Дженни Дейл, темноволосая женщина с пышущей здоровьем фигурой, в двадцать девять лет имела уже двенадцатилетний стаж летной работы. Она была пилотом по перегонке самолетов из Дейгенхема, графство Эссекс. Обучил ее мужскому делу отец, который летал на «Конкорде» старшим летчиком «Бритиш эйруэйз». Свой первый самостоятельный вылет Дженни совершила, когда ей исполнилось семнадцать лет. Полеты были у нее в крови, она заменила родителям сына, которого они так и не дождались. Получив права частного пилота, она стала инструктором в летной школе в Биггин-Хилл, а потом начала в возрасте двадцати одного года свои коммерческие рейсы. К этому времени она налетала свыше двух тысяч часов.
Коммерческие полеты на чертовски больших аэробусах ей не нравились. В ней был силен дух авантюры, и она довольно скоро обратилась к перегонке небольших самолетов. Дженни Дейл обслуживала авиарынок Великобритании. Поскольку же большинство легких самолетов производится в Соединенных Штатах, она научилась летать на небольших летательных аппаратах через Атлантику. Северный путь из Канады в Европу включает посадки в Гренландии и Исландии. Это достаточно трудные полеты, особенно в зимние месяцы с их колебаниями температур и нередко плохой погодой, когда отдельные аэропорты оказываются закрытыми довольно продолжительное время. То есть работа волнующая и опасная, на которую не каждый решится.
Дженни приземлилась в «сенеке» на посадочной полосе и отрулила влево к стоянке перед небольшим, но оживленным терминалом.
— До краев, — сказала она заправщику, — и еще запасные канистры.
Она распахнула сдвоенные задние дверцы кабины и показала на два бака по сорок пять галлонов, которые у нее были на чрезвычайный случай, если аэропорт вдруг будет по метеоусловиям закрыт. Баки закреплялись вместе, бок о бок, между задними сиденьями. Целая серия трубок и кранов позволяла пилоту подключать баки во время перелета.
Отдав распоряжение заправщику, она вошла в терминал и направилась в кафе самообслуживания.
— Хэлло, — сказал ей какой-то англичанин, когда она несла себе к столику кофе.
— Привет, — улыбнулась она в ответ.
— Вы собираетесь перелететь большую лужу? — спросил он.
— Допустим.
— Куда?
— В Манчестер.
— Может, подбросите?
— Едва ли.
— Получите тысячу фунтов.
— Что за прыть?
— Просто фантазия. Иногда хочется немного оригинальности. Мы путешествуем.
— Кто это «мы»?
— Моя приятельница, — он показал на сидевшую поодаль женщину, — и я.
— Некоторые пытаются таким путем провозить наркотики. Нам это запрещают.
— Я же солдат. — Он показал ей свой паспорт и воинский билет. — Наркотиками не торгую.
— А не могли бы вы подбросить деньжат? Я, к вашему сведению, работаю по найму.
— Пятнадцать сотен?
Она кивнула:
— О’кей. Будьте готовы к вылету через полчаса. Ей придется сидеть сзади. Немного тесно, но мне нужен более тяжелый вес впереди. Чтобы сбалансировать самолет.
Эдем понял ее невинную ложь. Ей просто хотелось поболтать с мужиком.
— Никаких проблем, — сказал он, вернувшись к Билли. — Нас подбросят.
— Почему же таким способом? — спросила она.
— Потому что таможенная и иммиграционная службы никогда не проверяют людей, покидающих страну. Только тех, кто в нее приезжает. При таком способе нам не придется приводить своих данных при покупке билета, пока мы не переберемся в Европу.
— Хитро.
Он представил Билли летчице и увидел на ее лице недовольную гримасу, когда Дженни объяснила, что ей придется сидеть сзади, у запасных баков. Эта гримаса была бы еще большей, если бы Билли знала, насколько в действительности неудобно находиться там.
Через сорок минут небольшой самолет, теперь уже перегруженный непредусмотренными пассажирами, поднялся в небо, причем два его турбовинтовых двигателя, каждый в 220 лошадиных сил, ревели на полную мощность, и направился на высоте одиннадцати тысяч футов к северу, в Канаду, чтобы переночевать там в Гуз-Бее, на Лабрадоре.
Это было путешествие на восемьсот миль, причем полет происходил при пасмурной погоде, и их немного покачивало. Они редко видели землю, только пятнышки озер или лесистой местности иногда мелькали в разрывах густых облаков.
Помогал попутный ветер в двадцать узлов, и при их полетной скорости в двести узлов перелет сократился до четырех часов.
Но эти четыре часа показались бесконечными для Билли, сдавленной запасными баками. Воздушные ямы вызывали у нее тошноту и головную боль, но она удерживалась от жалоб. Она уже стала сожалеть, что присоединилась к этой охоте на диких гусей, да еще с препятствиями.
Что касается Эдема, то он, сидя впереди, с удовольствием наблюдал, как молодая женщина управляла самолетом — легко и с полным знанием дела. Когда они пролетали над Массачусетсом, Мэном и пересекали границу с Канадой у Новой Шотландии, летчица включила систему автопилота. Таким образом она свободно могла объяснять своему пассажиру, как работает система навигационного контроля. Более того, разрешила ему управлять самолетом рычагами второго пилота. Он безукоризненно выполнял все необходимые операции.
— Вы уверены, что никогда раньше не держали рычаг самолета? — спросила Дженни, удивленная его инстинктивным пониманием искусства управления.
— Уверен. — Он не добавил, что управление «сенекой» не шло в сравнение с подавлением грубой силы «Феррари Ф-40». Но все равно приятно было снова вести мощную машину.
Им пришлось садиться во время снегопада. Когда «сенека» снизился на последний заход, перед их взором замелькали фонари недавно расчищенной от снега посадочной полосы.
Она уже объяснила ему всю процедуру посадки с помощью двигателей и руля управления, как использовать элерон для удержания самолета в равновесии. Она держала руки на своем рычаге и следила за его движениями на случай промаха, но он безо всяких затруднений посадил «сенеку» на посадочной полосе 27 в Гуз-Бее, которая простиралась на одиннадцать тысяч футов.
Затем она полностью приняла на себя управление и вывела самолет с посадочной полосы в тот момент, когда немного к северу в тренировочный полет поднимались три «F-11» канадских военно-воздушных сил. Когда она подводила «сенеку» к маленькому гражданскому терминалу, Эдем увидел, как три истребителя, задрав носы в небо, взмыли вверх со скоростью свыше тридцати тысяч футов в минуту. Вот это была мощность! Его «Феррари Ф-40», разумеется, детская игрушка на фоне этих гигантов.
Билли, сраженная внезапным холодом, устремилась в тепло терминала. Эдем и Дженни последовали за ней с багажом в руках.
— Вы что же, команда? — спросил таможенник.
— Да. — Эдем указал на Билли, которая уже вытирала ноги у терминала. — А она моя подруга. Полетела с нами прокатиться.
— Улетаем на рассвете, — добавила Дженни.
Таможенник кивнул. Он подменял еще иммиграционного чиновника, который ушел домой посидеть с детьми, пока его жена с сестрой были в кино. Никаких отметок об их прибытии не было сделано. Перегоночные полеты в Гуз-Бее считались обычным делом.
Как отель «Аврора», так и «Лабрадор» были полностью заполнены, и таксист в конце концов высадил их у отеля «Королевский». Там им повезло: оказалось два свободных номера, и женщины решили спать вместе.
Эдему достался номер 17, тот самый, где был убит русский агент Ханс Путилофф в первые дни развития этого дела. Эдем запер дверь, принял душ, чтобы освежиться перед ужином. Покинув свой номер, он постучал к женщинам, сказав через дверь, что будет ждать их в небольшом ресторане у гостиницы.
Они присоединились к нему через десять минут. Он стоял у бара, беззаботно флиртуя с бесформенной молодой официанткой, одетой в еще более бесформенный свитер. Она наслаждалась беседой — не каждый день случались в этой дыре такие славные парни.
— Я заказываю бутерброд с лосятиной, — сказал он, указывая им на столик у окна. — Бутерброд с лосятиной! Хотите?
Официантка приняла заказ. Ее мечта о приятном вечере мгновенно испарилась.
Разговор носил общий характер; Дженни рассказывала о своем летном опыте, а Билли вспоминала о теплоте ее родной Южной Калифорнии. Это было вполне понятно; поскольку она дрожала от холода и тоскливо поглядывала через окно на толстый слой снега, отражающий свет уличных фонарей. Она поехала совершенно неподготовленной к северному климату и по настоянию Эдема купила себе кое-что из одежды в Ньюарке по пути в аэропорт Тетерборо. Так она и сидела в ожидании ужина, глубоко завернувшись в пальто.
— Вы что же, вместе проводите время? — услышала она слова Дженни, проглатывая свой кофе, как воду, для согрева.
— Нет. Мы просто друзья, — ответил Эдем, понимая, что она имела в виду.
— Это не совсем так, — вмешалась Билли. — Мы просто хорошие друзья.
— Почему же вы путешествуете вместе? — продолжала настаивать Дженни.
— Смотрим на мир.
— Но для этого существуют и более комфортабельные маршруты.
— Ощущение авантюры! — объяснил Эдем.
— Чепуха! — Дженни повернулась к Билли. — Ведь меньше всего вы хотели бы оказаться в этом месте. Вам не нравится холод. Вы даже ненавидите его. Все, что вам следовало бы сделать, это нанять здесь самолет и вернуться обратно на юг. Вы могли отправиться в Англию прямо из Нью-Йорка. Но вы почему-то захотели лететь этим путем. Если вы считаете, что здесь холодно, то подумайте о Гренландии. При сухом воздухе там температура опускается до минус сорока. А здесь только минус десять. Может, вы убегаете от кого-то?
Позже, когда обе женщины поднялись в свою комнату, Билли показалось, что летчица как-то подозрительно ее осматривает.
— В чем дело? — спросила она у Дженни.
— Вы уверены, что между вами ничего нет?
— Уверена.
— Тогда почему вы с ним? Он из тех людей, которые путешествуют поодиночке.
— Откуда вы это знаете?
— Угадайте сами.
— Просто мне захотелось. Тогда это представлялось хорошей идеей.
— Это еще не основание. Почему бы вам не пройти в следующую дверь?