Со второй половины августа 1941-го на коммуникациях, связывающих Одессу с другими советскими военно-морскими базами, начали действовать немецкие бомбардировщики и торпедоносцы, переведенные со Средиземноморского морского театра. Активизация немецкой авиации заставила ЧФ усилить походное охранение, которое играло в основном роль противовоздушного прикрытия.
Всего за весь период обороны Одессы на трассе Севастополь – Одесса – Севастополь от действий авиации погибло 12 судов, в том числе на минах, поставленных ею, 2 судна (17 %), от авиабомб – 7 судов (38 %), от торпед – 3 судна (25 %). Из этих судов лишь три шли с охранением, причем два из них охранялись одним сторожевым катером каждый. Прикрытия с воздуха эти суда не имели[320].
Немецкая и румынская авиационные силы действовали не только против конвоев в море, но и против Одесского порта, пытаясь сорвать погрузочно-разгрузочные работы. При налетах на порт ударные группы обычно состояли из 5–12 бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Однако усиление системы советских ПВО как на переходах, так и в порту требовало от румынской и немецкой авиации как массированного использования ударной авиации, так и более определенного выбора объекта: или конвоев в море, или порта.
Налеты румынской авиации на одесский порт создавали дополнительное напряжение для советской истребительной авиации, которая обеспечивала также вход и выход конвоев и одиночных транспортов, прикрывала их при движении в светлое время суток. Задача эта решалась патрулированием в воздухе одной или двумя парами истребителей. В последнем случае первая пара патрулировала на высоте 500–600 м, вторая – на высоте 1000–1500 м. Такого количества истребителей было явно недостаточно даже для обеспечения средних по величине конвоев. В данной ситуации летчикам – истребителям было приказано не увлекаться погоней за уходящими самолетами противника, которые могли специально отвлекать советские истребители. Напряжение на советские истребители особенно возросло, после того как в сентябре 1941-го противник начал использовать истребители Ме-109 в варианте бомбардировщиков.
Наряду с авиацией против Одесского порта была использована и румынская дальнобойная артиллерия. Для уменьшения ущерба от артиллерийского огня и бомбардировок защитниками Одессы были предприняты ответные меры: перестроена организация стоянок и подхода кораблей и судов к Одессе, задымление порта. Действия румынской и немецкой бомбардировочной авиации было сковано действиями советских сил противовоздушной обороны (73-й зенитный артиллерийский полк, 16-й и 53-й зенитные дивизионы, пулеметный и прожекторный батальоны).
Румынские военные оценивали действие советской системы ПВО следующим образом: «Противовоздушная оборона Одессы была хорошо организована и оснащена большим количеством зенитной артиллерии, вследствие чего небо Одессы не было доступно ни нашей, ни немецкой авиации, разве что на большой высоте»[321].
Столь же безуспешными оказались и попытки блокировать одесскую гавань с помощью немецкой авиации. Сказалось и запаздывание люфтваффе с накапливанием достаточного запаса неконтактных мин. В итоге попытка немецкой авиации заминировать Одесский порт оказалась неудачной. В целом неудачные действия румынской и немецкой авиации способствовали успешной обороне Одессы.
На основании архивных документов румынские историки выявили основные причины, которые привели к «неполной» военной удаче под Одессой. Прежде всего, сыграл свою роль тот фактор, что румынский Генеральный штаб в своих анализах недооценил Красную армию как достойного противника, хорошо вооруженного и обученного, с профессиональными командирами и с исключительным желанием воевать.
4 ноября 1941 г., вскоре после взятия Одессы, 2-м (разведывательным) отделом 4-й румынской армии была подготовлена справка под названием «Данные о действиях советских войск, противостоящих 4-й армии в Бессарабии и Транснистрии за время ведения боевых действий 22 июня – 16 октября 1941 года», предназначенная для изучения и учета в дальнейшем опыта ведения боевых действий с советской армией. В разделе «Работа командиров и штабов частей и соединений советских войск» отмечается:
«1. Командиры советских войск всех уровней проявляли непреклонную решимость, энергию и настойчивость для выполнения поставленных задач.
Высшее командование советских войск было хорошо осведомлено о составе группировки наших войск и поставленных нашим войскам задачах (что подтверждается операциями на р. Прут в секторе н. п. Епурень – н. п. Цыганка и во время операций в районе г. Одесса).
Следует также указать на хорошую подготовку командиров и штабов более мелких подразделений до батальонного звена включительно. В этом случае показателен бой 2-го батальона 161-го стрелкового полка на участке Большая Дальницкая – Новый Дальник в сентябре 1941 г., когда советские войска показали исключительное умение в обороне и контратаках.
2. Боевые приказы командиров были кратки и включали такие основные пункты:
– сведения о противнике;
– задачи частей и подразделений;
– пути выполнения поставленных задач.
Все приказы утверждались командиром соответственного уровня, а также подписывались начальником штаба и политическим комиссаром, который ознакомливался со всеми штабными документами. Вместе с тем, несмотря на перлюстрацию документов штабов, политические комиссары и политруки отменяли только небольшую часть документов, и в еще меньшей степени это касалось боевых приказов.
3. Организация передачи приказов нижестоящим частям и подразделениям, во время которой использовались дублирующие друг друга средства проводной связи, радиопередачи, делегаты связи, осуществлялась быстро и эффективно.
4. Советское командование во время ведения боевых действий показало умение действовать даже в ситуациях явного преимущества в живой силе и технике румынских войск»[322].
В организации обороны советских войск под Одессой были и определенные недостатки. Так, не всегда были обеспечены стыки частей, чем неоднократно пользовались наступавшие румынские части, которые, нащупав их, вклинивались между подразделениями.
Советская пехота получила и умело использовала широкий спектр вооружения: полуавтоматические винтовки, пистолеты-пулеметы, минометы. Правда, на начальном этапе обороны Одессы оружия катастрофически не хватало, в результате чего отдельные подразделения шли в бой, вооруженные одними гранатами. Батальоны поддерживались минометными подразделениями калибра от 50 и до 80 мм, а полки – одной или двумя артиллерийскими батареями 76,2 мм.
Минометы выдвигались на первую линию и в результате обстрела приводили к тяжелым потерям и деморализации румынских войск. Тактическая авиация, тяжелая артиллерия и бронетехника активно поддерживали пехоту. Войска постоянно наносили контрудары, использовали военную хитрость и воевали так же хорошо как днем, так и ночью.
Советские стрелковые подразделения умело использовали местность для размещения огневых средств и организации системы огня, что способствует открытию неожиданного кинжального огня с коротких дистанций, когда наша пехота подпускалась на дистанцию 200–300 м, а иногда и меньше. Так же широко использовалось ведение флангового огня.
Во время ведения боевых действий для маскировки вооружения широко использовались как штатные, так и импровизированные средства маскировки. Одним из важных факторов, способствовавших успеху советской обороны, была хорошо организованная работа разведслужбы, что было отмечено румынскими штабистами.
Как указывается в уже процитированной записке 2-го отдела:
«Советские стрелковые подразделения, часто действуя в составе военнослужащих из разных частей в условиях окружения, оказывают упорное сопротивление, доходящее до рукопашных схваток, что объясняется преданностью политическому руководству и молодостью рядовых солдат.
Вражеская пехота показала умение действовать в ночных условиях, просачиваться через передний край наших войск, а также использовать разрывы в стыках наших частей и подразделений. Следует отметить хорошую подготовку снайперов противника, которые, используя вооружение с оптическими прицелами, стремятся поразить прежде всего командный состав наших войск.
Вместе с тем во время ведения наступательных боевых действий советская пехота действует без особой инициативы и изобретательности.
Лобовые контратаки советских стрелковых частей и подразделений, даже поддержанные большим количеством артиллерии и штурмовой авиации, минометами и пулеметным огнем, не имели успеха и всегда отбивались при помощи нашей артиллерии»[323].
Румынская пехота не до конца освоила минометы калибра 60 и 80 мм, не всегда получала поддержку авиации и не раз в полной мере не поддерживалась своей артиллерией.
В румынской армии сказалось отсутствие опыта использования танковых подразделений. Имея на Одесском направлении более 100 танков, румынские войска использовали их преимущественно небольшими группами, хотя имелись и случаи использования одновременно до 70 танков на узком участке фронта, как это было в бою при Карпове. Не было должным образом отлажено взаимодействие между танками и пехотой, что вело к тому, что танки часто оставались без прикрытия пехоты. С другой стороны, нехватка противотанковой артиллерии стала одной из причин успешных действий незначительных советских бронетанковых сил, в том числе бронетракторов «Январец»-«НИ».
Советская армия на начальном этапе использовала немногочисленные отремонтированные танки (в количестве от 3 до 10 единиц) на наиболее опасных участках фронта, перебрасывая их с места на место. На начальном этапе битвы за Одессу советские танки скорее играли роль подвижного резерва. В ряде случаев, как в боях под Кагарлыком в 20-х числах августа, это вело к потерям. В этом бою командир танкового взвода не руководил своим подразделением, в результате танки, действовавшие каждый в одиночку, были подбиты. В последующем с увеличением количества отремонтированных танков и прибытием 157-й стрелковой дивизии танки стали использоваться массово в качестве ударной силы прорыва