т спасенье?., шесть…»
— Слушаю!
— Колька? Не разбудил? А то я тебе вчера целый день названивал: нет и нет… Ты уж извини, что так рано…
— Здорово, Олежка, что там у тебя?
— Слушай, ты мне багажник не одолжишь? На пару дней всего, мать просит кое-что на дачу отвезти.
— Какой багажник? — Николай не сразу понял, о чем речь. — Верхний багажник, что ли?.. Игорек, слушай, забирай ты его совсем, в подарок!.. Что?.. Ну ладно, жду!
Звонил одноклассник, Игорь Золотарев. Николай вспомнил, что сегодня пятница, что он должен сдать палатку, а через неделю выложить такую сумму, которую даже и представить трудно… Плохо еще соображая, он двинулся в туалет, потом на кухню.
Посреди стола стояла початая бутылка «Распутина», валялись куски хлеба, в литровой банке болталась последняя маринованная перчина. Николай сделал пару глотков перечного маринада, налил полстакана водки, выпил и пошел досыпать.
Игорь позвонил в дверь минут через сорок.
— Ну ты даешь! Только что говорили, вроде трезвый был… Чего это ты с утра пораньше?
— А-а! Пропади оно всё пропадом! Нету меня, Игорек! Нету, понимаешь? Я вчера сам себя хоронил!
— Что, глюки пошли?
— Какие там глюки! Сам себе могилу рыл, понимаешь? Игорь, разумеется, не понимал ничего.
— Так как насчет багажника?
— А-а-а… Багажник? Забирай! Надоело все…
Шатаясь, Николай открыл дверь на застекленный балкон. Вдвоем они вытащили оттуда пыльный багажник и притащили его в прихожую, ткнув по дороге стекло серванта.
— Дзынь-ля-ля! Помирать, так с музыкой! — заорал полупьяный Николай.
Игорь опешил, поставил багажник на пол и как-то робко спросил:
— Случилось что?
— Эх, много всего случилось… Ты сейчас куда?
— К матери, кровать прикручу — и в Апрелевку.
— Знаешь, давай я с тобой? А то худо мне.
— Ну чего, поехали. Поможешь заодно.
По дороге Николай бегло пересказал события последних дней. Игорь молчал, только вставлял время от времени:
— Ну, дела!
До родительской квартиры они добрались минут за двадцать. Николай остался возле машины.
Вскоре Игорь спустился вниз, волоча с братом детали двуспальной кровати. Когда все было засунуто и привязано. Игорь обратился к младшему брату.
— Слушай, Шерлокхомец, ты такого разбойника Скунса случайно не знаешь?
— Скунса?! — Олег чуть не сел на месте. — Где ты про него слышал?
— Да вот, в Очакове подвизается. Коляна совсем достали — видишь, какой плохой?
Колян и правда был уже совсем плохой: откуда-то из-под сиденья он достал чекушку, хлебнул пару глотков и заорал:
— Конфетки-бараночки… Шеф, поехали! Москва — Апрелевка, скорый поезд…
Он не замечал, как серьезно слушает брата Олег Золотарев.
Уже три дня Бояркин продолжал вести наблюдение за объектом Б-17, но больше ничего мало-мальски интересного не происходило. Мордатый сидел у себя в учреждении или ездил по делам, а в семь или чуть раньше возвращался домой на Сокольнический вал, однажды вечером выходил куда-то вместе с женой. Этот факт очень порадовал Бояркина, потому что он получил распоряжение в таком случае снимать наблюдение и ехать домой.
Это случилось вечером на четвертый день наблюдения.
Сначала все шло как обычно — объект вышел из Дома, сел в свою машину и отправился в учреждение, откуда не выходил до шести часов вечера. Все происходило настолько обычно, что Петя даже позволил себе зайти в столовую, каким-то чудом сохранившуюся в соседнем переулке, и как следует пообедать, а потом даже подремал, сидя в машине, попросив Пашу понаблюдать за входными дверьми. Все было спокойно.
В пять минут седьмого объект вышел из учреждения и поехал домой. На некотором расстоянии от его машины следовал на этот раз «Москвич» цвета сафари, — после того как Паша лихо подвез мордатого, его пересадили на другую машину — эту объект мог легко заприметить.
Б-17 поставил машину у подъезда и пошел домой. «Москвич» остановился чуть поодаль у контейнеров для мусора. Водитель Паша лениво потянулся:
— Ну опять проторчим тут до ночи и ни с чем уедем.
— Хорошо бы жена его опять куда-нибудь потащила, — отозвался Бояркин. — Может, ей такое условие поставить…
Ни один, ни другой не испытывали ни малейшего энтузиазма.
— Сколько нам еще с ним маяться? — мрачно спросил Паша. — Сегодня «С открытым забралом» по телевизору пропускаем.
— Сивыч говорил, неделю вроде, — ответил Бояркин. — Если только не продлят заказ. И чего ей приспичило его выслеживать? Тоже мне сокровище…
— Ладно, — ухмыльнулся Паша. — Твоя бы вдруг стала куда-то ходить, а тебе не докладывать, ты бы тоже занервничал.
— Ну уж в «Глорию» не пошел бы, — отозвался Бояркин, — сами бы разобрались.
Они замолчали. Снова потянулось томительное ожидание. Хорошо, что в июне поздно темнеет, и Петя с Пашей по очереди утыкались в «Страшную газету», которую Паша купил, пока стоял на красный свет у Рижского вокзала. Газета раздражала своей тупостью и полным неправдоподобием материалов, но ничего другого не было, и Бояркин читал и про мутантов, про мальчика с собачьей головой и прочую чушь.
Внезапно Паша толкнул его локтем в бок.
— Вышел!
Петя отбросил газету. Действительно, мордатый вышел из подъезда и теперь открывал дверцу своих «Жигулей», явно собираясь куда-то на ночь глядя. Вот это уже было на что-то похоже.
Паша приготовился, и машина наблюдения мягко соскользнула С тротуара через минуту после того, как оттуда съехали «Жигули», за рулем которых сидел Б-17.
Он явно направлялся к центру. Проехав площадь трех вокзалов, он вырулил на Садовое кольцо, откуда затем свернул на Цветной бульвар. На Трубной площади они застряли на светофоре и чуть не потеряли своего объекта, но, по счастью, около «Узбекистана» образовалась плотная пробка. В конце концов Б-17 припарковал свои «Жигули» на углу Дмитриевского переулка и Петровки, как раз напротив Петровского пассажа. Места на еще одну машину не было.
— Что-то не похоже, чтобы он к любовнице собрался. Или она у него продавщица? — заметил Паша, притормаживая. — Догоняй, а я попробую где-нибудь здесь втереться.
— Черт его знает, — недоуменно пожал плечами Бояркин и, выбравшись из «Москвича», поспешил за мордатым.
Объект тем временем направился по Петровке в центр, миновал Большой театр и оказался в небольшом скверике с фонтаном посередине. Бояркин шел следом за ним, стараясь предугадать, куда объект пойдет дальше.
В скверике перед театром Б-17 остановился, нервно огляделся и сел на скамейку, заложив руки в карманы. Со стороны могло показаться, что он просто прогуливался в округе и решил присесть. Но Бояркин-то знал, что объект приехал сюда специально, значит, у него назначена с кем-то встреча. Петя не удивился бы, если бы увидел того типа из «Жигулей» первой модели. Он уже давно убедился, что объект занимается какой-то сомнительной деятельностью, а дура жена, у которой воображение не идет дальше своего носа, вообразила, что если муж что-то скрывает, то, значит, непременно речь идет о любовнице.
Раздумывая об этом, Петя остановился у другой скамейки позади объекта. Прошло несколько минут. Никакого движения не было — Б-17 все так же сидел на скамейке, никто к нему не подходил.
— Молодой человек, — внезапно услышал Петя совсем рядом, — вы не меня ждете?
От неожиданности Петя вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял субъект неопределенного возраста со светлыми волосами, которые торчали на голове ежиком. Он был в яркой футболке, которая как-то не вязалась с тощей гусиной шеей и впалой грудью, на которой болтались модные темные очки на цепочке.
— Молодой человек, — снова повторил странный тип каким-то нелепо высоким голосом, — чудесный вечер, не правда ли? — И он кокетливо повел тощими плечами.
Петя отпрянул, на миг забыв даже об объекте.
— Вы, кажется, ошиблись, — сказал он.
— Вы уверены? — спросил тип. — А то мы могли бы провести этот вечер вместе. — И он придвинулся к Пете поближе.
Тут только Бояркин начал кое-что понимать. Ему вдруг сделалось очень неприятно и захотелось немедленно покинуть этот садик.
— Отойди, — только и сказал он.
Видимо, тип что-то понял, потому что, ни слова не говоря, сразу же отошел. Петя огляделся. Вокруг на скамейках сидели, стояли у фонтана, разглядывали друг друга такие же странные, не поймешь на кого похожие создания. Бояркин занервничал. «Вот тебе и любовница», — подумал он. Если бы не задание, он тут же бы унес отсюда ноги, но слежка есть слежка.
В этот момент к объекту Б-17 подсел очень молоденький хорошенький мальчик. Несколько минут они сидели молча, не обращая друг на друга внимания, затем мальчик что-то спросил у мордатого, кажется, поинтересовался, который час. Объект ответил. Вскоре между ними завязалась беседа, говорили они тихо, и Петя ничего не слышал. Через несколько минут объект поднялся со скамейки, вслед за ним пошел и мальчик.
Еще через минуту Петя Бояркин также покинул садик у Большого театра, решив во что бы то ни стало упросить Вячеслава Ивановича, чтобы его сняли с наблюдения за этим объектом. Такое было выше его сил.
— Девушка!.. — Облокотившись на прилавок, Алексей Снегирев всунул голову в галантерейный киоск. Продавщица, занятая разговором с подругой, едва покосилась на него, ожидая, чтобы покупатель перешел к делу, и Алексей не замедлил: — Девушка, у меня к вам жгучий вопрос!.. — Теперь на него смотрела не половина одного глаза, а целых четыре, и он продолжал: — Посоветуйте дураку: какие бусы пойдут яркой платиновой блондинке с синими глазами?..
Милым дамам потребовалось некоторое усилие, чтобы хоть отдаленно вообразить себе подобное существо.
— Бирюзовые! — наконец авторитетно заявила подруга.
— А лазуритовые не лучше? — спросил Алексей. — Темненькие такие?
Женщины посмотрели на прилавок, потом друг на друга, и продавщица осведомилась: