Мне хотелось быть тем, чьего мнения она бы спросила при выборе чего-то столь откровенного, а когда ее рука после очередной шутки легла на его плечо, я в красках стал представлять, как выпотрошу парня голыми руками. Он возомнил себя шутником, вызывая мелодию ее смеха и мою зависть с одинаково необычайной легкостью, они то и дело дотрагивались друг до друга так, словно вокруг никого не существовало, а я стоял там, сгорая от необъяснимой злости, и не мог ничего сделать. Мне хотелось ворваться в их крохотный идеальный мирок и сморозить какую-нибудь смешную чепуху, чтобы Наоми рассмеялась над ней, но как бы я объяснил свое внезапное появление?
Тот день стал сущей пыткой, и чтобы хоть как-то поднять свои шансы, я, не задумываясь, купил платье, воспользовавшись ложным предлогом, чтобы провести с ней время. Может быть, если она увидит меня при других обстоятельствах, это изменит ее мнение о жалком коллеге-ботанике. Два дня я почти не спал, размышляя об этом, ошибках, что наделал в прошлом, и необходимости перестать отвечать на ее сообщения, наведываясь в клуб по первому зову. Я сам затеял эту игру, но сдался, даже не дойдя до второго раунда, а теперь проверяю часы на руке, надеясь, что она вот-вот выйдет и посмотрит на меня так, как посмотрела бы на безликого Рыцаря Смерти, которого возвела в идеал в своей голове. Это звучит как бред человека с раздвоением личности, но я хочу, чтобы она видела меня, а не его, даже если он тоже часть меня.
Торопливый стук каблуков разносится по пустой парковке, и еще до того, как поднимаю голову, у меня замирает сердце. Это гребаная влажная мечта и самая навязчивая фантазия, слитые воедино, я мысленно добавляю неземной образ Наоми в мою картотеку дрочки, пока наслаждаюсь видом. Она нанесла макияж с дымчатыми тенями, подчеркивающими сияющие бездонные глаза, и полупрозрачным блеском на губах, а свои короткие вьющиеся волосы уложила в мокром стиле, пригладив и зачесав назад, отчего они стали на пару тонов темнее. И это платье смотрится на ней в сто тысяч раз лучше, чем на том манекене, черт, да вообще чем на ком-либо в мире, у меня нет слов, чтобы выразить, как я ослеплен, поэтому проглатываю язык, пока не выдал неуместную глупость.
– Привет, – задерживая взгляд на моем костюме, хрипловато произносит Наоми, а потом приподнимается, чтобы коротко обнять и поцеловать в щеку. Это еще больше выбивает из равновесия, и я тупо пялюсь, отмечая, что она стала намного уверенней. Наоми отстраняется, ее глаза мерцают в свете уличного фонаря. – Отлично выглядишь. – Когда я все еще молчу, она добавляет: – Ты должен был сказать что-то вроде этого.
Вообще вся моя кровь отлила вниз, и я собирался выдать, что хочу трахнуть ее на капоте машины. А потом наплевать на бал, подняться в ее квартиру и трахнуть еще раз, но она ударит меня коленом по яйцам, если открою рот и озвучу эти грязные мысли.
– Не переживай, твой секрет умрет со мной. – Поджав сочные губы, она хлопает меня по плечу в типичной приятельской манере.
Она узнала, что я прислал это платье?
– Секрет?
Наоми обходит меня, без приглашения открывая пассажирскую дверь, и ныряет в салон.
– То, что ты не умеешь общаться с девушками. Ничего страшного, Линк, быть девственником не зазорно.
Она хлопает дверью у меня перед носом, и это выводит из транса, я почти смеюсь над ее колкостью, готов поклясться, что она злится, потому что я не сделал комплимент, вот и нападает первой. Знание того, что она жаждет моего одобрения, заставляет ублюдскую улыбку расплыться на моих губах, когда я обхожу машину и сажусь на водительское место.
Ей некомфортно, я замечаю это, как только мы переступаем порог банкетного зала. Повсюду группы людей в роскошных нарядах, слоняются официанты, и струнный квартет играет плаксивую классическую мелодию. Наоми вцепилась в мое предплечье, и я должен радоваться ее желанию найти во мне опору, но дрожь ощутима даже через слои одежды.
– Ты расскажешь, кого мы преследуем? – спрашивает она, рассматривая пары вокруг, пока я веду ее к одному из высоких столиков.
– Тебе не о чем беспокоиться, просто улыбайся, мы с Уэйдом выполним остальную работу, – вру я. Придется прикидываться, будто мы на задании, поэтому я захватил ноутбук, а пару компактных устройств для слежения сунул в карман на случай, если ее любопытство выйдет из берегов.
Уголком глаза наблюдаю за тем, как мрачнеет ее лицо.
– Я больше не собираюсь быть просто красивой картинкой, – бубнит она, а я даю себе подзатыльник за то, что неверно выразился. Ну конечно, это именно то, чем она являлась для Пэрришей – отвлекающий фактор для всего, чем занимался сукин сын и его свита.
– Ты не должна развлекать снобистских придурков, – мягко говорю я, заставляя ее посмотреть на меня. – Мне просто нужно, чтобы ты была рядом, вот и все. – Это самая большая правда за сегодня и вообще за все время.
– Тогда и ты не бросай меня, – почти умоляет Наоми, вставая передо мной. – Я не люблю подобные мероприятия. – Паника в серо-зеленых глазах не дает ее взгляду оставаться на месте дольше чем на несколько секунд, она обшаривает помещение, перебегая от человека к человеку.
Меня бесит, какой уязвимой они сделали эту прекрасную женщину, что она даже не может позволить себе немного расслабиться и повеселиться. Они украли ее улыбку, и я хочу стать тем, кто вернет ее, не Боб и не кто-либо другой – я. Элси как-то обмолвилась, что до ее возвращения в Бостон Наоми почти не выходила из дома, думаю, пока недавно я не предоставил ей доступ к базе ФБР, она все еще опасалась, что люди из прошлого вернутся.
Они этого не сделают, потому что я дал себе клятву.
– Потанцуй со мной, – просто говорю.
Наоми удивленно хлопает ресницами, но не спорит, когда я обнимаю ее за талию, одной рукой притягивая ближе к себе, а вторую кладу ей под подбородок, поворачивая бледное лицо так, чтобы она смотрела только на меня. Наши взгляды встречаются, она перестает судорожно озираться и сосредоточенно смотрит мне в глаза несколько долгих секунд.
– Представь, что мы одни, – говорю я, удерживая ее за шею, проводя большим пальцем по уголку приоткрытых губ.
– Это довольно трудно, учитывая всех этих людей, – шепчет она, прерывисто дыша.
– Тогда закрой глаза.
Долю секунды она вглядывается в мое лицо, словно выискивая что-то, а потом ее веки опускаются, и тело медленно расслабляется в моих руках. Я переминаюсь на месте, покачивая Наоми, наслаждаясь ощущением ее тела, прильнувшего к моему. Она делает вдох, и эти волшебные, меняющие цвет глаза снова открываются, изучая меня.
– Это так похоже на… – Она замолкает и морщит лоб, придвигаясь чуть ближе. Я сменил одеколон просто на всякий случай, так что после неудачной попытки сопоставить полученные данные ее плечи разочарованно опускаются. – Забудь.
Теперь она выглядит грустной, и я поддаюсь искушению провести костяшками пальцев свободной руки по ее спине. Ее грудная клетка едва заметно вздрагивает, но Наоми не отстраняется, ее пронзительные глаза внимательно смотрят в мои. Никогда еще я не чувствовал себя таким очарованным кем-то, это гребаная магия или гипноз, и определенно, ее воздействие на меня влечет за собой необратимые последствия. Что-то щелкает в голове, и я наклоняюсь ближе, чувствуя, как ее дыхание учащается, она опускает взгляд, мы почти соприкасаемся губами…
– Вот вы где! – громко зовет Уэйд, Наоми напрягается и резко отступает назад, но я все еще удерживаю ее в объятиях. Приходится зажмуриться, чтобы не развернуться и не повалить прервавшего нас идиота на пол, выбивая всю дурь. – Простите, мы застряли в пробке.
Мы?
– Привет, – щебечет невысокая голубоглазая брюнетка рядом с ним, она с энтузиазмом протягивает руку для пожатия. – Я Ремеди, но вы, наверно, и так знаете, – хихикает она.
У меня отвисает челюсть при виде здоровенного квадратного бриллианта на левой руке незнакомки, вопросительно таращусь на Уэйда, тот пытается незаметно покачать головой, выглядя слишком виноватым. Должно быть, это и есть одолжение, о котором он говорил. И он нацепил долбаный смокинг, наверно, впервые в жизни, а еще коротко сбрил свои волосы, вернув их первоначальный темный цвет.
Какого хрена?
– И ты у нас? – обращаясь к девушке, уточняю, чтобы не возникло недоразумений.
Ремеди сужает голубые глаза, приветливая улыбка сползает с ее лица, а потом она смотрит на Уэйда в замешательстве.
– Линк просто шутит, малышка, – сквозьзубным заискивающим голосом отвечает Уэйд. – Не каждый же день моя невеста теряет память. – Он чешет коротко стриженный затылок, вымученно улыбаясь.
– Твоя кто? – кричит Наоми, глядя на Уэйда, как на рехнувшегося проповедника, заявляющего о втором пришествии. Наоми округляет глаза при виде обручального кольца. Не могу ее винить, я точно так же пытаюсь понять, что за бред он несет.
– Видишь, они просто прикалываются, – говорит Уэйд своей спутнице, глазами умоляя нас обоих заткнуться. – Это Линкольн и Наоми, наши друзья, ты их вспомнишь. – Уэйд целует девушку в висок, и я прищуриваюсь, не в силах вспомнить наш разговор двухдневной давности.
Проблема в том, что все мои мысли заняты Наоми, и половина его слов просто потерялась на фоне ее стонов, все еще звучащих в моей голове после ночного звонка из ванной. Я не виноват, что, когда дело касается ее, мой член самостоятельно расставляет приоритеты.
– В любом случае я рада познакомиться. Снова, – робко смеется Ремеди, заставляя Уэйда блаженно улыбаться. Он не похож на себя, скорее на ту его версию, которой провели срочную лоботомию, превратив в клишированного бойфренда из ромкомов нулевых. Это объясняет смену прически и имиджа плохого парня, но не дает никаких других подсказок.
– Мы будем у бара, – говорит он, слишком быстро забирая ее, наверно, опасаясь вереницы вопросов. Ремеди играет пальцами, сверкая бриллиантом, пока машет на прощание, и они уходят.
– Какого черта это было? – спрашивает Наоми, глядя им вслед.