В следующий миг он разжал руки и кинулся туда, где на траве валялась Светина одежда, затоптанная альвами.
— А как же Локки? Люди? — выдохнула ему вслед Света.
И сама себя осадила — он о них может не знать. Когда появился Локки с людьми, Ульф лежал с наполовину сожженным телом. Ему было не до Локки…
Света задумалась, решая, что сказать альвам.
Через пару секунд вернулся Ульф. С разбегу прикрыл ее наготу плащом, обернув ткань под мышками. А в правую руку, которую Света торопливо вскинула вверх, сунул лоскутную гирлянду.
Вот и это пригодится, мелькнуло у нее. Лоскуты на грудь она вышивала, чтобы проложить для альвов ложный след. Чтобы они успокоились, решив, что обезвредили мастерицу рун. А теперь можно использовать лоскуты, где все самые сильные руны…
— Поднимай меня, — попросила она, когда Ульф закончил затягивать завязки плаща у нее на груди.
Ульф мгновенно обхватил Светины бедра — и вскинул ее вверх.
Кое-кто сбежал, решила она, оглядывая альвов сверху. Толпа на пологом речном берегу подозрительно редела уже в пятнадцати метрах от нее.
— Можете ходить и говорить. Но вы не трогать больше людей. Никогда, — закричала Света, озираясь.
Ульф, не дожидаясь ее просьбы, мягко развернулся на месте.
— Вы никогда не делать людям больно, не очаровывать их, — провозгласила Света.
Ульф крутнулся еще раз.
— Тех, кого привел Локки, вы отводить обратно в Утгард. А теперь вы идти в свой дом и жить тут, в Льесальвхейм. Мирно жить, без человечий глаз и зубы. Не трогать человек, ни один.
Потом она пробормотала:
— Все.
И Ульф поставил ее на ноги.
— Ты видеть? — живо спросила Света, глядя в безглазое лицо, залитое кровью.
Ей хотелось его коснуться. Но левая рука лежала на руне Наудр, а в правой она сжимала гирлянду из лоскутов. Скрутка из плаща не давала ощутить тепло его рук, все еще державших ее мертвой хваткой…
— Я чуять, — отозвался Ульф. — Нюхать и слышать.
От легкой усмешки, скрытой в неправильности его слов, у Светы вдруг выступили слезы на глазах.
— Я скучала, — сказала она внезапно. Невероятно правильно сказала. — Я ждала, я…
А следом на Свету навалилось осознание того, что времени нет, и надо спешить.
— Помогать, — уже торопливо попросила она Ульфа. — Нужно найти руна Врат.
Ульф когтистыми пальцами подцепил и растянул в воздухе лоскутную гирлянду, свисавшую с руки Светы. Она углядела лоскут с руной Врат. Заявила, уже схватившись за него:
— Держать меня, Ульф.
Муж стиснул ее — а она мысленно представила лицо Локки.
Рядом, почти у самых ног, распахнулась щель. В ней возник неровно обрезанный кусок уступчатого взгорка, на котором лежал мужчина в зеленой рубахе.
— Туда, — велела Света.
И переступила, пытаясь утянуть Ульфа к провалу со взгорком. Но муж не шевельнулся. Уронил, обнимая ее еще крепче:
— Локки? Ты собралась спасать этого…
— Он нам надо, — возразила Света.
Ульф зло выдохнул. Потом какая-то сила сорвала Свету с места, больно придавив к узлам мышц на теле мужа. И она, уже коснувшись ногами земли, осознала, что Ульф прыгнул на взгорок, притиснув ее к себе, как куклу.
— Ты нести Локки, — сразу объявила Света.
И огляделась, наполовину разжав ладонь с лоскутом.
От взгорка уходили двое альвов. Маловато, чтобы перенести Локки в пещеру, как велел Силунд. Или под действие Наудр и тут попали не все? Остальные ушли, использовав серьги?
Ульф, отпустив Свету, принюхался. Затем рывком забросил тело Локки на правое плечо и прижал Свету к левому боку. Распорядился:
— В крепость. Скорей.
В крепость, но к кому, пронеслось у Светы в уме. К Сигульфу, к Ингульфу — или…
Она быстро глянула на долину реки, словно ища там подсказку.
Альвы расходились. Молча шли к горам, окружавшим долину. Кое-где уже возникли альвийские тропы, надломившие подножия гор неожиданными изгибами. А вдоль берега целеустремленно шагала парочка, цветом волос похожая на Силунда с Сигвейн…
Надо было их убить, мелькнуло у Светы. Мелькнуло мстительно, с ненавистью. И она поспешно перевела взгляд на Одина с Тором.
Окровавленные тела богов по-прежнему лежали на земле. Неподвижно, насколько Света могла видеть.
А затем ей вспомнилось то, что сказал недавно Один — я велел Хальстейну изготовиться. Плавка моста начнется, как только к смертным вернется сила рун…
Нордмарк может уже гореть. И замерзать. Вместе с людьми, что там находятся.
Времени нет, с ужасом подумала Света, все еще держа левую ладонь на правой стороне головы. Идти к Хальстейну надо им двоим. Ульф остался без глаз, и руна Наудр ему не страшна. Он не сможет увидеть Хальстейна. Ее саму защищает перевернутая Наудр, выложенная под волосами. В придачу к руне Щита. На свободной руке гирлянда из рунных лоскутов. Надо спешить. Возможно, там уже гибнут люди…
— Мы должны убить Хальстейн, — выдохнула Света, сбиваясь на фальцет.
Горло, надорванное недавними криками, ныло.
— Остановить пламя и лед над Эрхейм. Спасать Сигульф и другие.
— Убить Хальстейна? Пошли, — рыкнул в ответ Ульф.
И она ощутила, как он пригибается.
Зверь тоже здесь, с грустью пролетело в уме у Светы. Но это к лучшему. У Хальстейна может быть сила Одина, которая сковывает людей…
— Пусти, — вдруг потребовала она, вспомнив еще кое-что.
Рука Ульфа, обхватившая ее талию, разжалась.
Света выдернула из уха серьгу с глазом Ульфа. И быстро сунула ее за край плаща, обмотанного вокруг груди. Затем перекинула лоскутную гирлянду через запястье и согнула ногу, распоротую о камень на берегу. Придавила правой ладонью порез на ступне, умудрившись не пошатнуться от боли.
А через мгновенье Света нарисовала на плече Ульфа руну Щита — окровавленным пальцем, на всякий случай. Тут же подула на нее, чтобы кровавые мазки хоть немного подсохли, и осторожно придавила ладонью. Следом выпалила, опять стиснув лоскут с руной Врат:
— Идти.
И как только Ульф ее обнял, представила лицо Хальстейна.
В следующий миг Свету обдало раскаленным ветром, пропитанным дымом — до рези в глазах и горечи во рту.
Над взгорком распахнулась дыра, одним концом расползшаяся по земле.
По ту сторону дыры стояли альвы. Плотным кругом, выставив мечи. Над ними — за ними, — зрело нарывом кроваво-рыжее зарево. Кричали люди…
На высоких лбах альвов поблескивал перевернутый знак Наудр. Темно-багровый, словно нарисованный чьей-то кровью.
Наверно, кровь принадлежит Хальстейну, стрельнуло в уме у Светы. А альвы из тех, кто сбежал отсюда. Теперь они защищены от руны Наудр, им уже не приказать. Это верная смерть…
По ту сторону дыры кричали люди.
От строя альвов внезапно швырнули четыре сияющих шарика. В щель, открытую руной Врат, попали только два из них. И оба взорвались потеками гнойно-желтого сияния. Но оно стекло вниз по воздуху — ровным слоем, как по стеночке, перед лицами Светы и Ульфа. Руна Щита опять помогла.
У Светы от ужаса шевельнулись волосы на голове. Даже те, что были склеены хлебной кашицей.
А Ульф неожиданно крутнулся, пряча Свету за собой. И метнул вперед неподвижное тело Локки.
Метнул прямо на круг альвов, ощетинившийся мечами.
Свейта как в воду глядела, быстро подумал Ульф. Вот и Локки пригодился. Перед лицом полыхнуло каким-то жаром — альвы пустили в ход новую колдовскую дрянь? Надо успеть, пока они встают. Свейту защитят руны. Они на ней есть, раз Тор не коснулся ее молотом…
Бой, взвыл волк внутри него. Но оттуда воняет альвийками. А стоят они над большими воротами, врезанными в человечью изгородь из камней.
Миг твой, миг мой, молча предложил волку Ульф. И прыгнул, на ходу переливаясь в зверя. Прижимая Свейту к боку уже не рукой, а лапой.
Помост над воротами, где стояли светлые, развернулся в уме Ульфа лентой из запахов. По нему ходило не одно поколение стражников, многие следы он чуял даже сквозь дым…
В следующий миг Ульф перелетел через альвов, отделавшись двумя порезами на бедрах. И с силой приложился правым боком о бревенчатый настил.
Свейту от удара он уберег, она приземлилась на его левый бок. Затем Ульф отпустил ее, перекатываясь через голову. И вскочил, ощущая, как задние лапы оборачиваются ногами.
Свейта, растянувшись на помосте, наконец-то убрала руку с руны Наудр. Закричала, приподнимаясь:
— Ингульф, сюда.
Но Ульфу было не до того, что она задумала. В ноздри лез запах Хальстейна. Сын конунга был рядом, однако его прикрывали альвийки, прижавшиеся к нему спинами. Вокруг альвиек жалами вздымались мечи альвов, уже опомнившихся.
Железо, презрительно подумал Ульф, прыгая к Свейте.
И запахи рассказали ему о том, что мечи точили прошлым утром. А Локки еще жив, хотя его пронзили десятком клинков. Отец лжи теперь валялся в паре шагов от альвов, успевших подняться. У светлых есть бляхи, которые заставят Локки спать и дальше. Еще у них есть серебро…
— Стой за мной, — рыкнул Ульф, приземлившись между Свейтой и альвами.
Почему она не использовала руну Наудр, Ульф не знал. Наверно, не смогла. Спустя мгновенье он оцепенел — и перелился в безволосого, обожженного волка.
Зверь снова прыгнул, незряче глядя на альвов.
Когда Ульф приземлился на бревенчатом настиле, Свету тряхнуло так, что зубы клацнули. А огни пожаров, подрумянивших небо, закачались вокруг бешеными маятниками.
Впереди, метрах в шести, стояли альвы. С одной стороны их круга на помосте валялся какой-то куль. По лезвиям альвийских мечей текли красные отсветы, и в уме у Светы сама собой скользнула мысль о подмоге.
Следом в памяти всплыло лицо Ингульфа — а сбоку тут же распахнулась щель, за которой горела земля. В огне по ту сторону метались тени.
И Света, содрогнувшись, позвала Ингульфа. Затем села, продолжая сжимать в правой ладони руну Врат. Схватилась за рану на ступне уже левой рукой. Онемевшей, слишком долго пробывшей над головой…