— Конечно, уверена! Стояла с ним лицом к лицу. Эдриан Люпус велел ему изловить меня…
— Откуда такие сведения?
— Леопард сам сказал.
— А ты что ответила?
— Ничего.
— Ничего не ответила и сбежала? Молодец, все верно сделала! — Крис бодро хлопнула Ольгу по плечу и зачем-то схватила с вешалки зонтик. Драться им что ли собралась. — Леопард уже, наверное, у нас под дверью! Нужно схватить его и предъявить Маэйре! Тогда она поверит…
Бедная Крис полностью ушла в мечты. В своих победных грезах она уже подносила главе дома буйную леопардову головушку на золотом подносе с голубой каемочной.
— Леопард в парке.
— Жаль, можем не успеть.
— С ним Гэривэлл!
— Гиена? Чего он там забыл? — Кристина застыла в дверях с застрявшим на пятке сапогом.
— Чем ты меня слушаешь, Крис? — не выдержала Ольга. — Хватит витать в облаках и доказывать что-то главе! Услышь меня, наконец: леопард напал на меня в парке, но пришел Гэривэлл и заступился — остался там, на поляне, а я поспешила за подмогой к тебе — единственной из Мантидай, кто в этого чертова леопарда верит.
— Так бы сразу и сказала, — разволновалась Крис и, наконец, справилась с подлой обувью. — Бежим на помощь. Не думаю, что у гиены есть какие-то шансы против такого серьезного хищника.
— Гэривэлл выглядел уверенным, — попыталась переубедить ее Ольга, понимая, что скорее «гасит» свои собственные сомнения и волнения.
— Хватит его превозносить, — небрежно отмахнулась Крис, — это же просто гиена…
По пути вниз они неудачно наткнулись сперва на Галу, а потом и вовсе на Маэйру. Драгоценное время было безнадежно упущено, но спасать, слава богу, никого не пришлось. Когда взволнованные девушки вылетели из башни на улицу, гонец уже стоял там. Улыбался, будто ничего не случилось. Ольга застыла, как вкопанная, заморгала, не веря своим глазам. Крис налетела на нее и выругалась:
— Ну, вот же он, гонец твой! Цел и невредим! А леопард-то где? Где леопард, я спрашиваю?
— Он больше вас не побеспокоит, — уклончиво ответил Гэривэлл, кивнул девушкам, и поднялся по лестнице вверх. — Я пойду, отдохну маленько, вы не против?
— Не против, — пробормотала Ольга, глядя на его спину. Белый камзол, абсолютно целый — сильный оборотень не портит одежду при обороте — на глазах расцветал кровавыми пятнами.
Кровь. Алые на белом цветы… Ольга ахнула, зажала рот ладонью и, забыв о правилах приличия, схватила гонца за руку. Потащила за собой к лестнице через фойе мимо консьержей и удивленных соседей.
— Что случилось? Несчастный случай? — спросил кто-то.
— Да, — второпях соврала Ольга, — паромобильная авария.
— Нужен доктор?
— Нет, спасибо…
Ольга бросилась к лифту, которым обычно предпочитала не пользоваться. Захлопнулась решетка, скрипнули тросы и валы. Кабина содрогнулась, поползла ввысь, к таящимся под крышей этажам Мантидай.
Оказавшись дома, Ольга оставила гонца в гостиной, а сама отправилась за медикаментами: принесла бинты, вату и перекись.
— Снимай камзол, — потребовала суровым тоном.
Гэривэлл послушался, скинул камзол и рубашку, подставил спину. Оба вытатуированных крыла — белое и черное — были покрыты глубокими ранами. Ольга принялась осторожно обрабатывать их, смывая темную кровь с загорелой кожи.
Явилась растерянная Кристина, стала потрясать амулетами и предлагать стянуть раны с помощью магии, но гонец отказался. Следом за Крис суматоха привлекла и остальных Мантидай.
Крис ударилась было в объяснения, но Маэйра заткнула ее красноречивым жестом, дав слово сперва гонцу, потом Ольге. Выслушав, сказала что-то несущественное и, царственно извинившись, откланялась, объявив Мантиай об очередном семейном совете. На него ушли все, кроме Ольги. По велению главы она осталась с Гэривэллом.
В гостиной было светло и прохладно. Запах медикаментов будоражил обоняние, и плясали в солнечном луче чуть заметные пылинки. За окном город жил и шумел. Находясь у подножья башни, он не мог докричаться до выси, становясь фоновой музыкой для задорной песни стрижей.
Гэривэлл сидел на резном табурете, ссутулившись и упираясь ладонями в колени. Его волосы тяжелой гривой свисали вниз, скрывая лицо. Гонец пошарил в кармане брюк, достал оттуда свой дурацкий ободок и водрузил его на голову. Хотел пересесть с табурета на диван, но Ольга удержала:
— Я еще не закончила.
— Не беспокойся, все пройдет через пару оборотов, — гонец повернулся к девушке. Блеснула зубастая улыбка. — Спасибо за заботу.
— Послушай, я хотела спросить тебя, — Ольга замялась, блуждая взглядом по Гэривэлловой татуировке, — ты ведь не носишь защитные амулеты?
— Не привык. Да и Черные воды пролива надежно спрятали мою суть.
— До первого оборота, а он уже был.
— Не страшно. Сейчас не моя очередь скрываться, это от меня прячутся.
— Ну, ладно, — не стала спорить Ольга, — если тебе так спокойно. Мы-то привыкли постоянно жить под мороком, — она в очередной, ненужный уже раз вымочила кусок бинта в перекиси, чтобы стереть едва заметное пятнышко крови с чужой кожи. Очень хотелось помять ее, потрогать, погладить, впитать пальцами южное тепло. Наверное, это жар Саванны так манит. Какая-то особая магия, чуждая коренным жителям Гандвании. А этот свет! Ольга присмотрелась и с удивлением заметила, как он сочится из ран — поднимается к потолку едва заметными столбиками. Жутковато.
— Расскажи мне про твой свет, — потребовала Ольга, решив выяснить природу необъяснимого явления.
— Он не мой. Он для людей.
— Что? В каком смысле.
— Ты ведь помнишь историю оборотней?
— Помню.
— От самого зарождения сути?
— Да… вроде бы, — заявила Ольга и тут же усомнилась в собственных словах. От корки до корки и во всех подробностях, конечно, не помнит. А так… Гэривэлл счел это поводом для напоминания:
— Когда-то земля принадлежала людям, а потом на нее пришли духи — наши бесплотные прародители. Они спустились со звезд и захотели обосноваться на земле, но для этого нужны были тела. Тогда духи обратились к своему Всесущему покровителю — надели нас плотью! — он наделил, но прародители не обрадовались, ведь Всесущий одарил их обликом людей. Духи возмутились — мы хотим отличаться, хотим власть и силу! Всесущий согласился. Он щедро снабдил их магией и дал возможность оборачиваться в земных животных, но за это взял важное обещание — помогать людям. Каждый новорожденный оборотень обязывался приносить человечеству пользу. Каждому виду — свое назначение. Гиенам выпала честь собирать льющийся с небес солнечный свет и доставлять его в горнила печей кузнецам, чтобы те выковывали разные изделия. Оборотни недолго несли свою службу. Они взбунтовались, отвернулись от людей и перестали выполнять возложенные обязанности. Возгордились. Тогда Всесущий взял и разделил магию между оборотнями и людьми…
— Погоди, — Ольга удивленно посмотрела на собеседника, — ты мне что-то необычное рассказываешь! Ни в одной священной книге Серогорья такого нет. Здесь каждый уверен, что магия — привилегия оборотней.
— Ключевое слово — «привилегия». Человечья магия может и под запретом, но она есть, — уверенно пояснил Гэривэлл.
Ольга возмутилась:
— Под запретом… Конечно под запретом! Говоришь так, будто у вас в Саванне все иначе.
— Само собой иначе. У нас люди не особо считаются с оборотнями и колдуют столько, сколько могут и хотят.
— И вы позволяете? — Ольга закончила обработку ран, убрала в корзинку медикаменты, отставила ее и, присев на краешек пышного дивана, вопросительно посмотрела на гонца. — Вы просто так взяли и разделили силу с людьми?
— Как бы тебе пояснее растолковать? Здесь, в Гандвании люди сдались, почти полностью превратились в «придаток» оборотней, а в Саванне все иначе. Там человечество началось заново, стало играть по своим правилам, установило собственные порядки.
— Люди главенствуют над оборотнями?
— Пока нет, но их колдовство уже существенно сильнее нашего, — оборотень усмехнулся то ли грустно, то ли наоборот с одобрением. — Чутье подсказывает мне, пройдет десяток лет, и люди Саванны начнут охотиться на нас, как на дикое зверье, а потом доберутся и до вашей Гандвании. Вот увидишь.
— Все может быть, — не стала спорить Ольга.
Несмотря на могущество серогорских оборотней, на воспитание, на вбитые с детства догматы, она почему-то поверила Гэривэллу. Ведь, правда, может и такое случится. Вон, парикмахерша в салоне Вайлет про приворотные амулеты болтала. Маэйра, конечно, посмеялась над ней, но, может статься, зря смеялась?
Волки Черного дома
Эдриан мягко прошелся по траве, огляделся по сторонам.
— Ну? — сурово обратился к младшему волку, что отвлек его от позднего обеда своим донесением по якобы важному делу.
— Здесь мы с господином Убайей выследили ту девушку, что вы велели отыскать, — отчеканил молодой волк-переярок, которого звали Юстас. В отличие от обычных волков, оборотни ходили в переярках до двадцати лет, их волчий год пересчитывался на человечий возраст по принципу один к десяти. — Господин Убайя сказал, что поймает ее для вас. Меня он отправил предупредить.
— Предупредил? — хмуро оборвал подчиненного Эдриан. — И где девка? Где Убайя? Никого. Ты уверен, что оставил леопарда здесь?
— Да, — услужливо кивнул Юстас. — Совершенно уверен!
— Ладно… — демонстративно вздохнув, проворчал сын альфы. — Ладно, сейчас поищем…
Он потянул носом воздух и тревожно поморщился. В душистом аромате парковых сумерек четко проступил запах смерти. Эдриан крутанулся вокруг себя — точно, из-под ног потянуло кровью. Как он сразу не заметил? Оборотень сделал пару кругов по окрестным кустам — ничего. Запах так и остался на полянке с чуть примятой травой.
Эдриан вернулся на изначальное место, снова внимательно огляделся по сторонам. Его привлекло черное земляное пятно под кустом гортензии. На влажной после дневного полива почве отчетливо отпечатался след: слишком вытянутый для кошачьего, слишком короткий для волчьего, какой-то будто немного скошенный на сторону. Волк присел и принюхался — неместный этот след оставил, хоть ноты и знакомые. Так пахло от гостей-леопардов. Запах чужого материка. Но наследил под кустом не леопард…