Из расчетов выходило, что у меня есть аж десять безопасных секунд для того, чтобы успеть унести ноги. В это время охранник как раз сворачивал по изгибу коридора, я я предполагала, что дверь моей комнаты в это время не просматривается.
Я с тревогой ожидала, когда он пройдет мимо моей двери и принялась считать про себя. Пора!
Как можно тише открыв дверь, я выскользнула и, мягко переступая с носка на пятку, большими шагами старалась успеть к лестнице, считая про себя:
— Пятьсот семь, пятьсот шесть, пятьсот пять… — я уже почти добралась до лестницы, когда услышала голоса.
— Это они, я тебе точно говорю! — мужской голос шепотом что-то доказывал оппоненту, но тот не верил:
— Да не рискнут они своими шкурами!
Я обернулась назад, откуда вот-вот должен показаться охранник, посмотрела вниз с лестницы, по которой как раз поднимались мужчины, и нырнула в другой конец коридора, нашла самый темный участок и постаралась слиться со стеной. Хоть бы не сюда повернули!
— Стой! — поднявшись, один остановил другого.
Они еще не подошли к той точке, с которой меня можно было заметить, видимо, стоя почти у спуска. Но это не мешало панике захлестнуть меня с головой, подобно девятому валу.
— Слышишь?
Я затаила дыхание, но как назло стало нестерпимо щекотно в носу. Сдержаться от чиха стоило мне нечеловеческих усилий, и когда двое двинулись в сторону коридора, где я скрывалась, я подумала, что все зря.
Но тут одна из дверей в другом коридоре открылась, послышался голос Вовы:
— Эй, друг, а сигаретки не найдется? Не могу, нервы, сам понимаешь… Работал, работал… — айтишник продолжал жаловаться на свою горькую долю, а двое мужчин свернули в коридор, посмотреть, с кем там разговаривает парень.
У меня было буквально несколько секунд для того, чтобы спасти свою задницу.
— Я же говорил — мы не курим! — почти огрызнулся на него наш охранник.
— Да ты полегче с пацаном, — встрял один из тех двух мужчин. — У него сегодня драма, — ирония проскользнула в голосе, но мне было не до них. В это время я уже спускалась по ступеням, молясь, чтобы больше мне никто не встретился по пути.
«А что, если на двери стоит сигналка?» — эта мысль пригвоздила меня к полу.
Я осмотрела дверной короб, стену вокруг, потолок, но нигде не было мигающих лампочек. Да и незнакомец так уверенно заявлял, что мне надо выйти ночью, что тут просто не могло быть включенной охранной сигнализации, ведь так? Он же спец, он проникал сюда не раз…
Была не была!
Я открыла дверь и выскочила в сад. Тишина, ничего не запищало, все спокойно. Редкие кузнечики стрекотали в траве, и мне даже казалось, что я слышу далекое кваканье лягушек.
Наклонившись, я мелкими перебежками добралась от двери к ближайшему кусту, оттуда к живой изгороди, в тени которой могли спрятать и десять таких же Ленок, потихоньку приближаясь к своей цели — калитке.
А что я буду делать, если она окажется запертой? Перепрыгнуть через такой высоченный забор я не смогу, как бы не тешила себя надеждами. Тогда придется возвращаться назад несолоно хлебавши.
Но уже на подходе я заметила черный проем открытой калитке, выходящей в лес. В ночи он казался вратами, за которыми меня ждут все круги ада. Но, встряхнув головой и прогнав прочь дурные мысли, я ускорилась, чтобы уже поскорее увидеть то, о чем же меня хотел предупредить оборотень по объявлению.
Но за калиткой меня ждал только ночной лес. Его кроны качались на ветру, шелестя листвой, словно поглаживая ветками соседа. А вокруг — ни души.
Я поежилась, оглядываясь по сторонам, и решила пройти вперед, но только самую малость. Для очистки совести, чтобы потом не ругать себя за то, что надо было сделать всего несколько шагов вперед, чтобы найти «клад».
Но клад не хотел находиться поблизости от калитки. Дальше заходить я уже просто побоялась. Вернувшись, я свернула вправо от калитки, но вскоре начались заросли колючих кустарников. Да что такое? Куда он хотел, чтобы я пошла?
Я посмотрела в сторону тропинки, ведущей к озеру, и автоматически сделал шаг назад. Свисающая ветка дерева уперлась мне в спину и надавила на позвоночник, словно подталкивала вперед. Я как будто наяву почувствовала, как водоросль опять обвилась вокруг моей ноги, и нервно ею дернула, сбрасывая наваждение.
Я повела плечами, пытаясь избавиться от ветки, и она проскребла мне по лопатке, а потом прошлась прямо по ране от ногтей Суворова старшего.
Ай! Это было неприятно!
Я пощупала плечо, и оно отозвалось легкой болью, словно вокруг ранок образовалось небольшое воспаление. Но сейчас было не место и не время рассматривать свое тело, мне надо было либо возвращаться в комнату, либо пройти к озеру, чтобы потом заявить этому наглому вору в лицо, где я видела его советы.
Да я бы явилась на утреннюю встречу к озеру только ради этого!
Уверенность крепла, в ногах появились силы, и, пока не передумала, я отправилась по тропинке к озеру.
А что, если там меня поджидает ОН? Тот вор? Даст мне по голове чем-нибудь тяжелым, увезет в арабские страны… Ага, ага, как же! Ну и размечталась же ты, Жнецкая! Арабские страны! По голове — вот наш вариант!
Чем ближе я подбиралась к озеру, тем медленнее шла, вздрагивая от каждого шороха. А когда прямо надо мной угукнула сова, моя душа убежала в пятки, да так там и осталась.
Всплеск я услышала уже подходя к озеру, поэтому резко взяла вправо, обходя озеро по кругу, пробираясь сквозь поваленные деревья, высокую крапиву и деревья. И только уже прилично отойдя от тропы, я позволила приблизиться к озеру.
А в нем плавала собака! Огромная, размером с породу «водолаз», собака. Вот только она мало чем походила на черное лохматое чудовище, спасающее людей. В воде он казался серым. И я с удивлением наблюдала, как он заплывает на глубину. Хотя знала от бывшей соседки родителей — собачатницы, что собаки в основном предпочитали резвиться на мелководье, где вода еле достигала живота.
Удивительно, но ничто из глубин озера не тащило животное вниз. Значит, Стас тогда сказал правду про то, что людям лучше не соваться в это озеро.
Собака приплыла к берегу, зацепилась когтями за землю и одним рывком вытащила себя из воды. Я с удивление заметила, что у нее вместо одной из задних лап — обрубок. И это была не собака…
Я достаточно смотрела программ про животных, чтобы понять, что сейчас передо мной был волк. Разбрызгивая капли по сторонам, он, волоча ногу, пошел в кусты. Откуда раздалось тихое рычание, шорох и шебуршание, а потом я не поверила своим глазам. В этих же самых кустах во весь рост выпрямился Стас, и некоторые детали паззла встали на свои места, как бы дико все это не звучало.
Стас был волком. Оборотнем. И сейчас он закреплял свой протез, натягивал футболку на еще влажное тело, а я все не могла прийти в себя. Для меня это был шок, сравнимый только с тем, когда я поняла, что и близкие и горячо любимые люди имеют недостатки. Или что мир в один миг может перевернуться с ног на голову, и в нем могут существовать оборотни…
Теперь я начала понимать все… И необычное выздоровление охранника, и разговоры про альфу и стаю. А я-то все: омеги, гаммы! Как же!
Знакомо ли вам это прекрасное чувство, когда ты чувствуешь себя полной идиоткой? Вокруг меня были сотни подсказок, а я, как та дама из девятнадцатого столетия, слыхом не слыхивала о фэнтези персонажах. Хотя о чем я? Та бы дама знала про оборотней, ликанов, или как их не обзови — перевертышах.
Будь на моем месте Валя — она бы мигом раскусила Суворовых. Это обнюхивание Стасом записки, это царапанье когтей по паркету в моей комнате, которое я обманчиво приняла за деятельность крыс. А эти «собаки» за окном. Каким же смешным мне сейчас кажется мой интерес о том, где же они держат псарню, и зачем им все это надо.
Я спокойно жила в настоящем логове, в то время, как надо было уносить отсюда ноги. Тот мастер поцелуев прав — надо сматываться от Суворовых, пока не поздно. Чую, их тайну можно унести отсюда только в могилу.
Пусть Полина что-то и говорила о симпатиях Стаса, для меня все это было настоящей дикостью. Мне хотелось быстрее увидеть своими глазами город, кишащий обычными людьми. А не быть окруженной оборотнями.
Со стороны тропинки, ведущей к калитки, раздался звук легких шагов. Они временами замедлялись, но вскоре я увидела белокурую голову Полины, присела еще больше, практически распластавшись по земле и замерла.
— Ты к чему принюхиваешься?
— Да так… Показалось!
Каждая мышца в моем теле налилась свинцом. Я глубоко вдыхала запах мха, земли и леса, но они ничуть меня не успокаивали. Я чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на происходящее, и увидела, как Полина задерживает Стаса за руку:
— Подожди! Нам надо поговорить!
— Поль, потом!
— Когда потом? То там уши, то здесь! Нет! — девушка топнула, и под подошвой ее обуви треснула ветка. — Сейчас!
Стас выдохнул, сорвал с дерева лист, и от отдачи тонкий сучок ударил по дереву, хлестким звуком разрезая тишину ночного леса. А как по мне, так это ветка ударила прямиком по моим нервам.
— Говори.
— Ты знаешь, что отец уже не способен выть для стаи. Связь начинает рушиться! Тебе пора взять смелость и принять бразды правления на себя! Ты же понимаешь, у нас нет выхода!
— Есть. Ты!
— Нет! Моя разработка летит к чертям, а без нее меня никто и слушать не станет!
— Станет, я так скажу!
— Ага! Значит, приказать ты можешь! А дальше, Стас?! Как ты себе это представляешь? При каждом конфликте в стае я буду обращаться к тебе?! — сорвалась на визг Полина.
— А как ты представляешь трехногого волка, ведущего стаю?! — Стас перешел на повышенные тона. — В тебе тоже кровь альфы, у них нет выбора, кроме как подчиниться тебе.
— Тупица! Я женщина! Я хочу семью, детей, а не разнимать зарвавшихся одиночек!
— Восстановишь проект!
— Ты же знаешь, что Дима пропал! Мы висим на волоске от срыва в пропасть!