очень кратко, это тема отдельного исследования.
22-я ПД захватила ст. Курман-Кемельчи (47-м ПП), упредив выход в этот район советских частей. 16-й ПП захватил Джанкой, 65-й ПП – ст. Царкевичи.
72-я ПД находилась в районе Анновки.
То есть противник упредил отход частей Приморской армии к рубежу Саки-Окречь, вследствие чего занятие рубежа оказалось невозможно. После этого принимается решение об обороне нового рубежа – Южнобережного. Для этого Приморской армии ставится задача выйти к Севастополю и занять Альминский рубеж.
Командование Приморской армии действительно принимает решение об отступлении (а точнее, прорыве) на Севастополь, и, возможно, для принятия этого решения был собран совет, но решение это принималось не в отрыве от командования войск Крыма, а по согласованию с ним. Вызывает большое сомнение факт проведения совещания в д. Эки-Баш, т. к. к нему на тот момент подходили немецкие части (а по немецким данным, это село уже было захвачено), но не это важно. Положения боевого приказа № 0043, подписанного в 17.45 31.10.41 г.[260], в точности совпадают с положениями директивы командования войск Крыма № 1/0027/ОП, подписанной в тот же день.
Директива содержала следующие положения:
1) Противник, введя все наличные силы на Крымском полуострове, применяя танки и авиацию, теснит наши части, отбрасывая их на севастопольское и керченское направления.
2) Войска Крыма имеют главной задачей оборонять главную морскую базу Севастополь и подступы к Керченскому проливу упорной обороной на рубеже Джантык Оба, Старый Крым, Карасубазар, Бахчисарай, р. Альма.
3) 9 СК (106, 320, 157 и 276 СД с прежними частями усиления) при содействии флота на флангах, последовательной обороной на ныне занимаемом рубеже и двух рубежах Ак-Монайских позиций, нанести поражение противнику и не допустить его на Керченский полуостров. Разгран. линия… 271 и 156 СД вывести в район Старый Крым[261].
4) Приморская армия (172, 95, 25, 421, 184 СД, 7 бригада морской пехоты, 48 КД) ночным ударом по флангу и тылу прорвавшегося противника, выйти на рубеж р. Альма, для обороны подступов к Севастопольскому оборонительному району[262].
Командование войск Крыма требовало от Приморской армии осуществить прорыв на Альминский рубеж севастопольской обороны и занять западную часть Южнобережного рубежа со штабом в Алуште.
9-й СК должен был занять восточную его часть, а также оборонять Керченский полуостров. Штаб командования войсками Крыма переносился в Алушту.
Командир 184-й СД полковник Абрамов получил приказ оборонять подготовленный дивизией рубеж Мазанка – Зуя – Карасубазар. В Боевом распоряжении указывалось, что горные проходы восточнее Карасубазара будут охранять части 9-го корпуса, левее будут обороняться части Приморской армии[263].
Командование войск Крыма выстраивало оборону Южнобережного рубежа, но и эта попытка не удалась. Подвела Приморская армия.
По непонятной причине она не пошла на прорыв. Вернее, отдельные части попытались прорваться, но основная масса войск по непонятной причине уклонилась от боя.
В чем причина? Движение Приморской армии на рубеж Саки-Окречь шло по графику, оговоренному планом. По данным журналов боевых действий 25-й и 95-й СД, к 6 утра 30.10.41 г. дивизии были в Айбары. Днем дивизии отдыхали, далее следует ночной переход. Ровно через сутки они были в районе Джума-Аблам (6.00 31.10). Приказ оговаривал выход на следующий рубеж к вечеру 31.10. Это означает, что части Приморской армии после ночного марша без отдыха должны были совершить дневной переход. Возможно, приказом предусматривалась иная последовательность движения и отдыха, и из района Джума-Аблам части должны были выдвинуться после ночного отдыха, но получилось так, как получилось. Части совершили безостановочный 80-километровый марш и к вечеру 31.10.41 г. были небоеспособны. Составители приказов чего-то недоучли.
По данным журнала боевых действий, 25-я дивизия в ночь с 31 октября на 1 ноября прошла Симферополь. 31-й полк к утру сосредоточился в пригороде Симферополя Марьино, заняв рубеж «463,2 – Петропавловка, перекрывая дорогу Симферополь – Алушта».
Выйдя в подчинение 25-й СД, 54-й СП занял позиции от «родника, 0,5 км вост. выс. 471, 3 – высота 1,5 км южнее д. Вейрат» (т. е. севернее дороги Симферополь – Алушта).
1330-й полк следовал отдельно и сосредоточился в районе «463,2–485,8 – Курцы, имея 1 батальон в резерве в районе Курцы»[264].
Советская 95-я дивизия в ночь с 31.10.41 г. на 1.11.41 г. совершила марш протяженностью более 70 км. Из журнала боевых действий 95-й СД: «Части дивизии в течение ночи на 1.11.41 г. и дня совершили 70-км переход по маршруту Джума-Аблам – Спат-Софиевка – Богдановка – совхоз Красный – Верхн. Янгурцы и к 16 часам 1.11 вышли на выс. 485,8, 517,0 и Кисек-Артук»[265].
То есть 95-я дивизия вместе с 1330-м полком 25-й СД сосредотачивалась в районе дороги Саблы – Алушта.
Журнал указывает, что вследствие большого перехода, до 80 км, при неблагоприятной погоде красноармейцы сильно устали и нуждаются в отдыхе. Данных по 172-й дивизии нет. По остаткам 156-й дивизии информация тоже отсутствует, однако военнослужащие этой стрелковой дивизии чуть позже появляются в перечнях пленных, захваченных немцами на Алуштинском шоссе.
Суммируя эти данные, можно сказать, что большая часть Приморской армии, вопреки приказу № 0043, сосредоточилась восточнее и юго-восточнее Симферополя.
И тем не менее некоторые части Приморской армии начали выполнение приказа. Так, журнал боевых действий немецкой 132-й ПД отмечает сильный ночной удар (с 31.10 на 1.11) в районе д. Авель по «отряду преследования Киршнера», который был отражен с большими потерями немцев (10 убитых, 51 раненый, 8 человек пропали без вести). Вероятнее всего, атаковала 7-я бригада морской пехоты. Но это единичный боевой эпизод, основные силы Приморской армии приказ не выполнили и на прорыв не пошли.
По данным журнала боевых действий, 421-я дивизия получила приказ занять позиции: «1327-й полк высота 127,2, Картмышек Немецкий, Картмышек, 1331-й СП передислоцировался на новый участок колхоз Новые Лизе, Старые Лизе, Екатериновка, Сакская курортная станция»[266], т. е. дивизия прикрыла отход Приморской армии, заняв позиции фронтом на запад. От ее левого фланга тоже фронтом на запад заняла позиции 7-я бригада.
В ночь на 1.11.41 г. дивизия получила новый приказ и к утру 1.11.41 г. 1327-м полком перехватила Алуштинское шоссе, а двумя батальонами 1331-го полка прикрыла дорогу Саблы-Алушта. По данным журнала боевых действий, дивизия к 7 утра 1.11.41 г. занимала рубеж 507,8–393,7 – Кильбурун 1327-м полком, Саблы-Карагач – лесничество южнее Саблы 1331-м полком[267].
Приморская армия как щитом прикрывалась 421-й СД сначала с запада, а потом с севера. 134-й гаубичный полк дивизии, выгруженный на станции Сарабуз и не имеющий средств тяги, в ночь с 31-го на 1-е реквизировал несколько «гражданских» грузовых машин и тракторов, двигавшихся по дороге, и тоже начал отход. В связи с низкой скоростью тракторов, буксировавших 152-мм гаубицы, 3-й дивизион полка был отправлен напрямую в Севастополь (через Алушту), а два дивизиона 122-мм гаубиц прибыли в распоряжение командира 1327-го СП на Алуштинское шоссе[268].
01.11.41 г. Погода: сухо, облачность, ветер умеренный.
События первых дней обороны Севастополя – тема отдельного интересного исследования. В последнее время стали доступны интересные материалы, но это тема отдельной работы.
Показав связь событий в Крыму и севастопольской обороны, мы не будем повторять информацию, изложенную ранее. Обратимся к событиям, связанным с отступлением Приморской армии и 9-го корпуса.
В ночь с 31 октября на 1 ноября 1941 г. командование войск Крыма выехало из Красубазара, который являлся командным пунктом рубежа Саки-Окречь, в Алушту, которая являлась КП Южнобережного рубежа.
Была надежда, причем вполне реальная, удержать этот рубеж. Его протяженность была достаточно велика, но его оборона могла быть построена на обороне отдельных перевалов и горных проходов с организацией подвижных отрядов усиления. Рубеж включал в себя оборону Главной базы ЧФ (Севастополя), дальний рубеж которой смыкался с линией обороны Южнобережного рубежа, который дугой охватывал внешнюю гряду Крымских гор, выходил к Феодосии и мог сомкнуться с обороной Керченского полуострова. План был такой: Приморская армия занимает западный (Севастопольский) участок, две дивизии, 156-я и 184-я, обороняют горы, а 9-й СК берет на себя восточный фланг.
Задача была почти осуществимая, но слово «почти» является ключевым. Чаще всего советское командование терпело неудачи, ставя нереальные задачи перед войсками. План, построенный «на пределе сил», без резерва прочности, чаще всего терпит фиаско, т. к. всегда найдется неучтенный фактор. Так было и 1.11.41 г. Неучтенных факторов в этот день выявилось очень много.
Развитие событий в этот день было достаточно динамичным. Преследование советских частей осуществлялось на широком фронте, в связи с чем удобнее всего разделить описание событий по нескольким направлениям.
Участок 54-го немецкого корпуса
Приморская армия, выйдя к южной и юго-западной окраинам Симферополя, в соответствии с приказом о прорыве на Севастополь повернула на Булганак. В донесении немецкого 54-го корпуса в штаб 11-й армии указывается: «До обеда 1.11.41 г. наблюдалось движение мощных конных и моторизованных колонн из Симферополя на юго-запад. В результате артиллерийского обстрела колонны частично повернули на юг, направляясь в район д. Саблы».
Информация достаточно интересная. Армия свернула с намеченного маршрута в результате обстрела двумя немецкими батареями. Причем в этом контексте интересно слово «частично», т. е. к Саблам свернули далеко не все.
Поворот на Саблы не был предусмотрен приказом, но части 95-й и частично 25-й СД в отступление от приказа свернули с маршрута и расположилась на отдых в связи с крайней усталостью войск, совершивших пеший марш.
7-я бригада по приказу И. Е. Петрова должна была уже к утру 1.11.41 г. выйти на Альминский рубеж, но Е. И. Жидилов пишет, что якобы он 31.11.41 г. встретил Е. И. Петрова и получил приказ: «В связи с новой обстановкой маршрут движения изменить. Вам следовать форсированным маршем по маршруту: Атман, южная окраина Симферополя и далее в район Саблы. Учесть возможность действия противника, занимающего район Булганак. По этому маршруту впереди вас идет 25-я дивизия. 5-й стрелковый батальон, участвующий в бою под Княжевичи, мною встречен на ст. (неразборчиво) и направлен в Сарабуз для дальнейшего следования в район совхоза „Свобода“, что северо-восточнее Симферополя. Мой КП в дер. Шумхай. Бригаде в район Саблы выйти к утру 1.XI.41».
Следуя логике приказов Приморской армии и командования войск Крыма, 31.10.41 г. генерал-майор И. Е. Петров не мог отдать такой приказ. В этот день армия еще шла на прорыв к Севастополю, а 7-я бригада как щит прикрывала отход Приморской армии, заняв позиции с севера на юг от д. Авель через ст. Княжевичи и д. Тулат до д. Булганак-Бодрак. Более того, сам И. Е. Петров в своем следующем приказе, подписанном спустя несколько часов, отмечает отсутствие связи с бригадой. Бригада продолжала прикрывать армию, располагаясь фронтом на запад.
Преследующие Приморскую армию части 50-й ПД двигались уступом: правый (западный) фланг дивизии уже достиг д. Булганак (совр. Кольчугино), а левый (восточный) еще только подходил к Сарабузу (совр. Гвардейское).
50-я пехотная дивизия передовым отрядом («отряд Бернарди») достигла долины Булганака, в 12.45 вошла в селение Булганак и двинулась к с. Булганак-Бодрак. Отряд сообщил о сосредоточении советских морских частей перед д. Булганак.
132-я ПД, наступавшая западнее, продвигалась на юг в полосе от Булганака до берега моря, установив связь с «бригадой Циглера», которая уже сутки, начиная с 11 часов утра, находилась в районе ст. Альма.
Уже днем 1.11.41 г. противник вышел на Дальний (Альминский) рубеж, на который стремилась выйти Приморская армия в нескольких местах.
Утром «Бригада Циглера», прикрывшись от возможных атак Приморской армии с тыла группой полковника Корнэ, своей «немецкой» колонной («отряд фон Боддина») начала движение от станции Альма в направлении Бахчисарая. Эта колонна в 8 часов сбила 16-й батальон морской пехоты, располагавшийся на Дальнем (Альминском) рубеже в 4 км севернее Бахчисарая. К 12 часам эта группа после тяжелого боя захватила г. Бахчисарай[269].
Дальнейшее продвижение колонны было остановлено артиллерийским огнем перед позициями батальона Училища береговой обороны (батальон ВМУ БО им. ЛКСМУ).
Одновременно с этим 132-я ПД пересекла Альминский рубеж в другом месте – в районе с. Ханышкой. Как указано в дневном отчете немецкого 54-го корпуса в штаб 11-й армии: «132-я дивизия передовым отрядом в 13.30 захватила переправы через Альму в районе Ханышкой и взяла их под охрану»[270].
Участок 30-го немецкого корпуса
Разграничительная линия между 54-м и 30-м немецкими корпусами проходила западнее Симферополя, таким образом, город оказывался в полосе наступления 30-го АК, а точнее, его правофланговой 72-й ПД. То есть Приморская армия, отступив к Симферополю, вышла из полосы 54-го АК и вошла в полосу наступления 30-го АК.
Для преследования отступающих советских частей были сформированы несколько «отрядов преследования». «Лидером» по их формированию стала 72-я ПД.
Первым был сформирован «отряд преследования майора Бааке», названный так по имени его командира (до этого командира 3-го батальона 124-го пехотного полка), состоявший из:
– 3-й батальон 124-го пехотного полка (7 рот, без тяжелого вооружения, всего: 10 офицеров, 37 унтер-офицеров, 372 человека);
– 2-я батарея 2-го учебного артиллерийского полка (15-см гаубицы);
– 2-я рота 72-го противотанкового дивизиона (два взвода по четыре 37-мм противотанковые пушки на мех. тяге);
– 3-я рота 72-го моторизованного пионерного батальона, два взвода (всего: 1 офицер, 12 унтер-офицеров, 75 человек);
– 1-я рота 14-го батальона ПВО (Flakk Abt. 14), три 8,8-см зенитные пушки;
– один взвод средних ПТП 1-й роты 72-го противотанкового дивизиона (три 50-мм противотанковые пушки на мех. тяге);
– один взвод легкого ПВО 14-го батальона ПВО (зенитные пулеметы и один 2-см зенитный автомат);
– подразделения 72-го батальона связи.
Рано утром 1.11.41 г. этот отряд находился в 6 км южнее ст. Биюк-Онлар[271].
Второй отряд преследования, «отряд гауптмана Мартенса», названный по имени командира противотанкового дивизиона 72-й ПД, находился еще в стадии формирования. Он состоял из противотанкового дивизиона 72-й ПД (без частей, приданных «отряду Бааке»), подразделений 70-го пионерного батальона (2 роты), частей ПВО. Ожидалось прибытие батальона пехоты на грузовиках из состава 22-й ПД[272]. Еще два отряда были сформированы позднее.
22-я ПД сформировала «отряд преследования» из 22-го батальона ПВО, 22-го пионерного батальона и 22-го противотанкового дивизиона. Этот отряд двигался в районе Соловьевка – Красновка без соприкосновения с советскими частями. Пехотные части 72-й и 22-й ПД следовали с отставанием по времени примерно в 12 часов пешего марша.
«Отряд Мартенса», не дожидаясь подхода приданного ему батальона 22-й ПД, заскочил в Симферополь с северо-востока и зацепился на его окраинах. Ситуация достаточно странная: ни Приморская армия, ни командование войск Крыма не побеспокоились о том, чтобы выставить боевое охранение на въезде в город.
Вместе с тем город готовили к обороне. По данным доклада в штаб 11-й немецкой армии, Симферополь был окружен двумя противотанковыми рвами, один на расстоянии 7 км, второй на расстоянии 14 км от центра. Его прикрывали три зенитные стационарные флотские батареи (114-й зенитный дивизион ЧФ). Батареи располагались в совхозе Красный, в 4 км севернее Симферополя на дороге в сторону д. Н. Сергеевка и в 4 км южнее Симферополя.
Причем вот что интересно: по легенде, орудия 114-го дивизиона были сняты и доставлены в Севастополь, однако немецкие документы говорят о том, что орудия остались на месте. На немецких снимках есть как минимум одна стационарная батарея с установленными на ней орудиями. Батарея в районе Н. Сергеевки находилась как раз на пути движения «отряда Мартенса», который вошел в Симферополь через предместье Вера-Абдал.
В журнале 25-й СД указано: «Противник силою до мотороты с пулеметами занял городской сад Симферополя и начал обстрел дороги Симферополь – Алушта». Из боевого отчета 72-го противотанкового дивизиона: «Из-за дождя авангард 22-й пехотной дивизии задержался в марше на юго-восток, в связи с этим дивизион оторвался от дороги и двинулся на юг. В 15.00 отряд находился в районе Вера-Абдал (совр. Загороднее, недалеко от Жигулиной рощи), к северу от Симферополя.
Без промедления дивизион захватил северо-восточную часть города и занял основные дороги. Мост через реку (имеется в виду Малый Салгир) на перекрестке с дорогой на Карасубазар (совр. Белогорск) был взорван противником. Отступающие пехотные и конные части противника были обстреляны эффективным огнем. Враг понес тяжелые потери в грузовиках и среди отступающих войск. Наблюдение показало высокую эффективность огня. Противник атаковал из засады, укрывшись за строениями. Начались тяжелые стычки.
Из-за слабости отряда, которому были подчинены велосипедный эскадрон и рота 124-го пехотного полка, и из-за больших потерь дивизион в 16 часов отошел по дороге в Карасубазар через Bogurtschi. Была установлена радиосвязь с штабом авангарда 22-й ПД, откуда поступил приказ сразу же вернуться в город и находиться на старых позициях. Повторный удар дивизиона на город привел к успеху.
Имперский военный флаг был поднят над городом. Враг вывозил в ночное время из других частей города важное оборудование и инвентарь. Русскими подрывными отрядами были уничтожены склады и военные заводы. С наступлением ночи в город подошли подкрепления, и батальон 124-го полка, подошедший на рассвете, взял на себя задачу по очистке города»[273].
Войдя в Симферополь при содействии 124-го пехотного полка (72-я ПД) и подоспевших частей 22-й пехотной дивизии, отряд Мартенса захватил 15 пушек калибром 107 мм, которые стояли на дороге, ведущей в Карасубазар (Белогорск). В данном контексте почти наверняка речь идет о 3-м дивизионе 265-го артполка, т. к. только он имел орудия такого калибра.
Второй отряд преследования, «отряд Бааке», 1.11.41 г. получил приказ: двигаясь проселочными дорогами через Мазанку, Ново-Ивановку, выйти на дорогу Симферополь-Алушта в районе д. Мамут-Султан[274] (совр. с. Доброе). В переводе на нормальный язык это означает, что он должен был перехватить дорогу Симферополь-Алушта, выходя в тыл Приморской армии.
В ходе его движения в районе Мазанки 1.11.41 г. произошло небольшое боестолкновение с частями 262-го стрелкового полка советской 184-й СД. Из воспоминаний бывшего командира этой дивизии полковника Абрамова: «Ночью полки выступили и прибыли в указанные им районы. В 3.00 1 ноября дивизия получила приказ: „До рассвета отвести части дивизии, занять и оборонять новый рубеж Карасу-Базар, Александровна, Розенталь, Мазанка с задачей задержать продвижение немцев к морю. Командный пункт дивизии Кызыл-Коба“». Эти данные полностью совпадают с сохранившимися документами, в частности, с боевым распоряжением № 00320, которое было подписано П. И. Батовым в 22.25 31.10.41 г. Есть только одна странность: на обороте стоит запись: «Пакет за номером № 0300/ОП получен 30.10 в 23.00», т. е. приказ был якобы получен еще до его подписания. Кроме того, порядок получения пакетов не предусматривал таких пометок. Кто-то что-то явно «правил» после войны.
Далее в своих воспоминаниях полковник Абрамов пишет: «В 19.00 майор Рубцов доложил, что его 2-й стрелковый батальон под командованием ст. лейтенанта Дмитриева задержался в пути и противник, упредив его, занял дер. Мазанку, создав угрозу левому флангу дивизии. Приказал начальнику штаба полка капитану Кочеткову лично отправиться в батальон, выбить немцев, занять обратно Мазанку. Приказ был выполнен, и Мазанка удерживалась нами весь следующий день, несмотря на ряд ожесточенных атак врага. Соседи не появлялись, и разыскать их мы не смогли…» Немецкие документы этот факт не подтверждают, противник указывает, что он занял Мазанку в результате боя, а о последующих атаках не упоминает. Прорвавшись через Мазанку, «отряд Бааке» в 14 часов находился уже в д. Бура (совр. Лазаревка), но в 17.30 в 2,5 км севернее Мамут-Султана (совр. Доброе) он был атакован 1327-м полком 421-й СД и вынужден был остановиться.
Немецкий 42-й корпус (XXXXII АК)
Восточнее XXX корпуса двигался XXXXII корпус, имея главной целью преследование советского 9-го корпуса и захват Феодосии и Керчи. Расположение его дивизий было следующим.
Приказ по 42-му корпусу от 31.10.41 г. № 1 с задачами на 1.11.41 г. (передан по радио)
«Для 170-й ПД:
170-я ПД 1.11.41 г. преследует противника на юг выше линии Алтай-Дахабаир с задачей продвинуться как можно дальше. Цель – Карасубазар, который должен быть захвачен авангардом как можно раньше.
73-я и 46-я ПД, преследуя противника на юг, достигают линии Саргил – Бейс Лехем – Джавар-Юрт.
Дополнение: Разделительная линия между 30-м и 42-м корпусами: Карасан – Розенталь – Новоцарицино – Аблеш – Монай – Васильевка.
Дивизия создает авангард (отряд преследования) с общим командиром в составе:
2 противотанковые роты с максимальным количеством пехоты
1 велосипедная рота
1 моторизованная гаубичная батарея со всем имуществом и боезапасом
1 взвод 8,8-см зениток
1 радиостанция.
Авангард создать как можно ранее, фамилию командира сообщить.
Для 73-й ПД:
Дивизия в 7 часов начинает преследование с задачей продвинуться левым флангом как можно дальше. Задача дня Саргил – Бейс Лехем. Разведка вдоль шоссе Карасубазар – Феодосия и вдоль р. Индол между Пролом и Левой границей.
170-я ПД преследует противника южнее Карасубазара, 46-я ПД Шейх Монай – Сиваш…»
Далее идут разделительные линии между дивизиями. 1.11.41 г. был создан отряд преследования оберста (полковника) Линдемана[275].
Состав 42-го корпуса на 1.11.41 г.:
1) командование корпуса:
– 138-я артиллерийская комендатура и 31-й батальон артиллерийской разведки (подчинены отряду Линдемана)
– румынский моторизованный 52-й тяжелый дивизион
– 2-я батарея 64-го зенитного артполка (моторизованные)
– 1,2, 3-й взводы 5-й роты 14-го зенитного полка (мот.)
– румынская 8-я кавбригада (без 3-го моторизованного полка)
2) 170-я ПД:
– 1-й дивизион 77-го артиллерийского полка (моторизованный), состоящий из: трех 15-см чешских пушек
– 2-й дивизион 54-го артполка (без 5-й батареи), состоящий из 15-см гаубицы и трех 10-см пушек
– 8,8-см зенитная батарея
3) 73-я дивизия
4) 46-я дивизия с приданной 1-й батареей 2-см зенитных орудий 610-го дивизиона ПВО
5) Передовой отряд оберста Линдемана:
– отряд 73-й ПД (две роты 173-го противотанкового дивизиона, велосипедная рота 186-го полка, половина моторизованной батареи)
– отряд 46-й ПД (две роты 52-го ПТД, 1-й тяжелый велосипедный эскадрон, состоящий из остатков велоэскадрона и радведбатальона)
– 3-й румынский моторизованный полк
– 3-я батарея 14-го полка ПВО
– 5-й взвод 5-й батареи 14-го полка ПВО[276].
Итоговое донесение в штаб армии по результатам дня 1.11.41 г.:
«1) Противник по-прежнему оказывает слабое сопротивление арьергардами. Два истребителя противника штурмовали нашу колонну на марше в районе Желябовки огнем бортового оружия.
2) 170-я дивизия достигла передовыми частями линии Сабах-Эли – Ак-Кая.
…
73-я дивизия возобновила наступление и к 15 часам захватила Спасовку, ведется наступление на Саурчи. Разведкой после обеда установлено, что Ново-Царицыно свободно от противника.
46-я ПД передовыми частями пехоты достигла линии Старый Кирлеут – Джавар-Юрт. Передовой отряд столкнулся с упорным сопротивлением противника, который оборонялся на полевых позициях при поддержке артиллерии (3 батареи) в районе 2 км западнее пос. Русский.
3) 1-й румынский моторизованный полк и 3 зенитные батареи (3/14, 5/14, 2/64) подчинены 42-му корпусу.
5) Штаб 42-го корпуса Мешень, 170-й ПД (непонятно), 73-й ПД Митрофановка, 46-й ПД Чуча.
7) Задача дальнейшего преследования – город и порт Феодосия.
9) Погода: сильная облачность, холодно, ливни, после обеда прояснение.
10) 46-я дивизия захватила 250 пленных, четыре 76-мм орудия, 5 пулеметов, 1 тяжелый миномет. Перед полустанком Курман-Кемельчи 170-я пехотная дивизия захватила бронепоезд с ценным оборудованием (скорее всего, имеется в виду „Орджоникидзевец“, ставший затем немецким бронепоездом „Крым“)».
Исходя из материалов 46-й и 73-й ПД, сопротивление немцам оказали подразделения 478-го полка 320-й дивизии и зенитные орудия батареи 391-го зенитного дивизиона (4 польских трофейных орудия)[277].
Донесения дивизий в 42-й корпус:
73-я ПД
В ходе преследования противника в районе полудня дивизия вышла на линию Ново-Царицыно – Шауртаби – Шейх Монай. С подходом артиллерии полки 186-й и 170-й в районе 15 часов возобновили наступление на Сарону и Саурчи. В 16.30 186-й полк захватил Сарону. Донесение 170-го полка не поступало. Разведка района Ново-Царицыно сообщила, что село свободно от противника. В течение ночи велась дальнейшая разведка… Противник отступает ускоренным темпом, имея в арьергарде 2–3 батальона. Противник растянулся в колонну, которая движется в направлении Керчи. Противотанковый дивизион в полном составе с 20 часов передан отряду Линдемана. 213-й полк в Желябовке. Штаб дивизии Митрофановка.
46-я ПД
Дивизия к 17 часам достигла линии станция Старый Кирлеут – Джапар-Юрт. Передовой отряд столкнулся с упорным сопротивлением противника, поддерживаемого артиллерией в районе 2 км западнее п. Русский (?). Более никаких очагов сопротивления разведка не выявила. В результате боя захвачено 250 пленных, 4 орудия, 5 пулеметов, один тяжелый миномет.
Что обращает на себя внимание при анализе состава пленных? Разрозненные группы бойцов, оказывавшие сопротивление немцам, не имели в своем составе ни одного офицера и состояли из бойцов совершенно разных подразделений (по 1–2 человека от полка).
Немцы при зачистке территории столкнулись с организованным сопротивлением одного подразделения в районе поселка Октябрь. В результате боя в этом поселке были пленены 28 человек из 876-го полка, 4 человека из 873-го и 24 человека из 852-го артполка (все из 276-й дивизии). Вместе с ними сражались 9 человек из 106-й дивизии. И опять: ни одного офицера. Похоже, что бойцов действительно бросили их командиры (не говоря уж о комиссарах)[278].
Из допросов пленных: «478-й полк создан в Феодосии под именем 8-го полка 1-й Крымской дивизии.
15.10.41 г. полк был переброшен на Ак-Монайские позиции и переименован в 478-й полк 320-й дивизии. Полк имел в своем составе 1200 человек, не служивших ранее в армии, пожилого возраста, призванных из Крыма. Около 3 недель полк находился на Ак-Монае. Одна группа (около 100 человек) была выделена для охраны аэродрома и получила наименование 478-го аэродромного батальона. Полк строил укрепления на Ак-Монае… 30-км оборонительная линия имеет противотанковый ров, проволочное заграждение и доты. Доты располагаются на расстоянии от 500 м до 2 км друг от друга. Некоторые доты находятся в стадии строительства, некоторые доты не вооружены. На Ак-Монайской линии построены 10 бетонных дотов. Полк почти не имеет вооружения: на каждые 35 человек только у одного есть винтовка. У остальных лишь бутылки с зажигательной смесью и гранаты. 9-я рота полка имеет 30 винтовок и 4 станковых пулемета.
1.11.41 г. 478-й полк был переброшен на станцию Грамматиково для того, чтобы остановить продвижение противника. 3-й батальон 478-го полка имел задачу занять колхоз Красный (перед Грамматиково), остальные части полка отвели в Керчь и Феодосию. В Керчи есть морская пехотная бригада из Севастополя. В ее составе много коммунистов и комсомольцев, готовых сражаться до последнего. В Керчи и Феодосии большая неразбериха и давка…»
02.11.41 г. Погода: резкое похолодание, дождь со снегом, дороги разбиты.
Левый фланг 30-го немецкого корпуса, 42-й корпус и Румынский горный корпус.
Командование войск Крыма продолжало попытки удержать Южнобережный рубеж. Командир 48-й кавдивизии генерал-майор Аверкин получил приказ: «Вверенной Вам дивизии оборонять все проходы к побережью Старый Крым – Орталак. Особое внимание обратить на охрану дороги Салы – Судак… Левее вас оборону горных проходов на рубеже Капырликой – Карасу Баши – Баксан – г. Коль-Баир осуществляет 184-я СД…»[279].
Точно такой же приказ получила 184-я СД: «Вверенной Вам дивизии оборонять все проходы к побережью на рубеже Капырликой – Карасу Баши – Баксан – г. Коль-Баир. Особое внимание обратить на охрану дороги Карасубазар-Ускут»[280]. Отдав эти распоряжения, П. И. Батов тоже убыл в Севастополь.
К этому времени 184-я дивизия уже вступила в бой с немецкой 22-й ПД. Строки из допросов пленных: «Пленные, захваченные в ходе боев 2 и 3.11 перед д. Розенталь, Нейзац и Мазанка, сообщили следующее:
Они относятся к 262-му полку, ранее 3-му стрелковому полку НКВД, который был создан из жителей Крыма и ранее находился на охране побережья Алупка-Ялта… В октябре полк был переименован в 262-й. В начале октября молодые призывники из полка были направлены в Северный Крым на пополнение частей. Им на смену прибыли другие, в том числе из Одессы. В конце октября полк выдвинулся по дороге Бахчисарай-Симферополь-Зуя и далее на север 20 км.
1.11.41 полк был возвращен обратно на позиции в районе Розенталя и Нейзаца. В результате немецкого удара 2.11.41 г. полк отошел на новые позиции на покрытых лесом высотах в районе Баксан-Соловьевка. Задача – упорное сопротивление с дальнейшим разделением на мелкие группы и отход к партизанам. Каждый батальон имел по 1 пулеметной роте и минометному взводу. В роте 6 ручных пулеметов»[281].
В воспоминаниях бывшего командира дивизии В. Абрамова события дня описываются следующим образом: «Утром 2 ноября после артподготовки противник начал наступление на 294-й стрелковый полк со стороны Карасубазара на высоту 275,4 и Александрову и со стороны Старого Бурача – на дер. Розенталь. Первая атака пехоты противника нами была успешно отражена. Повторной атакой, поддержанной сильным артогнем и танками, противнику удалось занять высоту 275,4 и Александрову. Оборонявшийся здесь батальон отошел на рубеж Ени-Сарай, Аргин, на котором и закрепился. После первого своего неудачного наступления на Розенталь противник начал сильный артобстрел наших окопов и деревни. Затем силою двух рот пехоты при поддержке пяти танков противник начал наступление на Розенталь с фронта и одной ротой с тремя танками в обход деревни справа.
Завязался бой. Пехоту противника, наступавшую плотной цепью, встретили плотным и метким огнем ружей и пулеметов, а наши молодые артиллеристы прямой наводкой били по танкам и скоро подбили два из наступавших. Майор Мартыненок по телефону докладывал, что роты дерутся хорошо, наносят противнику большие потери и он, противник, перед деревней приостановился, пехота залегла, зато на правом фланге продолжает нажимать. Приказал ему стойко держаться и обещал подкрепить батальоном 294-й стрелковый полк. В этот момент телефонная связь оборвалась. С приказанием о поддержке и налаживании связи в Розенталь были посланы на автомашине два офицера: Гришберг и Пшеничный. На южной окраине дер. Розенталь машина нарвалась на засаду немцев, была обстреляна автоматным огнем, водитель был убит, Гришберг попал в плен, а Пшеничному удалось бежать. Около 11.00 майор Рубцов доложил, что повторной атакой противник занял Ново-Алексеевку, наша рота отходит в сторону Нейзац, а северо-западнее Нейзац накапливаются крупные силы пехоты противника на машинах, танки, артиллерия и минометы. Известие было тревожное, и мы с Кальченко выехали в Нейзац.
С пригорка на юго-западной окраине Нейзац, где мы нашли майора Рубцова и майора Изугенева, было хорошо видно, что за холмиком в полутора километрах северо-западнее дер. Нейзац собралось большое число машин и танков и что сюда со стороны Зуя подходили все новые, а минометчики и артиллеристы устанавливали свои орудия и минометы по эту сторону холма. С машин неторопливо слезала пехота и мелкими колоннами двигалась в нашу сторону. Приказал командиру батареи бить по танкам, а минометчикам по машинам и огневым позициям артиллеристов и минометчиков врага. Через три минуты был дан пристрелочный выстрел из орудия. Снаряд сделал недолет, второй – перелет, и третий попал в группу танков, один из которых сразу же задымил.
Немедленно открыла огонь вся батарея и минометы. Противник засуетился. Танки и машины стали быстро уходить в сторону Зуя, а минометчики разбегаться по сторонам. Скоро поляна стала пустой, если не считать трех подбитых танков и несколько перевернутых машин. Батарея врага открыла огонь, но, сделав всего несколько выстрелов, тоже замолчала, ибо наши минометчики накрыли ее огнем. Наступавшая пехота противника была остановлена и рассеяна нашим ружейно-пулеметным огнем… Со стороны дер. Розенталь доносилась сильная артстрельба. Связи все еще не было, а вернее, она вновь оборвалась. Мы с Кальченко выехали туда. Майора Мартыненка мы нашли у кирпичей, что южнее дер. Розенталь. Доложил, что третьей атакой вместе с танками, при поддержке сильного артогня, противник потеснил наш батальон, занял Розенталь, что наши роты задержались и закрепились на рубеже: высоты 344,0, 360,4 и 360,8. В полку имеются большие потери ранеными и убитыми. Во второй половине дня противник снова перешел в наступление на 294-й и 262-й стрелковые полки у деревень Розенталь и Нейзац, но был отбит с большими для него потерями. Оба полка сохранили свои позиции. К вечеру бой затих. Части приводили себя в порядок, уточняли свои потери. Майор Рубцов уверенно ждал завтрашнего дня, майор Мартыненок высказывал опасение. Зная, что центр завтра снова будет на правом фланге дивизии, ночью перевел туда минометный дивизион, занявший огневые позиции в районе кирпичей (южнее дер. Розенталь). Связи с армией не было. Был послан третий офицер с донесением к командующему и за получением приказания – как быть дальше? Боеприпасы расходовались, а пополнения не было. Продовольствие не поступало, и люди питались за счет местных ресурсов»[282].
9-й стрелковый корпус генерал-майора Дашичева, отступая, потерял достаточно много личного состава и техники, но сохранил боеспособность. По данным донесения немецкого 42-го немецкого корпуса, который осуществлял его преследование, за период с 31.10 по 2.11.41 г. захвачено: 2160 пленных, 14 пушек, 11 противотанковых пушек, 14 минометов, 23 пулемета, 1 бронепоезд, 2 локомотива. Журнал боевых действий немецкого 42-го корпуса: «Вновь подчиненный 52-й румынский тяжелый моторизованный артдивизион (командир оберст Георгеску) прибыл в распоряжение корпуса. Дивизион вступил в Крым без боезапаса и с низкой боеготовностью. Перед фронтом корпуса противник быстро отступает, оказывая лишь очаговое местное сопротивление»[283].
Выйдя на намеченную линию, советский 9-й корпус остановился и принял бой. Из журнала боевых действий 42-го корпуса: «Отряд преследования под руководством командира 138-й арткомендатуры оберста Линдемана столкнулся с упорным сопротивлением противника на хорошо подготовленных позициях западнее Парпачского перешейка. Противник возобновил оборонительные действия. Части противника отходят через горы к побережью.
Отряд преследования атаковал вражеский батальон перед д. Басак (станция Барак?). Бой с остатками 6 разгромленных дивизий шел на позициях Сеит-Асан – Арабат. Позади этих позиций находятся 5 тяжелых и 8 легких батарей противника… Части корпуса, будучи измотанными при взятии обороны по р. Чатырлык и 30–40-километровыми суточными маршами, не смогли с ходу прорвать оборону противника.
170-я ПД основными силами расположена вдоль дороги на Карасубазар и Феодосию, продвигаясь на восток. Резервный полк достиг д. Кентугай выше Саргила (район современной д. Золотое Поле, она же Цюрихталь Немецкий). Полк расположился по линии Карагоз-Найман.
Передовой отряд атаковал вдоль трассы от высоты 155,1 (6 км восточнее Карагоза).
73-я пехотная дивизия достигла линии Джума Эли – Бахчи Эли – Ортай.
46-я ПД в д. Исмаил-Терек по линии Дмитриевка – Унгут – Шубино – Байгоджа. Передовой отряд Линдемана находится в районе Барак, остановившись перед частями противника, обороняющимися на подготовленных позициях. 4-й авиакорпус совершал налеты группами по 10–12 машин на Феодосию».
2.11.41 г. Приказ по 42-му корпусу на 3.11.41 г.
(передан по радио 73-й дивизии в 22.30, 46-й в 23.30)
«1) Противник продолжает сопротивление перед фронтом отряда Линдемана по линии Сеит-Асан – Арабат с легкой и тяжелой артиллерией. На линии Феодосия – Ново-Михайловка – восточнее Кият по опросам пленных выявлена оборонительная позиция, которая может быть занята противником.
2) 42-й корпус продолжает преследование
3.11.41 г. на восток и захватывает район севернее Феодосии.
3) Цели: 170-я ПД прикрывает местность южнее Феодосии. 73-я ПД достигает гор южнее и юго-восточнее Ново-Михайловки. 46-я ПД выходит северо-восточнее Ново-Михайловки.
4) Производится разведка оборудованных позиций, которые могут быть заняты противником. Разведка ведется совместно всеми дивизиями. Артиллерия подавляет очаги сопротивления…
5) Штаб дивизии с 10 часов Саурчи».
По состоянию на вечер 2.11.41 42-й корпус захватил: 2450 пленных, 3 танка, 2 противотанковые пушки, 40 пулеметов, 7 минометов (тяжелых), 750 винтовок, 19 тракторов, 17 легковых машин, 8 грузовиков, 139 лошадей, 7 полевых кухонь[284].
Приложение 29
1. Противник, сдерживаемый нашими частями, сблизился с частями, удерживающими первый промежуточный рубеж на правом фланге и в центре, продолжая обтекать левый фланг в направлении Евпатория, Саки.
2. Войска Крыма, оставив прочное прикрытие на занимаемом рубеже, отходят на второй оборонительный рубеж, создавая за счет резервных частей, подошедших из глубины, и резервов действующих частей прочную оборону на рубеже Окречь Табулды.
3. 9 СК (320, 106, 276, 157 СД с прежними средствами усиления), оставив сильное прикрытие в занимаемом положении, отойти на рубеж Ширин Татарский, Найман, Курман-Кемельчи. 276 СД занять район Казанлир, Секизек, Васильевка к утру 31.10.41.876 СП передать в состав 276 СД и 481 СП в состав 320 CД. 48 КД сосредоточить в район Мухнали-Карабай совхоз Мариано в армрезерв…
4. Примармия (156, 172, 95, 25, 184, 421, 271 СД 7 бригада морской пехоты с прежними частями усиления) отойти, оставив сильное прикрытие на занимаемом рубеже, на рубеж Курман-Кемельчи – совхоз Симферопольский – совхоз Джага Кушу. 271 и 95 СД занять для обороны район Чонграв, Шибань, г. Сыр-Оба. 2 КД влить в состав 25 СД отдельным подразделением, 40 и 42 КД сосредоточить в армрезерв в район южнее 2,5 км Зуя.
5. При отходе со второго промежуточного рубежа усилить огневыми средствами первые эшелоны и создать резерв за счет отходящих частей. 9 СК в районе Семеновка, Ново-Константиновка, Васильевка, Пролом. Приморской армии Тубенкой, Ниж. Осма, Кентугай, Богдановка, Атман, Аджи-Атман, совхоз Таб. Береговое выс. 62,7 КП Тобе-Чокрак, в дальнейшем окраина Симферополь.
6. Командующему ЧФ, ВВС, зам. командующему по тылу руководствоваться директивой 1/00260/ОП от 29.10.41 г.
7. КП войск Крыма Карасубазар, в дальнейшем Суук-Су севернее от Судак.
1) Противник, охватывая моточастями левый фланг Армии, стремится выйти в тыл и овладеть Севастополь, Симферополь.
2) Сухопутные войска Крыма переходят на второй промежуточный оборонительный рубеж.
3) Справа действуют части 9 СК, его граница слева Кият, Курман-Кемельчи, Бек-Булатчи, Табулды, Бочала, Карасубазар, Кишлав, Старого Крыма.
4) Приморская армия 95, 25, 172 и т. д., удерживая противника в занятых им районах, не допустить его движения на юг и восток. Прикрываясь сильными арьергардами на занимаемых позициях, к 7.00 1.11.41 г. выходят на рубеж Кангил, (нечитаемо), Тубенкой, Тл(?у)атай, Первомайский, Софиевка, 166,2, Такил-Джабанак, 137,4 Булганак, Береговое…
1) Противник, прорываясь на восток и обходя части армии с юга, к 16 часам вышел передовыми частями Бахчисарай, Альма, Вульганак (так в оригинале. – А.Н.).
2) В связи с создавшейся угрозой г. Севастополю и необходимости прикрытия его, Приморская армия, наступая в направлении Комабары, Тулат, Булганак, Черкез-Эли, к утру 1.11.41 г. выходит на рубеж Альма, действуя в дальнейшем по обстановке с задачей овладеть рубежом по южному берегу р. Альма, в последующем движении на юг выйти на основные Севастопольские позиции на рубежах рек Кача и Бельбек.
3) Приказываю:
а) 421 СД к 19:00 31.10.41 г., оставив до 22.00 прикрывающие части на занимаемом рубеже, главными силами начать движение по маршруту Такил, Атман Будке, ж/д станция Булганак, к 7.00 1.11.41 г. выйти на рубеж Саблы, Кильбурук, где перехватить дорогу на Алушту и в последующем прикрывать ее с севера
б) 7 бригада моряков в 21.00 выступить с занимаемого района и, двигаясь по маршруту Юхары-Джамин, Старые Лезы, Джабач, Булганак, Ханышкой, прибыть в Булганак к 2.00 и к 6:00 в Ханышкой
в) 25 СД (31, 54, 1330-й СП), двигаясь двумя колоннами по маршруту Комбары – Картмышик Немецкий, Екатериновка, Учкую-Тархан, Кояш, выйти в район Черкез-Эли, Бий-Эли к 7.00 1.11.41 г.
г) 2 КД двигаться по маршруту за левой колонной 25 СД в удалении от хвоста колонны в одном километре с задачей выйти и занять рубеж выс. 193, 7. В последующем иметь в виду выход на высоту, что западнее Бахчисарай
е) 172 СД с 287-м СП, составляя левую колонну армии, двигаться по маршруту разъезд Камбары, вост. окр. Картмышек нем., Нов. Мир, Нов. Демьяновка и далее Аз. К. (на самом деле, д. Азек). Задача занять высоты сев. и южн. Аз. К. (Азек)
ж) 40 и 42 КД, двигаясь по маршруту 25 СД на 30 минут по рубежам, ведя разведку на всем фронте движения колонн. С выходом на рубеж р. Альма сосредоточиться в 5 км южнее Черкез-Эли, ведя разведку на юг до большой дороги
з) Уравнительные рубежи…
1) Противник, концентрируя крупные силы к западу и югу от Симферополь, стремятся овладеть Севастополь. К исходу дня 1.11.41 обозначилась попытка наступлением с севера перехватить дорогу Симферополь-Алушта в районе Шумхай Средний.
2) Приморская армия имеет задачу выйти в районе южнее Бахчисарай и в дальнейшем перейти к обороне на подступах к Севастополю.
3) 421 СД основная и главная задача, последовательно обороняясь на горных рубежах по оси дорог от Симферополь на Алушта, обеспечить Алуштинское направление и не допустить пр-ка в этом направлении. С 12.00 2.11.41 переходит в непосредственное командование войск Крыма.
4) 95 СД из занимаемого района выйти по маршруту Саблы, Карагач, Нов. Бадрак, Мангуш, разв. Чуфут-Кале и далее, прикрываясь в направлении Бахчисарай, главными силами выйти в район Шуры в долину Кача и занять оборону по рубежу Кача фронтом на север от 162,6 до Узун-Сырт к исходу 2.11.41.
5) 25 СД, следуя по маршруту 95 СД, к исходу дня 2.11.41 сосредоточиться в районе 282,0, г. Быших-Тау фронтом на запад. На 3.11.41 иметь в виду переход на участок 95-й СД к западу от ж/д.
6) 172 СД, следуя за 25 СД, к исходу дня 2.11.41 г. выйти в район Нов. Бадрак на 3.11.41 г., иметь в виду переход на участок 95 СД к востоку от ж/д.
7) 40 и 42 КД к 10.00 2.11.41 г. перейти в район 282,0 с задачей прикрыть Ялтинское шоссе, не допуская противника на восток.
8) 2 КД к 7.00 2.11.41 г. сводный полк майора Петраш, за исключением одной роты, занятой на боевом участке, подготовить для переброски автотранспортом в Севастополь в распоряжение контр-адмирала Жукова и не позднее 8.00 отправить, используя весь автотранспорт дивизии.
9) 7-й бригаде морской пехоты задача будет поставлена после установления с ней связи.
10) Ввиду того что с утра 2.11.41 г. возможен обстрел противником Алуштинского шоссе на участке Шумхай Средний – Чафке, тяжелую артиллерию, лишний автотранспорт, обоз отправить на Алушта до наступления светлого времени.
11) На 2 и 3.11.41 г. частям продовольствие доставать из местных средств на месте. Боеприпасами обойтись наличным запасом. Горючим, что есть и что будет изыскано на месте. Связь по радио и офицерами связи.
12) КП Штарма 12.00 2.11.41 г. – отд. дворы сев. 521,2 на 3.11.41 Заланкой (12 км ю-з Бахчисарай). Переход Штарма на новый КП по радио. Позывные радио для командиров СД прежние по именам. Командирам дивизий отчетливо внушить всему руководящему составу, что от быстроты и скрытности маневра зависит успешность выхода частей на новый рубеж. Получение подтвердить по радио сигналом «1000».
Командарм Прим. А. генерал-майор Петров
Член Военного совета бригадный комиссар Кузнецов
Наштарм Прим. А. генерал-майор Шишенин