аменить для дела. Хорошо? — Билли открыла машину. Он казался ей все хуже, откровенное „не то“, с чехлом для костюмов фирмы „Луис Вюттон“.
Он медленно обошел машину, чехол этот самый положил на заднее сиденье, а сам сел вперед, на пассажирское место, внимательно наблюдая, как она включает двигатель.
— Где мне остановиться?
— У меня. Это подойдет. Мой парень думает, что вы здесь в деловой поездке от английского филиала нашей компании. Что еще?
— Сколько вам лет?
Хамская прямота вопроса окончательно вывела ее из равновесия. Румянец стал ярче, раздражение более очевидным. Бросив на него враждебный взгляд, она ничего не сказала, только вздернула подбородок, взбешенная его молодой мужской наглостью и еще более рассерженная на себя за поднятый подбородок, при котором морщинки вокруг шеи были менее заметны. Она ругала себя за мелкое глупое тщеславие.
— Это не личный вопрос. — Он был невозмутим. — Я хотел бы знать, сможете ли вы справиться с поручением.
— Не беспокойтесь, смогу.
— Не лезьте в бутылку. Мне сказали, что это опасное поручение. Я совсем не в курсе. Но я привык работать сам по себе. Если я вхожу в какую-то команду, подчиняющуюся чьим-то приказам, мне нужна уверенность в прочности тыла. Итак, сколько вам лет?
— Сорок один. — Лгать не было никакого смысла. В конце концов, он ведь заглянет в ее данные.
— Вы раньше участвовали в оперативной работе?
— Нет.
— Хреново.
— Какую школу хороших манер вы посещали? — отрезала Билли, с трудом подавив желание добавить какую-нибудь откровенную брань.
Весь путь до Ла-Джоллы, сорок пять минут по пятой дороге, они проехали в полном молчании.
Добро пожаловать в солнечную Калифорнию.
Штаб-квартира КГБ
Площадь Дзержинского
Москва
— Американцы либо врут, либо говорят правду. Задача в том, чтобы это выяснить, — сказал председатель, наливая себе еще чашку чая из самовара.
— Можно подбросить монетку, — предложил Ростов.
— Я принял вашу религиозность, но даже представить себе не мог, как далеко вы зашли по пути к капитализму. Теперь азартные игры? Что же еще последует?
Они рассмеялись. Шутка помогает разрядить напряжение.
— Следует отметить еще два момента. Сами по себе они не имеют значения, но, возможно, на них следует обратить внимание, учитывая незначительность наших отправных данных.
— Вы правы. На этой стадии все имеет значение, сколь бы приблизительными ни были связи между явлениями.
— Несколько недель тому назад я просматривал списки поездок. — Ростов вспоминал ежедневные сводки, поступавшие в КГБ относительно лиц, которые представляли особый интерес и запрашивали визы для поездок за границу. Такое правило осталось от прежних времен, оно было полезно для руководителей разведслужб. — Мне вспоминается, что там упоминалась группа ученых, которая должна поехать в Америку на конференцию по космосу. Весьма престижная конференция, акцентированная на ракетной тематике. Участвуют видные специалисты, как наши, так и американские. Я вспомнил, что там упоминалась фамилия Триммлера. Он возглавляет американскую делегацию.
— Тот самый?
— Он.
— Интересно.
— Это все, что там было. Просто совпадение.
— А второй момент?
— Митцер. Промышленник, который был в Каннах. Он большой специалист по электронике. Образовал крупный концерн в Западной Германии. Во время войны работал со специалистами по ракетам в Пеенемюнде.
— А почему он не попал к нам или к американцам?
— Он был там администратором. Он организовывал их работу, налаживал производство.
— И он применил свои знания для того, чтобы создать свое дело?
— Наверное.
— Для этого нужны были, конечно, большие деньги.
— Думается, что это были деньги „Призраков Луцы“.
— Что это такое?
Ростов пожал плечами:
— Я этого точно не знаю.
Они довольно долго сидели молча.
— Потребуются имена других делегатов, — сказал председатель.
— Они готовятся.
— С обеих сторон.
— Я приказал это сделать.
— Возможно, следует поставить в известность американцев. Сейчас не время отворачиваться друг от друга.
— С этим я не согласен. Надо убедиться, что они не возвращаются к своим старым трюкам.
— Кремль хочет, чтобы мы открыли свои досье для янки. Показать им списки наших нелегалов в обмен на их.
— Пока это глупо.
— Согласен. Но пусть это будет между нами.
— Я принесу вам список, как только получу его.
— Не теряйте связи с Дмитрием Зорге. Он там у нас один для контактов. И может на что-нибудь наткнуться.
— Буду следовать вашему указанию. — В намерения Ростова не входило выглядеть более предприимчивым и дальновидным, чем председатель.
Старик улыбнулся. Он знал, что Ростов уже связывался с Зорге. Ему нравились его тактичность и сообразительность. Россия нуждается в подобных людях. Он смог подняться до самой вершины, даже будучи христианином.
Ла-Джолла
Культурист крепко обхватил ладонь Эдема и сжал ее, демонстрируя свою силу.
Эдем знал эти мужские штучки и постарался быть невозмутимым. Трудно было на что-то надеяться, отвечая силой на такую силу.
— Это Гейри, — сказала Билли, все еще пребывавшая в плохом настроении.
— Очень приятно. А я — Эдем, — ответил он, пытаясь быть любезным и улыбчивым, хотя культурист продолжал сжимать и трясти его руку.
— Я рад встрече с вами, — ответил Гейри с удовлетворенной улыбкой во всю ширину лица. Этот маленький, слабый любезник не сулил ему угрозы. Отпустив наконец гостя, Гейри подхватил Билли и одарил ее продолжительным поцелуем взасос. Продолжая утверждать перед Эдемом свои права собственника, он сказал: — Привет, малютка. У нас этот тип, Такер.
Эдем заметил, что женщина несколько смущена этим показушным проявлением эмоций.
— Я хотел бы немного освежиться, это не сложно? — спросил он.
— Сюда. — Она провела его мимо Культуриста в свободную комнату. — Если нетрудно, пожалуйста, не курите в доме.
— Конечно, — ответил он, но дверь за ней уже захлопнулась.
Эдем хмыкнул и бросил свой чемодан на кровать. Расстегнув „молнию“, он достал коричневый костюм, несколько рубашек. Огляделся.
Это был драпированный ситцем будуар в калифорнийском стиле, очевидно предназначавшийся для подруг хозяйки дома. Он решил отложить полный разбор своих вещей на более удобное время и вынул лишь прилагавшийся к чемодану несессер фирмы „Вюттон“. Затем в смежной ванной, соответственно оформленной в женском вкусе, он включил свою электрическую бритву „Браун“. Вообще-то он предпочитал обычную опасную бритву и кисточку с кремом, но „Браун“ годился, когда следовало поторопиться.
Культурист, утвердив свое положение в качестве принимающего лица, скрылся в комнате для занятий гимнастикой.
— Привет, Фил, — сказала она.
Накануне вечером они уже встречались в кафе „Хард-рок“ на окраине Ла-Джоллы. Такер поведал ей о ходе событий, но умышленно избегал темы компьютера и связанных с ним проблем. Они пришли к мнению, что англичанин привлечен к делу из-за своего опыта проведения тайных операций и сможет быть полезен, если события осложнятся насилием. „Он у них один из сильнейших, — сказал тогда Такер, — и нужно использовать его по назначению“.
— Привет, Билли. Хорошо ли доехал наш гость?
— Да. Но это совсем не то, что я ожидала.
Он вопросительно посмотрел на нее, но решил не расспрашивать, почувствовав ее недоброжелательность.
— Прекрасное место для жизни. Какие виды! Даже просыпаться здесь, наверное, легко.
— Действительно. — Она посмотрела на береговую линию, на движение издалека набегающей волны.
— А в Вашингтоне идет снег. До моего отъезда его покров уже достигал трех футов.
— Соответственно вы и приехали в Калифорнию хорошо подготовленным, — пошутила она, вспоминая, каким увидела Такера в аэропорту: пальто на руке, свитер под пиджаком, на шее темный шарф.
— Мне все еще не верится, что здесь такая жара. Это кажется невозможным на Рождество. А куда же он подевался?
— Захотел помыться. Ему известно, что вы здесь.
Минут через десять Эдем вышел на балкон. Он переоделся, заменив джинсы и блейзер на розовую рубашку с застежками и монограммой и черные бермудские шорты с отворотами и хорошо отутюженными складками. Загорелые ноги были в черных ботинках из мягкой кожи, без шнуровки. На руке поблескивали золотые часы с браслетом.
Американцы явно не ожидали увидеть здесь, в Южной Калифорнии, атрибуты европейского пляжного шика на сотруднике САС.
— Вы Эдем? — сказал удивленный Такер, сделав к нему шаг с протянутой для рукопожатия рукой.
— Мистер Такер?
— Зовите меня Фил. Как все другие. — Они пожали друг другу руки, и Эдему сразу же понравился американец. Он почувствовал в нем теплоту и доброжелательность. — Хорошо летели?
— Никаких проблем.
— Прекрасно. Полагаю, что здорово устали.
— Нормально. — Не пускаться же сейчас в рассказы, как он привык к жизни с четырехчасовым сном, как при исполнении служебных обязанностей он проводил по нескольку дней без какого-либо отдыха!
— Очень хорошо. Значит, мы можем прямо перейти к делу. — Такер присел к столу, Билли и Эдем последовали его примеру. — Итак, что же вам известно о нашем совместном предприятии?
Эдем повторил содержание инструктажа в Лондоне, перечислил материалы папки, которые прочитал дома.
— Это все?
— Все.
С минуту Такер размышлял: англичанин был осведомлен о деле минимально.
— Мы полагаем, что в ЦРУ существует утечка информации. Если кто-то пытается добраться до Триммлера, мы не должны своими неловкими действиями предупреждать их о наших планах.
— С кем мне следует договориться о получении оружия?
— Зачем?
— Мне сказали, что я буду вооружен.
— А что вам нужно?
— Для начала обычный девятимиллиметровый полуавтомат системы „Браунинг“.
— Допустим. Что потом?