— Почему же так получилось? — спросила Билли.
— Я не прекращал делать заказы, чтобы у меня был запас и чтобы они не сомневались во мне. Духи, туалетная бумага, зубные и всякие другие щетки. Что душе угодно, все у меня было. Они думали, что я торгую целым состоянием. А я думал, что когда дела пойдут получше, я все продам с прибылью.
— Вам не следовало держаться за это. Всегда все меняется.
— Но не тогда, когда появляются судебные приставы, эта жирные «вести».
— «Вести»?
— Ну эти, с федеральных земель с Запада. Мы гости с Востока. Воссоединение показало мне кукиш.
— Итак, вы сбежали.
— Совершенно точно. Вы бы взглянули на них! Крупные педерасты. Почти такие же крупные, как и счета, которые они хотели заставить меня уплатить. Я не собирался зависать там и спорить с ними. Хлопнул им дверью в морду, перепрыгнул через заднюю стенку и отвалил в Берлин. Провались он в задницу, этот Коттбус. Чтоб они все там переварились.
— Сигареты не найдется?
— Не курю. Пришлось отвыкать. Слишком дорогая привычка.
— Ну, а катиться пошустрее эта тачка может? — обозлился Эдем, не обращая внимания на довольное выражение лица Билли.
— Может, если вы торопитесь отдать концы. Особый продукт Цвикау. Там их клепают. Говорят, что политика состояла в том, чтобы они медленно двигались. Таким образом преступность сохранялась на низком уровне. Никто не мог удрать от полиции.
— Поэтому-то вы и не вызвали полицию?
— Так все в бегах. Это же Германия! Перемещайтесь, и, возможно, вы возьмете свое. Вы понимаете, например, почему они были за Гитлера?
— Нет, — ответил Эдем.
— Вы видите только то, что он сделал с евреями. И войну. Это, конечно, нехорошо. Но до войны он был велик. Он возвратил немцам гордость. Наполнил людям животы. Это нечто такое, что важно для жизни. Вместо того отчаяния, в которое приходили мои деды. Но он зашел слишком далеко. Теперь же со всеми этими беспорядками, со всеми нашими затруднениями, мы могли бы принять кого-нибудь вроде него.
Эдем ничего не сказал; на этом уровне разговор был бесполезным.
Спустя полчаса они въехали в пригороды Берлина.
— Где вы хотите, чтобы я вас выкинул? — спросил Бернард.
— В Тиргартене. Знаете такое место?
— Никогда раньше не бывал там. Даже после того, как снесли Стену. Но указатели есть, доедем. Это там, где Рейхстаг. В Тиргартене, кстати, собираются и ваши люди.
Вы о ком?
— Президент. Американский президент. И русский. Они находятся здесь для большой церемонии в Рейхстаге. Со всем бундестагом. Настоящий парламент для единой Германии. В первый раз после того, как эта шарага сгорела. Говорят, что это вроде люди Гитлера затеяли. Балаган какой-то. На хера его сжигать? В конце концов, они арестовали одного коммуниста. Во всем винят Гитлера. Даже…
— По какому поводу церемония? — прервал его Эдем.
— Какой-то торговый договор между Европой, Америкой и Россией. Якобы первый шаг к общемировому рынку. Это газеты заливают. Мол, большая-пребольшая сделка. А я так думаю: если участвуют русские, они всех, как когда-то нас, разнесут вдребезги.
— Когда же состоится эта церемония?
— Кажись, завтра. Нет такой шишки в мире, которой там не будет.
— Вот оно что! — Эдем повернулся к Билли и сказал по-английски: — Должно быть, это и есть то самое.
— Это уж чересчур крупное дело, — отвечала Билли. — Нам придется пройти мимо.
— Не оставлять же его только для полиции. Да еще с убийством Гуденаха на нашей шее. На объяснение уйдет куча времени.
— Я-то, простак, поверил, что вас не преследует полиция! — вдруг забеспокоился Бернард. Они догадались, что он понимает английский.
— Успокойтесь, мы ничего плохого не сделали, — сказал Эдем. И снова повернулся к Билли: — Пойти в посольства. Это единственный путь. Связаться с сотрудниками наших разведок. — Он указал на портативную рацию, которая висела на шее у Бернарда. — Позвольте мне воспользоваться ею.
— Не работает, — пожал плечами Бернард. — Я ведь стырил ее.
— Да вы больший плут, чем…
— Хочешь быть бизнесменом, надо выглядеть соответственно. По крайней мере, за мной нет мокрых дел.
— За нами тоже. Но нам обязательно надо выяснить, где расположены британское и американское посольства, чтобы…
Слова Эдема были прерваны полицейской сиреной. Зеленый «БМВ», с голубыми подфарниками и мигающими красными фонарями, мчался за ними, требуя остановиться.
— Боже! — вырвалось у Эдема.
— Мне, наверное, следовало вас предупредить. Эта машина тоже сперта, — признался Бернард, подъезжая к бордюру. — Подлючие копы.
Патрульная машина остановилась перед ними. Эдем бросил на Билли предостерегающий взгляд, когда двое полицейских выбрались из нее и подошли к ним. Эдем заметил, что один расстегнул кнопку своей кобуры; они не обязательно ожидали неприятностей, но были готовы к ним.
Водителю приказано было выйти из машины.
— Остаемся на месте, — сказал Эдем Билли, когда Бернард открывал дверцу машины и выходил из нее.
— Права! — потребовал полицейский.
Бернард вручил ему водительское удостоверение.
— Откуда едете? — спросил второй офицер, пока его коллега изучал документ.
— Из Лейпцига, — солгал Бернард.
— Но это же не дорога на Лейпциг.
— Черед Дрезден. Повидался с некоторыми друзьями.
— Предъявите документы о страховке и регистрации машины, — сказал первый полицейский, возвращая права.
— Я оставил их дома.
— По закону, вы должны возить их с собой.
— Это моя ошибка.
— Правила вводятся для вашего же добра. Вы, кстати, должны это понимать.
— Виноват.
— Машина ваша? — Пока первый офицер беседовал с Бернардом, второй обошел машину и заглянул в нее. Эдем и Билли улыбнулись ему.
— Конечно.
— Чем же все вы занимаетесь? — спросил второй офицер.
— Я торговец.
— А ваши пассажиры?
Бернард помолчал. Может, они и не знали, что машина украдена. Может, обычная проверка. Может, полицейские обратили внимание именно на его пассажиров.
— Друзья. Прихватил их в Дрездене.
Молчание длилось слишком долго. Второй полицейский, у которого возникли какие-то подозрения, наклонился и открыл дверцу с пассажирской стороны. — Выходите, пожалуйста. Я хочу проверить машину. — Эдем знал, что это лишь предлог. Проверяют их.
— Вы оставайтесь здесь, — сказал первый полицейский Бернарду. — Я свяжусь по радио, чтобы машину проверили на компьютере, — обратился он к своему коллеге, когда Эдем и Билли уже стояли на тротуаре.
— Откуда вы? — спросил первый офицер у Эдема.
— Из Дрездена. — Эдем увидел, как в глазах полицейского, осматривавшего его, нарастала подозрительность.
Боже, Маркус, у меня, должно быть, ужасный вид. Небритый, в армейской робе, ботинки с чужой ноги. Он, вероятно, думает, что я дезертир.
— Вы из армии? — неожиданно поинтересовался полицейский, будто Эдем и вправду был дезертиром.
— Нет.
— А одеваетесь так всегда?
— Так дешевле.
— Вы не немец?
— Нет. Англичанин. Мы путешествуем по Европе.
— Покажите ваш паспорт.
— Он не здесь. В Дрездене.
— А у вас есть? — повернулся он к Билли.
— Нет. У нас вместе.
Полицейскому внезапно вспомнился их утренний инструктаж. Он ругнул себя за то, что не подумал об этом сразу, ругнул свою усталость — вот-вот он должен был смениться. Это, конечно, те двое. Те самые, которые были в розыске. Он взглянул на своего партнера, тот находился внутри «БМВ», разговаривая по радио. Надо подождать. Англичанин мог оказать сопротивление. Он чуть улыбнулся, непроизвольно, чувствуя удачу, представив себе, как перед ним открываются двери для повышения в чине.
— Хорошо, — сказал он. — Вам не нужны паспорта. Раз вы из стран — членов Сообщества. Но вам следует иметь при себе какое-то удостоверение личности. На всякий случай.
— Вы правы, — улыбнулся Эдем. Он уже сознавал, что его узнали. — Этого больше не случится. — Уголком глаза он увидел, что первый офицер пытается побыстрее выбраться из «БМВ».
— Эй! — услышал он обращенное к Бернарду. — Вы говорили, что эта машина ваша?
— Да, — ответил упавшим голосом Бернард.
— А согласно нашему компьютеру, эта машина сегодня утром была украдена в Коттбусе.
— Не может этого быть.
— Дело дрянь, — произнес офицер, стоявший рядом с Эдемом, когда понял, что события приобретают плохой поворот. Он потянулся за револьвером, но было уже поздно. Эдем навалился на него сзади, заломил его руку и выхватил револьвер. Он стоял за полицейским, направив ствол прямо в его затылок.
— Если вы цените жизнь своего партнера, не вынимайте вашего оружия, — предостерег он другого офицера.
Колебаний не последовало. Полицейский замер на месте с поднятыми вверх руками. За ним на тротуаре завизжала женщина, и несколько прохожих в панике пустились наутек. Еще одна женщина с пластиковой сумкой для покупок в руке застыла под фонарем около «БМВ». Она была слишком перепугана, чтобы двигаться.
— Меня это не касается! — крикнул Бернард, решаясь убежать. — Безумцы! Я только подвез их.
— Отойти от машины! — приказал Эдем, направляясь к «БМВ» и подталкивая впереди себя полицейского. — Ключи внутри?
Полицейский со все еще поднятыми вверх руками отодвинулся от машины.
— Да, — ответил он.
— Билли, садитесь на место водителя. Заводите ее.
Билли быстро подошла к машине. Но когда она открыла дверь, второй полицейский неожиданно кинулся на нее и повалил на дорогу, выхватив при этом свой пистолет. Эдем выстрелил в него, но без привычки к немецкому полицейскому оружию, девятимиллиметровому «Глок-17», и опасаясь задеть Билли, он промахнулся. Его заложник попытался сопротивляться. Эдем приставил свое оружие к его горлу. Офицер перестал бороться, но его партнер затащил Билли под прикрытие капота машины, направив на нее свой пистолет.
Проклятая зависимость, Маркус.
— Отпустите моего партнера! — за