— Смотри в глаза господину.
Ольга не смогла поднять голову — лишь обессилено повисла на чужих руках.
— В подвал ее! — хладнокровно приказал Эдриан. — И это убрать.
Он брезгливо поморщился, глядя на ковер, покрытый кровавыми пятнами. Брызги чужой и собственной крови превратили шикарную белую рубашку в грязную тряпку. Волк небрежно скинул ее на пол и разочарованно оглядел собственную грудь, перечеркнутую алой штриховкой. Слава луне, жуткая тварь его почти не достала! А ведь могла…
Приятный вечер был безнадежно испорчен, все пошло насмарку.
«Девка в подвале! И поделом ей, пусть теперь сидит там и размышляет о своем поведении!» — гневно подумал Эдриан, махом осушив бокал вина. Он сидел на высоком стуле в любимой гостиной со светильником-цеппелином под потолком. И любимым баром, ни одно из сокровищ которого не могло поднять волку настроение. Виной всему оказалось не одно только Ольгино неожиданное сопротивление. Физиономия брата портила жизнь гораздо хуже! Эльдар, как назло, ничего не говорил вслух, но ухмылка на лице выдавала его истинное отношение к случившемуся.
Один Хила оставался серьезным. Вальяжно развалившись в кресле, брюнет оглядывал перебинтованного Эдриана с головы до ног.
— Так не терпелось? — кошачьи глаза насмешливо вспыхнули и потухли.
— Тебе-то какая разница, что я делаю с пленниками Черного дома? — грубо ответил волк, но леопард не унимался:
— Зачем так рисковал? Тебе повезло, что у девчонки проблемы с трансформацией, и она не смогла перевоплотиться до конца. Если б у нее все получилось, царапинами ты бы не отделался. Почему ты отказался от моей помощи, я ведь предлагал выкачать из нее все магические силы? — произнес леопард и многозначительно указал себе на грудь. Там тускло блестела полусфера-артефакт.
— Чтобы она превратилась в сморщенного урода или вовсе померла, как ее родня?
— Ах, вот в чем проблема! Мог бы сказать, и я бы сделал все аккуратно, настроил бы артефакт на медленное поглощение, так, чтобы ненароком не попортить красоту твоей избранницы.
— Мог бы сразу сказать, — хмуро бросил гостю Эдриан, почувствовав себя полным дураком.
— Я пытался, да ты слишком торопился…
Эдриан и правду поторопился. Решил, что до смерти перепуганная малышка Мантидай не рискнет нападать на него в самом сердце волчьего логова. В конце концов лучший шанс сделать это она упустила в своей башне. Там у нее была бы возможность перевоплотиться, атаковать и сбежать. Делать же это здесь, в Черном доме — просто глупость! Хотя, чего еще ждать от безмозглой девицы? Волк решил перевести неприятную тему:
— Кстати, где Альберт?
— Думаю, отсиживался дома, пока мы громили Мантидай, — зевнул в ответ Эльдар.
— Дома его нет, — опроверг домысел леопард, — один из ваших волчат доложил, что ваш отважный брат обнаружил рядом с Черным домом какого-то чужого оборотня и, захватив несколько бойцов, отправился выслеживать незваного гостя.
— Интересно, кого он там обнаружил? — нахмурился Эдриан и тут же чутко вскинул голову, глядя на дверь. — Юстас, заходи! Что там у тебя?
В комнату действительно ввалился Юстас. Его безумный взгляд и сбитый на сторону камзол красноречиво указывали на то, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
— Мы поймали чужака! Оборотня!
— Какого еще оборотня? — строго уточнил Эдриан.
— Гиену!
— Гиену? Боуду? — Хила изумленно заломил бровь и переглянулся с волками. Те еще ни разу не видели леопарда таким удивленным.
— Боуду? — эхом повторил за гостем Эдриан, чувствуя, как в груди поднялась и опала ледяная волна старого страха. Отец говорил о них. Лучше бы не говорил.
Вдох-выдох. Выдох — вдох.
Ольга полулежала, вжавшись спиной в камни. Сомкнутые веки не желали размыкаться и позволять глазам смотреть на мир. Не на что там смотреть — серость, плесень, цепи на стенах, запертая дверь, закопченный лист железа у стены, ржавые решетки старых клетей в дальнем углу.
Вдох-выдох.
Воздух обжигает легкие. Вокруг сыро, темно — лишь тусклый газовый фонарь горит на стене — холод пробирает до костей. Сколько времени прошло, определить невозможно. Может, минута. Может, бесконечность…
В какой-то момент Ольга решила, что волки запрут ее тут без воды, еды и света и будут ждать, когда она умрет. Какая страшная смерть! Девушка медленно двинулась. Боль эхом отозвалась в каждой клеточке тела. Закровоточили страшные раны на руках, что тянулись от локтей к запястьям. Их края норовили разойтись в стороны, распахнуться ненасытными ртами. Ольга разорвала подол и кое-как замотала их, используя то непослушные пальцы, то зубы.
Как только она закончила, за бронированной дверью, что находилась возле решеток, послышались шум и возня. Ольга взглянула туда, не ожидая ничего хорошего. Радоваться, действительно, оказалось нечему. В подвал спустились семеро волков и привели еще одного пленника — Гэривэлла.
Ольга вздрогнула от неожиданности и отчаяния. Этого еще не хватало! Конечно, в глубине души она жаждала новой встречи, но не так же? Не подвале, не в цепях… Она пересеклась с гонцом взглядом. Темные глаза гиены впились в нее, голова чуть заметно мотнулась: «Молчи».
Волки приковали пленника к стене и ушли.
— Ты меня не знаешь, поняла? — тихо произнес Гэривэлл, когда шаги за дверью стихли.
— Да, — едва слышно отозвалась Ольга и сильнее вжалась спиной в стену. Вопрос вырвался сам, вопреки воле. — Как ты попался им?
— Сдался. Это был единственный шанс проникнуть в логово, скрытое мороком.
— Зачем?
— Чтобы достать убийцу… И, как оказалось, за тобой. Поэтому, что бы ни происходило, молчи.
Гэривэлл улыбнулся краем губ. Он выглядел спокойным, несмотря на сложившуюся ситуацию. Даже довольным. Лишь Ольгино неожиданное присутствие, кажется, немного смутило его — пошатнуло заранее построенные планы. И все равно страшно. Он ведь в цепях — распят, растянут на стене, отчего грудь его кажется еще шире, чем прежде. А еще, от гонца по-прежнему исходил странный жар, только теперь, в холодной сырости подземелья он ощущался гораздо отчетливее, чем раньше. Воздух раскалялся сильнее и сильнее, как в парилке, когда на камни плещут водой.
Вернулись волки. Молодой, из парка, и еще один, совсем юный — его Ольга видела впервые.
— Давай, Юстас, допроси его, — неровным, ломающимся голосом потребовал мальчишка.
— Сам допроси, — огрызнулся Юстас.
— Вот еще! Ты — младший, а я — двоюродный племянник самого альфы. Значит я главнее. И вообще, господин Эдриан велел мне командовать.
Кажется, упоминание «господина Эдриана» подействовало. Юстас перестал ерничать. Он подошел к Гэривэллу и принялся внимательно оглядывать его. Когда гонец неожиданно оскалил зубы — резко отскочил. Чужой зверь пугал осторожного волка. Он пленника несло духом неведомых земель, вод, лесов и трав. А еще от него пахло кровью и металлом.
— Кто ты такой? Зачем околачивался на нашей земле? — прячась за Юстасову спину, выкрикнул «волчонок».
— Почем мне знать, где ваша земля? — низким, рокочущим голосом ответил Гэривэлл.
За все недолгое время знакомства Ольга не помнила у него такого голоса — глубокого, басовитого, словно морские валы, бегущие на берег в бурю.
— Тут вся земля наша. Вернее господина Гвидо и его сыновей: господина Эдриана, господина…
— Плевать мне на твоего господина, — перебил, не дослушав, Гэривэлл. — У меня здесь свои дела и я их решу.
— Ах ты! Да как ты! — «волчонок» запнулся от возмущения и забыл высокомерный, только что подготовленный текст, которым минуту назад собирался стращать пойманного чужака. — Юстас, разберись с ним.
— Успокойся, Димми. Он прикован к стене подвала, как я еще с ним должен разбираться? Пойдем отсюда, пусть повисит тут, подумает.
— А ты оказывается трус, Юстас, — громко раздалось из-за полуоткрытой двери, откуда-то с лестницы.
Несмазанные петли тоскливо взвыли, в подземелье ввалился забинтованный Эдриан. «Это я его так? Не помню… Не помню!» — в страхе подумала Ольга. Вот она какая — сила богомола. Он сам решает, кого и когда убить, и в нужный момент просто отключает человеческое сознание, вот так вот просто… а потом какие-то всполохи, обрывки, и почти никаких воспоминаний. Наверное, это даже не так страшно и сложно, как всегда думалось. Жаль, что богомол вырвался слишком рано, и Ольга не успела убить волка… сейчас бы уже наверное и не вспомнила.
Эдриан недовольно оглядел девушку, будто ждал, что она кинется к нему в ноги с извинениями и признаниями, а она не кинулась. Перевел взгляд на Гэривэлла. Тревожно. Вроде пленник, вроде висит на стене распятый, но страха почему-то не ощущает. Чужой страх волк бы почуял даже в зачатке — но тут его не было. Непоколебимое спокойствие гиены удручало и нервировало. Нужно было что-то с этим делать.
— Уж больно ты дерзкий, — отступая на пару шагов, оскалился Эдриан, надо бы выбить из тебя дурь.
— Валяй.
— Юста-а-ас! — Эдриан остервенело захлопал в ладоши, требуя действий от подчиненного. — Быстро разведи огонь.
— Зачем?
— Не спрашивай зачем, болван! А то и тебе дам урок послушания.
Младший волк со вздохом поплелся к дальней стене, прикрытой закопченным металлическим щитом, отодвинул его, открывая черный зев печи. Юстас вынул оттуда кочергу, поковырял ею в темноте. Копоть, да отсыревшие стародавние угли.
— Апчхи-и! Что дальше то? — он вопросительно взглянул на сына альфы. Тот закатил глаза.
— Сам догадайся.
Юстас не догадался, вернее, специально прикинулся дураком. Он представлял, к чему клонит Эдриан, а также понимал, что выполнять хозяйскую задумку придется скорее всего ему. Участвовать в пытках Юстас не любил. Ни с одной, ни с другой стороны.
— Я не понял вас, господин, — уточнил с надеждой, на что получил раздраженное:
— Жги его! — И потом, уже обращенное к пленнику, пронеслось по каземату, — Будем пытать тебя, понял?