– И они тут же выложат миллион?
– Да, за обещание раскрыть им, секрет изготовления лекарства, – кивнул китаец.
– Вот именно, за обещание, которое я не смогу выполнить! Они не получат секрета, и меня кокнут.
– Можешь мне поверить, что они ничего тебе не сделают: члены Триады умеют держать свое слово, тем более данное в прессе. Ими было объявлено, что миллион получит тот, кто сможет найти лекарство от атипичной пневмонии, но не за саму разработку. Они же тоже понимают, что сама разработка может принести сотни миллионов. Логично?
– Вроде бы, – без особой уверенности произнес Расписной.
– Поверь мне, братишка, если бы тебе грозила опасность, я не стал бы рисковать твоим здоровьем, тем более твоей жизнью. Случись что с тобой по моей вине, по нашим законам я тоже должен буду уйти к своим предкам, – в его голосе было столько решимости, что Расписной действительно поверил, что все закончится благополучно.
Несколько дней ушло на познание искусства врачевания и изучение условных знаков, благодаря которым можно обойтись без знания китайского языка при общении с членами Триады.
– Главное, тебе нужно четко запомнить знаковые жесты, которые заставят простых членов Триады поверить тебе, только после этого они свяжут тебя с высшим руководством. И мой тебе совет, быть максимально осторожным, особенно высказываясь вслух. Китаец может сделать вид, что не знает ни одного языка, кроме китайского, но на самом деле окажется, что он свободно говорит на нескольких, причем без акцента. В особенности это касается русского языка. В последние годы Триада все больше и больше контактирует с русскими криминальными структурами.
– Ты хочешь сказать, что Триада присутствует и в Москве? – недоверчиво спросил Расписной.
Во главе московской Триады, которая называется Лун Toy, что означает Голова Дракона, стоят двое: Лаода, то есть Глава, и Банчжу, то есть Хозяин. Предыдущий лидер группировки – Ню Тун, отбывает очередной срок в тюрьме, и совсем недавно ваш криминал короновал его в вора в законе.
– Ничего себе! – Расписной даже присвистнул. – Очень нужная информация: мне в Пекине лучше не упоминать о своей принадлежности к криминальному миру.
– Я тоже так думаю, – согласился Лю Джан. – Мне кажется, ты должен представиться обыкновенным посредником врача, который, узнав про объяву Триады в прессе, решил получить свой миллион. Будет логично, если ты потребуешь свои пятнадцать процентов, как посредник, с Триады.
– Почему пятнадцать?
– Именно такой процент стрижет Триада со своих бизнесменов… – пояснил китаец. – А теперь давай перейдем к географии: ты должен точно знать, где живет Чан Юйсун, один из самых могущественных людей Триады.
– Но ты же сам говорил, что меня к нему отведет любой член Триады.
– Не совсем так, точнее, совсем не так. Каждый из тех, кто будет сталкиваться с тобой, будет передавать тебя, как эстафетную палочку, от одного члена к другому, стоящему на более высокой иерархической ступени, пока не даст согласие на встречу Чан Юйсун, от которого и зависит конечный результат. К счастью, ты уже побывал в Пекине, и справиться с этим заданием тебе будет гораздо легче, чем новичку.
Я уверен, что ты наверняка побывал на площади Тянь-ань-мень, что в переводе означает «Ворота небесного спокойствия»?
– И не раз там тусовался, – подтвердил Расписной.
– Так вот, смотри на карту, которую я приготовил, – он отыскал нужное место. – Его дом расположен между площадью Тянь-ань-мень и Запретным городом, ближе к дворцово-парковому ансамблю Ихэюань, бывшему Летнему дворцу императора. Дом Чан Юйсуна ты сразу узнаешь по готическим башенкам с каждой из четырех сторон, а над центральным входом увидишь изображение головы красного дракона. Конечно, ты можешь спросить, а почему бы не сразу прийти к его дому и попросить о встрече?
– Вот именно, почему нет?
– А потому, что, как гласит китайская мудрость: «Не торопись, сядь и подумай», это дословный перевод, а если перевести заложенную в ней мысль, то это прозвучит примерно так: «Короткий путь не самый быстрый». Ты будешь приходить сколько угодно, и всякий раз тебе будут радушно улыбаться и просить прийти завтра, и так до бесконечности: китайцы терпеливы и очень упрямы, – подытожил Лю Джан.
– То есть поспешай не торопясь.
– Теперь я вижу, что ты действительно все понял, – улыбнулся китаец…
Все произошло в точности так, как и предсказывал Лю Джан. Поселившись в одном из центральных отелей с привычным названием «Мари-отт», Расписной пошел прогуляться по вечернему Пекину и уже через пару часов встретил двух накачанных китайцев, из-под воротничка рубашки которых виднелся край цветной наколки. Недолго думая, Расписной решил воспользоваться представившимся случаем и подал знак членам Триады, характерный не только для обычного приветствия, но и с просьбой о помощи.
Тусклый взгляд китайцев тут же оживился, они переглянулись, внимательно осмотрели незнакомца с ног до головы и обратно, снова переглянулись, чуть заметно кивнули друг другу, потом знаком показали следовать за ними. Вскоре эти двое связали его с другим китайцем, что-то ему прокричав на гортанном китайском, тот согласно кивнул и отвел московского гостя к третьему китайцу, потом состоялась встреча с четвертым, и только пятая встреча оказалась последней. Об этом Расписной понял, когда остановился перед описанным Лю Джаном домом с драконами.
После того, как приведший его китаец что-то проговорил охране, один из них, внимательно взглянув на русского гостя, кивнул ему следовать за ним.
Китайский фарфор, многочисленные картины известных европейских мастеров перемежались с китайскими шелковыми панно, расписанными китайскими мастерами, – все говорило о том, что у хозяина многосторонний вкус к красивым вещам.
Сначала Расписной хотел идти со спокойным достоинством, словно с подобной роскошью ему приходится встречаться каждый день, но тут ему в голову пришло, что для посредника, которого он изображает, это будет неправильно и сразу вызовет подозрение, а потому принялся осматриваться по сторонам, причмокивая от удовольствия созерцать такое великолепие.
Наконец русского гостя ввели в большую залу, за длинным столом которого восседал на своеобразном троне китаец с гордой осанкой. На вид ему было немногим больше пятидесяти, но европейцам всегда довольно затруднительно определять возраст азиата. Остановившись посреди залы, Расписной в полупоклоне, как и учил Лю Джан, поприветствовал хозяина.
– Иван! – представился он.
– Ду Юйсун, – ответил тот с небольшим наклоном головы и, обратив внимание на чуть заметную реакцию, повернулся к китайцу, стоящему справа от него, и что-то быстро сказал ему.
Китаец кивнул и повернулся к Расписному.
– Я переводчик русского языка, – пояснил тот безо всякого акцента. – Мой господин поясняет, что он – родной брат Чана Юйсуна. К большому сожалению, Чан сейчас за границей и не может встретиться с вами, но мой господин только что разговаривал с ним по телефону, и тот дал ему все полномочия провести с вами переговоры и разрешить все вопросы.
– Разве вашему господину известно, по какому поводу я искал встречи с вашим братом? – с некоторым удивлением спросил Расписной.
Выслушав перевод, хозяин стола сказал, а переводчик донес его слова:
– Насколько известно моему господину, речь идет о лекарстве для лечения атипичной пневмонии, не так ли? Именно об этом говорили ваши жесты, которыми вы привлекли внимание наших агентов.
Только теперь Расписному стало ясно, почему Лю Джан заставлял его до автоматизма выучить все жесты. Вероятно, потому-то его так быстро и доставили на встречу с высокопоставленным мафиози. Родной брат главного в Триаде наверняка больше, чем просто брат, не говоря о том, что он получил полную свободу в переговорах.
– Надеюсь, что при первой же возможности вы сумеете донести до ушей вашего брата о моем полном к нему уважении и выразить сожаление, что я не имел возможности лично пообщаться с Чаном Юйсуном! – по-восточному, как можно любезнее, проговорил Расписной.
И вдруг подтвердилось еще одно предупреждение Лю Джана: ему ответил сам хозяин стола на чистом русском языке, причем безо всякого акцента:
– Уважаемый господин Иван, можете быть уверены, что ваши пожелания сегодня же достигнут ушей моего брата! – с почтением произнес он. – А теперь, если у вас нет возражений, мы можем заняться тем, ради чего вы приехали в нашу Поднебесную.
Расписной, предупрежденный Лю Джаном, сумел скрыть удивление по поводу знания русского языка хозяином стола, и он прекрасно понял, что вполне возможно, важный брат никуда и не уехал, а встречу поручил тому, кто знает русский язык и кому он доверяет, как самому себе.
– У меня нет оснований возражать против вашего предложения: я лишь посредник человека, создавшего лекарство, – перешел к делу Расписной, сразу расставив все точки над «i».
– Если, вы не специалист, то как вы сможете доказать эффективность лекарства, созданного вашим хозяином? – в голосе Ду Юйсуна послышалось явное разочарование.
– В этом не будет никаких затруднений! – с твердым спокойствием заверил Расписной. – Вы предоставляете мне какого-нибудь больного атипичной пневмонией, и я обязуюсь в течение трех-пяти дней вылечить его. Это и будет доказательством эффективности созданного лекарства.
– Уверенность придет только тогда, когда наши врачи подтвердят полное выздоровление, – возразил китайский собеседник.
Это само собой разумеется, тут же согласился Расписной и, чтобы совсем избавиться от недомолвок, добавил: – После того, как ваши врачи дадут свое заключение, вы должны будете перевести обещанный миллион на соответствующий счет «Америкэн экспресс», и я передам вам еще одну порцию лекарства.
– Нет, после перевода миллиона долларов вы должны передать нам состав создания лекарства, – китаец недовольно нахмурился.
– Извините, господин Ду Юйсун, но хочу вам напомнить, что мое здесь участие лишь в качестве посредника, и если вас не устраивают условия моего, как вы выражаетесь, хозяина, хотя это и не совсем так, и хотите нарушить слово, опубликованное в прессе вашим достойным братом, то мне остается лишь поблагодарить за оказанное гостеприимство и вернуться в Москву, – Расписной взвешивал каждое слово, хотя и выучил наизусть то, что приготовил ему Лю Джан.