Иоанн Павел II на встрече с представителями Бнай Брит
Но что это значит? Это значит, что, хотя Войтыла никогда не отрицал открыто божественной природы Христа, он делал это тайно, поскольку вера в «одного» с иудеями Бога несовместима с верой во Святую Троицу и в Иисуса Христа Сына Божия.
Тут важно отметить, что в начале 80-х годов появились новые тенденции в деятельности иудейских организаций, проявившиеся в первую очередь в переходе к активному разъяснению значимости ноахизма и формированию общественного движения «Бней Ноах» («Потомки Ноя»), Кампания эта была положена главой секты Хабад Менахемом-Мендлом Шнеерсоном. В 1983 г. он начал распространять свою деятельность за пределы иудейской общины, дав своим хасидам указ вводить универсальное руководство Торы во всеобщую жизнь, то есть адресовать его всем обитателям планеты. В биографии Шнеерсона в связи с этим указывалось: «Как Б-г «дал свет народам», так евреи должны сейчас считать своей миссией принести всем людям мира веру в Б-га. В течение многих веков, однако, обстоятельства, связанные с нашим изгнанием, не позволяли выполнять эту миссию. Но сейчас, сказал Ребе, подходящий период для того, чтоб живить этот долго бездействующий аспект нашей жизни»[627]. Именно хасиды данного толка проявляют сегодня наибольшую активность в разъяснении «семи заповедей» как универсальной стороны Торы.
Ярким воплощением исполнения этой миссии стала деятельность Парижского архиепископа, кардинала Жана-Мари Люстиже, назначенного на эту должность в 1981 году (в 1983 г. он станет кардиналом). Израильское радио, комментируя данное событие, откровенно заявило: «Новый Парижский архиепископ, который не скрывает своего еврейского происхождения, является иудаистом, который будет осуществлять иудаизм в христианстве». Сам Люстиже высказывался достаточно определённо: «Я — еврей. По моему мнению, эти две религии (иудаизм и христианство), по сути дела, являются единым целым, а потому я не предавал своих предков». «С точки зрения иудеев, христианство — это преждевременное явление. Поэтому еврейство обладает своего рода «властным контролем» над христианством». «По моему убеждению, призвание Израиля в том, чтобы нести свет гоям. Это моя надежда, и я считаю, что христианство является наилучшим способом достичь этого. Я, думая, что я — последователь Христа особого рода, думаю, что я вхожу в этот проект Бога как частично осуществлённое намерение»[628].
В 1985 году вышел уже официальный документ Понтификальной комиссии по религиозным отношениям с иудаизмом «Замечания по поводу правильного представления иудеев и иудаизма в проповеди и катехизации Католической церкви»[629], разъяснявший более чётко положения предыдущих документов по этому вопросу.
Архиепископ Парижский, кардинал Жан-Мари Люстиже
Напомнив, что иудеи являются «Народом Божиим Ветхого Завета, который никогда не был отвергнут», и отметив значение критического осмысления истории церкви, он выдвинул следующие рекомендации, крайне положительные для иудаизма, которые должны быть введены в учебники по катехизации:
— Ветхий Завет сохраняет собственную ценность Откровения;
— христиане могут воспользоваться иудейскими традициями чтения Библии;
— Иисус был иудеем и им всегда оставался;
— вечность Израиля — это исторический факт и предзнаменование в Божественном плане, что означает, что избрание иудеев остаётся, даже если христиане рассматривают себя так же, как народ Божий и дети Божьи.
Интересно, что в «Замечаниях…» присутствует и такое «новшество». Чтобы подкрепить «объективное представление» о роли иудеев (а имеется в виду необходимость как-то обойти присутствующее в Новом Завете положение об ответственности всех иудеев), документ подчеркнул, что Евангелия являются плодом долгой и сложной редакторской работы, так что не исключено, что некоторые враждебные или неуважительные в отношении иудеев упоминания были допущены в историческом контексте конфликта между рождающейся церковью и иудейским сообществом. И некоторые споры отражают такие условия отношений между двумя сообществами, которые сложились уже после Христа.
Иоанн Павел II в Римской синагоге
Самым же показательным жестом Иоанна Павла II стало посещение им 13 апреля 1986 года главной синагоги Рима — событие, немыслимое в истории католицизма. Оно имело глубоко символическое значение, так как означало, как писал один из иудейских авторов, что «Церковь Христова посредством Иоанна Павла II перемещается в синагогу и раскрывает свою связь с иудаизмом, познавая свою собственную тайну»[630]. Здесь состоялась встреча папы и его и молитвенное общение с главным раввином Рима доктором Елио Тоаффом, что стало грубым нарушением церковных канонов, запрещающих религиозное общение с иудеями. Обратившись к раввинам с речью, он подчеркнул необходимость более глубокого признания связи и «общего наследия», упомянув только один раз об Иисусе из Назарета, и то, чтобы подчеркнуть, что Он является «сыном вашего народа», ни слова не сказав о том, что Он есть Сын Божий. Он также повторил слова из Nostra aetate» об иудеях, выразив их смысл следующим образом: «Иудейская религия не является для нас «внешней», но некоторым образом она «присуща» нашей религии. Стало быть, таких отношений, как с ней, у нас нет ни с какой другой религией. Вы наши любимые братья и некоторым образом, можно сказать, наши старшие братья»[631]. Иоанн Павел II стал первым папой, назвавшим иудеев «старшими братьями», и с тех пор это обращение стало привычным для остальных.
В ноябре 1986 года папа произнёс перед участниками II Международного иудейско-христианского «диалога» речь на тему «О значении спасения и искупления в иудейской и христианской традициях», в которой подчеркнул необходимость взаимного ознакомления с наследием друг друга, напомнив об их связях в «понимании спасения», обойдя при этом основной вопрос о Мессии[632]. А в 1993 году был принят документ Понтификальной библейской комиссии «Толкование Библии в Церкви», который неоднократно предупреждал о недопустимости любой интерпретации, «провоцирующей, например, антисемитизм или другие антирасовые дискриминации» или любое объяснение, неблагоприятное для иудеев[633]. В соответствии в этим в последующие годы из всех официальных документов католицизма стали изыматься любые упоминания об убийстве Христа иудеями, из Библии рекомендовалось исключать все слова Христа против иудеев. Вносятся изменения и в литургические тексты, которые имеют антииудейскую направленность или составлены в духе «вытеснения».
Был также обновлён и катехизис Католической церкви. Теперь главная вина за страдания Христа в нём возлагается на христиан: «Учитывая, что наши грехи ранят Самого Христа, Церковь, не колеблясь, считает христиан наиболее ответственными за страдания Иисусовы, в то время как слишком часто христиане возлагали бремя этой ответственности только на иудеев. Мы должны рассматривать как виновников этого ужасного греха всех, кто продолжает погрязать во грехе. Именно наши преступления заставили Господа нашего Иисуса Христа претерпеть крестные страдания, и поэтому те, кто погружается в безнравственность и зло, несомненно, «снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему (Евр. 6:6). И, надо в этом признаться, наше собственное преступление в данном случае больше, чем преступление иудеев». В катехизисе также утверждается, что «народ Божий Ветхого Завета и новый народ Божий устремлены к сходным целям: к чаянию пришествия (или возвращения) Мессии. Но с одной стороны, чают второго пришествия Мессии, умершего и воскресшего, признанного Господом и Сыном Божиим, с другой — пришествия Мессии, черты которого остаются сокровенными»[634].
Всё это означало, что католицизм начал переход к такому прочтению Библии, которое допускается иудаизмом, в то время как учение последнего сохраняется в полной неизменности.
В 1988 году по поручению Ватикана Томмазо Федериччи, преподаватель Папского литургического института св. Ансельма, подготовил специальный документ «Миссия и свидетельство Церкви», в котором отвергалась любая форма прозелитизма со стороны христиан в отношении иудеев, в связи с чем перед католическими теологами встала проблема оправдания своей позиции, никак не согласующейся с текстами Нового Завета.
Наиболее развёрнутое объяснение нового подхода дал американский богослов Майкл Магарри, связавший его с требованиями постхолокостовской церкви. Указав, что холокост стал радикальным богословским вызовом христианству и частью его истории, он сделал следующий вывод: «Существуют богословские и библейские основания, в силу которых Церковь, реализуя свою миссионерскую программу, должна сделать исключение для иудеев, поскольку холокост требует, чтобы иудеи остались иудеями, а не рассматривались в качестве предвестников веры во Христа»[635]. «Холокост ставит вопрос о самом значении Церкви, об определении Церкви в контексте божественного плана спасения. Христиане уже не могут заученно повторять триумфалистские клише о выборе, сделанном Богом в пользу христиан, и непризнании Им иудеев (или в том же контексте любой другой религиозной традиции)… Можем ли мы оставаться прежними, можем ли мы всё так же относиться к себе, оперируя всё теми же богословскими, этическими и историческими конструкциями?… С долей смирения христианство начинает признавать: чтобы уцелеть и остаться при этом честным,