Нагнувшись, Герти подергала за него, но он был плотно задраен.
– Только воины, – сказал Аудун.
Герти поняла, что потерпела крах. Стоя на палубе подводной лодки, она перевела взгляд на зеленые холмы, на заросший вереском луг с мелкими звездочками цветов, на сосновый лес.
– Здесь есть воины, – наконец сказала она.
Герти помогла мальчику спуститься с лодки и вернулась с ним на берег.
– Идите все к деревьям! – крикнула она женщинам. – Вырежьте копья и палицы. Каждая из вас должна иметь при себе оружие!
Женщины с детьми развернулись и направились к лесу. Они обламывали ветки и сучья и изготавливали из них самое грубое, примитивное оружие. На это ушел, должно быть, целый день; впрочем, об этом трудно было судить, потому что здесь не было видно ни луны на небе, ни восходящего или заходящего солнца. В конце концов в руках у каждой женщины и ребенка появилось оружие – копье или дубинка.
Герти обернулась к Аудуну:
– Думаю, вам оружие не нужно.
– Я тоже так думаю, – откликнулся он.
На этот раз он сам взял ребенка на руки и пошел по мелководью к лодке. Герти была удивлена, с какой легкостью он поднялся по веревочной лестнице с мальчиком, висящим у него на спине. В этот момент Аудун был похож не на немощного старика, а на акробата, желающего произвести впечатление на зрителей.
Поднявшись на палубу, Аудун поставил ребенка, державшего в руке самодельный дротик.
– Я Аудун Безжалостный! – закричал старик. – Белый Волк заснеженных просторов, разоритель пяти городов, тот, кто привел детей, которых ведьма превратила в волка. У меня был приемный сын, Вали; он вырос с зубами, способными съесть луну. Я наполнил чертоги Всеотца тысячей отважных воинов и поэтому требую пропустить мою армию!
Раздался оглушительный лязг, и люк на башне субмарины распахнулся. Армия покинутых направилась в чертог павших героев.
46Церемония
Целый месяц Балби обыскивал заброшенные шахты или, по крайней мере, осматривал их. Во многие из них ему попасть не удалось, потому что стволы шахт были надежно задраены, а другие входы завалены землей из отвалов. В те же, которые он все-таки нашел, часто не удавалось углубиться из-за того, что проход блокировали обвалы или затопления. И даже если все было открыто и доступно, там стояла жуткая темень. Дно непроходимых шахтных стволов терялось в беспросветном мраке, а подъемные механизмы давно превратились в металлолом.
Однако Балби знал, что ищет. Полицейский, которого поджимает время, вынужден работать только по самым перспективным, многообещающим направлениям. В первую очередь Балби искал штольни – горизонтальные галереи, обеспечивающие подход к угольному пласту сбоку; в противоположность им, стволы шахты представляли собой вертикально расположенные туннели. Инспектор резонно рассудил, что даже у профессора не хватило бы ресурсов запустить старый подъемный механизм, чтобы спуститься в шахту по стволу. А даже если бы ему это удалось, это обязательно повлекло бы за собой разговоры среди местных жителей.
Таким образом, Балби искал горизонтальные или наклонные проходки. Кроме этого он пытался обнаружить какие-то признаки недавнего пребывания человека. Однако все найденные галереи оказывались настолько запущенными, что обследовать их было просто бессмысленно. Шла вторая неделя поисков, когда Балби обнаружил небольшой вход в такую пещеру, явно расчищенный руками человека. Это привело полицейского в волнение, но потом выяснилось, что это было просто место тайных встреч, оборудованное любовниками.
Подходила к концу четвертая неделя поисков, когда Балби начал обследовать шахту в деревне Лэнгли.
Согласно карте, штольня уходила вглубь холма в пяти километрах к северу от Ковентри. Балби взял автомобиль и был приятно удивлен, обнаружив, что старая грязная дорога, ведущая к шахте, не пострадала во время войны. Он смог подъехать вплотную к входу. Туннель был открытым и выходил прямо на поверхность. При желании Балби мог бы даже въехать на автомобиле прямо туда, если бы не одна очень крутая ступенька в самом начале. Инспектор сначала даже не хотел выходить из машины, увидев, что вход закрыт мощной решетчатой перегородкой. Это была уже четвертая шахта, которую он посетил сегодня во второй половине дня, и последняя в его списке. Однако профессиональная интуиция подсказывала Балби все же выйти и осмотреться.
Он приблизился вплотную к входу и сразу же заметил то, чего не было ни на одной из предыдущих шахт. Вход туда не был завален. Перегородка оказалась воротами, которые висели на петлях и были закрыты на висячий замок. Ими пользовались. Балби осмотрел замок. Он был новым или, по крайней мере, достаточно новым и вряд ли висел здесь дольше, чем одну зиму. Инспектор сполз вниз по склону к ближайшим кустам и очень скоро обнаружил там то, что искал. Это были короткие обрезки того же металла, из которого были сделаны ворота. И на этих обрезках остались следы пилы. Кто-то переделал эту конструкцию в открывающуюся калитку.
Первой мыслью Балби (опять-таки, подсказанной его инстинктом) было отправиться на ближайшую фабрику и реквизировать там пару щипцов-болторезов. Но он сдержал этот порыв. В деревне Лэнгли была телефонная будка. Действовать следовало осторожно, однако Балби подумал, что если он прав, то на осуществление превоначального плана у него уйдет слишком много времени. Поэтому он поехал в деревню и позвонил оттуда Бриггсу. При этом Балби не стал рассказывать своему напарнику о том, чем занимается, хоть тот и спросил его об этом.
– Просто привези пару болторезов, фонарь и…
Инспектор хотел добавить, чтобы Бриггс сходил в оружейную комнату и выписал у дежурного офицера пистолет, но потом отказался от этой мысли – это привлекло бы слишком много внимания.
– На всякий случай прихвати с собой пару полицейских дубинок, – сказал Балби. – Буду ждать тебя в деревне Лэнгли возле телефонной будки.
Бригггс появился через полчаса.
– Что за расклад, шеф? – первым делом спросил он.
Балби с сожалением отметил про себя, что, судя по этому выражению, его напарник опять смотрел американские фильмы.
– «Расклад» такой. Похоже, я нашел девушку, – ответил инспектор.
Глаза у Бриггса округлились.
– Что ж, тогда все тип-топ. Просто я думал, что мы мало-помалу сворачиваем это дело.
– И ошибался. Ладно, давай теперь съездим с этими болторезами на шахту.
Висячий замок на воротах был не очень крепким, и дужка поддалась легко. Вглубь холма уходил длинный туннель, по дну которого была проложена узкая рельсовая колея для вагонеток, терявшаяся в темноте. Бриггс включил фонарь. Проход, полого спускавшийся вниз, был проложен в известняке. Здесь было сыро, с потолка свешивались сталактиты, а на неровном полу то и дело попадались груды обвалившихся камней.
– Похоже на зубастую пасть, – заметил Бриггс.
– Благодарю за красочное сравнение, констебль.
Балби внутренне готовился к любым потрясениям, но даже он ахнул, когда примерно в восьмидесяти ярдах от входа луч фонаря его напарника выхватил из мрака что-то блестящее, с отражающей поверхностью. Это была номерная табличка – там стоял автомобиль.
Полицейские продолжали осторожно продвигаться дальше, пока не дошли до машины. Это был «Хамбер Снайп», автомобиль Харбарда. Он уже некоторое время стоял без движения – об этом свидетельствовал толстый слой пыли и пятна известкового раствора на крыше. Рядом лежали четыре толстые доски со следами шин. Так вот как Харбард заехал в этот туннель!
– Нужно привести сюда подмогу, – сказал Бриггс.
Балби кивнул:
– Да, здесь нам следует действовать строго по уставу. Пойдем. Доберемся до телефона и вызовем военных.
Он уже хотел идти, но тут заметил в тени какое-то движение.
– Боюсь, джентльмены, этого не произойдет, – послышался голос Харбарда.
А потом он и сам появился в свете фонаря. Он был чрезвычайно худым – жалкая тень человека, которого полисмены встречали в Кумб Эбби; лицо профессора было перепачкано кровью, а из пустой глазницы вниз по щеке сочилась сукровица. Но более существенным в данных обстоятельствах было то, что в руке он держал кольт сорок пятого калибра.
– Я всегда считал странной причудой то, что британские полицейские не носят при себе оружия, – сказал Харбард. – Но, с другой стороны…
Закончить фразу он не успел – Балби развернулся и нанес ему мощный правый хук в челюсть. В темноте грянул выстрел, и инспектору показалось, будто его сильно лягнули в ногу. Фонарь упал и покатился по полу. Бриггс закричал и побежал по туннелю назад, к дневному свету.
Балби попытался встать, но нога его не слушалась, и он оступился. Из туннеля донеслись проклятья – Бриггс тоже упал в темноте. Балби слышал, как мимо него кто-то прошел. Звонко щелкнул вновь взведенный курок пистолета.
Затем Бриггс произнес:
– Не надо!
Раздался еще один выстрел – невыносимо страшный звук во мраке шахты.
Балби нащупал шину автомобиля и попытался за ним укрыться.
– Оставайтесь на месте, – приказал Харбард, и луч света выхватил инспектора из темноты.
Балби распластался на полу, хотя и был полностью на виду.
– Боже мой, – сокрушенно произнес Харбард, держась за челюсть, и сплюнул. – Это разобьет сердце моему дантисту. Вы хоть представляете себе, сколько стоили мне эти зубы? Это был очень-очень дорогостоящий удар, офицер.
– Там, куда вы отправитесь, дантист вам не понадобится, – хмуро ответил Балби.
Он знал, что ранен, и был удивлен тем, что нога больше не болела. Она просто полностью онемела. Харбард направил фонарь инспектору в лицо.
Балби слышал, что голос профессора дрожит. Харбард пытался сохранять свою обычную невозмутимую манеру поведения, но давалось ему это с трудом. Да и не такого ожидаешь от человека, который только что от всей души получил по зубам. Балби был убежден, что имеет дело с сумасшедшим.
– Сейчас я пойду вниз, – сказал Харбард, – а вы будете показывать мне дорогу. Прошу вас.