— Да, — тут же ответил священник. — Самая главная цель брака, после рождения детей, — это помогать и поддерживать супруга. Может, именно вам удастся открыть Шарлотте глаза на то, что она поступает неправильно.
— Я пытался. Не вышло.
— Таинство брака означает прожить лучшую жизнь, чем подсказывают инстинкты, по образу и подобию Господа нашего. А Господь никогда не сдается.
«И это, — подумал я, — полная правда». В Библии было множество примеров того, как Господь загонял себя в угол и, вместо того чтобы выбраться, просто начинал заново. Вспомнить хотя бы Потоп, Содом и Гоморру.
— Иисус не бросил свой крест, — сказал преподобный Грейди. — Он нес его всю дорогу вверх по холму.
В чем-то священник был прав. Если я останусь в браке, распятым окажусь либо я, либо Шарлотта.
— Может, вам с Шарлоттой навестить меня на следующей неделе? — спросил преподобный Грейди. — Мы решим этот вопрос.
Я кивнул, он похлопал меня по руке и вернулся к алтарю.
Врать священнику — тоже грех, но сейчас это занимало меня меньше всего.
Офис Адины Неттл сильно отличался от фирмы Гая Букера, хотя, очевидно, они учились в одной юридической школе. Гай сказал, что при разводе никого лучше Адины не найти. Он уже дважды обращался к ней лично.
В ее офисе были огромные мягкие диваны с кружевными накидками, будто оставшимися со Дня всех влюбленных. Она предложила мне чай, а не кофе, а внешне выглядела как обычная бабушка.
Может, поэтому она выигрывала дела.
— Вы не замерзли, Шон? Я могу выключить кондиционер…
— Все в порядке. — За последние полчаса я выпил три чашки «Эрл Грея» и рассказал Адине о нашей семье. — Мы ездим по больницам в зависимости от проблемы. В Омаху к ортопеду. В Бостон за памидронатом. С переломами обычно в местную больницу.
— Наверное, сложно, когда не знаешь, что произойдет.
— Никто не знает, что произойдет, — рассудительно сказал я. — Просто мы чаще других вызываем «скорую помощь».
— Должно быть, ваша жена не работает.
— Нет. С тех пор как родилась Уиллоу, мы сводим концы с концами. — Я замолчал. — И мое проживание в мотеле не делает ситуацию легче.
Адина сделала пометку в блокноте:
— Шон, развод финансово сказывается на большинстве людей, и для вас будет еще тяжелее, поскольку вы с Шарлоттой живете от зарплаты до зарплаты, к тому же есть дополнительные расходы, связанные с болезнью вашей дочери. И здесь странная тупиковая ситуация, если вы хотите получить опеку, то вам придется меньше работать и зарабатывать еще меньше денег. Когда вы не работаете, ваши дети с вами. У вас больше не будет свободного времени.
— Это не имеет значения.
Адина кивнула:
— У Шарлотты есть какой-то опыт работы?
— Раньше она работала кондитером. Она не выходила на работу с рождения Уиллоу, но прошлой зимой организовала небольшой прилавок в конце улицы.
— Прилавок?
— Вроде овощного, но с капкейками.
— Если вы урежете рабочие часы, чтобы проводить время с детьми, сможете ли вы содержать дом? Или вам придется продать его и купить два жилья поменьше?
— Я… я не знаю.
Наши сбережения были напрочь уничтожены.
— Согласно тому, что вы мне сказали, учитывая адаптивное оборудование Уиллоу и ее режим дня, похоже, будет проще содержать ее в одном месте… даже когда дело дойдет до посещения… — Адина посмотрела на меня. — Есть другой вариант. Вы можете пожить в доме, пока не решатся вопросы с разводом.
— Не будет ли это… слегка неудобным?
— Да. Но и более дешевым, поэтому большинство пар, которые разводятся, выбирают этот вариант. И детям так тоже легче.
— Не понимаю…
— Все очень просто. Мы составляем согласованный план, чтобы вы были дома, когда вашей жены там нет, и наоборот. Таким образом, вы оба проводите время с девочками, пока идет бракоразводный процесс, и расходы на жилье не будут превышать текущих.
Я уставился в пол. Мог ли я позволить себе такое? Способен ли был видеть Шарлотту в разгар судебного процесса и не убить ее за то, что она будет говорить? Но я буду там, в шаге от тебя, если тебе понадобится кто-то посреди ночи. Если потребуется вновь поверить, что мир не будет прежним без тебя.
— Есть только одна загвоздка, — сказала Адина. — В Нью-Гэмпшире не практикуется передача ребенка отцу, особенно в случае особых потребностей ребенка, если мать все это время ухаживала за ребенком, сидя дома. Как вы убедите судей, что вы лучший родитель?
Я встретился взглядом с адвокатом:
— Не я подал иск о неправомерном рождении.
Когда я вышел из кабинета адвоката, мир показался мне другим. Дорога — слишком свободной, цвета — слишком яркими. Мне будто подкорректировали линзы очков, и я сам двигался с большей осторожностью.
На светофоре я выглянул в окно и увидел молодую женщину, которая пересекала улицу с кофе в руке. Она перехватила мой взгляд и улыбнулась. В прошлом я бы смущенно отвернулся, но теперь? Мог я улыбнуться в ответ, посмотреть на нее, признать существование других женщин? Если это я сам сделал первые шаги к разрушению нашего брака?
Перед началом смены оставалось два часа, и я направился в «Обушон хардвер». От меня не ускользнула ирония ситуации — я пришел в центр улучшения дома, хотя у меня и дома не было. Но, оставшись на выходные у себя, я заметил, что прогнил пандус, который я построил для твоего инвалидного кресла три года назад, поскольку весной там стояла вода. Сегодня я собирался сделать тебе другой, чтобы ты увидела его, когда вернешься с конференции.
Я решил, что мне потребуются три-четыре листа фанеры на три четверти дюйма, а еще кусок коврового покрытия, чтобы обеспечить колесам сцепление. Я отправился к службе информации, чтобы мне рассчитали стоимость.
— Это стоит тридцать четыре доллара десять центов за лист, — сказал работник, и я стал усиленно вычислять в уме.
Если только доски обойдутся больше сотни баксов, значит придется работать еще больше сверхурочных, и это даже не покроет расходов на ковролин. Чем больше времени я проводил на работе, тем меньше оставалось на вас. Чем больше денег я тратил на пандус, тем меньше оставалось на очередную ночевку в мотеле.
— Шон? — В трех футах от меня стояла Пайпер Риис. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, но не успел я ответить, как она подняла руки, показывая провода и выключатель. — Меняю. В последнее время я стала еще та мастерица, но впервые берусь за электричество. — Она нервно усмехнулась. — Вижу заголовок: «Нашли женщину с ударом током на собственной кухне. На момент смерти столешница была грязной». Ведь это легко, да? Шансы получить удар током при ремонте не такие ведь высокие, как автомобильная авария по пути в мебельный магазин, правда? — Она покачала головой и покраснела. — Я много болтаю.
Мне пора. Слова застряли у меня в горле, гладкие и круглые, как вишневая косточка, а вместо этого я произнес:
— Я могу помочь.
Идиот, какой же идиот! Я повторял себе это, загрузив в багажник фургона три полотна фанеры и ковровое покрытие и направляясь к дому Пайпер Риис. Я не мог объяснить, почему просто не развернулся и не ушел прочь. Если только это: за все время нашего знакомства с Пайпер она казалась уверенной в себе, даже резкой и высокомерной. Однако сегодня она была совершенно рассеянной.
Такой Пайпер нравилась мне больше.
Конечно же, я знал дорогу до ее дома. Когда я завернул на нужную улицу, то слегка запаниковал: дома ли Роб? Вряд ли я смог бы вынести их компанию. Но его машины не было, и когда я выключил двигатель, то перевел дух. «Пять минут», — сказал я себе. Установи чертов выключатель и уезжай отсюда!
Пайпер ждала у парадной двери.
— Правда, это очень мило с твоей стороны, — сказала она.
В коридоре раньше был другой цвет стен. А когда мы зашли внутрь, я увидел ремонт и на кухне.
— Вы здесь что-то поменяли.
— Моих рук дело, — призналась Пайпер. — У меня сейчас куда больше свободного времени.
Между нами повисла неловкая тишина, накрывшая нас, словно саваном.
— Что ж, все выглядит иначе.
Она пристально посмотрела на меня:
— Все на самом деле иначе.
Я сунул руки в карманы джинсов.
— Первым делом тебе нужно выключить питание, — сказал я. — Полагаю, рубильник в подвале?
Она повела меня вниз, где я отключил электричество. Потом зашел на кухню.
— Который? — спросил я, и Пайпер указала мне на выключатель.
— Шон? Как ты?
Я намеренно притворился, что не расслышал:
— Просто снимаю старый. Смотри, это не сложно, нужно лишь открутить. Потом следует вынуть все белые провода и надеть эти крохотные наконечники. Дальше берешь новый выключатель и с помощью отвертки соединяешь наконечники, — видишь, здесь сказано «белый провод»?
Пайпер нагнулась, чтобы посмотреть. От ее дыхания веяло кофе и сожалениями.
— Да.
— Сделай то же самое с черными проводами, соедини их с терминалом, где сказано «горячий провод». И в последнюю очередь нужно соединить заземляющий провод с зеленым винтом и убрать все в коробку. — Отверткой я прикрутил крышку и повернулся к Пайпер. — Вот так просто.
— Ничего не просто, — сказала она, не сводя с меня взгляда. — Но ты и так знаешь. Это как перейти на темную сторону.
Я аккуратно опустил отвертку:
— Пайпер, повсюду одна темная сторона.
— Что ж, я должна сказать тебе спасибо.
Я пожал плечами и отвел взгляд:
— Мне жаль, что с тобой это все случилось.
— А мне жаль, что это случилось с тобой, — ответила Пайпер.
Я прокашлялся и отступил на шаг:
— Наверное, ты хотела бы спуститься и выбросить сломанный выключатель, а потом попробовать новый.
— Все в порядке, — сказала Пайпер и робко улыбнулась мне. — Думаю, все будет работать.
Амелия
Хранить секреты от ближних не так уж просто. В доме и так было невыносимо, но вы замечали, какие тонкие стены в ванной отеля? Там же все слышно! А значит, мне приходилось вызывать рвоту в больших общественных туалетах в холле, где я выбирала кабинку, поглядывая, чтобы не было туфель ни справа, ни слева.