- С чего ты решил, что я возьму тебя с собой? – Скрестив на груди руки, тянет шатенка и пожимает плечами. Глаза Риты такие яркие, что даже в свете фонаря видна их изумрудная, блестящая радужка. – Мне не нужна обуза.
- Я могу помочь.
- Каким же образом?
- Я хорошо знаю отца, знаю его привычки, заскоки.
- Судя по тому, что сейчас происходит – это не так.
- Ты ошибаешься. Я нужен тебе. Я проведу вас в приют.
- Аня это сделает.
- Иногда на нее нельзя положиться.
Краска прошибает мое лицо. Так хочется заорать, так хочется возмутиться, но я не произношу ни слова. Как мне спорить с Сашей? Я не приспособлена отбиваться от его попыток меня задеть. Да, и что я могу ответить? Топнуть ногой, вновь убежать? А, может, к черту приличия и просто зарядить ему прямо в лицо? Непроизвольно замечаю, справа от себя движение, оборачиваюсь и понимаю, что Рувер медленно шагает в сторону машины. Хочу спросить куда он, почему уходит, но молчу. Вряд ли я заставлю его вернуться.
Пару раз глубоко вдыхаю и выдыхаю воздух. Стискиваю зубы и вновь смотрю на затылок брата. Делаю несколько шагов в сторону, чтобы разглядывать ни его русые волосы, а хотя бы прямой, аккуратный нос, и упрямо сжимаю в кулаки руки. Ни к чему сейчас устраивать концерт. Надо просто пережить этот день. Потому будет легче.
- Хорошо.
Голос Риты вырывает меня из мыслей. Перевожу ошеломленный взгляд на шатенку и переспрашиваю:
- Что?
- Пусть идет с нами.
- Но Рита.
Что происходит? Люди специально делают то, что от них никак не ожидаешь? Почему Саша обвиняет меня в том, что случилось с отцом, почему скрытная шатенка, вдруг соглашается взять его с собой. Какого черта? Она хочет, чтобы его убили? Даже мне не ясно во что я ввязываюсь. Ему и подавно! Как он себя защитит? Как он спасется, если на нас нападут?
- Решено.
- Нет!
Они расходятся. Саша направляется к себе в машину, Рита – к Руверу. И я разрываюсь между тем, кого бы сейчас с силой треснуть по голове. Почему-то ноги подталкивают меня к шатенке. Хватаю ее за кисть и восклицаю:
- Это безумие! Он даже не верит в то, что ты можешь замораживать людей, творить все эти вещи, и…
- Так будет лучше, - шепчет она. К моему удивлению спокойно.
- Что? Что будет лучше? Так нельзя.
- У меня нет выбора. Оставить его одного – еще опасней.
- Почему?
- Во-первых, он сын своего отца. Вдруг венаторы придут и за ним? Вдруг у них появятся какие-то вопросы, цели? К тому же, я слишком хорошо тебя знаю. Тебе будет спокойней, если этот, - она кивает в след Саше, - будет рядом.
Рита слишком хорошо меня знает? Что за бессмыслица? Как она может меня знать? Мы практически не знакомы. Стискиваю зубы и чувствую внутри неприятное покалывание: черт подери, она права. Если сейчас отпустить брата, я не найду себе места. Я буду постоянно о нем думать, сходить с ума, волноваться. Но разве это не обычная реакция любого человека в подобной ситуации? Наверняка, она просто догадалась.
- Скрывай эмоции.
- Что?
- У тебя на лице все написано, - Рита закатывает глаза и приближается ко мне так близко, что я ощущаю терпкий запах сигарет, исходящий от ее волос: побочных эффект постоянного нахождения рядом с Рувером. – Я очень долго за тобой следила.
Это не на шутку пугает. Выпрямляюсь и как можно небрежнее спрашиваю:
- И сколько же?
Шатенка хмыкает. Кончик ее носа дергается, и на лице появляется улыбка. Правда, я не вижу в ней ничего доброго. Скорее похоже на оскал.
- Долго.
Короткое слово, обозначающее почти вечность.
Не знаю, что сказать. Не знаю, что делать. Думаю о событиях, которые вереницей вращаются вокруг меня, и абсолютно теряюсь в целой паутине чувств. Столько нового, столько страшного. Таинственного. Я так легко принимаю в свою жизнь Риту, Рувера. Разве это не странно? Я ведь не могу им доверять. Мой мозг отрицает всякую мысль, будто нахождение рядом с ними полезно и безопасно – однако сердце стучит спокойно, когда они поблизости. Это сбивает с толку. Почему разум твердит держаться от них подальше, а душа тянется вперед? Словно мы давно знакомы. Словно мы хорошие приятели, друзья, родственники. Словно я могу положиться на них на подсознательном уровне, там, где все за меня спланировано, и где чувства определяют, кому можно доверять, а кому – нет.
- Кто мы? – неожиданно срывается с моих губ. Рита напряженно скрещивает на груди руки и вздыхает. – Я просто не понимаю. Знаешь, это так странно, задавать этот вопрос, но…
- Почему странно? Наоборот, чудно то, что ты задаешь его только сейчас. Я остановила перед тобой время, Рувер одним прикосновением залечил твою рану, а ты спрашиваешь: кто мы – спустя…, хммм…, - она хмурит лоб и отрезает, - примерно десять часов.
- Сложно сформулировать нечто подобное.
- Ха, всего два слова. Чего сложного? – Заметив, что я не собираюсь отвечать, Рита сдается и говорит. – Мы – люди.
- Слава богу.
- Необычные люди, - добавляет она, что пусть меня и пугает, отнюдь не удивляет. Разве с этим поспоришь, после случившегося? – Я, ты, Рувер – мы можем контролировать время. Некоторые его аспекты.
- Ага…, - туповато протягиваю я и скептически киваю, - ясно.
- Ты, будто моя противоположность. Я двигаю время назад, ты – вперед. Я замедляю его, ты – ускоряешь. Думаю, это заложено в нашем характере.
- То есть?
- То есть ты импульсивна. Делаешь что-либо, не до конца это обдумав. Я же лучше повременю с ответом, чем выпалю первое, что приходит ко мне в голову.
- Ты? Лучше повременишь? – я непроизвольно фыркаю. – Да, ладно. Что-то мне так не показалось, когда ты накинулась на Сашу и рассказала ему обо всем, что происходит за две минуты.
- Меня вынудили обстоятельства. Нам действительно нужно поскорее убраться отсюда. Ооо. Со всеми этими разговорами, я абсолютно позабыла о безопасности, - Рита самокритично отворачивается и тянет, - черт. Надо отъехать от вашего дома хотя бы на несколько кварталов. Иначе нас схватят, едва мы скажем – привет.
- Разве мы не сможем постоять за себя? – Неуверенно пожимаю плечами. – Как я поняла: венаторы – обычные люди.
- Эти обычные люди настолько опасны, что рядом с ними наши способности – чушь собачья. Четырнадцать лет я пыталась избежать с ними встречи, четырнадцать лет я пряталась, защищалась, меняла дома, друзей, видела, как они умирают, видела, как их убивают, и убегала вновь. Как можно дальше. Но затем мне все это осточертело. Я просто устала, понимаешь? Какой смысл спасаться, если тебе не ради чего жить?
Мне становится больно. Я смотрю на Риту, вижу, как она отводит взгляд в сторону, и замираю: почему отец выбрал именно меня? Почему он не удочерил ее?
- Тогда-то я и встретила Рувера. Думаю, мы оба нуждались в поддержке. – Она как-то горько усмехается и переводит на меня зеленые, ведьмовские глаза. – Мы умерли три года назад.
- В смысле?
- Мы заставили их поверить в то, что нас больше нет.
Я расширяю глаза и ошеломленно спрашиваю:
- Вы инсценировали собственную смерть?
- Да, и целый год мы жили. Жили, как обычные, нормальные люди. Без попыток сбежать, спастись. Без тревоги и постоянного чувства страха, будто кто-то сейчас выпрыгнет на тебя из-за поворота, или со спины.
- Но что произошло? Почему вы опять ввязались в эту борьбу? Венаторы ведь наверняка поняли, что вы их обманули!
Рита пожимает плечами. Смотрит на Рувера, смотрит на то, как за лобовым стеклом закрыты его глаза, расслаблены плечи и признается:
- Все изменилось.
- Что именно? – я увлеченно прикусываю губу. – Что Рита?
Она оборачивается. Изучает мое лицо и колеблется, будто не хочет произносить и звука. Это разжигает во мне любопытство еще сильней. Делаю шаг вперед и теперь не просто стою рядом с шатенкой, а врываюсь в ее пространство, разрываю его на части. Я должна знать. Должна знать правду. Однако внутри такое ощущение, будто я и так уже обо всем догадываюсь.
- Я каждый месяц приезжала, навещала тебя. – Губы Риты дергаются. Она пытается улыбнуться – не выходит. – Но два года назад, в начале июня произошло нечто сломившее меня. Нечто настолько ужасное, что лишь Рувер не дал мне сойти с ума.
- Что? Что произошло?
Шатенка смелая. Ей неприятно отвечать на мои вопросы, но она держится. Пожимает плечами и говорит:
- Ты.
- Я?
- Да. Ты умерла. Два года назад. В начале июня. Разбилась в парке аттракционов.
Отступаю назад. В груди взрывается что-то настолько горячее, что становится дико больно. Я морщусь и покачиваю головой:
- Это бред. Как я могла умереть? Я ведь здесь. Я ведь стою перед тобой!
- Знаю.
- Так что же ты тогда несешь?
- Я повернула время вспять, - нервно дергаясь, говорит Рита. – Да, и я делала это так долго, как могла. Я столько раз спасала тебе жизнь, столько раз видела, как ты умираешь. И я больше не выдержу этого. Не смогу.
- О чем ты? – не понимаю, почему голос становится тихим. Мое тело скручивается, будто на него взвалили целое небо. Вновь подхожу к Рите, нервно задерживаю дыхание и вижу ее безумные, широкие глаза. Вдруг она спятила? Вдруг Саша был прав? Это ведь невозможно. Нереально.
- Позапрошлой весной ты выдала себя. Я не знаю, что именно ты сделала, но венаторы почуяли выброс энергии. Они нашли тебя тут же, и, естественно, решили устранить. Как и всех нас. Как и каждого. У меня не было выбора! Я попросту повернула время вспять. Не думая. Однако потом это вновь повторилось. Наверно, прошел целый месяц. Да! Было так тихо, никаких следов охотников. Как вдруг эта авария в метро.
- Я не верю тебе.
- А потом в октябре, - задыхаясь, продолжает шатенка, - тебя сбила машина на перекрестке. Под новый год – ты провалилась под лед. В марте – тебя похитили и застрелили. В мае – подорвали целый этаж в твоем институте. А затем в октябре – подстроили аварию с автобусом. Я понимала, что венаторы так просто не сдадутся. Понимала: они не опустят руки и еще в марте прошлого года сделала так, что теперь каждый раз, когда ты умираешь – ты приходишь в себя за несколько недель до убийства. Ты помнишь только последний день, день смерти, и тебе кажется, будто разыгралась твоя фантазия: сумасшедшие, дикие сны и все такое, а я в это время успеваю спасти тебе жизнь и подсылаю Рувера.