О том, что процесс пошёл, окружающие отмечали по закрывшимся глазам головного двуализатора.
По собственным ощущениям эксперимент женщиной воспринимался как некое ускоренное падение в туманную пропасть без стен и видимого дна. Скорость невероятная, ощущение приближающегося дна – страшное, и только огромная сила воли заставляет не сдерживать падение, а ускорять его. При «скачке» в мир Долроджи падение шло вдоль инверсионного следа, который оставил при посещении супруг. Сейчас же следовало провалиться как можно дальше без всякого ориентира, по прямой, и уже там отыскать еле заметный след поддерживаемой рамкой и держателями метки. А провалиться надо до упора, пока инерция падения не замедлится до нуля.
Желаемое получилось минут за десять, на что ушла энергия половины кристалла-накопителя. Часть сознания зависла в совершенно пустом пространстве, где туман почти исчез и видимость стала чуть ли не бесконечной. А потом Александра стала аккуратно поворачиваться на месте, пытаясь рассмотреть хорошо уже изученный след «альфы». Но сколько ни крутилась, порой меняя даже эфемерное понятие «верх» на «низ», ничего так и не заметила. Либо тропинка резко и окончательно ушла в сторону, либо сам прицел «скачка» сбился. Последнее, кстати, бывало, и для корректировки имелись определённые наработки.
Но вначале следовало вернуться «домой», в собственное тело. Тоже весьма непростое духовное испытание. Саша ни разу мужу не призналась, но возвращение всегда выглядело страшней, неприятней, чем сам «скачок». Потому что ощущения возникали такие, словно твоя душа и сознание иссякают, вымораживаются встречным ветром астрала напрочь, улетают куда-то вдаль снежинками и уже никогда не возвращаются.
Наверное, поэтому, уже ощутив себя в собственном теле, Саша всегда сидела, минуту согреваясь, и только потом открывала глаза.
Правда раньше всех, как и сейчас, впрочем, её возвращение лучше всех фиксировала магическая сущность:
– Она вернулась, всё в порядке.
Графиня открыла глаза, шумно вздохнула и приступила к пересказу того, что перенесла и куда попала. Только после этого поинтересовалась у тех, кто пытался идти за ней следом. Они тоже видели инверсионный след от метки, но при этом и след самой Александры, и со своей позиции могли отмечать отклонение маршрута.
Вот и сейчас все трое, потому что Эрлиона тоже работала в команде, заявили в один голос:
– Ты чуть-чуть отклонилась вправо. Не знаем, как дальше тропа вьётся, но ты с неё, кажется, соскочила.
Не проблема! Наполовину израсходованный кристалл-накопитель сменён. Рамка с меткой чуть-чуть, на пару миллиметров, сдвинута влево. И вот уже снова полная концентрация, выдох и «скачок». Десять минут затяжного падения. После чего остановка в безбрежном, пустом пространстве.
Нет! Не пустом! Саша мысленно закричала от восторга. Почти рядом, на расстоянии вытянутой, несуществующей здесь руки прихотливо извивалась хорошо знакомая тропинка. Мало того! Словно тоненький ручеёк, она втекала в громаднейшее и глубочайшее озеро. А что это может быть? Правильно! Только тот самый мир, в который так давно хочется и надо заглянуть. Мир, из которого похищают детей амазонок. Мир тех, кто создал сам лабиринт в Янтарном, пещеры Повиновения, паутину Забвения и колокол Клоц. Ну и тех, кто, как это ни странно, высадил возле пещер карликовые деревья с молодильными каштанами. Кто они? Зло и добро в одном флаконе? Или зло, забывшее о добре?
Вначале в лаборатории прошло полчаса. Вернулись в свои тела двуализаторы – люди, так и не сумевшие прорваться по проложенному следу до конца. Потом ещё десять минут истекло. Обозначила своё присутствие магическая сущность:
– Не получилось у меня. Слишком далеко мама Саша умчалась…
Даже когда прошёл час, никто особо не волновался. Наоборот, стали высказывать вполне оптимистическое предположение:
– Неужели прорвалась?
– А как же иначе! Зачем в таком случае она так долго ведёт наблюдение.
– Ну да! Наверняка она там надолго теперь зависнет. Новый мир…
Когда отметка перевалила за полтора часа, обстановка в лаборатории стала нервной и напряжённой. Бывали случаи и более долгого отсутствия главного двуализатора, но в тех случаях она заранее ставила в известность, требовалась длительная слежка за узилищем и окружением заключённого. А в данном случае Александра просто обязана была вернуться намного раньше. Это не раз оговаривалось: главное, найти! Взглянуть, удостовериться, а уже потом, оповестив всех «дома», отправляться по проторенному пути.
А графиня всё не возвращалась…
Первой беду почувствовала Эрлиона, имеющая некие духовные связи с подругой и мамой:
– С ней что-то случилось! – одновременно по мысленной связи вызывая Титела Брайса. Верховный целитель работал по иной теме. И тот примчался уже минут через пять, будучи обо всех деталях информирован.
Заметался вокруг возлежащей в кресле Александры, стал приоткрывать ей веки, рассматривать что-то в зрачках. Обнаружил, что в кристаллах-накопителях осталась только четвертинка энергии. Приказал следить за этим тщательно и менять энергоносители постоянно. Задействовал всех, кого посчитал нужным, вместе с лучшей аппаратурой. Сам лично попытался уйти по следу двуализатора.
И только по истечении трёх часов, прошедших с начала эксперимента, устало плюхнулся на стул и с отчаянием пробормотал:
– Ну вот!.. Доигрались!.. Дима меня убьёт!.. И будет в своём праве…
Глава 26Игра на чужом поле
Когда лазерная пушка выжигает тонны породы в замкнутом пространстве, там ещё долго приходится ходить в скафандрах. Разве что разумным кальмарам, выживающим в невероятных условиях своего разрушенного мира, не привыкать.
Так что полностью герметичная, защищающая тело и голову Хаюшь оказалась как нельзя кстати. После первого толчка под ногами Светозаров чисто непроизвольно постарался уже на следующем касании хрустящей под ногами ржавчины оказаться снаружи, возле посёлка. Потому что думал в первую очередь о мелком землетрясении. Только вот пола под ногами не оказалось! Да ещё и свод, как показалось, рухнул, ссыпался обломками прямо на голову. Потому что удары, сыплющиеся со всех сторон, почему-то больше всего приходились на голову. Именно на макушку. Словно сверху два или три молотобойца, со всей удалью размахивая своими молотами, попытались вогнать человека неизвестно как глубоко в грунт.
Попытки шагнуть, хоть мимолётно опершись на что-нибудь, а потом вывалиться в подпространство, продолжались с максимальной интенсивностью и не завися от лихорадочно пытающегося сообразить разума:
«Что происходит?! Что за гадство?!»
Ощущения создавались такие, словно падаешь в извивающейся трубе, сверху догоняют глыбы камня, и они же, отскакивая от стенок, рикошетом бьют по всему телу. Потом падение вообще стало хаотичным, тело вращало во всех плоскостях, переворачивало вверх ногами. Сильно несколько раз ударило по подошвам, но и это не помогло «прыгнуть» в подпространстве.
И уже совершенно не понимая, что с ним творится, но осознавая приближающуюся смерть, Демарг решился на крайнее средство, которое оставалось у него в распоряжении. Энергию двух кристаллов-накопителей он направил в защитный кокон вокруг себя, а энергию третьего распылил в виде взрыва.
Грохнуло так, что фильтры уникального скафандра не справились со своей задачей и вышли из строя. Да и сама вспышка оказалась настолько яркой, что созданный кокон и щиток Хаюши в сумме тоже не справились. Прозрачная защита пошла трещинами, которые ощущались даже с закрытыми глазами. А потом…
Потом неожиданно наступила полная тишина. И полный покой. Сравнительный, конечно. Потому что дышалось с огромным трудом, ощущались многочисленные повреждения как внутри тела, так и наружные ранения. Ещё не осознав, что он лежит неудобно на боку, сжавшись, как младенец в утробе матери, Светозаров продолжил размышления на иную тему:
«Если пять кальмаров провалились вместе со мной и не смогли зацепиться на трубе где-то выше, то взрыв их уничтожил однозначно. Получается, что я сам убил своих товарищей… М-да, беда… Только вот куда меня при этом выбросило?.. И почему осколки сверху не падают? Неужели всё-таки удалось совершить прыжок и куда-то ненароком запрыгнуть?.. Если так, то я смогу и домой вернуться… Надо лишь поднять ногу, согнуть её в колене и торкнуться подошвой хоть во что-то…»
А вот с поднятием ноги образовались проблемы. На обеих нижних конечностях что-то лежало. Или кто-то… Пришлось шевелить руками, пытаться распрямиться, да и вообще проводить проверку тела на наличие повреждений. При этом кости двигались со скрипом, мускулы болели, кожа во многих местах кровоточила, но… Ни единого перелома, по крайней мере открытого, не обнаружилось!
Похоже, были несущественные трещины в рёбрах да жуткие, вспухающие ушибы на голени обеих ног. Вывихи, растяжения, сотрясение мозга, многочисленные гематомы от ударов и опять-таки неприятные порезы. Последнее особенно не укладывалось в сознании: как валуны могли прорезать сверхпрочную ткань? Практически живую ткань, созданную ещё Предтечами?!
Пришлось давать команды, а потом по отсутствию реакции на них приходить к выводам: падение и взрыв привели Хаюшь в критическое состояние. Уникальная защитная одежда, по своим функциям намного превосходившая лучшие аналоги боевых скафандров наивысшей защиты, приказала долго жить. Невероятно, но факт: спасла своего носителя, а сама стала мертва.
Как такое случилось, придётся разбираться позже. Основные усилия землянин сосредоточил на попытках освободить ноги. Не сдерживая рвущийся наружу стон, он настолько напрягся, что умудрился сесть. После чего попытался рассмотреть то, что лежало у него на ногах, заодно упираясь в это руками. Забрало оказалось настолько непрозрачным, что в неверном свете не то сумрака, не то заката Торговец смог рассматривать пространство перед собой только сквозь крупные щели. И в какой-то момент впал в полную прострацию. Никак не мог понять, откуда у него такое дежавю? Потому что на ногах у него лежал довольно крупный, хорошо узнаваемый обломок РСЗ, то есть часть раскуроченного устройства, убивающего режущими солнечными зайчиками. Или дисками, если так понятнее.