– Поздновато для вопроса, – прерывисто отвечаю, все еще двигаясь на его пальцах. Линк ухмыляется, прижимая кончик члена к моему входу, водя им по влажным складкам, пока играет пальцами с моим клитором.
– Я должен услышать это.
Какой джентльмен.
– Да… да, я… хочу, чтобы ты меня трахнул, – на выдохе почти рычу, снова упираясь руками в столешницу.
Он убирает руку, дотрагиваясь до моего лица, и мир на секунду сжимается до крохотных размеров, словно готовясь к большому взрыву. Наши отражения смотрят друг на друга через погасший экран монитора, и мучительно медленно член Линка входит в меня, заставляя приоткрыть рот в блаженном стоне. Ощущения не сравнимы с теми, что я испытывала, доставляя себе удовольствие вибратором, находящимся дома в верхнем ящике прикроватной тумбы в моей квартире. Возбуждение так сильно, что я вообще не чувствую сопротивления, несмотря на давление на мои стенки, которое растягивает лоно, сжимая мышцы вокруг каменной эрекции Линка.
Я выгибаю спину и стараюсь увеличить темп его неспешных толчков, но Линк останавливает мое рвение, положив горячую ладонь на мой обнаженный живот прямо поверх крыльев бабочек.
– Блядь, нет. – Слова даются ему с большим трудом. – Я держусь на чертовом волоске с момента, как ты вошла в мою жизнь и открыла свой умный рот.
Он продолжает двигаться во мне, снова спускаясь рукой к месту, где его тело соединяется с моим, глаза закрываются, а руки ложатся на его ладони, веду ими вниз по своему телу к груди, показывая, чего хочу. Линк обхватывает мои соски пальцами и слегка тянет, наконец ускоряясь, и я почти падаю лицом в стол от силы оргазма, который сотрясает все мое тело.
– Линк! – выкрикиваю имя человека, который удерживает меня от падения, погружаясь в состояние невесомости и блаженства.
– Вот так, – пыхтит он, все глубже и сильнее врезаясь в меня, словно вышел за собственные рамки и теперь не знает, как вернуться, пока не достигает собственной разрядки, обнимая мое расслабленное тело и прижимая к себе, пока его член пульсирует внутри, продолжая медленно двигаться. Линк целует мое обнаженное плечо, шею, зарывается лицом в мои волосы. – Ты моя, Наоми. Что бы ни случилось.
Шепот его слов пропитан непривычным и горьким отчаянием, мне хочется обернуться, чтобы заглянуть в его лицо и увидеть там причину внезапной перемены в его настроении, но он все еще крепко держит меня в кольце своих рук, продолжая шептать неразборчивые слова. Такой знакомый тембр, и даже то, как его сильные руки обвиваются вокруг моего тела, – все это наталкивает на мысль, что это уже с нами было…
– Ты должна знать, что я люблю тебя, Нао, – говорит Линк, глядя на меня в темном отражении экрана. Его голос низкий и лишен всякой интонации, но в глазах столько боли. – Я бы сделал для тебя что угодно.
А потом он отстраняется, натягивая джинсы и выбрасывая презерватив, а я так и стою, пялясь на свое обнаженное отражение, не понимая, что здесь происходит. Линк аккуратно натягивает мое белье и джинсы на место, оставляет бережный поцелуй на моей макушке, его глаза закрыты, когда он задерживается еще на одно мгновение, а затем спешно выходит из кабинета, закрывая за собой дверь.
Линкольн
Я сломался.
Казалось, ничто внутри уже давно не было способно прогнуться под обстоятельства этого мира, а потом она назвала мое чертово имя с пронизывающим до костей отчаянным трепетом, и я возненавидел себя за то, что солгал ей. Это должно было стать простой забавой, безобидной игрой, чем-то сродни карты Джокера в нашем бесконечном противостоянии, но, когда Нао вошла в клуб, я уже знал, что не смогу остановиться. Я запутался в собственном коде без малейшей возможности найти выход, застрял глубже, чем мог себе представить, и окончательно погиб в этом плену. Вид ее смеющейся и счастливой с тем парнем пробудил отдел моего мозга, отвечающий за эгоизм, я слетел с катушек, потому что хотел быть на его месте, поэтому сделал так, чтобы приблизиться, стать единоличным объектом ее внимания, прикоснуться к ней без необходимости скрывать лицо.
Я жаждал не просто обладать ею, а сделать так, чтобы и она знала, что принадлежит мне, не отрицала, не спорила, доверилась.
И вот доверие Нао перемешалось с моей ложью, отбросив нас куда-то в глубокую яму отчаяния и страха. Что, если она увидит татуировки, сложит картинку воедино и уйдет? На ум не пришло ничего лучше, чем развернуть ее спиной. Наглядная метафора того, что произойдет, когда Наоми узнает о моем обмане. Я хотел заниматься с ней любовью в кровати, где мы оба обнажены душой и телом и можем прикасаться друг к другу так, как пожелаем, но вместо этого взял ее сзади на гребаном рабочем столе, потому что снова не смог остановить себя.
А потом этот уродливый выжженный шрам на ее спине, на который я смотрел, запоминая каждую линию, чтобы вырезать точно такой же на коже ублюдка, что его оставил. Мне требовалось уйти оттуда, убраться как можно дальше, пока я не разнес все вокруг к чертовой матери и не разрушил то единственное прекрасное и светлое, что дает мне стимул жить. Дистанция – лучшее, что я мог предложить, чтобы не сломать ее окончательно.
Двигатели самолета остывают, на взлетно-посадочной полосе лишь пилот, я и несколько сотрудников частного аэродрома, уже получившие свою плату за молчание. Чтобы совершить перелет до Бейрута, я целых три часа ругался с Уэйдом, он вмешивается в наши с Джошем дела, только когда дело выходит из-под контроля, и похоже, сейчас как раз одна из таких ситуаций.
Вчера агент по имени Хайден Дрейк прибыл в город прямиком с базы ФБР в Куантико. Новость о пожаре взбудоражила не только местные власти, но и федералов. По нашим обновленным данным, целью нападения стал один конкретный человек, а точнее, его дочь, которая была похищена. Теперь шумиха вокруг этой заварушки приобрела совсем другие масштабы, потому что отец девушки связан с природоохранными организациями по всему миру, он – один из немногих, кому действительно плевать на статус ублюдков, промышляющих браконьерством и нелегальными морскими перевозками. Закари Слейд занимает пост главы корпорации «Атлантик Пьюрификейшн», входит в список Fortune 500 как один из самых успешных бизнесменов и борцов за очищение Мирового океана, дружит с сенаторами и министрами, а еще до одури обожает свою дочь Розмари. Теперь, заручившись поддержкой ФБР, Слейд рыскает по всему Бостону, и это существенно вредит нашей организации, поскольку они проверяют всех, кто присутствовал на вечеринке, а значит, если я покину город в ближайшие сутки, это может повлечь за собой вопросы.
– Ты кретин, если ставишь личные интересы выше всеобщей безопасности! – вопил Уэйд, тыча в меня едва шевелящейся перебинтованной рукой. Капилляры его глаз окрасились в багровый, а вены на татуированной шее вздулись, искажая очертания черных рисунков.
Я ответил, что мне плевать, швырнув на его стол полное досье семьи Пэрриш и всех, кто был причастен к царству ужаса, раскинувшемуся прямо под носом у «Стикса». Уэйд прочитал все от корки до корки; он лишь качал головой и ругался, поедая свои дурацкие лакричные палочки. Единицы знают, что мерзкие конфеты обожала его погибшая сестра Шайен, которой не удалось избежать участи, что чудом избежала Нао. Напоминание о ней – дерьмовый рычаг воздействия на друга, но в конце концов он отступил, предоставив мне свободу действий и оставшись разгребать возможные последствия моего нервного срыва.
Итак, Саад Лоран Бовард, известный также по кличке Большой Бев, за его плечами гражданская война в Сирии и вооруженные конфликты в Бейруте, бывший военный, прошедший через настоящий ад, каким-то чудом стал главой службы безопасности в доме Маркуса и Линды Пэрриш. Сукин сын скрылся и сбежал, когда на особняк направили полицейские прожекторы. Последний раз, когда его цифровой след был замечен, датируется пятью месяцами назад.
Верчу телефон в руках, ожидая ответа, но Нао молчит. Конечно, она злится за то, что ушел без объяснений, весь полет я думал о ней, а когда приземлился, хотел позвонить, но вместо этого, как последний трус, отправил видео про чистку бассейнов. Я пересмотрел его сам трижды в надежде на то, что это поможет прояснить голову, немного здравого ума сейчас бы не помешало. Но ее метод на мне, увы, не работает.
Устройство в руках издает вибрацию, и я с необъяснимой одержимостью смотрю на имя звонящего, после разочарованно вздыхая. Это снова Уэйд. Настроение ни к черту, если он примется отговаривать меня, швырну телефон в турбину и заставлю пилота перемолоть его в ничто.
– Да, – отвечаю, поднимаясь на ноги.
– Я буду прикрывать тебя, – сухо говорит Уэйд, удивляя.
– Не думаю, что помощь потребуется, – вздыхаю. – Честно говоря, вообще не уверен, что он все еще здесь. – Я просто хотел убраться из Бостона, чтобы мои гнев и ярость оказались как можно дальше от Наоми.
– В Бейруте не так много мест, где можно встретить беглых бывших военных и преступников, если он вернулся домой, значит, тусуется где-то в порту.
– Уже запустил систему распознавания, если он поблизости, мы скоро узнаем, а пока просто поброжу по злачным районам.
– Будь осторожен, Линк, Бовард хорошо обучен и, скорее всего, вооружен. Если он почувствует опасность, будет нападать.
– Ты забыл, с кем разговариваешь, Гиш? – называю его старое игровое прозвище, подавляя ухмылку.
– Конечно нет, просто некоторые вещи заставляют нас становиться кем-то, кем мы не являемся, они делают нас мягче и рассеяннее…
– Ради бога, избавь меня от отцовских наставлений, Дункан уже монополизировал это право, я в порядке.
– Просто хочу, чтобы ты сосредоточился. Я присмотрю за ней здесь, делай, что должен. – Не успеваю сказать спасибо, как звонок отключается. В очередной раз проверяю, не пришло ли сообщение от Наоми, но, когда вижу лишь пустой экран, печатаю свое, отправляя, затем выключаю телефон и оставляю его в самолете, делая глубокий вдох и абстрагируясь от всего лишнего.