Надо признаться, что нам очень горько было слушать доклад Иванова о таком тяжелом положении под Тулой, ведь и мы в какой-то мере были повинны в этом.
«Решением городского комитета обороны, – продолжал начальник гарнизона, – вчера были переданы в состав Тульского боевого участка сформированный на днях Тульский рабочий полк, полк войск НКВД и отряд милиции. Вчера же вечером я поставил их на позиции. Вместе с подразделением 108-й танковой, а также 260-й и 290-й стрелковыми дивизиями они заняли подготовленный перед южной окраиной Тулы рубеж, перехватывающий въезды в город по Одоевскому, Орловскому и Воронежскому шоссе.»
«А кто же и как поддерживал бои защитников Тулы? – спросил я.
«Позади наших дивизий и рабочего полка на борьбу с танками противника выставил свои 85-миллимитровые зенитные орудия зенитно-артиллерийский полк ПВО. Две батареи и часть зенитных пулеметов он оставил для противовоздушной обороны. Артиллерийская поддержка обороняющихся частей возложена на армейский артиллерийский полк и бронепоезд. Вот какие войска приняли на себя сегодня утром удар передовых танковых дивизий 2-й немецкой танковой армии».
«Если бы Гудериан знал, какие силы отражали штурм Тулы!».[53]
День 30 октября 1941 г. примечателен появлением на поле сражения новых «игроков» с советской стороны – 413-й стрелковой дивизии и 32-й танковой бригады, с помощью которых командование 50-й армии планировало переломить ситуацию в свою пользу.
413-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора А. Д. Терешкова была сформирована в августе 1941 г. на Дальнем Востоке, на базе Особого строительного корпуса и 27-й стрелковой запасной бригады. В ее составе насчитывалось 13 649 человек, из них 735 красноармейцев являлись участниками боев на о. Хасан, на р. Халхин-Гол и советско-финляндской войны. Дивизия имела в своем составе два стрелковых полка, артиллерийский полк, отдельный противотанковый дивизион, разведывательный и саперный батальоны, батальон связи. В стрелковых полках имелись штатные артиллерийские и минометные батареи, а в батальонах – 82-мм минометы и 45-мм орудия. В целом соединение было хорошо укомплектовано личным составом, оружием и боевой техникой.
Первый эшелон дивизии разгрузился на станции Маклец днем 30 октября, на следующее утро ожидался подход остальных эшелонов. Первоначально планировалось, что дивизия займет оборону вокруг Сталиногороска, усилив левый фланг армии, и выдвинет сильные гарнизоны в Новоселебенское, Дедилово, Узловую, Донской и Бобрик. На следующий день командование изменило свое решение и поставило перед дивизией совсем иные задачи. Частным боевым приказом № 5 от 02:00 31 октября 1941 г. 413-я стрелковая дивизия после выгрузки на станции Маклец, прикрыв Сталиногорск с запада, должна была основными силами наступать в направлении Тулы по обеим сторонам Сталиногорского шоссе с задачей к 16:00 1 ноября 1941 г. занять рубеж по р. Упа на участке Нижние Присады – Дубовка – Подосинки. С этого рубежа дивизия должна была атаковать во фланг наступающей на Тулу группировке противника в общем направлении Крутое – Косая Гора. Таким образом, советское командование, получив в свои руки полнокровное соединение, сразу же решает перехватить у противника инициативу, спланировав контрудар. Отметим, что постоянные контрудары по наступающим немецким частям станут неотъемлемой частью ноябрьских боев на тульской земле. Но об этом позже.
В отличие от 413-й стрелковой дивизии 32-я танковая бригада должна была непосредственно усилить оборону Тулы. Бригада была сформирована на основании Директивы Зам. НКО № 725444сс от 22 сентября 1941 г. в Московском АБТ Центре (Владимир) на базе 32-го танкового полка и личного состава 9-го запасного танкового полка. В соответствии со штатом №№ 010/75–010/83, 010/87 от 13 сентября 1941 г. в ее состав вошли управление бригады, рота управления, разведывательная рота, 32-й танковый полк, моторизованный стрелково-пулеметный батальон, зенитный дивизион, ремонтно-восстановительная рота, автотранспортная рота, медико-санитарный взвод. Всего в бригаде насчитывалось 1630 человек личного состава и 31 танк (4 КВ, 7 Т-34, 10 Т-26, 10 Т-60). Командовал бригадой полковник И. И. Ющук.
Первый эшелон бригады разгрузился на станции Хомяково в 14:30 30 октября 1941 г. и ее части начали медленное сосредоточение в лесу северо-западнее Горелок, поступив в резерв командования 50-й армии.
В ночь на 31 октября часть танков бригады была направлена на усиление противотанковой обороны Тульского боевого участка. Их также использовали в качестве неподвижных огневых точек на наиболее танкоопасных направлениях, как и ранее танки 11-й танковой бригады: 2 танка около завода НКПС, 4 – у Орловского шоссе в полосе обороны 156-го полка НКВД, 3 – в районе Центрального парка; 4 – у юго-восточной окраины кладбища. Остальные танки были оставлены в резерве, но ждать своего часа им пришлось не долго.
А как немецкое командование отреагировало на события 30 октября 1941 г. под Тулой?
Главной причиной неудачи была признана нехватка сил для захвата и удержания столь крупного города, обороняемого хоть и небольшим, но решительным гарнизоном. Быстрое усиление группы Эбербаха было просто невозможно по причине катастрофического состояния дорог. В суточном донесении за 30 октября 1941 г. штаба Группы армий «Центр» отмечалось:
«Под Тулой противостоят: одна резервная дивизия и одна кавалерийская дивизия. Имеющихся в настоящее время под Тулой наших сил – 2 батальона пехотного полка «Великая Германия», два танковых батальона и 4 батареи – недостаточно для предпринятия немедленного наступления. Трудности, в подтягивании новых сил в пешем порядке или на тягачах и трудности в снабжении, вынуждают нас отложить наступление на 1.11 и планомерно готовить его. Проведение операций вне дорог с твердым покрытием невозможно до наступления морозов.
Движение колесных машин вне дорог с твердым покрытием невозможно. Формирование малых подвижных групп до переправы р. Упа и разбитие противника под Тулой, а также из соображений снабжения нецелесообразно. По мере возрастания возможностей снабжения будут приняты все меры к быстрому захвату переправ через р. Ока».[54]
Но, даже утопая в грязи, и испытывая серьезные проблемы со снабжением, командир 43-го армейского корпуса генерал Хейнрици докладывал Гудериану, что его войска с 20 октября перестали получать хлеб, немецкие войска продолжали двигаться вперед. Вновь обратимся к мемуарам Г. Гудериана:
«К 30 октября 53-й армейский корпус вышел на шоссе Орел – Тула. После окончания боев в районе «брянского котла» 19 октября командир корпуса генерал Вайзенбергер подтянул 167-ю пехотную дивизию через Волхов, Горбачево, а 112-ю пехотную дивизию – через Белев, Арсеньево, Царево. Из-за распутицы корпус не смог взять с собой все автомашины и, в частности, тяжелую артиллерию. Моторизованные подразделения корпуса вынуждены были совершить обходное движение через Орел, Мценск. Сведения о подходе русских с востока, поступавшие с 27 октября, заставили меня с целью обеспечения правого фланга перебросить 53-й армейский корпус на участок Епифань, Сталиногорск.
Состояние шоссе Орел – Тула к этому времени стало настолько плохим, что 3-я танковая дивизия, подошедшая к Туле вслед за группой Эбербаха, вынуждена была снабжаться по воздуху».[55]
Несмотря на вышеизложенные трудности на следующий день, 31 октября 1941 г., противник возобновил наступление. Используя рельеф местности для накапливания войск, он силами до 100 танков и двух батальонов пехоты трижды атаковал южный сектор обороны Тульского боевого участка. Л. М. Сандалов в своих воспоминаниях следующим образом описывал события того дня: «Вскоре после переезда на новый КП мы увидели начало наиболее мощного в этот день танкового удара противника. Свернув с Орловского и Воронежского шоссе, вражеские танки в развернутом строю через поля и луга устремились на обороняющиеся войска. Почти на всех танках находились автоматчики, которые вблизи наших окопов спрыгивали с машин и шли вместе с танками в атаку. Атаке предшествовал сильный артиллерийский и минометный огонь. Однако самоотверженность, героизм наших бойцов и рабочих Тулы не дали вражеским войскам прорваться в город.
Советская 85-мм зенитная пушка образца 1939 года 52-К из состава 6-й батареи 732-го зенитного артиллерийского полка на Пролетарском мосту в г. Туле.
Зенитчики вновь своим огнем закрыли пути вражеским танкам в Тулу. В тот день мне удалось увидеть у Орловского шоссе стрельбу по танкам 85-миллимитровых зениток батареи лейтенанта Миловидова. Фашистские танки в страхе метались под огнем зенитных орудий и один за другим вспыхивали как свечи. Немало танков уничтожили наши пехотинцы и бойцы-рабочие, вооруженные противотанковыми ружьями, гранатами и бутылками с горючей смесью.
Больше трех часов продолжался вражеский штурм. К атакующим танковым дивизиям присоединились пехотные дивизии. И именно в этот момент генерал Попов дал сигнал для удара дивизионам «РС».
Надо сказать, что почти никто из нас еще не видел в действии этих новых реактивных минометов, которые позже стали называть «катюшами». Противник, конечно, ничего не знал о них. Хлынувший высоко через головы наших войск каскад ярких огненных мин, с грохотом разрывавшихся среди атакующих войск противника, буквально ошеломил их. Вражеская пехота в панике побежала назад, за ней стали отходить и танки».[56]
Наиболее тяжелые бои развернулись в полосе 510-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии, который держал оборону между Орловским и Воронежским шоссе. В «Оперативной сводке № 3 к 10:00 31.10.1941 г. Штаба 154-й стрелковой дивизии» отмечалось:
«510 сп с 17:00 до 21:00 вел бой с наступающим противником в составе 4 танка и до двух рот пехоты. Под прикрытием огня двух минометных батарей, танки противника прошли по переднему краю обороны; имеются большие потери убитыми, ранеными и подавленными танками (точное количество уточняется)».