Однако «мозгом и сердцем» католицизма, начавшим определять политику Ватикана и деятельность церкви в целом, стал «Опус Деи». Уникальная религиозная и организационная дисциплина ордена и его методы «мобилизации» мирян сделали его незаменимым в условиях перехода руководства к «новой евангелизации» или, как её называли, «новой реконкисте» в целях преодоления того состояния глубокого внутреннего разъединения и брожения, в котором пребывала церковь в результате разрушительных реформ. Речь шла о том, чтобы обеспечить наличие твёрдого католического ядра, которое гарантировало бы сохранение системы папской власти и её связей с элитой западного общества в условиях расширяющейся экуменической открытости церкви.
С утверждением у власти нового понтифика орден поставил перед собой задачу добиться статуса персональной прелатуры папы, который позволил бы ему оказывать решающее влияние на политику Ватикана. Положение о возможности создания такой прелатуры, как уже указывалось, было утверждено на II Ватиканском соборе и подтверждено затем Павлом VI в апостольской конституции Regimini Ессквше итуепае, но ни одна из организаций не обладала ещё данным статусом. Однако, поскольку главной финансовой опорой Св. Престола оставались христианские демократы и связанные с ними масонские круги, орден понимал, что превращение в решающую силу возможно только при условии вытеснения группировки Кальви и Марцинкуса и установления своего контроля над Банком Ватикана (ИДР).
Между тем, и после прихода Иоанна Павла II позиции Кальви и Марцинкуса оставались крепкими, так как последний играл стратегическую роль в подпольном финансировании польской «Солидарности», обеспечивая связи с американскими спецслужбами. Вся информация о финансовом скандале, собранная при Иоанне Павле I и переданная новому папе, так и не была пущена в дело, а пять кардиналов, участвовавших в расследовании деятельности ИДР и банка «Амброзиано», таинственным образом скончались. Иоанн Павел II и Священный альянс смотрели сквозь пальцы на проводимые Банком Ватикана незаконные сделки, так как они обеспечивали крупные доходы, использовавшиеся для тайных операций церкви и организации дорогостоящих поездок папы. Одной из самых прибыльных для Ватикана в это время стала компания «Беллатрикс», созданная Кальви на деньги ИДР и контролируемая Марцинкусом, Джелли и Ортолани, через которую ежедневно проходили миллионы долларов, появлявшиеся в результате отмывания денег с торговли наркотиками или финансовых махинаций.
Банк Готтардо
В конце 1979 года в результате инвестиционных авантюр Св. Престола бюджетный дефицит Ватикана стал хроническим, и государство оказалось на грани разорения. Экономические потери ИДР составили 280 миллионов долларов, в то время как в соответствии с указаниями отчёта Bank for International Settlement между 1978 и 1979 годами в иностранных банках ИДР располагал суммами до 1,3 миллиарда долларов, а общее количество его активов могло приближаться к значению 2,5 миллиарда долларов, что было известно Иоанну Павлу II[486]. В 1980 году банкир мафии Микеле Синдона был привлечён к судебной ответственности и в ходе нью-йоркского процесса был признан виновным по 95 пунктам (мошенничество, составление заговоров, подделка банковских документов и незаконное присвоение фондов и др.), и Марцинкус превратился в неудобную фигуру, которая могла вызвать большой скандал на Западе. Ситуация для руководства Ватикана стала крайне опасной.
В этих условиях «Опус Деи» выработал следующую стратегию: не атакуя прямо своих соперников из либерально-масонской группировки и поддерживая папскую линию на укрепление «Солидарности» (см. ниже), превратить свою финансовую сеть в Швейцарии в главный финансовый католический полюс, опорой которой служил банк Готтардо[487]. Связку ИДР — «Амброзиано» — масонство должен был заменить новый союз — ИДР — «Готтардо» — «Опус Деи», что угрожало позициям и финансовым интересам значительной группы лиц[488]. Так что покушение на папу в мае 1981 года некоторые исследователи рассматривают как результат острой внутренней борьбы за власть между различными фракциями в Ватикане. По мнению немецкой журналистки Валески фон Рокес, автора книги «Заговор против папы», изданной в Мюнхене в 2001 году, к этому событию была причастна враждебная Иоанну Павлу II часть курии. Сын убитого позже Роберто Кальви также полагает, что покушение на папу было связано с его переориентацией на «Опус Деи»[489]. Сам стрелявший в папу Мехмет Али Агджа, выйдя из тюрьмы в 2010 году, заявил, что за покушением стоял Агостино Казароли.
Хавьер Эчеваррия Родригес
В 1982 году, когда разразился скандал с банком «Амброзиано» и Кальви обратился за помощью к «Опус Деи», тот отказался помочь, желая финансового разорения своих соперников. В том же году банкир Кальви был убит, и началось расследование, повлекшее за собой целую цепь событий, приведших к разоблачению большей части верхушки П-2 и руководства Банка Ватикана, вынужденного в силу своей ответственности за банкротство банка «Амброзиано» выплатить кредиторам 240 миллионов долларов[490].
С ослаблением старой мафиозной группировки соотношение сил в Ватикане изменилось в пользу ордена, который перешёл в активное наступление. Предполагается, что финансовые круги «Опус Деи» вмешались в дело спасения финансов Ватикана, потребовав в обмен соответствующих привилегий. Уже в ноябре 1981 года Конгрегация епископов послала всем епископальным конференциям конфиденциальное информационное письмо, в котором сообщалось, что папа решил придать ордену статус личной прелатуры. Характерно, что письмо не имело ни исходящего номера, ни подписи и представляло собой неофициальный текст, составленный «Опус Деи», подготавливающим таким образом почву и стремящимся выявить и нейтрализовать возможных противников[491].
28 ноября 1982 года (день, который опусдеисты стали называть «исторической датой») Иоанн Павел II принял апостольскую конституцию Ut Sit[492], в соответствии с которой ордену, наконец, был присвоен статус «персональной прелатуры», выводивший его из-под юрисдикции епархиального управления, превращая фактически в самостоятельный, территориально не ограниченный диоцез. Несмотря на то что по всем общим католическим вопросам члены ордена подчиняются епископам местного диоцеза, во внутренних делах орден пользуется полной автономией, и его члены подчиняются директивам своих руководителей. Вплоть до настоящего момента он остаётся единственной персональной прелатурой в Католической церкви. Альваро Портильо был назначен прелатом, а в 1991 году он был рукоположен в епископы. Портильо возглавлял орден вплоть до своей смерти в 1994 году, а после него прелатом стал Хавьер Эчеваррия Родригес, рукоположенный в епископы в 1995 году[493].
Следующим этапом, укрепившим позиции ордена, стала осуществлённая в 1992 году ускоренными темпами беатификация (причисление к лику блаженных) Хосемарии Эскрива, после которой «Опус Деи» окончательно «вышел из подполья», заставив замолчать своих оппонентов. Выяснилось, что он обладает влиятельными покровителями, среди которых были кардиналы Ратцингер, Поль Пупар и Анджело Содано, которого профессор Висенте Наварро в своём исследовании даже называет членом «Опус Деи»[494].
Кардинал Анджело Содано
В 1991 году, после отставки Казароли, понтифик назначит его государственным секретарём, которым он оставался до 2006 года. Содано был послом Ватикана в Чили во время диктатуры Пиночета, с которым он поддерживал дружеские отношения и был его советчиком. Уже позднее, после ухода Пиночета, когда он будет задержан в Лондоне, ожидая высылки в Испанию, Ватикан, под влиянием Содано, попросил британское правительство позволить Пиночету вернуться в Чили. Что же касается Рат-цингера, то орден высоко оценил его поддержку, присвоив ему в 1998 году титул доктора honoris causa Наваррского университета в Пампелуне, являющегося одним из главных учебных центров «Опус Деи»[495]. А в 2002 году состоялась такая же быстрая канонизация Эскрива, в результате чего его богословские идеи стали рассматриваться как часть Священного Предания Католической церкви.
Благодаря отношениям глубокого доверия между понтификом и «Опус Деи», последний превратился в привилегированный, элитный отряд папы, настолько интегрировавшись в окружение Иоанна Павла II, что стал играть доминирующую роль, превратившись, по существу, в «церковь внутри церкви»[496]. Ему удалось проникнуть на все уровни системы управления Св. Престола и, блокируя любую внутреннюю критику, последовательно проводить свои взгляды. Показательно в этом отношении, что на всех священников, которые критически оценивали деятельность «Опус Деи», была наложена цензура. Это произошло, например, с иезуитом Педро Мигелем Лямэ, вынужденным оставить пост директора Vida Nueva, с теологом Джинкарло Рока, позволившим себе заявить, что беатификация Эскрива была «ударом» «Опус Деи». Иезуита Лёншама лишили права участия в общем собрании ордена с 1981 года за то, что, будучи директором журнала Choisir, он опубликовал материал «Опус Деи: церковь внутри церкви»?», в котором были подробно описаны методы работы ордена[497].
Хоакин Наварро-Валльс
Важно отметить, что сила ордена заключается не в численности его членов, представленных в курии, которая на первый взгляд является достаточно скромной. Так, в соответствии с данными за 2004 год члены «Опус Деи» обладали 3,6 % из тех 500 должностей, которые определяют политику Ватикана, хотя надо учитывать, что в списках чиновников различных отделов Ватикана принадлежность к «Опус Деи» не указывается. Кроме того, члены ордена, присутствующие в Ватикане, обычно не знают о других членах орган